Фатально

Смотря в иллюминатор, Артём чуть повёл плечами, как будто сбрасывая всё, что наволилось на них за последний год. «Случайности не случайны», — как говорится в одном мультфильме. Сейчас Мещеряков со сто процентной точностью мог сказать, что если бы не приезд Сменкиной — теперешной Смирновой по матери — то ничего бы не было. — Небольшой подарок для нашей Революции! — смеясь, проговорил Филипп, указывая на любимого, что нёс на вид увесистую коробку. Сдержанный чёрный цвет и минималистичный белый бант мало, что говорили о наполнении коробки, но зато улыбки парней говорили о том, что явно что-то приятное. — Революция? Это ж как я из «Золушки» и «Котёнка» в «Революцию» записалась? — с широкой улыбкой поинтересовалась Кира, что небрежно откинула на кровать новый паспорт с новыми данными. Теперь двойняшки не Сменкины Кира Андреевна и Виктор Андреевич, а Смирновы Кира Константиновна и Виктор Константинович. Сменив фамилию и отчество на мамины, оба почувствовали себя невероятно хорошо. — А ты всё сразу. В одном лице, — ответил Мещеряков, ставя перед любимой коробку, — Открывай. Аккуратно развязав бант, а затем откинув в сторону крышку, девушка обомлела. Увидеть выпускное платье она действительно не ожидала, хотя бы потому, что не хотела идти на мероприятие. Но сейчас её планы изменились, точнее их нагло изменили без её ведома. Бережно достав вещь со дна коробки, Смирнова не могла снять с лица улыбки. На этот раз она искренне порадовалась такому повороту. Порадовалась небольшому шлейфу из летящей ткани и открытым плечам, глубокому фиолетовому цвету… даже розе, что была прикреплена в качестве украшения. — Это… у меня нет слов, — крепко прижав подарок к себе, Кира оглянулась на любимых, — Спасибо! Те отозвались мягкими улыбками. — Не жалеешь? — раздумия прервал Черных, что с чуть взволнованными глазами смотрел на Мещерякова. — Пф, нет, конечно, — резко отозвался Арт и, протянув руку к такой же протянутой ладони, мягко сжал, — У тебя рука холодная. Замёрз? — Не-а, всё нормально, — заметив недоверие, добавил, — Правда, — оба усмехнулись, а затем Фил сказал, — Интересно, как часто Вик будет названивать… — Братец, ус-по-ко-йся! — шикнула Кира, отбиваясь от очередных наставлений Виктора. Тот в уже который раз пытался объяснить ей особенности проживания в другой стране. Наблюдая за двойняшками, компания тихо посмеивалась, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. — Да-да, я мать! — со смешком пропела Варя, облокачиваясь на Влада, который едва не поперхнулся от её фразы. — Но умею танцевать! — добавила Алёнка уже громче, что не могли не заметить Смирновы, — Ой… — Можно было вспоминать потише? — спросила Кира, приоткрывая глаза и кидая на обоих парней гневный взгляд. Если взглядом можно было метать молнии, то Филипп и Артём уже сгорели бы до тла, — И вообще, если бы у вас были сёстры, то вели бы себя, как Вик. — Ну, да. — Ну, конечно. — Идиоты, — девушка закатила глаза, а затем сказала, — Только вспомните, как он провожал нас. Стоя в аэропорту, Виктор всё не мог выпустить сестру из объятий. Казалось только вчера она приехала в лицей и они стали проводить время вместе, а уже сегодня она улетает в совершенно незнакомую страну, пусть даже и не одна. Крепко прижимая Киру к себе, он тихо говорил, что как только появится возможность, то прибудет к ней. Она горько улыбнулась на слова и ещё больше спряталась в его объёмной кофте. Кажется она уже успела пропитаться его ароматом, из-за чего фантомные объятья будут ещё некоторое время преследовать её сознание. — Ладно, ребят, мы уже опаздываем, — осторожно проговорил Артём. Не хотелось так грубо разрывать проводы, но время не ждёт, а значит нужно поспешить. — Идём, котёнок, — мягко добавил Филипп, что как и любимый ощущал себя неоднозначно. — Ещё увидимся, кареглазка, — улыбнулся Вик и, вновь поддавшись вперёд, поцеловал сестру в лоб, — Теперь-то уж точно связь не потеряем. Беги. — Я уже скучаю по нему и по остальным ребятам, — с лёгкой грустью поговорила Кира. После чего быстро встряхнула головой, как будто отгоняя плохие мысли, и сказала, — Но сейчас я рада, что мы вместе, — бросив продолжительный взгляд на любимых, добавила, — Я люблю вас. — А мы любим тебя, — синхронно проговорили парни, что поддались объятиям, пусть и таким неуклюжим, как сейчас, которые позволяли сделать кресла самолёта. Вы имеете право думать по-другому. Вы имеете право не любить то, что «должны любить». С вами всё нормально. Можно.