***
Время ужина подошло незаметно и словно в тумане. Кира даже не понимала, как ей удалось собраться и при всех переживаниях выглядеть непроницаемо и спокойно. На лице не скользнула ни одна эмоция, ни что не выдовало того, что находится у неё внутри. Сидя за круглым столом, между Артёмом и Филиппом, девушка мысленно отчитывала минуты. Виктор обещал придти, но его всё ещё не было. Даже короткого звонка или сообщения никто не получал, отчего в голову навязчиво лезли нехорошие мысли. Черных Сергей Васильевич и Оксана Борисовна — родители Фила — были подстать Андрею, который сегодня на удивление молчалив. Черных лишь без отрывно вглядывались в троицу, как будто пытаясь понять всё ли так серьёзно, как они предполагают. От их настойчивого взгляда у Сменкиной-младшей побежали мурашки по спине. Но зато глядя на Мещерякова Алексея Афанасьевича, на душе становилось очень спокойно. Мужчина разговорчивый и улыбчивый. Эти качества никак не могут встать на одну линию с типичным представлением бизнесмена. Во время всего ожидания он вежливо разговоривал с сидящей рядом Татьяной, которая была чуть зажатой среди всех присутствующих. — Прощу прощения за опаздание, — раздался учтивый голос Вика, что встал за спиной сестры, удерживая в руках тонкую папку для документов, — Проверял некоторые моменты на достоверность, вот и вышла задержка. — Вик, всё хорошо, — мило улыбнулась Татьяна Константиновна, легонько махая сыну рукой, как будто прося его присесть или убрать формальности. Парень улыбнулся женщине, но ни одну из просьб не выполнил. Раскрыв папку, вынул первый лист и зачитал… свидетельство об усыновлении. Кажется, сейчас мир действительно остановился. Как не старалась, но Кира не могла вникнуть в текст. Всё понимание закончилось ещё на фразе о подтверждении отцовства над двойняшками. — То есть… вы не наши родители? — слова едва преодолели больший ком, вставший поперёк горла. Смотря на Таню — приёмную маму — девушка не могла не заметить её шок, неужели она также была в неведении, как и сами Кира и Виктор? — Почему? — Наши дети умерли при рождении, — с опущенной головой проговорил Андрей. Он словно пытался вспомнить тот день до самых мельчайших деталей, до самой незначительной на первый взгляд эмоции. Он рассказывал всё очень подробно, отчего его рассказ сделался похожим на фильм. Как могло случится так, что когда у супругов Сменкиных умерла двоиня, то тут же появились двое сирот? Видно, как-то всё же могло, раз сейчас все узнают об этом. — Но в чём виноваты мы? — спросил Вик, — Мы не причастны ни к вашему горю, ни к разводу, а ты всё равно ополчился против нас, виня в каждом неосторожном шаге. — Таня слишком переживала, что из-за моего процветающего бизнеса появятся горы проблем. Она боялась, что это отразиться на вас, а я знал, что вы нам не родные, поэтому и опасался потерять всё, что было дорого, — мужчина взглянул на бывшую супругу, которая непривычно оскалилась после его слов. Странно, но он многократно замечал такую острую ухмылку у Киры, когда та начинала злиться. Зелёные глаза Андрея тускло свернули в приглушённом свете ресторана. Дальшейшие слова он выдавливал с огромным трудом, но тем не менее всё было максимально подробно и ясно. Сменкин говорил о том, как ему удалось быстро оформить опекунство, даже как давал взятку врачам, только бы те не проболтались, что двойняшки супругам не кровные. Кира сидела, плотно сжав челюсти. Напряжение во всём теле было невероятно велико, казалось сейчас вместо неё кукла, а не живая девушка. Плечи крепко сжимал брат, то ли предостерегал её от какого-либо эмоционального взрыва, то ли удерживая себя на месте. Сменкина-младшая чувствовала в нём те же чувства, что кроются в ней самой. — Выходит, — Кира прервала Андрея на полуслова. Покусаные неожиданно скривились в улыбке, — Если мы не твои дети, то и оформить браки против нашей воли ты не можешь. За столом возникла секундная тишина. Каждый обдумывал сказанное. Зато двойняшки довольно улыбались. — Я дал вам свою фамилию и отчество… — Фамилию и отчество можно сменить! — на сей раз Андрея перебил Виктор, — Ты не сможешь ничего решать за нас. Не теперь, когда мы знаем всю правду.***
Ужин не удался, но по крайне мере, он открыл слишком много и слишком многим помог. — Филипп, — парень почувствовал, как холодеет кровь. В висках стал отчётливо ощущатся пульс. Обернувшись к родителям, он привычно вздёрнул подбородок и убрал руки за спину, выпримляя осанку, — Мы приняли решение на счёт… эм, — Сергей Васильевич притормозил, явно не зная как продолжить и какие слова лучше всего подобрать. Оксана, державшая мужа за локоть, прикусила губу. — Насчёт нас с Артом и Кирой? — уточнил Фил, не осознанно задерживая дыхание. — Да, дорогой, насчёт вас, — женщина тяжело вздохнула, — Мы не против наших отношений, — сказанно это было через силу, но на улыбке. — Погодите, а… а как же слова: «Или прекратишь это, или ты нам больше не сын!» и «Если это распутство не прекратится, лишишься наследства!»? Супруги Черных переглянулись, словно мысленно спрашивая друг друга, что ответить. Молчание продлилось несколько секунд, но для Фила они растянулись в вечность. — Лучше видеть тебя счастливым, чем с огромным наследством, которое тебе совершенно не нужно, — Сергей Васильевич бросил быстрый взгляд в сторону Мещеряковых, которые по-привычном, по-семейному обнимались, не забывая говорить на обыденные темы. — Спасибо.***
Острожно шикая друг на друга, двойняшки старались вести себя, как можно более тихо, дабы их не вычислили. Любопытство взяло над ними вверх, из-за чего сейчас Сменкины наблюдалм, как их приёмные родители выясняют отношения. Татьяна Константиновна выглядела очень рассерженной и недовольной. Она говорила тихо, сохраняя понимание, что они находятся в общественном месте и нужно хотя бы немного держать себя в руках. Женщина явно говорила о том, что не одобряет действий бывшего мужа. Удалось даже ухватить фразу о том, что если бы она узнала обо всём раньше, то давно бы забрала Вика к себе. — …я люблю их такими, какие они есть, — говорила женщина, уже уходя, — Они мои дети, — резко развернувшись она дала Андрею подзатыльник, даже не ощущив ту небольшую разницу в росте. — Наша мама потрясающая, — двойняшки обменялись широкими улыбками, которые появились и от действия Тани, и от растерянного лица Андрея.