***
В студии ее встречают улыбающийся друг и задорно гавкающая Цири. Брюнетка выдавливает из себя улыбку, обнимая Эмиля, а после присаживается на корточки и почесывает за ухом корги. Снимает с себя пальто и ботинки и проходит вглубь студии. Навстречу из комнаты ей выходит Масленников, улыбаясь как-то скомкано, словно бы не совсем понимая, нужно ли ей все это. Глупо улыбаться и делать вид, что ничего не случилось и все хорошо. — Привет, — тихо произносит, поднимая на него глаза и чувствуя, как в «солнышке» вновь что-то едва ли шевелится и согревается, расплываясь по всему телу, вплоть до кончиков пальцев. — Как ты? — блогер отвечает также тихо, словно кто-то может подслушать их разговор, глядя в зеленые грустные глаза. — Только честно. — Хуево, — честно и без прикрас, как он и просил. Девушка дергает уголком губ, но это даже отдаленно не похоже на улыбку. Мужчина лишь поджимает губы, а после поворачивается к друзьям. Эмиль смеряет их странным взглядом с легким прищуром. — Алиса, это Супер Стас, — Дима представляет ей друга-блогера. — Приятно познакомиться, — мужчина мило улыбается, пожимая ее ладошку. — Мне тоже. — Привет-привет! — из монтажерной выходит еще один мужчина. — Рад, наконец, тебя увидеть. Артем, — Чернец протягивает ей руку. — Алиса, очень приятно. Она всеми силами старается выглядеть улыбчивой и счастливой и, кажется, это работает. Наверное, работает. Либо же все просто мастерски делают вид, что верят ей. Эмиль, Стас и Дима увлекаются подготовкой к ролику, обсуждая, что именно им понадобится, а Карпова остается стоять с Чернецом. — Так, значит, это ты вставляешь все эти скримеры в Ghostbuster, вызывая сердечный приступ при просмотре? — Алиса поворачивается к нему, спрашивая просто из необходимости нарушить молчание. — Да, — Тема улыбается. — На самом деле, у тебя очень приятный голос и хорошая дикция для закадровой озвучки, — девушка выдавливает улыбку. — Ну, взять в пример хотя бы ролики про Перевал Дятлова. — Ты меня смущаешь. Алиса тихо усмехается. Цири вновь тявкает, подбегая к ней и начиная кружиться возле ее ног. Комната пошатывается перед глазами, заставляя ее зажмуриться. Кружится голова. Кажется, Артем предлагает ей пройти в монтажерную, чтобы показать отрывок какого-то ролика, а после что-то спрашивает, пока Цири продолжает гавкать, привлекая ее внимание — все смешивается в единый неприятный гул. Она жмурится и вновь открывает глаза, пытаясь сконцентрироваться хоть на чем-то, но картинка продолжает кружиться перед глазами. — Алис, все в порядке? — Тема касается ее плеча, обеспокоенно заглядывая в лицо. — Да, просто… голова закружилась. Я в норме. Брюнетка поворачивается к нему и старается улыбнуться, но перед глазами все вновь лихо крутится, и ее пошатывает. Ребята оборачиваются, глядя на них с непониманием и беспокойством. Карпова жмурится вновь, мотает головой и открывает глаза, надеясь, наконец, увидеть всех четко и без этих лихих поворотов, но вместо этого все рябит темными пятнами. К горлу подкатывает неприятная тошнота, ей кажется, что ноги начинают неметь, и она стоит на них уже не так твердо и уверено. Сглатывает неприятный ком в горле, делая глубокий вдох, считая, что это поможет ей прийти в себя. Но не тут-то было. Темные круги, словно кляксы, возникают перед глазами. Все вокруг, подобно съемки в кинофильме, расплывается и погружается в темную дымку. Девушка медленно моргает и начинает оседать, как тряпичная кукла. — Блядь, держи ее! — кричит Масленников, подбегая. Чернец только успевает подхватить ее на руки прежде, чем Алиса окончательно валится на пол. Блогер подскакивает, чувствуя мелкую дрожь в руках и липкий страх, возникший в ту самую секунду. — Эмиль, тащи аптечку с нашатырем. — Не жрет, блин, ни черта, — ругается себе под нос друг, убегая в комнату. Они опускают ее на диван. Алиса бледная, губы потеряли свой ярко-розовый цвет, отдают синевой. Дима несколько раз легонько шлепает ее по щекам, но ничего не происходит. Иманов возвращается с аптечкой, на ходу роясь в ней в поисках спирта. Стас подоспевает со стаканом воды. Масленников смачивает кусочек ватки в спирте и подносит к ее носу. Рука дрожит, и это не скрывается от глаз Иманова. Карпова сначала жмурится, после кривит лицо и дергается, пытаясь убраться подальше от этой вони. Моргает несколько раз, пытаясь понять, где находится и что произошло. — Тише, тише, — суетится Тема, когда девушка открывает глаза и пытается сесть. Кладет руки на ее плечи, заставляя лечь обратно. — Простите, — выдыхает, осматривая туманным взглядом мужчин. Дима поджимает губы, а после касается холодной ваткой ее виска и аккуратно мажет, чтобы окончательно привести ее в чувство. Сейчас от страха остается лишь мерзкое беспокойное послевкусие. — Ты вообще ешь?! — тут же налетает на нее Эмиль, не сдерживая своего беспокойства, которое сейчас скорее напоминает выплеск агрессии. — Не начинай, — умоляет девушка. — Нет, блядь, я начну! Ты когда в последний раз ела?! Ты со стороны себя видела?! Кожа да кости, Алиса! Ты теряешь вес, у организма просто нет сил!.. — Хорош орать на нее, — резко пресекает его Масленников. Иманов так и захлопывает рот, глупо моргая. Даже Артем и Стас умолкают, глядя на друга. — Ела я… — Хрипит, нарушив эту паузу. Эмиль гневно пыхтит еще с минуту, а после подходит к ней, подхватывает под локти и поднимает на ноги, крепко прижимая к себе. Карпова вцепляется ему в плечи, жмурясь от резкой смены положения. Масленников едва сдерживается, чтобы не влепить ему — какого дьявола он дергает ее, как тряпичную куклу? Алиса отстраняется и присаживается обратно на диван, куда тут же запрыгивает корги. — Держи, — Стас протягивает ей стакан воды. — Спасибо большое, — она делает глоток, а после оглядывает каждого. — И простите, не ожидала сама от себя… — Прекрати, — в унисон произносят Дима и Артем, а после вклинивается и Эмиль: — тебе надо поесть. Алиса лишь делает еще несколько глотков воды, уходя от ответа. Друг и Супер Стас спустя минуту возвращаются к обсуждению ролика, Тема уносит аптечку обратно, а Масленников все еще сидит перед ней на корточках, внимательно оглядывая ее бледное лицо. — Я в порядке,— Алиса выдавливает подобие улыбки, крутя в руках стакан воды. — Не пугай так больше, — брюнет касается ее руки и поднимается на ноги. Девушка притягивает руку к себе, сжимая ее в кулак. Кончики пальцев и ладонь все еще щекочет от прикосновения. Она яростно чешет ее второй рукой, желая как можно скорее избавиться от этого ощущения. Спустя примерно час, Эмиль возвращается с пакетом всего необходимого для видеоролика. Подходит к ней и протягивает небольшой пакетик из макдональдса. Карпова лишь вопросительно вскидывает бровь. — Чтоб все съела. Девушка вздыхает, забирает пакет с едой и садится на диван рядом с Масленниковым и Темой, начиная разговор с монтажером о видео, этих скримерах в аналитике Ghostbuster`а и съемках. А после внимательно наблюдает за тем, как они снимают ролик. Масленников же, глядя на нее, внутри безмерно рад, что она, по крайней мере, искренне улыбается. И в грудной клетке вновь приятно согревает. Корги, что сидит рядом, прямо-таки прожигает ее умоляющим взглядом, а осознав, что ее игнорируют, стучит лапой по бедру девушки, прозрачно намекая, что есть и не делиться — совсем не по-дружески. И Алиса сдается под натиском этого взгляда. Протягивает ей наггетс, а когда встречается глазами с Масленниковым, лишь грозит пальцем: — Ты ничего не видел. Он смеется. — Я выйду покурить? Ответом становится утвердительный кивок. Девушка закрывает за собой дверь и спешит открыть окно. Прикрывает глаза, делая глубокий вдох. И сразу будто бы становится легче жить, и легкое головокружение отступает. Алиса только успевает вытащить сигарету из пачки, когда за спиной неожиданно раздается голос: — Выходить на балкон раздетой — твоя странная привычка? Масленников с усмешкой на губах закрывает за собой дверь и протягивает ей кофту. Свою, кажется. Его действия теряют всякий смысл. Даже сейчас, стоя с ней на балконе, он мысленно пытает себя вопросом: зачем? Зачем надо было идти следом? И почему он взял собственную кофту, а не принес ее куртку, если уж на то пошло? Ответа нет. Девушка берет протянутую вещь, не возражая. На деле же просто нет сил возражать и вступать в какой-то спор. Повторно предупреждать о запахе сигарет Алиса не стала. Говорила уже один раз, должен был запомнить. Теперь уже зажимает сигарету губами и щелкает зажигалкой, делая первую, такую спасительную, затяжку. Дима не уходит. Хочется завести какой-то разговор. Вот, кажется, это просто жизненно необходимо. Необходимо остаться чуточку подольше, прислушаться к своим ощущениям и понять, как, черт возьми, связана эта девушка и странное, щекочущее чувство в груди, и разливающееся в «солнышке» тепло. — Ты сейчас что-нибудь читаешь? — Начала «Благие знамения», — она выдыхает горьковатый дым, — посмотрим, как пойдет. Масленников кивает, пряча руки в карманы джинсов. Карпова не обращает никакого внимания на его присутствие, продолжая курить, глядя куда-то за горизонт. — Про писателей мы с тобой говорили, — начинает, ожидая, когда она на него взглянет. Алиса поворачивает голову. — А что насчет поэтов? Она медлит с ответом, видимо, думая, или выбирая одного из. — Сергей Есенин, — и затягивается, выдыхая через нос. — Тихо в чаще можжевеля по обрыву, — начинает Масленников, расплываясь в хитрой улыбке. — Осень, рыжая кобыла, чешет гриву… — Нет! — едва ли не хнычет Карпова. — Нет! Господи, он писал не только о березах и природе! Ее пробивает на смех, и Дима подхватывает его, наслаждаясь. — Я о другом творчестве Есенина. М-м, например… Она наспех затягивается, выдыхает и тушит сигарету, выбросив в окно. И начинает читать так тихо, так нежно, так лирично.Мечты и слезы,
Цветы и грезы
Тебе дарю.
От тихой ласки
И нежной сказки
Я весь горю.
А сколько муки
Святые звуки
Наносят мне!
Но силой тертой
Пошлю все к черту.
Иди ко мне
Возможно, это стихотворение стоит читать веселее, воспевая и восхваляя память о былых юных временах. У Алисы же выходит теплая ностальгия. — Я и не ждал, что тебе понравятся оды березам, — усмехается, поймав ее ухмылку. — Это было очень красиво. — Спасибо, — зеленые глаза неотрывно смотрят на город за окном. — Есенин — классика, великая и не умирающая. Из современных… Борис Рыжий. — Прочтешь что-нибудь? Он смотрит на нее ласково, с улыбкой, чуть склонив голову. Холодный ветер из окна, как ни старается, не может коснуться их холодными лапами. Ей тепло, уже привычно тепло внутри, но о причинах она не думает, да и не хочет. Его согревают ее улыбки, поблескивающие интересом глаза и тихий голос, читающий по памяти стихи. И следующее, что она зачитывает, по особенному, по свойски грустное, впитавшее, поверх авторских, эмоции Алисы.Сесть на корточки возле двери в коридоре
и башку обхватить:
выход или не выход уехать на море,
на работу забить?
Ведь когда-то спасало: над синей волною
зеленела луна.
И, на голову выше, стояла с тобою,
и стройна, и умна.
Пограничники с вышки своей направляли,
суки, прожектора
и чужую любовь, гогоча, освещали.
Эта песня стара.
Это – «море волнуется – раз», в коридоре
самым пасмурным днем
то ли счастье свое полюби, то ли горе,
и вставай, и пойдем.
В магазине прикупим консервов и хлеба
и бутылку вина.
Не спасет тебя больше ни звездное небо,
ни морская волна.