Зеленые цветы

Лондон, 1415 год.

— Как ты посмел?! Неблагодарный мерзавец! Ты должен был спросить меня! Меня, своего короля и повелителя! — гневно сверкая глазами, Хэл взметнул руку и обжег щеку Эдмунда сильной пощечиной, — или ты вообразил, что тебе можно все?! Ты меня более ни во что не ставишь? — Простите, Ваше Величество… — опустившись на колени, Эдмунд коснулся губами только что ударившей его руки, — Вам известно, что я остался единственным мужчиной в нашей семье. Ведь Роджера нет в живых уже почти два года. Я бы ни за что не женился… если бы Роджер был жив. Эдмунд не лгал своему королю, он действительно не собирался жениться, надеясь, что младший брат сможет продолжить их род по мужской линии. Но увы, Роджер — еще столь юный, красивый и цветущий сгорел от болезни всего за несколько недель, и лучшие придворные лекари Хэла ничего не смогли сделать, для того, чтобы спасти ему жизнь. Эдмунд остался единственным представителем рода Мортимеров. Его сестры не передадут титула своим сыновьям, хоть в них и будет течь кровь Мортимеров… королевская кровь. Эдмунд должен был жениться, чтобы произвести на свет наследника, того, кому он передаст свой титул и все, чем владеет. — Эдмунд, Эдмунд… Это имя звучит, как самая чарующая музыка, как прекрасные песни трубадуров прошлых лет. Это имя принадлежит моему отцу, а нынче и мужу. Оно будет принадлежать и нашему сыну… Я рожу тебе прекрасных сыновей… мой Эдмунд… — жарко шепча его имя, она покрывала его лицо поцелуями, ее маленькие ладони нежно ласкали его тело. Анна, его Энн, — белокурая и голубоглазая, нежная и ласковая, та, которую он назвал у алтаря своей женой. Анна Стаффорд была дочерью Эдмунда, графа Стаффорда, и происходила от Эдуарда III — его. Для того, чтобы получить разрешение на этот брак, Эдмунду пришлось обратиться к папе Иоанну XXIII, так как Анна была связана с ним третьей степенью родства. Да, он не спросил дозволения короля, хотя должен был это сделать, просто обязан был. В глубине души Эдмунд понимал, что король будет разгневан. Но неужто Хэл боялся расширения владений Мортимеров? До сих пор не доверял ему? Да и будет ли когда-нибудь? Эдмунд просто желал иметь наследников, и быть может, подарить Анне счастье в браке, сделать ее счастливой женой и матерью, чего она, безусловно, вполне заслуживала. Он понимал, что Анна любит его, и должен был быть благодарен за ее искренние чувства. Сам он, хоть и испытывал к ней большую нежность и симпатию, но свою любовь давно уже отдал Хэлу. А Хэл все еще не доверял ему. Наверное, стоило просто смириться с этим раз и навсегда. Да и Хэла уже не было — был король Генрих V — ый Ланкастер, который всегда действовал лишь в интересах английской короны, и ни в чьих более. Иногда, Эдмунд задумывался о том, смог бы он поступать так же, если бы трон, все же достался ему, а не Ланкастерам. И не мог найти ответа, но ответ был и не нужен, ведь трон никогда не будет принадлежать ему. Пожалуй, это было даже к лучшему. — Я лишь желал иметь детей… сына, — сжав руку Хэла в своей, другой рукой Эдмунд обнял его за пояс. — Иметь детей — вполне похвальное желание, — уже спокойнее ответил Хэл, — но ты должен был испросить моего дозволения на брак с Анной Стаффорд. Ты прекрасно знал, что права на устройство твоего брака были переданы ее Величеству, королеве Джоанне, а затем она перепродала их мне. Ты должен будешь выплатить ей определенную сумму, — в раздражении он оттолкнул Эдмунда от себя. — Права на устройство моего брака… — негромко рассмеялся Эдмунд. — Ты, верно, полагаешь, что имеешь право решать сам? — сузил глаза Хэл. — Нет, вовсе нет, Ваше Величество. Я не имею права ни на что. И не на что не претендую. Вам хорошо это известно, мой король, — Эдмунд грустно усмехнулся, — но, какая бы жена ни была для меня выбрана — Вами, или же Ее Величеством, это не изменило бы ровным счетом ничего. Я бы сделал несчастной не Энн, а другую, ни в чем неповинную женщину. — Несчастной? — удивленно переспросил Хэл, — Разве несчастье — иметь такого мужа, как ты? Ты знатен и красив. Думаю, с леди Стаффорд вы будете прекрасной парой, — сдерживая рвущийся наружу гнев, он сжал руку в кулак. — Нет, мой король… Не счастье, — все еще стоя на коленях, Эдмунд поднял на Хэла свои синие глаза, — Если бы я знал… что так произойдет, я бы ни за что не женился на Энн. Я пошел против тебя. Ради чего? Ради того, чтобы испортить ей жизнь? Я желал иметь детей, но этому, кажется, сбыться не суждено. — Отчего же? — Хэл пристально посмотрел на него, будто о чем-то раздумывая. — Я не могу иметь детей. Я не могу… — покраснел Эдмунд. — Ты не можешь заставить себя с ней… — Нет, Хэл. Это не так. Энн — красивая, нежная девушка. Она мне нравится, и она любит и желает меня. Я бы хотел… совершить действия, ведущие к рождению ребенка… но… я не могу. Я ничего не могу… — опустил глаза Эдмунд. — О Господи, Нэд! — осознание вдруг пронзило Хэла, как молния, — Я должен был догадаться! Мы были близки столько раз, ты получал наслаждение, я видел это, но… твоя плоть. Ты не способен к зачатию ребенка, — от внимания Эдмунда не ускользнула довольная улыбка на лице Хэла. Король был рад, и кажется вовсе не сочувствовал ему. — Я чувствовал, что со мной что-то не так, — признался Эдмунд, — мой род прервется на мне. — Нет, Нэд. Это не правда. Твоя кровь, кровь Мортимеров будет течь в жилах твоих племянников. — Быть может, ты прав, — улыбнулся Эдмунд, — маленькому Ричарду* уже четыре года, и он вполне здоров. — Я рад за него, — довольная улыбка вновь сошла с лица Хэла. Положив руку ему на плечо, он удержал попытавшегося подняться с колен Эдмунда, — не так быстро, Нэд. Ты виноват передо мной. — Я готов понести любое наказание, Ваше Величество, — Эдмунд понял, что вновь имеет дело с королем Англии, а не со своим Хэлом. — Ты заплатишь мне штраф. В десять тысяч марок. Знаю, это немалая сумма, но ты обязан заплатить мне ее, — холодным тоном отчеканил Хэл. — Как прикажете, Ваше Величество. Я понимаю, что расходы на предстоящую военную экспедицию во Францию придется понести немалые… — Я не нуждаюсь в твоем понимании, Нэд. Ты провинился и обязан за это ответить. Кстати, ты помнишь, что желал поплыть со мной во Францию, когда мы были детьми? Все еще желаешь? — Вы не нуждаетесь в моем желании, Ваше Величество. Как прикажете, так и будет, — ответил Эдмунд, целуя руку Хэла. — Прекрасно, — улыбнувшись, Хэл облизал губы, затем чуть приспустил брэ и шоссы, оголяя возбужденную плоть, — В данный момент я хочу ненадолго отвлечься от государственных забот. Положив руку на затылок Эдмунда, он приблизил его голову к своей затвердевшей плоти. Поцеловав темные волосы у ее основания, Эдмунд провел по ней языком, и вобрав в рот головку, начал сосать, доходя до самого основания, как нравилось Хэлу. Услышав его тихий стон, Эдмунд положил руки на его ягодицы и слегка сжал их. Застонав громче, Хэл положил руку на его голову, провел вспотевшей ладонью по волосам. Спустя несколько секунд Эдмунд почувствовал, как теплая жидкость заполнила его рот. Он проглотил ее, как делал всегда, доставляя Хэлу наслаждение. Хэл, в свою очередь, никогда не пытался доставить ему такого же удовольствия. Один раз, нечто подобное попыталась сделать для него Анна, но несмотря на то, что ему было приятно, разбудить его безжизненную плоть все равно не удалось. Вспомнив об этом, Эдмунду стало стыдно. Стыдно перед Анной, стыдно за этот бесплодный брак. А нынче им придется дорого за него заплатить. Он тоже старался дать ей ощущение блаженства, чтобы хоть как-то компенсировать свою мужскую несостоятельность. Но, то что он делал, не могло привести к рождению детей, которых Анна так сильно желала иметь. — Хорошо, Нэд, — завязывая шоссы, Хэл отошел от Эдмунда, — Не буду тебя более задерживать. У меня назначена встреча с Уорриком и Солсбери. Нам нужно обсудить план кампании. Твое присутствие не обязательно. — Но обязательно мое присутствие на этой войне! — вырвалось у Эдмунда, — Я поеду с Вами, я буду сражаться вместе с Вами, Ваше Величество. — Безусловно. Я пошлю за тобой, когда в этом возникнет необходимость. — Ваше Величество, — нарочито низко поклонившись, Эдмунд покинул покои своего короля. — Его отец убил моего дядю… — Генри Скроуп, один из доверенных советников короля нервно вертел в руке фужер с вином, не поднимая на Эдмунда глаз. — Не убил, милорд, а казнил, — поправил его Эдмунд. — Не важно, это казнь была равнозначна убийству. Болингброк не имел никаких прав на трон. Он узурпировал его, избавившись от законного короля, помазанника Божьего. Великий грех. — При том, что король Ричард имел наследника. Именно Вас, а не Генриха Монмута* он считал своим преемником. Вы имеете больше оснований на владение английским троном, нежели Монмут, разве не так? — вторил Скроупу Ричард, граф Кембридж, муж покойной сестры Эдмунда — Анны. — А как он обращается с Вами, милорд? — возмущенным тоном продолжил Скроуп, — Требовать с Вас десять тысяч марок за то, что Вы осуществили свое законное право — женились, чтобы иметь наследников, либо же, по другим причинам. Но это Ваш выбор. Разве не имеете Вы на него права? Из-за его отца Вы с братом были лишены детства, юности. Вместо того, чтобы компенсировать Вам годы неволи и заточения, он просто обирает Вас до нитки! — Монмуту вовсе не выгодно то, что у милорда Марча появятся наследники, — подал голос сэр Томас Грей, родственник второй жены графа Кембриджа. — Обобрать Вас, запретить Вам женится… — вот и вся королевская милость, — ворчал Генри Скроуп, — Вам придется заложить большую часть своих владений, чтобы рассчитаться с ненасытным Монмутом. Эдмунд грустно улыбнулся. Наследники… Нет, у него никогда их не будет, и Хэл уже знал об этом. Король мог радоваться, ежели действительно опасался появления у него детей мужского пола. При том, Эдмунд прекрасно знал, отчего Скроуп так возмущался тем, что Хэл потребовал выплатить ему эту большую сумму. Ведь лорд Скроуп был его главным кредитором. Этим теплым июльским вечером он желал быть вовсе не здесь, в компании заговорщиков, планировавших убить короля и его братьев, и посадить на трон его, Эдмунда Мортимера, графа Марча — наследника невинно убиенного короля Ричарда. Он хотел ходить по летнему лугу, слушать пение птиц и собирать цветы, как когда — то, в детстве. Вместе с Анной, раз уж, кроме цветов, он ничего более не в состоянии был ей предложить. А быть может, он нашел бы зеленый цветок и подарил ей. Нет, наверное зеленых цветов не бывает вовсе. Скорее всего, их нет и во Франции, куда он так хотел отправится вместе с Хэлом. Но Хэл желал отправиться туда, для того, чтобы взять то, что, как он искренне полагал, принадлежало ему по праву — французские земли и французскую корону. А еще, Хэл хотел взять в жены дочь французского короля Карла VI — принцессу Екатерину. Вероятно, он и впрямь женится на принцессе, будет счастлив с ней, у них будет много детей. Уж Хэл, в отличие от него, был настоящим мужчиной! Тогда Эдмунду Мортимеру и вовсе не будет места в его жизни. Он потеряет своего Хэла навсегда. Эдмунд уже чувствовал, что теряет его. Братья короля, его советники, его друзья… А кем был для него Эдмунд? Лишь любовником? Не без стыда, Эдмунд подумал, что уж от Джона и Хамфри он бы с удовольствием избавился. Господи, это же грех! А разве не было грехом сидеть здесь и выслушивать предложение об убийстве короля, его Хэла? О возведении его самого на трон? Это было грехом, но он был здесь. Эдмунд чувствовал усталость, и слабость во всем теле, ему хотелось лечь в траву и уснуть под пение цикад, вдыхая аромат ярких цветов. Он не желал думать о заговоре, о Скроупе, о графе Кембридже, о деньгах, о походе во Францию, и даже о Хэле. Последнее время, мысли о нем приносили лишь грусть. Хотелось закрыть глаза, уснуть, и вновь проснуться ребенком, когда они с ним стояли на берегу озера и кормили уток. Тогда Хэл отломил половину свежего ароматного хлеба и протянул ему. Будто бы отдал половинку своего сердца… Принадлежало ли оно Эдмунду по прежнему? Он уже сильно в этом сомневался. — Милорд Марч? — нарушил его мысли голос надоедливого Скроупа, — могу ли я расценить ваше молчание и задумчивость, как… готовность поразмыслить над нашим предложением? Эдмунд поднял на него усталые глаза. — Не торопитесь давать ответ, милорд. Подумайте… хорошенько подумайте, — вкрадчивым тоном сказал граф Кембридж, — Вы достойны лучшей доли. Вас незаконно лишили данных Вам Господом прав. — Уже слишком поздно, милорды, — заметил Эдмунд, — Вы правы, нынче я не могу дать Вам окончательного ответа. Но я подумаю над вашим предложением.