Оберег

«Как хорошо, что ты рядом — Тёплый и самый родной! Мир без тебя стал бы ядом, И сгинул во тьме ночной!»       Она стояла на пороге его дома. Хотя, скорее это можно было назвать поместьем — комплекс из нескольких одноэтажных зданий, обнесённый досчатым забором. Кеджиро стоял рядом с ней, воодушевленно рассматривая свой дом — наверно, он представлял, какую возложил на себя ответственность, и девушка не торопила его с мыслями. Он вернулся с миссии на два дня раньше — вернулся к ней, сдержав своё обещание.       Работники лазарета почему-то побаивались Столпа Племени. Кейко пыталась понять причину, но лишь собрала коллекцию слухов о его способностях в бою с демонами. Все эти жестокие слова были совсем не похожи на Ренгоку, такого улыбчивого и доброго. Но медработники всё равно держали с ним дистанцию, будто он мог причинить им вред. А он лишь продолжал защищать их…       Хватило небольшого разговора Кёджиро с Шинобу-сан, чтобы Кейко дали расчёт и отпустили с работы. Брать с собой было почти нечего — пара кимоно и гребень для волос. Не самый внушительный багаж для новой жизни, но Кёджиро это было не важно. Он забрал её из поместья Бабочки, обронив такое тёплое: «Мы идём домой!»       Как давно у неё не было своего дома… И, чуть спрятавшись за его спину, она скрывала лёгкую дрожь — только бы её приняли, чтобы она могла быть рядом с ним! Чтобы заботиться о нём, чтобы лечить его раны и целовать по вечерам — она готова на всё, чтобы эта мечта стала реальностью! Вот, скрипнула тяжёлая дверь ворот, и Ренгоку взял её ладонь: — Всё хорошо, пойдём! Сегодня тёплый день, мой брат должен сейчас тренироваться.       Его брат ещё совсем маленький — это со слов Столпа. Внутренний двор встретил их резким запахом глицинии — кажется, все, кто имел отношение к Организаци, сажали её у своих домов. Она способна отпугивать демонов, так безопаснее. Тем более, что Кёджиро был одним из лучших охотников, на его семью могли в любой момент напасть. Хотя, его отец в прошлом тоже был столпом и смог бы защитить младшего сына…       Маленькое озерцо под сиреневым, склонившемся от тяжести цветов, деревом, было покрыто лепестками. Какое уютное место — тут хотелось проводить вечера. Солнце уже клонилось к линии горизонта, и красивый дом с черепичной крышей встретил Кейко своими бумажными, раздвижными дверьми: — Идём, не бойся! — от его улыбки на душе становилось легче — Пройдём на задний двор!       Они прошли сквозь дом на другую его сторону. Это место было явно отведено для тренировок — пустынное и покрытое песком. На этом небольшом поле ярко выделялась фигурка в белой одежде и с деревянным клинком. Стоя к ним спиной, мальчик, с такими же золотисто-красными волосами, как и у Кёджиро, отрабатывал удар катаной. Мужчина несколько секунд довольно смотрел на тренировку, затем окликнул брата: — Сенджуро!       Мальчик вздрогнул, а затем обернулся — его лицо украшала почти такая же солнечная улыбка, и парень бросился к Кёджиро: — Братец! — он отшвырнул катану в сторону, и в следующее мгновение заметил Кейко — Это она? Та самая?! — Да! — Кёджиро слегка смутился того, что младший брат так сразу выдал то, что он рассказал ему о Кейко — Моя невеста!       Мальчик подошёл к ней вплотную, затем с добротой в голосе произнёс: — Я Сенджуро! — он не дал ей ответить — Я знаю, тебя зовут Кейко — братец часто о тебе говорит! Ты ему ещё раны перевязывала! — Я рада познакомиться!       У Столпа Пламени чудесный брат — такой же добродушный и открытый. И сейчас всё переживания девушки по поводу него рассеились. Такой маленький, а уже с катаной… Они пожали друг другу руки, и младший брат в упор посмотрел на Столпа: — Она и правда очень красивая, братец!       Девушка смущённо прикрыла рот рукавом, а Кёджиро потрепал Сенджуро по волосам. Вот и познакомились — мальчик с теплотой в голосе рассказывал Кейко об их жизни и параллельно вёл их по дому — комплекс из трёх зданий, где в начале они прошли сквозь главный дом, а за тренировочной площадкой были хозяйственный и кухонный блоки. Время уже близилось к вечеру, и мужчина только сейчас понял, что его невеста, должно быть, очень устала с дороги: — Пойдёмте ужинать? — их компания прошла за ним в кухонную пристройку — Сенджуро, на кухне что-нибудь осталось? — Если честно, — парень почесал затылок — То была только лапша.       Спустя полчаса, довольная и сытая, Кейко отставила посуду обратно на поднос. Кто бы знал, что пустая гречневая лапша с бульоном будет такой вкусной? Сенджуро тоже закончил с трапезой и вытирал рот рукавом. Только Кёджиро уже ел третью тарелку, и можно было лишь дивиться его отменному аппетиту. Младший брат поспешил пояснить: — Он всегда так ест, это нормально!       Готовить придётся на десятерых… Кейко улыбнулась этой мысли, пока её жених доедал свою порцию. Этот дом очень даже уютный, хоть и почти весь пустует. Но, кажется, её приняли — что ещё нужно было девушке для счастья?! Ренгоку, наконец, отложил палочки: — Спасибо, братец Сенджуро! Очень вкусно!       Мальчик шутливо закатил глаза, забирая пустые тарелки: — Ты привыкнешь к его аппетиту? — он обращался к Кейко — А то я даже не знаю! — А кто сказал, что у меня плохой аппетит? — компания взорвалась хохотом — Кёджиро, я одолею тебя в этом единоборстве!       Шутя, она ласково протёрла его щёку салфеткой от остатков бульона. Довольный и сытый, Кёджиро поспешил ответить: — Ну что ж, пусть победит сильнейший! — Лапши, увы, уже не осталось! — мальчик сложил посуду в раковину — Завтра устрою вам соревнования на завтрак!       Солнце окончательно скрылось, но повисшую тьму тут же разогнал андоновый фонарик — Сенджуро поставил его в центр стола, и мягкий свет озарил их лица. Атмосфера была весёлой, и даже семейной — они открыли дверь на веранду, и ночной воздух прохладой влетел в дом. Весенняя ночь полна покоя и счастья, и Кейко вдруг повернулась на жениха:       Привычно доброе лицо вдруг как-то потемнело, и девушка взволнованно нащупала его руку — он не смотрел в её сторону, только покрепче сжал её ладонь, потом как-то тяжело проговорил: — Нужно познакомить тебя с отцом.

***

      Этот человек лежал в футоне — кажется, он даже не заметил того, что хлопнула дверь. Полумрак в главном здании Кёджуро рассеивал фонариком. Старший сын приходил сюда после каждой своей миссии, и всегда случался один и тот же диалог: — Отец, я вернулся с задания! — Угу…       Он с безразличием опрокинул саке, но Кёджиро всё равно не оставил попытки разговорить его: — Ояката-сама пообещал, что Сенджуро в этом году получит возможность пойти на вступительный экзамен!       В ответ снова тишина. Кейко стояла рядом с Кёджиро и буквально могла чувствовать его боль — за этой улыбкой, за этой красивой улыбкой он тонул в печали от бессилия. Ведь родной отец даже не хотел взглянуть на него. Но сын снова попытался: — Отец, я принял важное решение и… — Да плевать я хотел! Иди уже!       В этот момент, справедливое сердце Кейко не выдержало — невозможно было смотреть на то, как страдает Кёджиро! Конечно, она была в чужом доме и проявляла теперь верх неприличия, но думала лишь о том, как больно Столпу, когда у неё вырвалось: — Ваш сын мог погибнуть на миссии! Он постоянно рискует жизнью! Вы же его отец! Неужели, вам и правда плевать?!       Человек недовольно вздохнул, затем привстал и повернулся к ним — до чего они с сыном похожи… Не верится, что родной отец так жесток со своим ребёнком! Она умолкла, понимая, что скорее всего заранее испортила отношения. Кёджиро приобнимал её за плечи, давая свою поддержку, а она смотрела в пол и ломала пальцы, желая провалиться на этом месте от стыда. Но она не смогла бы промолчать! Не смогла бы… Шинджуро холодно осмотрел девушку с головы до ног, потом обратился к сыну: — Ты что, женишься? — Да, — кажется, отец что-то спросил у него впервые за десяток лет — Отец, её зовут Кейко, и я… — Пусть на глаза мне меньше попадается, — он опять опрокинул саке — И свадьбу сыграйте потише.