Путь к себе

Адельен стояла на самой высокой точке, молча оглядывая местность. Подолом спускалась ее тень на край крыши и почти расползалась вниз к траве, закрывая собой огромное пространство. Белый шарф слетел с ее плеч, и сейчас она была темнее самой ночи. Лишь луч серебряного света осветил ее щеку, несколько прядей волос и черный зловещий глаз. Она оглядывала окрестности, и взгляд ее вселял ужас. На крыше стоял хладнокровный охотник, выискивающий свою жертву. Хотя по-правде, такой хладнокровной Адельен не была, наоборот: горячее предвкушение разливалось внутри нее, перемешанное с презрительным неудовольствием и раздражением. Можно было даже сказать, что герцогиня была в гневе. С минуту настороженно и внимательно оглядывая окрестности, она спустилась обратно к брошенному ею на черепицы крыш Райену. Мальчишка лежал, не проронил ни слова, но не мог скрыть своей насмешки в глазах. Едкий взгляд, вперемешку с благоговейным страхом, устремился на вампира. Адельен подошла к нему и молча подняла за скомканные волосы его лицо к себе. Ее пустой, до ужаса спокойный взгляд, в котором читалась леденящая угроза, встретился с потерявшими всякое лукавство глазами. Впервые Райен судорожно сглотнул. Шумный выдох герцогини угрожающе заполнил пространство. Адельен склонила голову в сторону и приблизилась вплотную к Райену. — Где он? Меж ее пугающими глазами и глазами мальчика оставалось расстояния не более вытянутой ладони. У Райена дрогнула губа. Впервые он испытывал такой ужас. Со свойственной детям упрямостью он старался доказать и всем, и самому себе, что совершенно не боится, но по виду его отчётливо читался страх. Однако даже так в глазах горел огонь решительного противостояния. — Не скажу! — крикнул мальчик, но тут крыша ушла из-под его ног. Адельен подняла мальчугана и, не выпуская волос, с ледяным презрением подвесила прямо над колючими кустами, видневшимися далеко внизу. — Ааа!!! — заорал Райен, которому почудилось, что он падает, и затряс ногами и руками. Он схватился за тонкую руку вампирши, лежащую на его голове, лишь бы не упасть, а Адельен, вновь подтянув его, спросила: — Ну так, где он? Райен упрямо закрыл рот и злобно посмотрел на мучительницу. И снова под его ногами оказались цветущие кусты. — Тебе так хочется умереть? — Адельен будто удивлённо склонила голову. Мальчик, пусть и занимался спасением себя и, держась изо всех сил, болтыхался, с усмешкой бросил в лицо вампира: — Ты не убьешь меня! — Хм? — герцогиня еще более угрожающе раскрыла глаза. — Почему ты так решил? Райен, как победитель, взглянул на нее. — Потому что тебе нужен заложник! Ты можешь шантажировать Вильгельма живым мной, но не мертвым! На это Адельен презрительно усмехнулась и, присев и подперев голову рукою, все еще не выпускала подвешенного над крышей мальчика, которого ей, по-видимому, не составляло никакого труда держать. Ее взгляд наполнился ядовитой насмешкой. — Вы с ним типа друзья? Райен понял, что сглупил, выдавая такие важные сведения. Но… как он еще сейчас сохранит свою жизнь?! — Верно! — какое-то торжество появилось в глазах мальчишки: вот я с ним друг, а ты — нет! — Пф, — герцогиня на это заявление аж фыркнула. — Ты и с ним? Друзья? — Адельен насмешливо смотрела на Райена, чем вызывала внутри него волну негодования. — Да, мы — друзья! — решительно и оскорбленно заявил он, почти забывая и о страхе высоты, и о боли в голове. Адельен как будто сочувствующе поглядела на мальчишку, однако это была ирония и едкая насмешка . — Какой же глупый мальчик. Вот такого Райен не ожидал и не смог стерпеть, горящими огнем глазами упераясь в вампиршу. — Что ты хочешь этим сказать?! Адельен отвела взгляд в сторону и зевнула. Потом вернув свои темные и бездонные глаза к висящему пленнику, она ответила: — Тебя обманули. Змеи не умеют быть друзьями. Они всегда пользуются. Возможно, кто-то другой бы шокировано посмотрел на герцогиню и либо удивился ее утверждению, либо задумался бы над причиной таких слов. Ведь ее голос был таким уверенным и убежденным, она без капли сомнений выдавала подобный приговор, что это могло говорить либо о ее узком мировоззрении, либо о совсем других причинах. Но Райен был так оскорблен этими словами о своем друге, такой праведный гнев поднялся в его душе, что он не задал себе ни одного вопроса и с жаром возразил вампирше: — Вильгельм не такой, как ты думаешь! Он очень добрый и помогает другим! — все юношеское обожание, что было у Райена к змею, вдруг вылилось в этих словах из глубин его души, и весь восторг, все уважение сейчас вырывалось из уст его и сердца. — Ты не имеешь права говорить так о Вильгельме! Он не только умный и сострадательный! Он красивый и внешне, и внутренне! Он помогает другим просто потому, что хочет оставаться человечным, ведь главное качество человека — человечность! — выпалил Райен то, что однажды сказал ему Вильгельм. — И его дружба — это не обман! Он самый благородный человек из всех, что я когда-либо встречал! Адельен скептически слушала это эмоциональное откровение мальчишки, и хоть в его запале, в восторженных речах и обоготворении не было ничего удивительного, все же его слова заставили ее призадуматься. «Благородный? Змей?» Райен, меж тем, гневно выпалив свою тираду, пытался отдышаться и не сводил с вампирши глаз. Та подтянула его и бросила на крышу. Мальчик чуть вскрикнул, но с облегчением почувствовал под собой твердую поверхность. Адельен меж тем, будто бы и не заметив всего их жаркого спора, вдруг абсолютно просто заметила: — Ты прав, я тебя не убью, иначе ты будешь дрянной приманкой. Но кто мешает мне оторвать тебе руку или ногу? — тонкая кисть потянулась к мальчишке, и тот, сглотнув и придя в себя, словно бы облитый ведром ледяной воды, попытался отползти хотя бы немного. — Он никуда не уходил, значит, он все еще где-то здесь. Где он? — рука опустилась Райену на шею, а недавно насмешливый взгляд снова стал темным и невероятно пугающим. Главная проблема мальчишки была в том, что он тоже не знал этого. Он судорожно сглотнул и почувствовал, как ноги его внезапно охватывает дрожь.

***

Вильгельм раскрыл глаза и поглядел на графа. Вокруг все было каким-то расплывчатым, сил совершенно не было даже поднять руки, но чувствовал он все до предела хорошо. Горячая мужская рука держала его за подбородок, другая же вдруг легла на грудь и провела куда-то к животу. Отдаленно змей услышал насмешливые слова о десятом часе. Мужчина наклонился к самому его уху и, обдав холодную щеку обжигающим дыханием, что-то прошептал.