Аномалия

Подойдя к двери, из-за которой доносился невероятный гвалт, Леви без каких-либо церемоний пнул ее ногой. Первым, что он увидел – это кружащие в воздухе, медленно оседающие на пол листки бумаги и перевернутый диван, из-за которого выглядывала растрепанная голова Ханджи. Вдруг из-за дивана выскочил такой же взлохмаченный Эрен. Рубашка на нем была расстегнута, и Ханджи ухватилась за нее, пытаясь удержать сопротивляющегося паренька, но он выпростал руки из рукавов, оставшись обнаженным по пояс, и собрался было перемахнуть через диван, но Ханджи тут же поймала его за пояс штанов и потянула на себя. - Ну дай, Эрен! – орала Ханджи сумасшедшим голосом, алчно сверкая глазами. – Я быстро! Тебе не будет больно, обещаю, Эрен! - Пустите! – в панике кричал Эрен, придерживая соскальзывающие с бедер штаны. - Майор Ханджи Зоэ! – рявкнул Леви так, что звякнул узорчатый хрустальный стакан на рабочем столе майора. - А? – непонятливо воззрилась на него Ханджи, все так же цепляясь за брюки Эрена. – Чего тебе? Я занята. Леви бросил короткий взгляд на сконфуженного до красноты парня, у которого даже брови дрожали от растерянности, а затем обратился к Ханджи подчеркнуто официальным тоном: - Майор, смею довести до вашего сведения, что то, что вы сейчас делаете с рядовым Йегером, называется растление малолетних и карается законом, – и, тяжело посмотрев на нее исподлобья, добавил: – Какого хрена, женщина?! - Что?! – выпучила глаза Ханджи и, отпустив, наконец, Эреновы штаны, замахала руками. – Нет, нет, нет! Все не так! Это не то, что ты думаешь! Понимаешь, у Эрена в обличии титана такая отличная мускулатура, ну просто загляденье! Вот я и решила проверить соответствует ли форма титана его обычной форме! - На хера? - Ну, на всякий пожарный. Никогда не знаешь, какие сведения могут пригодиться, особенно в деле о гигантах. - Ага, – едко хмыкнул Леви. – Ты бы его еще на наличие члена проверила. А то вдруг он – как и у гигантов – совсем отсутствует. - А это дельная мысль! – просияла Ханджи, приняв всерьез сарказм капитана. - Не надо! – испуганно отозвался Эрен, рефлекторно прикрыв руками причинное место. – Вам не на что там смотреть! Брови майора взметнулись вверх, послышались смешки солдат, исподтишка заглядывающих внутрь. - То есть, нет, есть на что! – спохватился Эрен, и смешки стали громче. – То есть… Я хотел сказать… Да все у меня там в порядке! – вышел он из себя вконец. – Капитан, вы же знаете! Мы же моемся в общей бане! Солдаты не сдержались и загоготали, но Петра тут же заехала Оруо локтем под дых, и тот, закашлявшись, резко подался назад, натолкнувшись на Эрда, а Эрд повалился на Гюнтера, стукнувшись затылком о его переносицу. Дружный смех сменился дружным кряхтением. Леви же и бровью не повел. Он сдернул с дивана рубашку Эрена и небрежным жестом швырнул ее в лицо парню. - Оденься. Вы с Петрой идете вниз разбирать хлам в коридоре. Остальные идут рыть выгребные ямы. Не хватало еще очередей в сортир, когда новички явятся, а их в этом году на удивление много. Как только дверь за солдатами захлопнулась, Леви схватил Ханджи за воротник и, рывком притянув к себе, пристально всмотрелся в ее глаза. Молодая женщина оторопело заморгала, но когда Леви склонился к ее лицу еще ближе и потянул носом, она быстро взяла себя в руки и толкнула его в плечи. - Что вы себе позволяете, капитан?! – пыталась она говорить сердито, чтобы скрыть волнение, и старательно отводила взгляд. - Ты снова пила свою фирменную настойку, – совсем недобро произнес Леви. Ханджи нервно дернула плечом. - Да всего-то пару глоточков, – она запустила пальцы в волосы и принялась энергично расхаживать по комнате. – Я все не могу понять: как именно происходит трансформация Эрена! Каким образом его тело принимает такую огромную форму?! И являются ли гиганты природным явлением или все-таки созданы искусственно? Что если истинная природа этих существ не имеет ничего общего с тем, что мы себе о них представляем? – уже в который раз высказала она этот вопрос. – Так что мне надо было расширить свое сознание, посмотреть на вещи под совершенно другим углом, понимаешь?! Мне надо изменить свое восприятие этого мира! - Тебе проспаться надо, аномальная ты женщина, – раздраженно пробормотал Леви, скрестив руки на груди. – И я тебе лично надеру зад, если снова узнаю, что ты употребляешь на рабочем месте. - Во-первых, знайте свое место, капитан, – огрызнулась Ханджи. – А во-вторых, я употребляю не часто, и эта настойка содержит много полезных… - Да мне срать, - перебил ее Леви. – Ты только что выставила себя посмешищем, майор, – сделал он ударение на последнем слове. – От этого может пострадать твоя репутация и дисциплина в отряде. Ханджи недовольно и пристыженно скосила глаза в сторону. Ей нечего было ответить, ее подчиненный был прав, и это несколько задевало. - Ляг, поспи, – уже более спокойно сказал Леви. - Готов поспорить, что ты снова не спала суток трое. Тебе необходимо отдохнуть, а не загонять свой мозг стимуляторами. - Ладно, – вздохнула Ханджи. – Пожалуй, я вздремну немножко, только помоги диван перевернуть обратно.

***

Леви как всегда лег спать за полночь. Нужно было исписать целые ворохи бумаги отчетами о проделанной за день работе, а так же составить подробный список имущества замка. К тому же ему все равно было сложно уснуть. Так было всегда, сколько он себя помнил, поэтому приходилось как-то выматываться, иначе сон мог и вовсе не наступить, а это впоследствии плохо сказывалось на его деятельности. Но даже уставший, он еще около часа валялся в постели, упорно пытаясь заглушить и разогнать постоянно мельтешащие в голове мысли: о предстоящих работах, об Эрене и экспериментах с его трансформацией, о приказах Эрвина, о внезапно обнаруженной течи крыши в правом крыле замка, о любопытной средневековой книге, которую он нашел в одной из комнат, о намертво застрявшем в полу лезвии алебарды, что было невероятно. Даже если бы его выковали только вчера, лезвие не смогло бы настолько прочно засесть в камне, чтобы его не смогли извлечь трое сильных мужчин. Оставалось надеяться, что никто об него не споткнется ненароком… Леви почти уснул, когда вдруг распахнулись и заскрипели старые ставни, впуская в комнату промозглый ветер. Запахло дождем, сыростью, где-то пронзительно вскрикнула ночная птица. Он поежился и, перевернувшись на живот, уткнулся лицом в подушку, надеясь, что ветер успокоится, и скрип прекратится, но как назло, ветер только усилился и теперь громко хлопал подгнившими от времени створками о стены. Ругая правительство и высшие чины, которые решили сэкономить на разведотряде и которые заслали их в эту дыру, он все-таки встал и направился к окну. От каменного пола веяло холодом, ступни сразу же замерзли, тело покрылось гусиной кожей. Леви накрепко закрыл ставни и, вернувшись в постель, плотнее закутался в одеяло. И снова началась борьба с назойливыми мыслями, но на этот раз он быстро справился с ними и, наконец, провалился в сон. Спал Леви беспокойно. Ему чудилось, будто все вокруг него: столы, стулья, полки, доспехи, чучела животных и птиц, даже стены, сплошь покрыты толстым слоем паутины, и он никак не может смести ее. Чем больше он махал метлой, тем сильнее она запутывалась в липких сетях, а на месте просветов тут же возникали новые мутноватые образования. На голову и плечи падали мохнатые пауки, застревали в волосах, шустро перебирая длинными ворсистыми лапами, ползали по лицу, и он мог видеть их голые, пульсирующие брюха. Они забирались за шиворот, под рукава, мерзко щекоча и раздражая кожу. Кто-то толкнул его в бок, и Леви проснулся, щурясь, всмотрелся в темноту, а затем обнаружил, что одеяло сползло с него до самых щиколоток, и вспомнил слова Ханджи о том, что плохие сны снятся тогда, когда человеку во сне холодно. Натянув одеяло до подбородка, он снова заснул. И теперь он видел себя на банкете. Огни тысяч свечей отражались на вазах, на серебряных столовых приборах, на изящной фарфоровой посуде, на вытянутых бокалах, в которых искрилась золотистая жидкость. Он ел вкуснейший стейк, который он когда-либо пробовал в жизни. А если точнее, до этого ему доводилось есть стейк всего лишь два раза. Мясо было деликатесом, роскошью, и далеко не все могли его себе позволить. Армии же выдавали только вяленое, и то, солдаты лакомились им лишь несколько раз в месяц. Слух услаждали лиричные звуки струнного квартета, приятно позвякивала посуда, завораживающе переливались драгоценности на изысканно разодетых дамах. Это совсем не та обстановка, к которой привык Леви, и это не то общество, в котором ему хотелось бы находиться. Но вовсе не поэтому ему было не по себе. Он глянул на тарелку. Стейк вдруг зашевелился, вздулся, а затем разверзся, и из него вывалились и закопошились жирные черви опарыши. Леви с ужасом окинул взглядом длинный стол и гостей. Перед ним теперь сидели давно немытые, покрытые гноящимися язвами люди. Они скалились ему почерневшими зубами, их одежда превратилась в трухлявые обноски. Они жадно вгрызались в протухшую, червивую еду и громко чавкали, широко раскрывая зловонные рты, испачканные плесенью. В горле у Леви что-то забурлило, заворошилось, медленно поползло вверх, задев нёбный язычок, и его вырвало тучей мясных мух. Он вскочил, опрокинув стул, но тут же согнулся от сильных конвульсий в желудке. Смеялись и хохотали уродливые рожи, на него указывали кривыми, узловатыми пальцами с грязными, пожелтевшими от грибка ногтями, а из его рта все вылетали черные мухи. Вдруг Леви снова ощутил сильный толчок в бок, и в следующее мгновенье он оказался на полу, но сразу же поднялся на ноги, яростно озираясь в темноте в поисках того, кто посмел скинуть его с кровати. Он услышал свое тяжелое дыхание, почувствовал, как панически быстро бьется его сердце. «Это всего лишь дурацкий сон», - подумал он и, взяв себя в руки, сделал глубокий вдох, а затем медленно выдохнул. Взъерошив волосы на затылке, Леви тяжело опустился на постель, зажег свечу, достал с тумбочки свои карманные часы и посмотрел время – ровно три часа ночи. Он устало вздохнул и лег обратно, мало надеясь на то, что ему вновь удастся уснуть. Но только он закрыл глаза, как с него резко сорвало одеяло, а затем раздался заливистый юношеский смех. - Какого сраного черта! – взревел он и осекся. Он вспомнил, что запер дверь на засов, так как Ханджи любила иногда вломиться к нему на ночь глядя, чтобы срочно поделиться новой бредовой идеей или открытием. Никто не смог бы открыть дверь, будучи снаружи, разве что высадить ее. «Этот замок проклят! - пронеслись в голове слова Гюнтера, но Леви тут же отмел их. – Херня все это! Проклятий не бывает! Я, наверное, просто перетрудился. Надо сходить к Ханджи за снотворным и не маяться». Одетый наспех, освещая себе путь свечой, Леви решительно шагал по коридору, в конце которого виднелась винтовая лестница, ведущая в библиотеку, служащую так же и лабораторией, и спальней его майора. Неожиданно распахнулась дверь одной из комнат, и Леви едва в нее не врезался. - Ебучие сквозняки, – зло процедил он сквозь зубы и уже собрался было захлопнуть ее, но внезапно замер. Это была та самая комната, в которой он передвигал мебель накануне. Мебель стояла на своих прежних местах.