Контракт на искупление

Буквально минут через пятнадцать мы останавливаемся возле роскошной, украшенной позолоченными колонами и иллюминацией входной группы знаменитого ночного клуба. Тони поторапливает нас, заставляя поскорее войти внутрь: - Скорее, Дон не любит ждать, девочки! У нас не так много времени на вашу подготовку! Быстро заходим, проходим в гримерки, а оттуда на сцену! Вы должны постараться и показать мне сейчас все, что умеете! - А если я ни черта не умею? - с вызовом шиплю я, вздергивая подбородок. - Тогда что-то изменится? Для чего вся эта возня? Если я правильно понимаю, мы - подружки Дона только на одну ночь... Тони останавливается и внимательно рассматривает меня, словно видит впервые, а затем внезапно заявляет: - А как ты думаешь, Сильвия, дорогуша, каким образом мы тут получаем на свою работу такой роскошный персонал? Те красотки, что Доном были отбракованы, но выглядят очень недурно, имеют возможность получить престижное место в нашем клубе, среди наших прекрасных хостес и танцовщиц. Но это лишь в том случае, если девушки пройдут мой личный кастинг. Впрочем, именно тебя я возьму в любом случае - давно не видел такой роскошной и очень необычной девушки. Я сделаю из тебя звезду клуба, даже если ты ни хрена не умеешь, кроме как раздвигать свои умопомрачительные ножки! Я хмыкаю: - Ага, умопомрачительные. И когда это ты их успел узреть? Да, а если они у меня кривые? Тифа за моей спиной громко хрюкает, старательно подавляя истеричные смешки, а Аэрис закусывает нижнюю губу, чтобы не ржать в голосину. Тони укоризненно качает головой: - Сильвия, деточка, в своей жизни я видел очень много баб, и уж умею определять, какие ноги и жопа у той или иной, даже если они на себя напялят такую драную хламиду, как твое платье. Ноги у тебя длинные и стройные, уж поверь мне, мое зрение не обманешь. Задница тоже что надо, узковата правда малость, но с твоей осиной талией шире и не нужно... Я судорожно сглатываю, отшатываюсь от него и чисто машинально влепляю ему с размаху пощечину. Наверное, со стороны это выглядит, как реакция оскорбленной девицы, я не знаю. Просто меня передергивает от мысли, что какой-то там урод оценивает мое тело с весьма соответственными целями. Я далеко не ханжа, хотя и не имею никакого опыта в подобном, но мне чертовски неприятно такое отношение. С меня вполне довольно научного отдела, где мой чокнутый на всю голову папаша делал с моим телом все, что ему в башку приходило. К счастью для меня, в сексуальном плане я его не интересовал, но все остальное было настолько запредельным для мозга обычных людей, что они ни за что не поверили бы в подобные вещи. Словно я был куском мяса для самых дурных и мерзостных экспериментов. С тех пор меня иногда начинает клинить при любой попытке вступать со мной в тесный физический контакт и очень неприятна сама мысль о том, что я для кого-то всего лишь предмет для удовлетворения нездоровых амбиций или желаний. Тем временем Тони, кажется, вовсе не обижен пощечиной и наоборот, даже обрадован: - Ах, какой темперамент! Детка! Да я из тебя такую конфетку сделаю, клиенты слюной захлебываться будут! Но, да, сначала сменим-ка тебе платье! Эта дрянь никуда не годится! - А не пойти ли тебе куда подальше? - яростно шиплю я. Эти разговоры о переодевании меня порядком достали. - Не собираюсь я переодеваться. Не понравлюсь Дону - это его проблемы! Тони на миг замирает, а потом внезапно каким-то змеиным плавным движением оказывается совсем рядом со мной, и очень цепко хватает меня двумя пальцами за подбородок, вынуждая повернуться и смотреть прямо в его холодные злые глаза: - А тебя никто тут спрашивать не будет, сучка! Ты всего лишь великолепная блядь, не более. И я намерен продавать тебя клиентам подороже. Это лишь бизнес, и твой папаша знал, куда отдавал тебя. Постель Дона или элитный бордель, какая тебе теперь разница? И я советую не спорить со мной, если хочешь для себя всяких поблажек и достойного места в клубе. В противном случае будешь второсортной блядью в каком нибудь пабе Трущоб, в подворотне, развлекать пьяную солдатню или местных головорезов. Я и это могу тебе устроить. Так как, милочка, платье меняем? - его голос сочится медом и ядом. Я могу свернуть ему шею, вот прямо тут и сейчас, но тогда мы все провалим, и мне остается только играть свою роль до конца. Я покорно киваю головой. Тони обрадовано хлопает в ладоши: - Вот и славно! Значит так. Ты идешь в гримерку, там тебя переоденут. А вы, девочки, в принципе и так очень неплохо выглядите, а потому прошу вас сразу в зал. Присядьте за столик возле сцены и ждите вашу подружку, а заодно думайте, чем сможете меня удивить! Девушки молча уходят, бросив на меня полный сожаления ободряющий взгляд, а Тони хватает меня за руку и тащит куда-то по узкому темному коридорчику. Он буквально вталкивает меня в маленькую уютную комнатку с огромным, в человеческий рост, зеркалом, подсвеченным неоновыми лампами. - Сейчас я принесу тебе подходящее платье! - заявляет Тони, толкая меня в высокое мягкое бархатное кресло. - А ты пока побудь тут и подумай, насколько ты должна быть паинькой, если хочешь хорошего к себе отношения. Он уходит, оставляя меня в тяжелых раздумьях. Сказать, что я влип, это не описать всю паскудность ситуации. Я даже представить себе не могу, насколько откровенное платье он мне сейчас притащит, но уже только то, что мне придется переодеваться, ставит всю нашу затею на грань полного провала. Если сейчас откроется, что я мужчина, то о дружественном визите к информатору можно забыть. Да и тут придется пробиваться с боем, чего мне именно сейчас совершенно не хочется. К тому же я настолько не разбираюсь в женских вещах, что совершенно не представляю себе, как смогу нарядиться в это гребаное платье без помощи Аэрис или Тифы. Долго раздумывать мне не приходится, так как Тони очень быстро возвращается, таща с собой целый ворох различных вещей. Он швыряет их передо мной прямо на туалетный столик и торжественным тоном заявляет: - Вот, выбирай! Все, что угодно, моя принцесса! Рекомендую бирюзовое, как раз под цвет твоих глаз! - Хорошо, - покладисто соглашаюсь я, не спеша вставать с кресла. - Выйди, я переоденусь. Мне совсем не хочется, чтобы он видел сам процесс. Но Тони почему-то не собирается никуда уходить. Он наклоняется ко мне и тянет тягучим приторным голосом: - Как можно уйти и оставить прекрасную девушку в беде? Ты сама не сможешь одеть ни одно из этих прекрасных платьев без посторонней помощи. Я помогу тебе в этом, а заодно оценю, насколько я не ошибся, предполагая, что тебе светит карьера звезды. Ну же, Сильвия, не упрямься! Позволь раздеть и одеть тебя! Если ты боишься, что я воспользуюсь ситуацией, то я смею тебя заверить, что девушки совсем не в моем вкусе. Я просто имиджмейкер, не более. Не бойся, я всего лишь помогу тебе правильно и красиво одеться! Хмм, девушки ему не нравятся? Очень интересно. Как тогда он среагирует, узнав, что я - парень? Я медленно отступаю к стене. Мне такие откровения совсем не нравятся, и я вовсе не намерен перед ним раздеваться, особенно сейчас. Тони словно не замечает моего замешательства, наклоняется к груде одежды и выуживает из него что-то очень вызывающее, сверхкороткое и ярко-бирюзовое. Хорошо, хоть не алое, мелькает крамольная мысль, но когда я наконец рассматриваю то, что ошибочно считается платьем, я отрицательно качаю головой: - Я ЭТО не одену! Тони снова одним прыжком оказывается возле меня и с какой-то звериной яростью хватает меня за плечо, дергая мое платье с такой силой, что оно с треском разрывается на груди. Я отшвыриваю его одним сильным ударом к стене, прикрывая полностью обнажившуюся грудь и моля Минерву о том, чтобы он не успел рассмотреть особенностей моей анатомии. Тони быстро приходит в себя и бросается ко мне, с размаху влепляя мне затрещину и яростно выплевывает мне в лицо: - Сука! Я тебе уже говорил, в твоих интересах быть покорной и уступчивой! Если не хочешь этого понять, то я смогу устроить тебе адскую жизнь, уверяю тебя! Я... Внезапно дверь в гримерку открывается и в нее влетает фигура в черной куртке с глубоким капюшоном и в шелковой полумаске на лице. Вошедший, сверкая яркими синими глазами, выхватывает из-за пазухи очень знакомый пистолет и сует его Тони прямо под нос, мягким обманчиво ласковым голосом советуя: - Отойди от девушки, урод! А то башку прострелю. Тони пятится к двери, с явным намерением позвать сюда охрану, но тут вошедший срывает с себя маску, и мы с Тони оба ошарашено смотрим на моего внезапного защитника. - Золом? - я делаю, наверное, совсем уж дикие глаза, и мой... очень хороший знакомый смеется: - Ага, Дракоша, он самый! - …Какого багриска ты тут дела... - я судорожно пытаюсь понять, каким образом он появился в ночном клубе и как нашел меня. Но тут Тони подобострастно склоняет голову: - Мистер вице-президент... - Ой, заткнись! - весело отзывается Руфус.- Никаких титулов и имен! Значит так, урод, сегодня я - твой помощник и второй импресарио. И тебе лучше со мной согласиться, а не то у меня нервы не железные, еще случайно на курок нажму... И, да, пшел отсюда вон! Я сам этой девушке помогу переодеться. Тони испугано икает, чуть ли не бухается на колени от переизбытка подобострастия, и моментально исчезает из гримерки, оставляя меня с Шин-Рой Младшим наедине. Руфус встревожено и внимательно всматривается в мое лицо и хмурится: - Вот ведь урод, он тебе фонарь на морду посадил. Придется его замазывать, а то хороша красавица будешь с таким синяком на пол-рожи. Я ехидно улыбаюсь ему в ответ: - И не говори! Но откуда ты тут взялся? И как меня нашел? - А-а, - беспечно отмахивается Руфус, убирая пистолет за пазуху: - Благодари за это свою сумасшедшую хакершу! - Джесси? - я, похоже, испытываю настолько сильный шок, что он написан на моем лице. - Ой, блядь! Вернусь — убью на месте! Какого хера она это сделала, дура такая? - Вроде так она мне и представилась, - соглашается он. - Она мне в Личку пару часов назад написала. Ты что, при ней мне тогда сообщения слал, да? Очень умно, придурок ты редкостный, совсем всякую осторожность потерял после того, как с Корпорации слинял? Впрочем, относительно тебя я уже ничему больше не удивляюсь. Ты и Аваланча! Что еще тут скажешь. Так вот, твоя пигалица написала мне, что вы отправились на опасную вылазку, и просила у меня помощи. Хрен ее знает, с чего она так решила, но сейчас думаю, что ее просьба была не лишней. И не стоит ее убивать, девчонка за тебя переживает... Если это та самая мелочь, которую с тобой видел Кунсель на складе, то она очень ничего так. Подумай об этом на досуге, послушай моего дружеского совета. А пока, так, иди-ка сюда поближе, дай, гляну, что он успел натворить? Руфус склоняется к груде валяющихся на столике вещей и придирчиво их рассматривает, раздраженно замечая: - Вот ведь урод, и платье тебе порвал! Аж до самого пояса располосовал, гаденыш. Теперь точно придется переодеваться, а то к Дону тебя в таком виде не пустят. Хммм, так-так, это у нас тут что такое? Он копается в ворохе одежды, с отвращением отшвыривая все то, что ему не понравилось, на пол, пока наконец не останавливается на длинном, в пол, черном платье, богато усыпанном яркими стразами. Огоньки бусинок поблескивают, словно звезды на ночном небе. Платье максимально закрывает грудь, и оканчивается высоким воротом-ошейником, и я благодарно вздыхаю: как минимум, кадык и грудь будут полностью закрыты, но тут Руфус с озорной ухмылкой разворачивает платье спиной и я тихо грязно выражаюсь - вот ее-то как раз у него и нет, причем от слова совсем. Руфус довольно смеется, а потом одним движением распахивает умопомрачительный разрез на узкой юбке, идущий спереди слева до самого бедра. Я матерюсь еще громче, но Руфуса это, похоже, только забавляет: - О, какой разрез! Тут обязательно надо кружевные чулки! И туфли. На умопомрачительных каблуках. Спорим, под юбкой у тебя берцы? Я мрачнею: - Ага, и форменные штаны тоже. - Даже так? Ну, тогда точно, без чулков не обойтись! - выносит свой вердикт Руфус, наклоняется с видом заправского фокусника, и что-то выуживает из оставшейся кучи вещей. Чулки. Черные, полупрозрачные, с кружевной резинкой. - Сам наденешь, или помочь? - участливо спрашивает он у меня, отмечая появившееся на моем лице выражение растерянности и отвращения. - Попробую сам! - я хмурю брови и нехотя беру чулки из его рук, задумчиво их разглядывая. - Блядь, тонкие-то какие! Как девки вообще их носят? Я же в два счета их порву, пока буду на себя натягивать... Руфус тяжело вздыхает и отбирает у меня чулки: - Так. Я не зря предлагал помочь. Хоть ты и генерал, но кое-что все же не умеешь от слова «совсем». Девушку ты, видимо, никогда не раздевал. И одеваться не помогал. И нечего тут мне делать такие глаза, уж мне-то можешь не пиздеть. Знаю я, что подружки у тебя никогда не было. В этом-то и вся твоя проблема. Короче, снимай штаны и иди сюда. Я тебе помогу с ними. Я чувствую, как предательская краска заливает мое лицо и предупреждающе шиплю: - Только попробуй меня лапать! Не вспомню, что я твой друг, и оторву тебе руки нахрен. Руфус громко ржет: - А, Дракоша, не беспокойся! Блондинки не в моем вкусе. Блядь, как вспомню ту же дуру-Скарлет... - А как же Елена? - я не могу удержаться и не подколоть его. - Елена, - хмыкает он. - Елена... Она, знаешь ли, Ценга любит. Но это к делу отношения не имеет! - он быстро и практически незаметно натягивает на мои ноги черные шелковые чулки и придирчиво разглядывает коробку с различной женской обувью, пока я прихожу в себя, пытаясь понять, когда и как он успел разобраться с чулками. Видимо, у него и правда очень большой опыт в подобном. Оказывается, я многое не знаю о нем, хотя он давно уже был мне достаточно близок, как очень хороший знакомый и практически... друг? Руфус задумчиво выуживает из коробки черные лаковые лодочки на длинных шпильках, а затем участливо спрашивает: - Не навернешься в таких? Это единственные, которые тебе на твою лапищу полезут, но тут такие каблучищи... Девчонки-то на таких копытах ходить умеют, и даже бегают иногда. А вот ты... - За меня не волнуйся, - я отбираю у него туфли и натягиваю их на ноги. Они плотно охватывают стопу, ощущаются крайне не комфортно, и, когда я пытаюсь в них встать, то внезапно понимаю, что мне придется проявить все чудеса балансировки, чтобы банально не грохнуться. Похоже, Руфус и тут прав, удивляясь тому, как женщины вообще могут в таком ходить. Но я не собираюсь показывать своей растерянности и замешательства и просто напоминаю ему: - Платье. С ним-то что не так? Почему я сам не смогу его одеть? Руфус молча показывает замки на вороте и талии, со стороны спины. Понятно, значит сам я буду очень долго их застегивать. Я беру платье и быстро натягиваю его на себя, пока Руфус делает вид, что отвернулся к стене. Я благодарен ему за эту видимость заботы. Не то, чтобы я стеснялся, в лаборатории забываешь о таком естественном для человека чувстве, но мне немного неловко перед ним переодеваться в женщину. Это как-то неправильно, и я уже не уверен в том, что мой план настолько хорош. .Потом внезапно я кое-что вспоминаю: - Слушай, а как же Артур? Ты ведь смылся... Но, если я правильно понимаю, ты, вроде как, под домашним арестом? - Не совсем, - беспечно пожимает он плечами. - Отец думает, что ТУРКи меня пасут. Но Ценг и ребята мне очень благодарны за то, что я вытащил их тогда из истории с Вельдом. Они хорошо помнят, кому обязаны жизнью. Поэтому Артур слышит и видит лишь то, что ему стоит видеть и слышать. Не более. - Ценг тоже тут? - я задумчиво потираю переносицу. Только вмешательства ТУРКов мне для полного счастья и не хватало. Но Руфус успокаивает меня: - Тут и сейчас я один. Кое-кто пасет меня гораздо настырнее, чем мой отец, и, думаю, он заметил бы, если бы Ценг или кто-то из остальных внезапно поперся сюда, в «Пчелу». Согласись, это было бы немного... подозрительно, особенно если учесть, что ТУРКи по ночным клубам и борделям ходят либо в составе корпоративных вечеринок, либо по спецзаданию. Я вынужден был согласиться с его доводами, а потом поинтересовался: - Все это замечательно, но что теперь ты намерен делать? - А, - задумчиво нахмурился Руфус, нервно покусывая нижнюю губу. - Вот, твоего сутенера пугнул. Теперь прослежу, чтобы никто к тебе не лез тут. Хотя, хоть убей, не понимаю ни хера, зачем тебе это надо? Выдавать себя за бабу... Это же надо додуматься! - Нам нужен информатор, - я разглаживаю свою длинную юбку и подхожу к зеркалу, чтобы посмотреть на конечный результат этого дебильного маскарада. Идти на каблуках непривычно и тяжеловато, и я чуть не валюсь с позором на туалетный столик, но в последний момент успеваю поймать равновесие. - К этому уроду не подобраться незаметно, но он очень любит красивых баб, вот мы и придумали этот план. - Понятно, - Руфус садится на краешек кресла и критически рассматривает меня с головы до ног. - И потому вы Дону-то поперлись. Я, к сожалению, не знаю, какую информацию вы из него хотите вытрясти, а то помог бы и без этого твоего глупого маскарада. Ну, что тут скажешь? Ладно. Одних вас я туда не пущу, наслышан я уже премного про эту мерзкую суку. - Мужиков к нему не пускают, исключение делают только для Тони, если я правильно понял, - мрачнею я. - С дверей им всем морды бить собираешься? Или с ходу представишься? - Нет, - Руфус снова одевает свою шелковую маску, закрывая лицо, и поднимает капюшон своей черной куртки. - Я не собираюсь никому сообщать свое имя. А вот Тони как раз и поможет мне пробраться в дом. Я постараюсь его в этом убедить. Что же касается тебя... Ну-у, скажем так, девица из тебя получилась несколько плоскогрудая, но все компенсируют ножки. Не надо на меня вот так вот смотреть, знаешь ли, я тебя никогда не боялся. Да и задница у тебя просто то, что надо! Я возмущено рычу, а Руфус только смеется: - Ну, на правду не обижаются, Дракоша. Личико тоже миленькое, н-да. Тебе бы еще какие-нибудь побрякушки к платью добавить, типа колье или цепочки, и будет вообще красота. Уверен, что не хочешь тут в «Пчеле» поработать? Я в ярости швыряю в него подвернувшейся под руку туфлей, но он очень ловко уворачивается и укоряющим тоном замечает: - Эх, Сеф, ты, как обычно, шуток совсем не понимаешь. Нельзя быть настолько категоричным во всем. Надо различать, когда тебя оскорбляют, а когда делают дружеский подъеб! - За такие шутки я обычно убиваю на месте, - вздыхаю я, устало привалившись к стене. - Так, платье я нацепил. Пора, думаю, к девушкам вернуться, а то я начинаю за них переживать, как бы Тони их там не обидел... - Тогда идем, - покладисто соглашается Руфус. - А по дороге советую тебе подумать, чем ты сможешь удивить Дона. Я так понимаю, танцы возле шеста с раздеванием в твою компетенцию не входят. Значит, остается только пение или обычный классический танец, но такой, чтобы старый козел охренел, и на коленях за тобой до самого края мидгарской Плиты полз. И вот тут придется малость продумать...