Пока не наступил день испытания Горой.
На испытание их ушло два десятка. Надо было добраться на вершину пика Горгоны. Сквозь вечные снега, воющий ветер и ожидающих в пещерах монстров. Он дошел первым. Там ожидало шесть рун, намекая, сколько примерно должно пройти этот барьер. Мечи в тот год получили только четверо. Третий выпуск школы Медведя, после раскола Ордена и резни в Моргрейге, как он узнал позже. В 1068, в свои 17, он впервые вышел на большак. Константино двадцать пять зим скитался по городкам да селам, беря заказы, и иногда возвращаясь на зимовку в крепость. Не сказать, чтобы ему в ней нравилось. Другие медведи обладали скверным характером, отчего нередки были драки, изредка доходившие до мечей. Благо хоть никого не убивали, но перспектива получить ранение просто оставшись зимовать- не вселяла желания возвращаться в крепость чаще, чем это было необходимо. Константино слегка замедлил шаг. После выполненной работы пошел процесс интоксикации. Хотелось просто примоститься около ближайшего камня, подле тропы, придаться воспоминаниям и уснуть на этом снежном склоне, под приятный бриз. Но это означает потратить еще больше времени, чего ему, несомненно, не хотелось. Тяжело вздохнув, ведьмак продолжил свой путь, хоть и еще немного замедлив шаг и снова проваливаясь в мысли о былом. На двадцатом году своих скитаний он впервые убил коллегу по цеху. Его звали Тилло из Роделля. Ведьмак из школы Кота. Именно его меч оставил ему шрам на левой щеке. Глядя на холодное мерцание снега, Константино вспоминал ту ночь. Они повздорили, если это можно так назвать. Дело было в небольшой деревне близ Ортагора. Местные кметы дали заказ на суккуба. Тилло взял заказ первым. По негласным правилам, кто первый взял, того и чудище. Но, как и любой другой гаденыш из школы Кота он собирался устроить бойню. Константино застал Тилло, глубокой ночью, на полянке у костра, смазывающим меч маслом супротив гибридов. Кот смерил взглядом Медведя, выходящего к костру из пелены ночи. Заметив кошачьи глаза и медальон его Школы, тот заметно напрягся. Возможно, сперва Кот подумал, что это заплутавший наемник, но дело начинало скверно пахнуть. «Чем обязан?»- недовольно прошипел Кот. «Да вот. Мимо дороги шел. Увидел огонек, дай думаю, сверну. Авось с кем посижу.» - пророкотал Константино. « Не ожидал встретить тут собрата»- продолжил Медведь, привязывая лошадь к дереву и подходя ближе к костру: «Меня вот, Константино из Белхавена кличут.» «Тилло из Роделля»- нехотя отозвался последний. Сейчас Константино мог его подробно рассмотреть. Жилистый, среднего роста ведьмак в легкой броне, с медальоном кота, черными волосами, ниспадающими до плеч, с очень недовольной миной. Он явно был раздражен тем, что появился другой ведьмак и помешал его приготовлениям. Да еще и Медведь, которые слыли нелюдимыми одиночками, даже по меркам их цеха. «Мало шрамов. Еще молодой. Может пару лет на Пути»- заключил мысленно Медведь. На мгновение крупный ведьмак задумался. Константино еще ни разу не сталкивался с суккубами, но изредка, слышал истории о них от Старших, что были еще в едином Ордене, во времена присутствия Альзура и Косимо, а лишь потом ушли за Арнагадом и основали их Школу. И те истории весьма аргументированно объясняли, почему этих барышень лучше не трогать, а… Так сказать, договориться. Коту же, он почти сразу решил ничего не объяснять. Потому что это Кот. Поганые, бесконтрольные выродки, даже по меркам цеха. Именно они настраивали кметов против других Школ, беря заказы на людей и иногда вступая в разбойничьи шайки. Нет, они не носили чужие медальоны и не претворялись. Но крестьянин не будет разбираться в Школах и остальном. Он просто узнает о ведьмаке, вырезавшем село за горсть монет, да о ведьмаке, главе какой-то банды. Никто не будет разбираться. Константино откровенно не любил лишь представителей двух Школ. Котов - из-за их действий. И Грифонов из-за их дебильного рыцарского кодекса, но с последними еще можно было договориться, хоть и слушать их бред про добродетели было утомительно. Будь сейчас перед ним Волк, или, на худой конец, Грифон, с ними еще можно было попробовать поговорить. Но не с этим. Тилло же заметно напрягался от затянувшегося молчания, которое оборвал Медведь, отвернувшись от своей кобылы и сделавший пару шагов к костру. «Я тут подумал, Тилло», - пророкотал Константино. « Суккуба - моя. Так что, бежал бы ты своей дорогой, котенок, пока я тебя в реке не утопил». Реакция была молниеносной и вполне ожидаемой. Кот не заставил себя упрашивать. Прямо из сидячего положения, будто отпущенная пружина, он сделал резкий колющий выпад, целясь Медведю в левый глаз. Константино слегка подался назад, но Кот продолжил колющий выпад, превратив его в рубящий удар сверху-вниз. Крупный ведьмак начал подаваться вправо, уходя с лини, но серебряный меч все же полосонул его по лицу. Глубоко и со вкусом. Разворачиваться спиной к Тилло и идти вынимать свой клинок, который все еще был у седла и который Константино не носил на своей спине – было чревато. Просто не очень удобно при росте почти в семь футов носить шестидесяти семи дюймовые мечи за спиной. Особенно два. Пришлось действовать по ситуации. В конце движения, рассекшего его левую щеку, своей левой рукой медведь схватил Кота за запястье правой, в которой тот держал меч и сжал ее изо всех сил. Раздался хруст ломаемых костей, но Тилло меч не выпустил. Вместо этого в его левой руке сверкнул нож и он ударил Константино по траектории, чтобы лезвие вошло под ребра. У костра раздался звук удара стали о сталь. Зрачки Кота на секунду расширились от удивления. Кольчуга. Мало кто из ведьмаков носил полную кольчугу под одеждой, но Медведи носили. Константино не стал медлить. Схватив ошарашенного Тилло за шкирку, он повалил паршивца грудью на землю. Прижав его спину коленом в районе лопаток, Медведь схватился правой рукою за лицо Кота и не отпуская его руки с мечом, дернул голову в направлении спины. Раздался мерзкий хруст.Тилло из Роделля был мертв.
Встав и отряхнувшись, Медведь на скорую руку замотал себе раненное лицо. Забрал себе пожитки незадачливого коллеги по цеху. Лошадь, эликсиры, кошель с деньгами, медальон школы и два меча. Все это можно было выгодно продать, ну кроме эликсиров и медальона. На секунду, ему даже подумалось, что он начал понимать Котов уходивших в банды. Но у него был еще один план на эту ночь. Оттащив тело Кота подальше, он отрубил ему голову его же мечом и спрятал ее в мешок. Прихватив с собой свой серебряный эспадон, так, на всякий случай, и оставив двух лошадей у костра, Константино отправился искать суккуба. Некоторое время Ведьмак слонялся в лесу, выискивая следы. Попутно размышляя об истории, что он слышал в крепости от Арнагада. О том, что раскололо Орден и привело к появлению Школы Медведя. О попытке Старшего убить Риса за право охоты на черта. Только вот сейчас, ему стало казаться, что глава школы, как то медлил, перед тем, как назвать наименование твари. И почему-то, именно сегодня, Константино начал думать, что дело там было ни разу не в черте. Если так подумать. И то и то- реликты. Рога есть. Копыта тоже. Правда суккуб относят к гибридам, из-за наличия огромного количества «ощутимых» человеческих черт. Ведьмак лишь усмехнулся своей внезапной фантазии. Если бы это было правдой, то ситуация вышла бы самой смешной на свете и суккуб можно было бы признать самым успешным видом монстров всего Неверленда. Шутка ли, расколоть Орден и устроить резню из-за козьей дырки. В скором времени Константино добрел до землянки в чаще леса. При взгляде на землю, не оставалось сомнений, что именно здесь логово рогатой. На это указывало огромное количество следов копыт перед дверью. Ведьмак зашел без стука. В достаточно просторной землянке горели свечи. Справа можно было увидеть дверной проем и заметить угол кровати. В основной же комнате, слева, был прямоугольный обеденный стол одной из широких сторон поставленный в угол, с лавкой вдоль противоположной. Печка, которой, по виду, почти никогда не пользовались. Всюду стояли комоды и стеллажи, висели разные яркие ткани. Центральное место в основной комнате занимал импровизированный будуарный столик. За ним на табурете сидела, причесывалась и прихорашивалась хозяйка жилища. Гриву морковного цвета волос, длинной до хвоста венчала пара бараньих рогов. Хвостик с неким подобием кисточки. Набедренная повязка на завязках и козлиные ноги, покрытые мехом цвета спелого каштана. Заметив движение в зеркале, хозяйка резко обернулась, демонстрируя свое лицо, с пронзительными темно-серыми глазами, оттенка начищенной вороненной стали и очень приятными слегка острыми чертами лица. Да. Ее лицо было красивее, чем у любой женщины, какую он хоть раз видел в своей жизни. Глаза были подведены яркой алой краской. Ведьмак застыл в проходе. Повисла давящая тишина. Суккуб развернулась окончательно на своем табурете, пока не вставая, открывая вид на ее бусы из лесных цветов, каких-то цветастых камушков и на то, что было под ними. О Фрейя, в этот момент Константино готов был поклясться, что даже с его размерами, эта грудь не поместится в его руке, а эти большие темные соски... Первой тишину нарушила суккуб. «Ведьмак…», - с тихим вздохом произнесла она. « Константино из Бельхавена», - прервал ее Медведь, явно намекая, что следует представиться. «Ленно́й», - неуверенно ответила суккуб, но подождав с секунду продолжила: « Ты пришел меня убить?». «Я- нет. А вот он- да.» - с этими словами ведьмак вытащил из мешка голову коллеги по цеху с открытыми, остекленевшими глазами. Рогатая дернула вверх своими аккуратными морковными бровками и казалось, застыла с лицом полным удивления. Через пару секунд Ленно́й начала заливаться звонким, дьявольски приятным смехом. Да. Было в ней что-то притягательное. Демонически притягательное. Взяв себя в руки и подавляя смех, суккуб вновь заговорила: « Это что-то новенькое.», вновь озорно хихикнув, она продолжила. «Мне казалось, что ведьмаки берут заказы на чудовищ и приносят их головы людям, а не вламываются к чудовищам с головами своих собратьев!» - уверенно воскликнула она. Уголки губ Константино приподнялись в легкой ухмылке, вспомнив разговор с каким-то ведьмаком из школы Грифона, лет семь назад, он с легкой издевкой заявил: « Если уж рыцарям можно приносить трофеи дамам сердца, то, что мешает нам? Специфика иная - суть та же». Ленно́й тяжело вздохнув вновь посмотрела в глаза ведьмаку. Он заметил как ее зрачки сузились почти в точку и вновь расширились почти закрывая собой радужку. Немного помолчав, она начала говорить: «Я… Понимаю, чего ты желаешь». На секунду она запнулась, и продолжила. В ее словах была слышна уверенность: «Но этого не будет. Я не стану делить с тобой свое ложе. От тебя слишком сильно смердит кровью. Это – мерзко.» Константино в удивлении вскинул бровь, он знал и о ране на своем лице, и о том, что сильно испачкался отрубая Тилло голову, но Ленно́й продолжала: «И я не только про твою кровь и кровь другого убийцы чудовищ. Я про кровь своих братьев. Ты пахнешь ей. Я не могу». И вправду. Две недели назад он охотился на беса. В баню он с тех самых пор, конечно, не ходил, но он не ожидал, что от него все еще пахнет. Наступило неловкое молчание, которое прервал уже ведьмак. «Деревенские дали на тебя заказ», - Константино поймал на себе недоверчивый взгляд, но продолжил: «Второй пришел по нему. Тебе нужно уходить, а мне нужен трофей, чтобы тебя не искали». Поймав еще один недовольный взгляд, Медведь продолжил: « В качестве трофея сойдет и прядь твоих волос, но тебе совершенно точно нужно бежать. Я в любом случае уйду, но после меня могут прийти такие, как этот Кот.» «Хорошо», тяжело вздохнув, рогатая подошла к печи за небольшим ножом и отсекла себе прядь своих шикарных морковных волос, оставляя ее на обеденном столе. Бросив быстрый взгляд на ведьмака, она вновь глубоко вздохнула. «Садись за стол и дай мне взглянуть на твое лицо. Да и убери свой трофей обратно в мешок, пока лужа не стала совсем уж неприличной». Он так и сделал. Импровизированная повязка на лице уже совсем пропиталась кровью и очень нехотя отлипала. Ленно́й лишь недовольно цокнула языком и отойдя от него, принесла кувшин с водой и ложку. Рогатая стала искать какие-то травы в своих комодах и тумбах. После, подогрев немного воды из кувшина в ложке над свечой она принялась готовить странную травяную кашицу. Пока эта смесь остывала, суккуб вскрыла, начавшую уже рубцеваться, рану и промыла ее водой из того самого кувшина. От каждого ее аккуратного прикосновения, по телу будто пробегали разряды тока. Когда с приготовлениями было покончено, Ленно́й аккуратно начала наносить лекарство внутрь пореза. Константино было больно, но он терпел и не двигался. «А ты крепкий», обронила, будто невзначай, рогатая. «Большинство воют, плачут и мечутся, когда им обрабатывают раны». «И тебе часто приходится подобным заниматься?» - поинтересовался ведьмак. «Я вообще удивлен, что ты владеешь подобными навыками». «Пару раз приходилось» - недовольно хмыкнула Ленно́й. Закончив с нанесением этой странной мази, из одного из комодов, суккуб достала иглу и шелковую ниточку. «Зачем тебе вообще все это?» - поинтересовался Константино, за что заработал злобный взгляд в свои глаза. «Я в том смысле, что я как раз собирался уходить. Ты могла бы обойтись и без этого». «Нет. Не могла», отрезала морковно-волосая. «Ты сделал мне добро. Я не могу заставить себя, отплатить, как подобает, посему сделаю хотя бы это». Выдав это заявление, она приподняла лицо сидящего ведьмака за подбородок и посмотрела прямо в его кошачьи глаза. Ее темно-серые глазки оттенка начищенной вороненой стали… Были такими красивыми, а от каждого прикосновения все еще по телу чуть ли не пробегал разряд. Разорвав зрительный контакт, суккуб оперлась коленками на лавку и принялась аккуратно, маленькими стежками, зашивать его лицо. Весь оставшийся процесс прошел в тишине. Ленно́й не задавала вопросов, а Константино старался не дрожать, когда она касалась мягкими подушечками пальцев его щеки. Дело было сделано. Щека с аккуратным рядом маленьких черных швов – была итогом ее работы. Ведьмак поднялся с лавки, поблагодарил, и убрав прядь волос в небольшой мешочек, уже собирался уходить. Как вдруг он почувствовал девичью ладонь, что легла на его плечо. Ведьмак повернулся. Схватив его за ворот Ленно́й силой наклонила его голову к себе и поцеловала. Суккуб может и выглядела как просто очень красивая женщина, но при этом все еще оставалась реликтом Сопряжения Сфер. А поцелуй. О Великая Фрейя, это было нечто. Нет, за 20 лет странствий ему встречались, и благодарные крестьянки со своим неизменным сеновалом, и дворянского происхождения мамзели, что были не прочь хоть как, даже если и в конюшне, но один этот поцелуй - был лучше всего до этого. Молния и взрыв. Все это пронеслось в голове от пары секунд прикосновения их губ друг к другу. Так же быстро, как она притянула его лицо к себе, так же быстро она от него отпрянула. «Спасибо тебе, Константино из Бельхавена», прошептала она. «Я никогда не забуду твоей доброты». «И тебе спасибо, Ленно́й.»- слегка растеряно и в смешанных чувствах ответил ведьмак, в некотором ступоре, ощупав сперва шрам а после губы. Отвернувшись от нее и почти дойдя до порога, он бросил через свою спину: «Надеюсь, ты больше никогда не повстречаешь, ни моих коллег по цеху, ни рассерженных крестьян. Я серьезно, чудо рогатое, тебе лучше бежать отсюда». С этими словами Медведь направился в сторону бывшего лагеря Кота. Ленно́й задумчиво смотрела вслед огромному ведьмаку, чей силуэт растворялся в ночной тьме. «Рыцарь и дама сердца, значит…», задумчиво бросила она в темноту. «Жаль, что так не бывает. Очень жаль», произнеся это, обладательница морковной гривы и бараньих рожек начала готовиться к своему побегу. Константино обнаружил, что вспоминая это, сам остановился на месте и даже не заметил этого. Его кобыла фыркнула по правую руку от него. «Наверное, тогда у меня и появилась страсть к парнокопытным женщинам» - вслух выдал Медведь. «Хорошо, хоть не ко всем, а то, быть бы тебе за места Ягодки, девой- Ягодкой!»,- озорно хохотнул своей лошади ведьмак. Кобыла же в ответ неодобрительно заржала, явно демонстрируя недовольство столь паскудной шуткой. И вновь взгляд Константино впился в искрящееся марево белого склона. Он вновь побрел вперед, осознавая, как круто изменилось его бытие после одной из зимовок в Хаэрн Кадух. То был двадцать пятый год его Пути. В кои – то веки, явившись зимовать, «Эспадон» много времени проводил с Арнагадом и чародеями - отступниками. Причем не по своему желанию. Старший сам старался провести с ним больше времени. Вечно что-то спрашивал. Присматривался. Как, собственно и чародеи. Константино уже, грешным делом начал думать, что это из-за тех двух Котов. Да. За пять лет, на его поясе появился еще один кошачий медальон. Но с тем история была сильно прозаичнее. Обладатель кошачьей морды с парочкой кметов решил его ограбить. Видать только начинал сколачивать банду и не рассчитал силы. Медведь даже имя запомнить не потрудился. Но дело было куда серьезнее. Арнагад хотел, чтобы Константино стал одним из Старших ведьмаков. Чародеи вроде как углядели в нем достаточный магический потенциал, что было, скажем так странно. Подавляющее большинство молодых, после испытания травами, так или иначе, теряли всякий потенциал к высшей магии, а те у кого потенциала небыло, те получали оный, но для простейшей магии. Книжники же с пеной у рта доказывали Арнагаду, что, мол, у «Эспадона» потенциал есть, надо только лишь обучить, и Константино сможет поддерживать состояние новичков во время испытания травами. Но, как «Эспадон» позже узнал, свой резон в этом был и у Арнагада. Тот усиленно искал верных соратников, которые бы понимали смысл слова субординация и могли поддерживать порядок. Подавляющая часть Медведей, в этом была отвратительна. Их базовые мутации, делавшие воспитанников этой Школы крупнее, крепче, сильнее, выносливее и агрессивнее большинства других Ведьмаков, будто делали тех еще упрямее, одиночками, не признающими авторитетов. Проще дела обстояли с теми, кто пришел в Школу, не сиротой из приюта, не ребенком Неожиданности, а именно из уличных банд. Особенно если пришел довольно поздно. В шайке маленьких убийц и воришек быстро приучают к порядку. Так что Арнагад одобрил обучение «Эспадона». Еще четыре года тот не покидал Хаэрн Кадух. За это время книжники обучили его всему что знали. Особенно это касалось испытания травами, проведения различных мутаций и диет для неофитов. Через 29 лет после его выхода на большак сорока шестилетний Константино, стал одним из Старших. Именно тогда он получил текущую версию своих мечей и свой гроссмейстерский доспех. 1097 год. И казалось бы, что это был успех. Но довольно быстро молодой наставник начал осознавать всю патовость ситуации. Он стал Старшим, не только из-за своего опыта и особенностей. Он стал им, потому что больше было некому. Теперь все свое время, он проводил в стенах крепости, лишь изредка выбираясь на склоны гор Амелл для охоты на чудищ. Арнагад был резко против подобного, явно осознавая, что каждый, потенциально лояльный ему ведьмак, да еще и из числа Старших - на вес золото. Ему не нужны были потери. Не сейчас. Константино тяжело вздохнул. Все же этот заснеженный склон, чем-то напоминает гору Горгоны. Невольно вспомнились дни через 7 лет после становления его как Старшего. Слева от Константино стоял Арнагад. Оба смотрели на труп гаркаина, еще недавно выпрыгнувшего, из пещеры неподалеку. Из ран оставленных двумя серебряными двуручниками текла кровь, окрашивая снег в темно-багровые тона. Они среагировали моментально, и почти автоматически разрубая вампира. Надо было передохнуть. До нового испытания Горой еще три дня. Достаточно, чтобы донести рунные камни до вершины и вернуться. « Предлагаю сделать привал в этой пещере» - пророкотал первый Медведь. «Мы еще более чем успеваем». Двое ведьмаков устроились в пещере, так, чтобы ветер не особо задувал. Разговаривать им было особо не о чем, но тут неожиданно Константино нарушил тишину: «Арнагад, а мне вот тут подумалось… А вы с Рисом тогда правда из-за заказа на черта поцапались?», два взгляда кошачьих глаз вдруг встретились. «Да. Именно из-за черта», тяжело вздохнул глава. «А, ты зачем спрашиваешь?»- на «Эспадона» опустился тяжелый взгляд. «Посто была со мной одна история на Пути, вот мне и подумалось, может не черт там был вовсе», начал свои рассуждения Константино, попутно решив развести небольшой костерок внутри пещеры. «А, скажем, например, суккуб»- ведьмак хитро сверкнул глазами в сторону того, кто в свое время привел его в крепость. «Нет»- односложно ответил Геммерец. «Там был именно черт». Однако, подумав несколько секунд, глава вновь обратился к собеседнику: «А что бы поменялось, будь там суккуб?» «Ооо, Старший, поменялось бы очень многое», протянул «Эспадон». «Позволь мне рассказать тебе эту историю, и ты поймешь, что бы поменялось!» - ответил старшему собрату воин, занятый костром, с хитрым прищуром. И он поведал Арнагаду историю о нем, Тилло и суккубе по имени Ленно́й. Геммерец слушал рассказ молча и поглядывал, то на небо за пределами пещеры, то на костер, то на Константино, но чаще всего он смотрел на два кошачьих медальона висевшие на поясе его собрата. «… Таким образом, было бы исключительно забавно, если бы у вас там был заказ, не на черта, а на суккуба, а Орден бы пошел по пизде из-за пизды меж двух прекрасных козьих ножек», закончил свою историю «Эспадон». Оба ведьмака зычно хохотнули. Константино, чтобы немного развеять убогость всего происходящего и глупость шутки. Арнагад, чтобы не обидеть одного из своих людей, да и чтобы хоть как-то снять гнетущее напряжение. Они оба просто не могли искренне смеяться. Молчание опустилось вновь. На сей раз его оборвал Геммерец. «Значит, тебе уже доводилось убивать ведьмаков?», первый медведь не ходил вокруг да около. «Только Котов», ответил его собеседник. «Медведей, я еще не убивал… Но, боюсь, придётся. Он же не остановится, ведь так?», уточнил «Эспадон». «Так», с тяжелым вздохом подтвердил первый. «Рано или поздно они, подначиваемые, бреднями этого психа про Дикую Охоту, устроят бойню», Арнагад подтвердил опасения Константино. «Я… Говорил магам», начал Бельхавенец. «Что эти мутации могут быть опасны, но они не слушали. Я приводил в пример Котов. Они не слушали. Я убеждал их остановиться на половине. Они остановились лишь тогда, когда стало кристально ясно, что дальше Злобоглаз- умрет. И теперь старина Ивар- такой», подытожил Константино. «Да», подтвердил Арнагад. «Теперь он- такой же как Коты, если не еще безумнее. И это в то время, когда у нас итак проблемы, как с теми кто может учить и направлять, так и с новой кровью. Скверно». «Скверно», согласился «Эспадон».Остаток привала они провели в тишине.
Константино увидел вдоль тропинки знакомую пещеру. Он уже проходил тут, когда направлялся к гнездам сирен. Ничего особенного, даже никаких следов живности вокруг, не то что монстров. Ведьмак все же решил передохнуть. Смесь отваров из инкуба и катакана давала о себе знать. Кому сказать из ведьмаков, что он, некогда Старший в школе Медведя, ни разу не убивал суккуба- скажут, что просто брешет или не встречал и засмеют. Но нет. Он встречал их, и суккубов, и инкубов. Просто… На первых он не смел даже направить острие своего клинка. Тогда. В ту ночь Ленно́й его сломала. Сломала настолько, что он, даже отказывался от благодарности спасённых похожим методом суккуб. Правда, там уже обходилось без мертвых Котов. Одна все же убедила его взять свое «заслуженное спасибо». Да. Это было лучше, чем с любой женщиной на его веку. Лучше чем с людьми, эльфками и, прости Фрейя, за тот случай с разбойницей краснолюдкой. Но это было все равно не то. Те пальцы на щеке и поцелуй в губы все еще были вне конкуренции. Константино, безусловно, мог продолжать идти, но сейчас процесс интоксикации организма шел во всю. Посему ведьмак с лошадью вошел в пещеру. Из нее тянул сквозняк. Это было хорошо. Значит - она сквозная. Привязав Ягодку к небольшому сталагмиту и сняв, с несчастной девочки поклажу, ведьмак сел, облокотившись, на стену и провел рукой по поясу. Справа от пряжки покоилось десять медальонов. Два Кота, шесть Медведей, Змея и снова Кот. Последний - был подарком.Шесть Медведей.
Это случилось через два года после того разговора с Арнагадом, по пути к пику, в 1106ом. Ивар Злобоглаз все же, решил поменять основную цель существования Школы с подготовки ведьмаков, на противодействие призрачной кавалькаде из детских сказок. Удивительно сколько Медведей в итоге прислушались к его бредням. Но среди них были не только безумцы. Были и просто самодовольные ублюдки, вроде Ивана. Хорошие навыки он с лихвой перечеркивал своей наглостью и самоуверенностью. Константино знал это лучше других, ибо он и учил Ивана и многих других, кто восстал в тот день. Со многими в школе Медведя самоуверенность сыграла злую шутку за эти годы. Многие брали заказы и не возвращались. Но в тот день, кончившийся бойней, против них встала половина школы, если не больше. В летописях говорят, мол они просто хотели уйти. Ложь! Мятежники сознательно собрались в самом глубоком зале крепости и просто пошли напролом, убивая всех, кто им попадался на глаза. Тех, кто был согласен с Арнагадом, оружейников, магов, даже новую кровь. Даже тех, кто еще не прошел испытание травами. «Эспадон» лично прирезал шестерых и не помнил, скольких ранил. Арнагад и того больше. Но его сразил Ивар. Не известно, какой такой дрянью Злобоглаз смазал свой клинок, но от некроза, распространяющегося от раны не помогала ни магия, ни эликсиры, ни ускоренная регенерация ведьмаков. Оставив на Константино, почти уничтоженную школу Геммерец умер, через две недели после боя. Это было началом конца. Многие маги и оружейники сбежали вместе с мятежниками во время бунта, многих, кто не присоединился - они убили. Осталось мало тех, кто мог проводить испытание травами. Сперва, «Эспадон» ударился в магию, кропя над книгами, все же в Хаэрн Кадухе все еще оставалась большая магическая библиотека, содержавшая в себе такие вещи, как неотредактированную копию трактата «Двойной крест Альзура». Он сумел продвинуться в этом деле весьма далеко, даже улучшисть свои Ирден, Квен и Аард. Но во всем этом не было смысла. Хоть «Эспадон» и понимал принципы работы, как магии, так и многих магических формул, сотворить подавляющую часть из них, у него не хватало сил. Даже чтобы создать портал, ему приходилось открывать его, непосредственно в месте Силы. Да и не рискнул бы он сунуть в этот портал даже свой палец, не говоря уже о том, чтобы прыгнуть в оный целиком. Что уж говорить о направляемых исключительно магией мутаций ядовитых растений, для подготовки неофитов. Новой крови приводили все меньше. Все меньше Медведей возвращалось для зимовки. Дошло до того, что Константино сам ходил за новой кровью и проводил испытание травами в одиночку. В конце, он распустил всех, раздал копии чертежей последним ученикам и ведьмакам. Все ушли. Кметы ворвались в Хаэрн Кадух в 1180 году. Но он распустил последних ведьмаков на все четыре стороны еще в 1175ом. Через 69 лет после конца. Первые 60 лет он пытался все исправить, но когда стало окончательно ясно, что смысла в этом нет- он просто обучил последнее поколение и ушел вместе с ними.Нет больше Школы Медведя.