❦ ❦ ❦
Но реабилитация заняла гораздо больше времени, чем я думала. Целый месяц я даже ложку не могла держать дольше трёх минут кряду, что уж говорить о том, чтобы писать конспекты. И всё равно репетиторы приходили прямо в больницу. Они просто рассказывали темы и говорили мне читать учебники. Я и читала, делать-то всё равно было нечего. Дважды в день кто-нибудь выводил Мавку на прогулку, а я так и сидела в палате, потому что даже встать сама не могла. Через два месяца меня выписали со словами, что у меня всё даже слишком хорошо, и волноваться не о чем. Все анализы были в норме, хотя любые физические нагрузки давались с огромным трудом. Дома папа окончательно расписал мои дни по минутам. Занятия с учителями начинались почти сразу, как я просыпалась, и заканчивались ближе к вечеру. Только так я смогу вовремя подготовиться к поступлению, иначе придётся ждать следующего раза, а значит, потерять целый год. Куда потерять, я так и не поняла, но, наверное, это очень страшно. Я старалась, старалась изо всех сил, учила учебники наизусть и по памяти переписывала целые параграфы. У меня почти не было времени на сон, я даже не выходила гулять с Мавкой. Папа сказал, что я должна просто сосредоточиться на учёбе, и стал гулять с ней сам, а мама иногда приносила мне кофе, гладила по голове и говорила, что я справлюсь. Как бы мне хотелось самой в это верить. Время экзаменов приближалось, и родители стали часто ссориться. Их крики мешали мне учиться, так что я целыми днями сидела в наушниках и слушала музыку — классику, разумеется, ведь приличной девушке ни к чему слушать всякую ерунду. Он так называл рок, поп и вообще всё, что не девятнадцатый век. А ведь гитара гораздо лучше заглушает посторонние звуки. Мой мозг плавился от информации, и даже когда мне каким-то чудом удалось выспаться, я не смогла сказать, какой сейчас месяц. А потом пришли результаты экзаменов. Папа полдня перезагружал страницу на сайте в ожидании нужного момента. Оценки появились в пятнадцать ноль одну. Пару минут он просто разглядывал экран, потом позвал маму, и ещё какое-то время они оба молчали. Мама подняла на меня взгляд, он был какой-то странный, будто на моём месте была пустота. По взмаху руки я подошла к ноутбуку, скрестив пальцы с такой силой, что они отозвались болью. Я провалилась? Напротив почти всех предметов стояли разные варианты средних оценок от пятидесяти до восьмидесяти с мелочью. Это был неплохой результат для любого. Но не для моих родителей. На самом деле, с такими результатами будет сложно поступить даже в плохенький институт. — Бесполезно, — наконец, прошипел отец, — идиотка. Не хочу тебя знать, ты мне не дочь. Открыв верхний шкафчик, он взял пачку сигарет и вышел на балкон. Я лишь стояла молча, не зная, что сказать. Я же делала всё, что было в моих силах, так почему же я не справилась? Всегда получалось, а теперь, вдруг, не вышло. — Иди к себе, — вздохнула мама, проведя рукой по лицу. Мавка уже была в комнате — спала, развалившись на кровати. — Хотела бы я тоже родиться собакой, — прошептала я, — или не родиться вообще. На самом деле, даже не знаю, что лучше. Мавка от прикосновения мгновенно проснулась и посмотрела на меня, будто желая задать какой-то вопрос. — И даже Хогвартс был сном, — я уткнулась в подушку, — и Плащ, и все… Как глупо — скучать по сну.❦ ❦ ❦
На следующее утро я пошла с Мавкой на прогулку. Мы уже возвращались домой, когда я подумала: а зачем? Родители на работе, из развлечений только ноутбук с родительским контролем. На телефоне он, кстати, тоже есть, так что придётся сходить домой и оставить его там… ну или случайно разбить. Нет, бить жалко, он всё-таки денег стоил. Мы отправились в ближайший парк. Было немного страшно вот так уходить. Произойди подобное пару лет назад, я бы даже не подумала хоть на шаг отойти от заученной программы. Сейчас же, после всего, что я пережила, это выглядело всего лишь тем, чем было — прогулкой в парк. Поводок Мавке не нравился, она то и дело пыталась отбежать, но этот глупый кусок полотна не отпускал её дальше, чем на два метра. В городе опасно, так что я не могла отпустить её как в Хогвартсе. Стоп, но если Хогвартс был сном, то почему… нет, ерунда какая. Мавке просто не нравится поводок. Почти все светофоры на нашем пути горели зелёным, будто весь мир говорил, что самое время погулять, зря раньше не додумалась. Мне только и оставалось заглядывать в витрины и смотреть, что там новенького. Но, похоже, за время моего отсутствия произошло только обновление яблочной линейки. Реклама была повсюду. Денег у меня с собой не было, так что пришлось пройти мимо кофейни и грустно усесться на скамейку в самой глубине парка. Здесь даже в выходные мало кто бывает. Наконец, я смогла отпустить Мавку, и она сразу же рванула пересчитывать травинки. Поводок я положила рядом с собой и откинулась на спинку скамейки, подставив лицо узорчатым просветам листьев. Когда на дороге неподалёку раздались гудки машин, пришло время возвращаться. Мавка отдала палку, которую она нашла в кустах, и мы пошли домой, всё так же собирая на своём пути все витрины. Полка для обуви была пуста. Значит, я вернулась вовремя, и дома ещё никого нет. Телевизор показывал рекламу какого-то пылесоса. Я включила его просто для шума и пошла на кухню. Нещадно хотелось пить.❦ ❦ ❦
Ещё с порога я поняла, что что-то не так. Дверь не была заперта. На полке стояли лакированные туфли, а в углу — чёрный зонтик-трость. — Объяснись, — раздалось прямо над моей головой. Оставив шнурки, я наступила себе на пятку и сняла кроссовок, за ним второй. — Мы гуляли, — пытаясь держать лицо, сказала я, — ты сегодня вернулся раньше? — Тебя не было пятьдесят минут, — папа продолжал сверлить меня взглядом, будто пытался прожечь насквозь, — где твой телефон? — В комнате, — я опустила глаза. — Почему он там, а не у тебя с собой? — Разрядился. Мавка заскулила и потёрлась о мои ноги. — Убери её, — папа скривился. Оттолкнулся плечом от угла и пошёл в кухню. Я закрыла Мавку в комнате, надеясь, что хотя бы ей не достанется. По окну били крупные капли, а на плите стояла кастрюля. — Почему не съела суп? — Не хотела. — Я звонил тебе с самого утра, ты не отвечала. И каждый раз выключала звук, надеясь, что это последний. — Скажи, ты глухая? — Нет. — Может, тупая? — Нет, — уже шептала я. — Не умеешь пользоваться телефоном? Так может, он тебе вообще не нужен? Неси его сюда! — Зачем? — искренне удивилась я. — Я его забираю на месяц. Раз нормального языка ты не понимаешь, будем говорить по-другому. — Пап, мне не тринадцать, — тихо заметила я, — перестань. — Да? Что-то по тебе не видно. Притворялась хорошей девочкой, дневник каждый день показывала, да? — он резко встал, и я отшатнулась, ударившись спиной о кухонную столешницу, — а в итоге даже экзамен для дебилов сдать не можешь? — он перешёл на крик, будто взмахами хлыста расставляя ударение над каждым словом. — Я сдала их! У меня хорошие результаты, — воскликнула я. — Хорошие, значит? Ты хоть представляешь, сколько я вложил в твоё образование? По-твоему, все репетиторы бесплатные, да? Занимались с тобой за красивые глаза? Папа сделал ещё шаг вперёд и схватил меня за волосы. Накрутил их на кулак, будто новогоднюю гирлянду, и резко потянул вниз. — Неблагодарная сволочь! — Отпусти! — крикнула я. Из коридора послышался лай. — Вшивая псина. Он потащил меня за собой, рывком открыл дверь в комнату и толкнул меня на пол, будто старую игрушку. Выходя, забрал со стола телефон и последнюю из подаренных мамой на выписку конфет. — Посиди и подумай о своём поведении. Чтоб даже на глаза мне не показывалась, поняла? Я тихо всхлипнула, пытаясь зажать рот рукой. — Я не слышу, ты меня поняла? — ещё громче повторил он. — Д-да, — по щекам катились слёзы, — поняла. — В больнице от тебя хоть проблем не было, — буркнул он напоследок и громко хлопнул дверью. Зачем только… зачем всё это? Зачем я вернулась, бросив всех, к кому привязалась? Все просили меня остаться, а я… даже чёртов Дамблдор! Он же специально обманывал меня, водил за нос, будто маленького ребёнка. И был, чтоб его, прав. Кому всё это нужно? Всем здесь было лучше без меня. Умерла бы тихо, и дело с концом. Плащ всегда помогал мне, хватался за малейшие возможности, спасал и прикрывал. Делал всё, чтобы я была счастлива, даже когда кривился, будто увидел слизня. Мавка забралась на кровать, положила голову мне на колени и заглянула в глаза. Таким тоскливым взглядом, который получается только у неё. И у Северуса в том воспоминании. «Всё, что угодно». Даже если всё было по-настоящему, я ему не нужна. Я была в девяносто шестом, кажется, а уже… Плащ давно уже старик. Я, наверное, вообще никому не нужна. И в чём вообще смысл жизни? Поднявшись, я подошла к столу и взяла первую попавшуюся книгу. О да, Мастер и Маргарита отлично скрасят мой дерьмовый вечер. Забавно, у меня так и не получилось вызвать Патронуса, как бы я ни старалась. Может, стоит попробовать? Глупо, конечно, но почему бы и нет? Я схватила со стола первый попавшийся карандаш и закрыла глаза, сосредотачиваясь. Нужно воспоминание. День, когда я была счастлива. Что это может быть? Две попытки оказались безуспешными. Действительно, на что я надеялась? У меня вместо палочки карандаш, а вместо магии — один только сон. Ну и ладно, попробую последний раз и пойду спать. Я снова закрыла глаза. Вспомнила, как проводила каникулы со всеми на Гриммо, как близнецы разыгрывали каждого встречного, как радовались все Уизли, когда отец семейства оказался жив, и как Северус недовольно сдвинул брови, когда ему предложили остаться на ужин. — Экспекто Патронум, — шепнула я, открыв глаза. Комната озарилась яркой вспышкой, передо мной на полу сидел… суслик. — Я окончательно сошла с ума. Свихнулась. Мавка внимательно посмотрела на меня и наверняка бы ответила, если бы могла говорить. Значит, я правда бросила их. Калитка перед школой была заперта, но это не проблема. Все мы ещё в начальной школе научились находить места в заборе, где можно пролезть. Мы с Мавкой отправились на задний двор. В седьмом классе мальчишки резко начали бегать сюда, чтобы покурить. Тогда я их не понимала, а сейчас бы, наверное, присоединилась. Сомневаюсь, что это было хуже Блевательных батончиков Умников Уизли, или как так они их называли. Штука мерзкая, но действенная. Спонсор булимии у трети старшекурсниц. — Как думаешь, они уже срезали тарзанку? — спросила я у Мавки и подошла к самому большому дереву в школе. Точнее, к его остаткам. От некогда огромного клёна осталась только половина ствола, рваным обломком упирающегося в небо. Видимо, молния ударила, пока меня не было. Но тарзанка всё-таки нашлась, её просто перевесили в другое место. Я забралась на неё, прямо как на физкультуре в младших классах, и раскачалась. Весело, только руки устают. Через полчаса мы ушли, так никого и не встретив. Дворами снова добрались до парка, но уже другого, с прудом и рыбками, которых как раз кормили дети. Карпы выглядели вполне довольными своим скучным существованием в самом центре города. Хотя, чего им быть недовольными? Вон, какие толстые! Наверное, их ещё и увозят куда-то на зиму, чтобы не замёрзли. Тоскливо глянув на кофейню в форме гигантской кофемолки, я поняла, что пора возвращаться. Если меня снова поймают, телефоном будет не отделаться. Мавка, игравшая с незнакомым джек расселом, последний раз игриво куснула его за ухо и подбежала ко мне. Хозяин пса помахал нам на прощанье, и они ушли в противоположную сторону. Я скользила взглядом по лицам, даже ни о чём особо не думая. Вдруг, моё внимание привлекла фигура на скамейке. В тёмной рубашке и такого же цвета джинсах, человек казался чёрным пятном на весёлой картинке. К нему подошла какая-то бабушка с клюкой, до меня донеслись обрывки её слов, но я не смогла ничего разобрать. Через несколько мгновений мужчина встал, коротко кивнул ей и отошёл подальше. — Тьфу, сатанист, — на этот раз смогла расслышать я и едва не рассмеялась на всю округу. А мужчина всё приближался ко мне, шагал стремительно, будто за его спиной развевалась… наконец, я увидела его лицо. Лицо Северуса. Казалось, он совсем не постарел за это время. Между нами было ещё метров пять, и он смотрел прямо на меня. Да ладно, это не может быть Плащ, он же в Шотландии, а я… слишком далеко. Да и зачем бы ему приезжать? Не-Северус продолжал приближаться. Я застыла в растерянности, уже и не зная, что думать. Он приехал, ради меня, в Украину, о которой даже не все европейцы знают. Идёт прямо ко мне, будто мы всё ещё в Хогвартсе, а у меня коленки дрожат. Что делать? А что, если это не он? Не замедляя шаг, Снейп схватил меня в охапку. И прижал к себе, будто самое ценное сокровище. И сказал на самое ухо: — Если вы ещё хоть раз посмеете вот так исчезнуть, Левина, я позабочусь о том, что вы до конца жизни будете нарезать Флоббер-червей. — Сэр, почему вы здесь? — я попыталась отстраниться, но не смогла даже двинуться. — Забираю вас из этого ада, который вы так высокопарно называете «домом», — рассерженно процедил Северус, — или скажете, что не можете уйти? Я задумалась на миг. Столько сил ушло, чтобы вернуться к родителям. Я так хотела этого, но в итоге… — Незачем, там я никому особо не нужна. — Мне, — ответил он, с тоской глядя мне в глаза, — ты мне нужна, Софи. — Как насчёт чая? — в итоге я выпалила первое, что пришло в голову. В квартире всё ещё было пусто. Я сразу же поставила чайник на плиту и насыпала листья в заварник. Взяла первые попавшиеся, но, наверное, это был пуэр. У нас всё либо пуэр, либо эрл грей в пакетиках. Плащ стоял у окна и задумчиво разглядывал детскую площадку с парой шумных детей. В джинсах он был каким-то совсем непривычным, но в то же время очень милым. Наверное, я единственная ненормальная, способная назвать Северуса Снейпа милым. — У нас коньяк есть, можно в чай добавить, — сказала я, поставив чайник на стол. Северус окинул странным взглядом его стеклянные бока и пружинку посередине, но ничего не сказал. Послушно сел на стул, закинув ногу на ногу. Головой покачал, запоздало отказываясь. — Значит, пришёл забрать меня, — я уселась напротив, взяв Мавку на колени. Просто для поддержки, наверное, — независимо от моего мнения? И почему ты сомневаешься, глупая? Там у тебя есть всё, о чём ты только мечтала, а здесь только тотальный контроль и давление. — А вы против? — Не знаю, — протянула я на выдохе, — как будто бы уже нет. Знаешь, на прошлой неделе я смогла призвать Патронуса, — Северус вскинул бровь, — вспомнила, как было на Гриммо, и как мы… в общем, получилось. Суслик. — Суслик, — эхом отозвался он, — Мерлин. — Да, а раньше совсем не получалось, — часы на стене привычно тикали. Так громко, что в тишине их, наверное, и в соседней комнате слышно было. Плащ сверлил их взглядом, но даже не подумал наложить Силенцио, — получается, я осознала своё счастье только после того, как сознательно отказалась от него. Но мне казалось, это не в твоём характере — бегать за девицами. — До нашей встречи так и было. И это прозвучало как-то… откровенно, что ли? Мне сразу стало ужасно грустно, что я смогла так просто уйти, не попрощавшись, и больно от того, сколько ему пришлось пережить самому. Убил Дамблдора, значит. Говорит об этом так, будто не слушался малейших указаний директора. Даже когда был не согласен с ними. Я встала, чтобы сбегать в большую комнату, и принесла оттуда рамку, украшенную кофейными зёрнами. — Можем отправляться. — Даже ничего с собой не возьмёшь? — А зачем? — я продемонстрировала Северусу фотографию и зажатую под мышкой Мавку, — всё самое важное у меня с собой.КО