ГЛАВА 20
ЧАСТЬ I
Может, у искупления есть своя история?
Может, прощение именно там, где ты падаешь?
Куда ты бежишь от самого себя?
Куда ты бежишь?
— Но он не получил работу, так что у него никогда не было другого шанса найти украденный предмет и спрятать его в школе. Гарри разочарованно хмыкнул, проведя рукой по лицу. — Тогда забудьте о Хогвартсе. Гермиона прочистила горло и встала, снимая медальон с шеи Джинни и позволяя ему скользнуть в ее руку. — Я возьму его на время, Джин, может, тебе стоит поесть, — тихо сказала Гермиона. — Что мне, блять, есть? — ворчала она, натягивая кроссовки и топая через всю комнату к выходу из палатки, — Здесь никто не готовит, кроме меня! Гермиона, Драко и Гарри смотрели, как она выходит из палатки, агрессивно откидывая заслонку в сторону. Через мгновение Гермиона встала с кровати, уменьшила сундук Драко и протянула его ему, глядя на него с легким беспокойством. — Я приготовлю ужин сегодня вечером.ОхОхОхОхОхОхО
Они остановили свой выбор на Лондоне после некоторого мозгового штурма, собирая палатку во время разговора и снимая защиту. Гарри хотел найти приют, в котором вырос Волдеморт, чтобы узнать, не спрятал ли он крестраж там. Прежде чем отправиться в библиотеку на поиски зацепок Драко подозвал Гермиону в сторону и они скрылись за высоким кустом, который закрывал их от посторонних глаз. Они пообещали Гарри и Джинни, что скоро догонят их. Он смотрел на их тень, когда они уходили под мантией-невидимкой, не открывая рта, пока Гермиона не увидела, как за ними закрылась дверь. — Почему на ней был медальон? Она забрала его у тебя? — спросил Малфой, его аккуратные брови нахмурились от беспокойства. Гермиона закусила губу, виновато глядя на него. — Я сказала ей, что Гарри собирается позволить мне дежурить, а она забрала его и сказала, что не думает, что по ее мнению я еще готова, может быть, через день или около того… Ты же не думаешь, что она одержима? Драко отвернулся и уставился в пространство, его серые глаза меняли калейдоскоп цветов, а мысли сменялись с бешеной скоростью. Наконец Драко снова взглянул на Гермиону и покачал головой, взяв ее за руку, чтобы начать идти за Поттером. — Нет, она не одержима, но определенно ведет себя странно… Возможно, на нее он влияет больше чем на нас, потому что она была одержима ранее, — сказал он тихим голосом. — Я не знаю, это более чем странно, Драко. Джинни никогда не разговаривала с Гарри таким образом. Она была влюблена в него с одиннадцати лет. Драко ничего не ответил и быстро вышел через барьер вместе с Гермионой, направляясь к Гарри и Джинни, которые ждали их чуть дальше. Их легко можно было увидеть, так как головы выглядывали из-под мантии.ОхОхОхОхОхОхО
Остаток дня они провели за поисками приюта и выяснили, что он был снесен много лет назад, и все, что осталось — это башня, полная корпоративных офисов. Гермиона предложила поискать в фундаменте какие-нибудь следы того, что там было, но Гарри покачал головой, сказав, что Волдеморт всё равно не стал бы там что-то прятать, а приют — не то место, куда он хотел бы вернуться, учитывая его историю. Не придумав ничего нового, они продолжали двигаться по сельской местности, для безопасности останавливаясь каждую ночь в новом месте. После первого дня Джинни больше не пыталась забрать медальон, держать особняком большую часть ночей и сильно беспокоя Гермиону. Когда она оставалась одна и вдали от всех, то играла с делюминатором, открывая и закрывая его, как авторучку, из-за нервов. Гермиона уже дважды перечитала книгу, которую ей дал Дамблдор, и все никак не могла понять, что тот хотел ей сказать, когда оставил ее. Если он вообще пытался ей что-то сказать. Каждый день проходил одинаково: они просыпались рано утром и убирали все следы своего пребывания в этом месте, затем перебирались в какое-нибудь новое и уединенное, в основном в леса, на склоны гор и галечные бухты. Каждые двенадцать часов они передавали крестраж друг другу, чтобы избежать одержимости, но это только усиливало их страх и тревогу, особенно у Джинни. Шрам Гарри болел каждый раз, когда он надевал медальон, и каждый раз, морщась от боли, Поттер говорил, что видит одно и то же лицо — вора, обокравшего Грегоровича. Гермиона каждый раз замечала разочарование Драко, вероятно он как и Джинни, надеялся когда-нибудь услышать о своей семье. Гермиона чувствовала, что тоже изголодалась по прикосновениям Драко. Она знала, что сейчас не время и не место думать о сексе, но ничего не могла с собой поделать. Когда у них с Драко был шанс переспать, один из них всегда вырубался от усталости, прежде чем они могли что-то сделать. Ночной дозор высасывал из них жизнь в те ночи, когда они были назначены, и к тому времени, когда, наконец, чувствовали себя полностью заряженными энергией, всегда наступала очередь одного из них. Она не могла отделаться от ощущения, что теряет его, хотя он всегда был рядом. Чем меньше Малфой разговаривал, тем больше переживал за свою семью, заставляя ее чувствовать себя беспомощной. Все они также начали худеть, хотя и хорошо питались благодаря охоте Драко, что также усугубляло его истощение, хотя Гермиона не могла припомнить, чтобы его тело выглядело таким безупречным. Поднимать тяжелую дичь и чистить ее было, по-видимому, замечательной тренировкой. Гарри отказался от своей первоначальной брезгливости и стал ходить с ним, когда была очередь Гермионы или Джинни сторожить, в основном, чтобы избежать гнева Джинни. В свою очередь, он также нарастил больше мышц, чем когда был в команде по квиддичу. Другие увлечения Драко заключались в том, что он добавлял на свое тело все больше новых татуировок, когда не был занят, делая все возможное, чтобы отвлечься. В настоящее время Малфой добавил ворона на заднюю часть своего трицепса, и дерево жизни викингов в центре спины с рунами под ним для пущей убедительности. Гермиона была уверена, что к тому времени, когда они наконец-то найдут все крестражи, он будет полностью покрыт наколками, но не то чтобы она жаловалась. Постепенно дни стали превращаться в недели, и Гермиона начала ощущать некое разделение между ними, когда все начали заниматься своими делами, чтобы прожить день. Временами она рассеянно потирала грудь, пытаясь уловить силу своей связи с Драко, и чувствовала глубокое жжение и тоску, которые он разделял с ней, зная, что, хотя ее разум сомневался, сердце и душа не сомневались. Гарри часто смотрел на нее и Джинни, когда они разговаривали, как будто чувствовал себя несколько обделенным, но чаще всего они с Джинни просто говорили о том, что приготовить на ужин, или о том, что нужно убраться в палатке, чтобы сделать ее более пригодной для жизни. У Драко почти не было времени на разговоры с ней, он всегда был чем-то занят. Не успела Гермиона оглянуться, как осень вступила в свои права, палатка была разбита на опавших листьях, а перед выходом им приходилось одеваться гораздо теплее, в основном из-за дождя и дементоров. Однажды вечером после особенно скучного ужина Гермиона почувствовала, что с нее официально хватит. Джинни в пятый раз подряд заскулила по поводу мытья посуды, прекрасно зная, что Гермиона делала это весь день. — Черт возьми, Джинни, да заткнись ты уже! — огрызнулась Гермиона, сытая по горло от ее мрачности и недовольств, и отказом от любых разговоров, кроме тех что касались еды. Джинни с хмурым видом повернулась и уставилась на Гермиону широко раскрыв глаза. — Прости?! — Ты слышала меня! Я устала от твоего нытья и капризного настроения! Ты меня уже достала! Я сегодня весь день мыла посуду! Ты не умрешь от того, что тебе придется сделать это один раз! — Но я готовила! — запротестовала Уизли, бросая на пол полотенце для посуды. — Да, а я готовила сегодня утром, и что?! Я все равно, блять, их помыла! Если ты так ненавидишь все это, используй магию! У тебя есть чертова палочка! — Моя мама знает правильные заклинания, чтобы убрать эту грязь со сковородок, а я нет, Миона! — Тогда возьми хоть раз учебник… — Девочки, хватит! Я что-то слышу! — Гарри прервал их, вскочив на ноги, фактически заставив замолчать. Гермиона почувствовала, что ее лицо побледнело. Гарри и Драко подкрались к заслонке палатки, прислушиваясь к шуму. Гермиона одновременно с Гарри взглянули на вредноскоп, и увидели, что он не двигается. — Ты наложила Оглохни, не так ли? — прошептал Гарри, глядя на нее большими глазами. — Конечно, мы с Джинни все сделали сегодня утром, Оглохни, маглоотталкивающие, дезиллюминационное, мы все сделали, — прошептала она в ответ, переходя через комнату, чтобы встать рядом с Джинни, которая дрожала возле раковины. Они с Джинни подошли к мальчикам сзади, заглядывая через их плечи наружу. Они услышали тяжелые скребущие звуки, доносившиеся с крутого лесистого склона, спускавшегося к узкому берегу, где они поставили свою палатку. Все четверо достали свои палочки, причем руки Гермионы сильно дрожали, пока Джинни не сжала ее свободную руку своей. Она посмотрела на подругу извиняющимся взглядом, и та ответила ей тем же, прежде чем они вернулись к делу. Гермиона знала, что ее чары сильны, но она не могла не чувствовать ужаса. Это был первый раз за все время их путешествия, когда кто-то наткнулся на их местоположение. Голоса стали громче, но она все еще не могла разобрать, что говорят, поэтому быстро отпустила руку Джинни и на всякий случай схватила свою сумку, бросив миниатюрный сундук Драко в карман своего джемпера, а затем достала принесенные с собой удлиняющиеся уши и поделилась одним с Джинни, пока Драко и Гарри пользовались своими собственными. Гермиона услышала, как один из неизвестных заговорил, и замерла на месте. — Здесь должны водиться лососи, или вы считаете, что еще слишком рано? Акцио лосось! Гермиона смотрела, как Джинни подпрыгнула, и чуть не уронила ухо, когда глаза Джинни заслезились, и она прикрыла рот от крика. Гермиона, Драко и Гарри наблюдали за ней, пока она танцевала вокруг, как сумасшедшая, и Гермиона подумала, что ей придется оглушить ее, чтобы она успокоилась. Как только Джинни успокоилась, она тут же выхватила из ее рук сумку. Разговор между остальными снаружи продолжался, пока в воздухе витал запах лосося и звон столовых приборов у костра, который они развели. Джинни нашла в сумочке Гермионы пергамент и волшебную авторучку и начала быстро писать, а когда закончила, протянула ее ей. Они все прищурились и подошли поближе, чтобы прочитать, и Гермиона сдержала вздох, когда прочитала. Снаружи Дин Томас!ОхОхОхОхОхОхО
Немного позже Гермиона догадалась, что он был с двумя гоблинами, и сказала об этом остальным, несмотря на то, что Джинни пихала ей в лицо пергамент и перо. Они также узнали, что Тед Тонкс тоже был там, вместе с Дирком Крессвеллом, волшебником, которого Гарри упоминал по имени в Министерстве. От Дирка Крессвелла они узнали, что меч Годрика Гриффиндора был отправлен в хранилище Лестрейнджей гоблином по имени Крюкохват, который узнал от брата Джинни, Билла, что группа гриффиндорцев, когтевранка и два слизеринца пытались ворваться в кабинет Снейпа и украсть его. Один из гриффиндорцев был братом Билла. Глаза Джинни и Гарри расширились, когда они услышали брат Билла — Рон, а Драко побледнел, услышав слово Слизерин. После того как Дирк сказал, что у матери одного из Слизеринцев больше мертвых мужей, чем живых, Гермиона поняла, что он говорит о Блейзе и Тео. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что ученица с когтеврана это, несомненно, Полумна. Они были пойманы при попытке пронести меч по лестнице. Однако через несколько дней он был отослан, но, к всеобщему удивлению, по словам Крюкохвата, меч был поддельным. Он был отличной копией оригинала, но все еще изготовлен волшебником, и любой гоблин мог автоматически узнать его, так как ему было много веков и он был сделан из доспехов, которыми владели только гоблины. К счастью, Крюкохват не сообщил об этом Пожирателям. Дин поинтересовался судьбой остальных членов группы, пытавшихся его украсть, но гоблин лишь сказал, что они были наказаны. Жестоко. — Чтоб меня, эти идиоты… — прошептал Драко и Гермиона готова была поклясться, что увидела, как заслезились его глаза, прежде чем он моргнул. — Значит, ты веришь в эту историю? Снейп убил Дамблдора? — спросил Дирк у Теда. — Конечно, верю, ты же не собираешься сидеть здесь и говорить мне, что думаешь, что Поттер имеет к этому какое-то отношение? — спросил Тед. — В наше время трудно понять, чему верить, — вздохнул Дирк. — Я знаю Гарри Поттера, — сказал Дин, четко выговаривая слова, — и я считаю, что он Избранный, или как вы хотите это назвать. — Да, есть много тех, кто хотел бы верить, что он всех спасет и я в том числе, но где он? Сбежал, судя по всему. Можно подумать, что он уже сражается, а не прячется, — хмуро сказал Дирк, — Пророк также выдвинул против него довольно веские аргументы… — Пророк? Дирк, это все чушь! Почитай Придиру, если тебе нужны факты, — насмешливо прервал его Тед. — Кстати, о Придире, кто-нибудь читал статью о Яксли? Он все еще в больнице? — Дин прервался, когда остальные мужчины усмехнулись над упоминанием газеты Мистера Лавгуда. — Оооо, это была темная история, кое-кто, слышал от одного из других маглорожденных, что его полукровная жена работает секретарем в отделе Яксли. Она видела все это и утверждает, что это был тот, кто выдавал себя за Кроткотткота. Говорит, что Яксли только выпил глоток огневиски и упал на пол с криком, держась за свое достоинство, повсюду была кровь… Я слышал, что они не могут прикрепить его обратно, должно быть это было зелье, приготовленное с помощью темной магии. Они до сих пор не установили личность четвертого виновного, но это определенно слишком темный человек, чтобы быть Гарри Поттером, — замолчал Дирк, произнося леденящим душу голосом. Очень медленно Гермиона повернулась к Драко, как и Гарри с Джинни, и проигнорировала кусочки разговора о том, что Мистер Лавгуд заступился за Гарри. — Что. Ты. Сделал? — прошептала она, выделив каждое слово. Драко поднял бровь, его черты лица ожесточились, а глаза стали ровными. — То, что было нужно сделать. Гермиона повернулась и услышала, как они потушили огонь и убрались, а затем ушли, их голоса затихли вдали. Когда они наконец ушли, Гермиона повернулась к Драко, который уже сидел в кресле, скрестив ноги, с мрачным выражением лица. — Драко, ты покалечил его! — кричала она, вышагивая по комнате, чувствуя, что ее беспокойство достигло пика. — Этот мудак заслуживал худшего, — нахмурился Драко, его красивые резные черты лица стали холодными. — Так ты думал, что отрезав ему член, ты научишь его не быть предвзятым?! — крикнула она, чуть не столкнувшись с Джинни, которая стояла у заслонки палатки. — Нет, но я знал, что он не сможет произвести на свет детей, в отличие от его матери, и этот шлак должен прерваться на нем, — огрызнулся он, сжимая челюсть. — Как ты вообще, мать твою, сделал это, Драко?! — пронзительно сказала Гермиона, останавливаясь, чтобы встать перед ним. — Он украл у моей семьи темный артефакт, который содержал зелье, или, по крайней мере, я думаю, что украл, его могло забрать Министерство, если честно… — Подожди-ка, он принадлежал твоей семье?! Что если он знает, что это был ты?! Ты мог подвергнуть свою семью опасности, Драко, это самый идиотский поступок, который ты когда-либо совершал… — Расслабься, только Малфои могут открыть камень, в котором хранится зелье, и только Малфои знают, что оно делает, мой отец позаботился об этом. Министерство может определить, что это темный артефакт, но они не смогут узнать, для чего он предназначен, так что единственные, кто рискует узнать об этом, это я и члены моей семьи, — шипел Драко, его глаза были чисто стальными, когда он скрестил руки на груди. Гермиона ошеломленно смотрела на него, не зная чего она сейчас хочет больше, убить его или поцеловать. Она посмотрела на Джинни и Гарри в поисках помощи, но Джинни смотрела в другую сторону, а Гарри пожал плечами, не желая иметь с этим ничего общего. — Отлично, спасибо за поддержку! — огрызнулась Гермиона, схватив свою сумку и потянувшись вглубь нее, — Тогда забудьте об этом, у нас есть кое-что поважнее! Гермиона засунула руку глубоко в сумку, натянув ее почти до подмышки, нащупала внутри край рамы и потянула. Гарри тут же подошел к ней, чтобы помочь, и картина Финеаса Найджелуса выскочила на свободу. — Если бы кто-то поменял настоящий меч на подделку, пока он был в кабинете Дамблдора, Финеас Найджелус видел бы это, он висит прямо рядом с футляром, — проворчала она, прислоняя картину к стенке палатки под таким углом, чтобы Драко не было видно. Гермиона держала свою палочку направленной на него, готовая сжечь портрет, если он посмеет предупредить Пожирателей об их местонахождении. — Если только он не спал, — сказал Гарри, двигаясь позади нее, чтобы посмотреть. — Финеас? Финеас Найджелус? — позвала Гермиона, постукивая палочкой по раме. Ничего не произошло, и Гермиона почувствовала, как растет ее нетерпение, — Профессор Блэк? Пожалуйста, мы можем поговорить с вами? — Пожалуйста, пожалуйста всегда помогает, — произнес холодный голос, и Финеас Найджелус скользнул в свой портрет. — Обскуро! — воскликнула Гермиона, и черная повязка с треском захлопнулась на его глазах, отчего он ударился головой о раму и вскрикнул от боли. — Как ты смеешь! — Простите, профессор, но это была необходимая мера предосторожности, — твердо сказала Гермиона, отходя от портрета и наклоняя его назад, чтобы Драко мог видеть. — Немедленно уберите это мерзкое дополнение, где я… — Неважно, где мы находимся, — огрызнулся Гарри, прерывая его. Финеас замер. — Это голос неуловимого Мистера Поттера? — Возможно, — спокойно ответил Гарри, — нам нужно задать несколько вопросов о мече Гриффиндора. — А… да, — сказал он, повернув голову в сторону Гарри, словно пытаясь разглядеть его, — да, этот глупый гриффиндорский мальчишка повел их всех самым неразумным… — Это самое лучшее слово, чтобы описать его, — фыркнула Джинни, подходя ближе. — Кто еще здесь? — огрызнулся он, поворачивая голову к Джинни, — Твой тон мне неприятен! Этот мальчик и его друзья были крайне безрассудны, воруя у директора! — Они не воровали, меч не принадлежит Снейпу, — сказал Гарри, закатывая глаза. — Он принадлежит школе профессора Снейпа! — надулся он, — Какие именно права на него имел мальчишка Уизли? Он заслужил свое наказание, как и идиот Лонгботтом, чудачка Лавгуд и позорящие свой дом Забини и Нотт! Драко немедленно встал, и Гермиона подняла руку, чтобы остановить его. — Невилл не идиот, Луна не чудачка, а Блейз и Тео не позорище! То, что они сделали, было смело! — Где я? — снова спросил он, игнорируя ее, пытаясь снять повязку, — Куда вы меня привели, почему вы забрали меня из дома моих предков? — Не берите в голову! — прорычал Гарри, — как Снейп наказал Рона, Невилла, Полумну и остальных?! — Профессор Снейп отправил их в Запретный лес, чтобы они сделали кое-какую работу для олуха Хагрида. — Хагрид не олух, ты, чертов… — Гермиона осеклась, когда Драко зажал ей рот рукой и оттащил назад от портрета. — А Снейп, возможно, посчитал это наказанием, — продолжил Гарри, бросив взгляд на Гермиону, — но все они, должно быть, хорошо посмеялись с Хагридом, им приходилось сталкиваться с гораздо худшим, чем Запретный лес! — На самом деле мы хотели узнать, вынимал ли кто-нибудь еще меч? Может быть, для чистки? — спросила Гермиона, отводя руку Драко от своего рта и отпихивая его назад. Старый директор засмеялся. — Маглорожденные… Доспехи, сделанные гоблинами, не требуют чистки, невежественное ты дитя. Серебро гоблинов отталкивает обычную грязь, впитывая только то, что укрепляет его. Гермиона почувствовала, как ее магия заискрилась в венах, и у нее возникло внезапное желание поджечь портрет. — Не называй Гермиону невежественной! — огрызнулась Джинни, надвигаясь на портрет так, словно собиралась пнуть раму. — Я устал от противоречий, — сказал старый директор, — может быть, мне пора вернуться в кабинет директора? Он засуетился, пытаясь найти второй портрет. — Дамблдор! — вдруг заговорил Гарри, — Вы можете привести к нам Дамблдора? — Прошу прощения? — потрясенно спросил Финеас. — Портрет профессора Дамблдора, разве вы не можете привести его сюда, в свой портрет? — Очевидно, не только маглорожденные невежественны, Поттер. Портреты Хогвартса могут общаться друг с другом, но они не могут выходить за пределы замка, разве что навестить свой портрет, висящий в другом месте. Дамблдор не может прийти сюда вместе со мной, и после того, как я уйду, могу заверить вас, что я не собираюсь наносить ответный визит! Гермиона внутренне застонала, понимая, что они буквально ничего не смогут от него добиться. — Пожалуйста, профессор Блэк, не могли бы вы сказать нам, когда в последний раз вынимали меч из футляра? До того, как его достал Рон, я имею в виду? Финеас нахмурился. — Я думаю, что в последний раз я видел, как меч Гриффиндора покидал свой футляр, когда профессор Дамблдор использовал его, чтобы вскрыть кольцо. Взгляд Гермионы метнулись к Гарри, как и взгляды Джинни и Драко, их глаза расширились. — Тогда спокойной ночи вам всем, — сказал он с презрением и снова начал возиться, пока Гарри не остановил его криком. — Подождите! Вы сказали Снейпу, что видели это?! Финеас Найджелус просунул голову обратно в картину. — У профессора Снейпа есть более важные дела, чем многочисленные эксцентричности Альбуса Дамблдора. До свидания, Поттер! После этого он исчез, и все вскочили на ноги, Джинни с восторгом прыгнула в объятия Гарри, а Гермиона от радости захлопала в ладоши. — Меч может уничтожать крестражи! Клинки, сделанные гоблинами, впитывают только то, что усиливает их… Гарри, этот меч пропитан ядом василиска! — воскликнула Гермиона, вытаскивая из сумки большой фолиант, обтянутый кожей. — И Дамблдор не отдал его мне потому, что он все еще был ему нужен, он хотел использовать его на медальоне, — сказал Гарри, отпустив Джинни, чтобы подойти к месту, где сидела Гермиона. — И он, должно быть, понял, что они не позволят тебе получить его, если он укажет меч в своем завещании, — прокомментировал Драко, садясь в ближайшее кресло. — Поэтому он сделал копию, — добавил Гарри. — И положил подделку в стеклянный футляр, — сказала Гермиона. — А настоящий он оставил где? — спросил Драко. Они уставились друг на друга, пытаясь придумать возможные варианты. — Думай! — сказала Гермиона, отпустив книгу и потирая голову, — Где бы он мог его оставить? — Где-нибудь в Хогсмиде? — предположила она. — В Визжащей хижине? — сказал Гарри, — Туда никто никогда не заходит. — Но Снейп знает, как туда попасть, не слишком ли это рискованно? — Однако Дамблдор доверял Снейпу, — задумчиво сказал Гарри. — Не настолько, чтобы сказать ему, что он подменил меч, — вмешалась Гермиона. — Да, ты права! — радостно сказал Гарри, — Значит, он должен был спрятать меч подальше от Хогсмида, как ты думаешь, Джинни? Все повернулись к Джинни, но увидели, что она с несколько каменным лицом и сдержанным видом стоит у заслонки палатки. — Как вы трое считаете, так и будет, вам явно не нужно мое мнение, Гарри, — произнесла Джинни, глядя себе под ноги. Гермиона заметила, что на ней был медальон. — Джинни… я могу поносить его сегодня вечером, я знаю, что ты, должно быть, устала… — О, прекрати нести чушь, Гермиона, как будто тебе не все равно, всем вам! Гермиона почувствовала укол. — Джинни, нам действительно не все равно! Я не знаю, через что ты прошла за последние недели… — Вот именно, ты не знаешь! Никто из вас не знает! Никто из вас НИЧЕГО не знает! — закричала она, выбегая из палатки под дождь. Гарри моментально бросился за ней, Гермиона и Драко последовали следом.