Память разума и сердца

1. — Обвиняемый лорд Люциус Малфой, глава благородного рода Малфоев, по делу о пособничестве Тёмному лорду Волан-де-Морту, — зачитывал сухой голос, в котором не было никаких эмоций. И ни слова о чистокровности, что ещё несколько месяцев назад являлось обязательным требованием Министерства. Новые порядки устанавливались с немыслимой скоростью. — Допрос производит Гавейн Робардс, главный аврор. Лорд Малфой, вы подтверждаете добровольное участие в допросе и согласие на применение Веритасерума? — Да, — коротко ответил Люциус. Он уже согласился на все условия и этот вопрос был лишь формальностью. Присутствующим пришлось ждать, пока зелье подействует. После пары пробных вопросов, убедившись, что можно начинать, Робардс отодвинулся в угол, уступая свое место молодому аврору. — Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Тёмным лордом? Люциус опустил взгляд на свои скованные запястья. — В тысяча девятьсот семьдесят пятом году, через несколько лет после выпуска из Хогвартса. На одном из светских раутов мой отец, Абраксас Малфой, познакомил меня с Томом Реддлом… Об этом сильном и влиятельном волшебнике Люциус был наслышан ещё со школы. Весь Слизерин шёпотом обсуждал смелые идеи новой звезды магического мира. Чистота крови, превосходство волшебников над магглами — разве мог хоть один уважающий себя потомок древнего магического рода, коих на факультете было большинство, остаться равнодушным к данным вопросам? И разве можно было, дискутируя на эти темы, не затронуть персону Тома Реддла? Он набирал все большую популярность среди волшебников магической Британии, и познакомиться с ним Люциус мечтал курса с четвёртого. И когда отец наконец представил Тома Реддла собственной персоной, это стало откровением для молодого волшебника. Ещё никогда Люциус не сталкивался с настолько сильным и настолько тёмным волшебником. Аура власти, исходящая от Тёмного лорда, накрыла с головой, отрезая от остального мира и лишая воли. Мгновенно стало понятно желание окружающих слушать его и следовать за ним без оглядки. Люциус испытал всё это на себе и не имел никакого желания сопротивляться. Но куда больше силы и власти Люциус оказался пленен яркими голубыми глазами. Почему-то никто не предупредил его, что у харизматичного и влиятельного волшебника, обещающего привести магическую Британию к совершенно новому миру, окажутся такие невероятные глаза. Глядя в них, Люциус совершенно потерялся и впоследствии, как ни старался, вспомнить подробности их знакомства так и не смог. — Вы сразу присоединились к группе его приспешников? — Нет. Отец был негативно к этому настроен. Абраксас Малфой, как и большинство предков, был весьма проницателен и осторожен. Пусть идеи Тёмного лорда ему импонировали, но оказывать открытую поддержку столь радикальным взглядам было слишком рискованно. Однако предостережения отца Люциус игнорировал, снова и снова ища встречи с новым знакомым. — Сын, я только хочу, чтобы ты помнил кое о чем, — с тяжёлым сердцем начал важный разговор Абраксас Малфой, едва до него дошли слухи, что сын вновь крутился в компании Тома Реддла и его приспешников. — Малфои никогда не лезли во власть. Мы всегда находимся рядом, управляем, манипулируем, но не пачкаем руки о политику. Малфои диктуют свои условия и устанавливают выгодные для себя правила. Однако с Волан-де-Мортом подобное исключено. Управлять им невозможно, а быть на побегушках у полукровки, пусть и с завидным магическим потенциалом, ниже нашего достоинства. Тебе с ним не справиться. Держись от него подальше, Люциус. Как можно было послушать отца, если ты пленен голубизной чужих глаз? — Вас связывали интимные отношения? — Да. Интимные отношения. Разве эти слова могут передать всё то, что чувствовал тогда Люциус? В присутствии Тома его сердце заходилось от восторга, норовя, пробив грудную клетку, пасть к ногам этого невероятного человека. Люциус всегда знал себе цену. Помимо древней, чистокровной фамилии, богатой и влиятельной семьи, он обладал ещё и привлекательной внешностью. От поклонников и поклонниц у него отбоя не было, но разве кто-то мог сравниться с величайшим тёмным волшебником их времени? На фоне Тома Реддла остальные казались невзрачными и неинтересными. Посредственными. Поэтому, стоило Тому обратить на Люциуса внимание, тот пошёл за ним, не задумываясь. Прикрыв глаза, Люциус вспомнил полумрак комнаты, шёлк простыней, отблески камина, создающие причудливые узоры на бледной коже. У него было несколько интрижек в Хогвартсе, и после тоже, но в тот вечер Люциус впервые отдался другому мужчине. В постели Том, как и в жизни, был властным, порывистым, жадным. Он без тени сомнения брал то, что ему давали. Люциус, как наяву, вспомнил холодный, жёсткий захват на своих бёдрах, бесстыдно раскрывающих его перед откровенным взглядом невозможных глаз. — Ты совершенен, — шептал Том, снова и снова двигаясь в нём. — Идеален во всём. В тебе нет изъянов. И Люциус умирал от каждого слова, клянясь про себя, что останется с ним, пока ему будет позволено. Тот шёпот и голубые глаза на долгие годы лишили воли и забрали в свой плен. Том не был нежным, но Люциус никогда прежде не был так счастлив, как в тот миг, когда отдавал себя любимому человеку. — Вы его любили? Люциус сам неоднократно задавался этим вопросом, но так и не знал ответ. То, что он испытывал к Тому Реддлу, было настолько всеобъемлюще и ярко, что любовью это было сложно назвать. Обожание, восхищение, преклонение перед величием. Всё это лишь слабо описывало его чувства тогда. То, что Люциус испытывал к Волан-де-Морту после, обличить в слова было ещё сложнее. — В какой-то мере, — уклончиво ответил он. — И вы присоединились к Волан-де-Морту? — Да. После той первой совместной ночи больше всего Люциус боялся, что утром он останется не у дел. Было страшно, что всё это могло оказаться для Тома незначительным эпизодом, закончившимся с наступлением утра. Какое же Люциус испытал облегчение, когда Тёмный лорд не только не отвернулся от него, но и приблизил к себе. Несмотря на юный возраст, Том явно выделял Люциуса среди окружавших волшебников. — В чём заключалось это участие? Свою роль в том, что происходило, Люциус понял много позже, когда шоры первой влюблённости спали, а морок его слепой преданности развеялся. А тогда, ослепленный собственными чувствами и желаниями, он даже не понимал, как ловко им манипулируют. Да, Том был харизматичен, имел немало друзей среди представителей благородных семей, но он не был своим. Каким бы сильным магом Том Реддл ни был, но его происхождение не позволяло ему занять место в обществе, которое он, по его мнению, заслуживал. Всё это сделал для него Люциус. Для него, представителя благороднейшей семьи Малфоев, не было ни закрытых дверей, ни запретов. Он вводил Волан-де-Морта в высшие слои общества, знакомил со своими друзьями и знакомыми. И ведь тогда Люциус не подозревал, что именно они станут ближайшим кругом, опорой, на которой Тёмный лорд вознесется. — Нужные и полезные знакомства, деньги. — И кто же был среди этих знакомых? — Крэбб, Гойл, Нотт… — Лестрейндж? — Беллатрикс на тот момент уже была среди приверженцев Волан-де-Морта, но тогда она ещё носила фамилию Блэк. Позже, выйдя замуж, она привела к Тёмному лорду Рабастана и Родольфуса. Как же он ревновал тогда. Темноволосая, темноглазая, магически одарённая красавица из благородного дома Блэков, что постоянно крутилась рядом с его, как Люциус считал, Томом, невероятно бесила. Их неприязнь друг к другу была очевидна и взаимна. Они на дух друг друга не переносили. Ревность к Тому была обоюдной и острой. Сколько раз, лёжа в постели после совместных ночей, Люциус пытался выяснить, что же связывает этих двоих. Том отмахивался от него, говорил, что Беллатрикс лишь его ярая последовательница и ученица. Что у него нет человека преданней, чем она. Слышать это было обидно до слез, но стоило проявить настойчивость, и Том злился. Заявлял, что Люциуса это никоим образом волновать не должно. Но как можно было поверить, что между этими двумя ничего не происходит, если при каждой встрече Беллатрикс окидывала его яростными взглядами и в глубине её тёмных глаз, сплетаясь с огнём безумия, горела ненависть? Люциус до сих пор не знал ответ на вопрос, что же на самом деле связывало эту женщину и Волан-де-Морта. — Северус Снейп? Люциус вздрогнул. Он погрузился в воспоминания, и скрыть реакцию на это имя не вышло. Это была его одна из самых больших ошибок в жизни. Конечно, знакомство Тёмного лорда и Снейпа могло бы состояться и без его участия, но именно Люциус нёс за это ответственность. Изначально мальчишка ничем не зацепил, даже взгляд задержать было не на чем. Колючий взгляд, сальные волосы, потрёпанная одежда. И всё же что-то в нём было, раз Шляпа отправила замухрышку к змеям. Люциус первым за столом его поприветствовал, стараясь оставить правильное впечатление. Одно ничего не стоящее рукопожатие в итоге спасло и его, и его семью. Как много этот неопрятный мальчишка занял места в жизни Люциуса… Впрочем, тогда он об этом не подозревал и после школы думать забыл о Снейпе, пока не столкнулся с ним в Косом переулке. Решив, что у него вполне есть время поддержать ничего не значащее знакомство, Люциус пригласил Снейпа на чашечку кофе и с ленивой улыбкой выслушал новости об окончании школы и мечтах на стезе зельеварения. Он бы и думать забыл об этой встрече, не узнай о ней Волан-де-Морт. — Интересный мальчишка, — задумчиво заметил Том, разглядывая невзрачного парня. — Познакомь нас. Люциус если и был удивлён, то вопросов не задавал. Том редко снисходил до объяснения своих поступков и сейчас вряд ли бы ответил. Снейп, наслышанный о Волан-де-Морте, был в восторге от знакомства, пусть на его безэмоциональном лице это и не отразилось. Том был действительно заинтересован, Люциус видел это невооружённым взглядом. — Возьми его под свою протекцию, — неожиданно потребовал Том, и в очередной раз возразить ему не получилось. Впрочем, в будущем Люциус ни разу об этом не пожалел. Он пристроил Снейпа в подмастерье одному из лучших зельеваров Лондона, помог найти учителя боевой магии и только позже узнал, что Снейп оказался легилиментом и окклюментом, причём действительно сильным. Пока же он просто выполнил просьбу любовника, не представляя, как это повлияет на его дальнейшую жизнь. — Да. Я непреднамеренно стал инициатором их знакомства. — Как Волан-де-Морт относился к вам? Он вас любил? Люциус снова перевёл взгляд на свои судорожно сжатые пальцы. Он собирался быть бесстрастным, собирался уверенно и твёрдо отвечать на все вопросы, но у него не получалось. — Ты — всё, чего я желаю… Этот тихий шёпот на ухо, язык, оставляющий влажный след на шее, медленные, глубокие толчки Люциус помнил как сейчас. Его сердце заходилось от восторга. Стоило услышать это признание, его выгибало во всегда холодных руках любовника, выкручивало в оргазме. — Волан-де-Морт понятия не имел что это за чувство, — отрезал Люциус. — Ваша свадьба отразилась на отношениях с Волан-де-Мортом? Поняв, что сын не слышит советов и предостережений, Абраксас Малфой решил действовать. Выбор Нарциссы Блэк, младшей сестры Беллатрикс, на роль будущей леди Малфой не обсуждался. Люциуса поставили перед фактом, и никаких возражений не принималось. Абраксас Малфой знал все слабые места сына и умело на них играл. Люциус до сих пор помнил тот дикий страх перед холодной яростью Тома, которому он сообщил о своём будущем браке. Это был первый раз, когда он понял, на что способен его любовник, Тёмный лорд Волан-де-Морт. К счастью, тогда Люциусу удалось убедить Тома, что никого важнее в его жизни не будет. Ни отец, ни жена не займут в его сердце место Тома. И вообще, весь этот фарс со свадьбой нужен лишь для продолжения чистокровного рода и это его, Люциуса, прямая обязанность. Но даже тогда, скажи Том хоть слово, он бы наплевал на приказ отца, на интересы семьи, на собственное наследство. Люциус, пожалуй, единственный раз был готов отказаться от благополучия собственной жизни, пожелай этого его любовник. Но Том взял себя в руки, обдумал ситуацию и благословил Люциуса на брак. Будущий лорд Малфой и не подозревал, что именно это приведёт его к потере свободы. Накануне свадьбы Том потребовал, чтобы ночь они провели вместе. Это нарушало все возможные брачные запреты. Секс с посторонним перед магическим ритуалом брака ставил крест на попытке зачать в первую брачную ночь наследника. Потоки чужой магии крепко переплетались с магией Люциуса, и сама церемония становилась практически бессмысленной. Но, не желая терять любимого, Люциус наплевал на всё это, и аппарировал, стоило остаться одному. Том набросился на него с порога и несколько часов брал снова и снова, не делая остановки. Когда измождённый Люциус готов был молить неутомимого любовника о пощаде, тот вдруг сам остановился. Лёжа рядом, Том смотрел на него своими невероятными глазами, казалось, проникая в самую душу. Хотя Люциус знал, что дальше разума дело не пойдёт. От легилименции любовника он никогда не закрывался, не видя смысла скрывать хоть что-то. Как Люциус переживал тогда, что это может оказаться их последняя ночь вместе. Боялся, что Том бросит его. Боялся, что больше никогда не услышит тихий шёпот: «Ты — всё, чего я желаю…» Он был готов на всё, и Том этим воспользовался. Условием, на котором Волан-де-Морт соглашался его ждать и оставаться по-прежнему рядом, была метка. Люциус до сих пор не верил, что по собственной воле согласился. Он сам, добровольно, принял знак рабской принадлежности. Утром, покидая дом любовника на дрожащих ногах, баюкая онемевшую от боли руку, Люциус не подозревал, что видит Тома Реддла последний раз. Дома его ждал скандал. Отец, впервые забыв о сдержанность аристократа, орал и грозился убить сына. Если бы не Нарцисса и её согласие отложить церемонию, пока Люциус не избавится от воздействия чужой магии, так крепко теперь вплетенной в его ауру, то в тот день он бы лишился рода. Ему до сих пор иногда виделось выражение ужаса, переплетённого с презрением и недоверием, на лице Абраксаса Малфоя в тот момент, когда он впервые увидел метку. Пожалуй, даже сын-сквиб не смог бы разочаровать его сильнее. — Я какое-то время занимался собственной семьёй и почти два года после свадьбы не видел его. — Как ваша жена отнеслась к вашей преданности делу Тёмного лорда? Нарцисса Блэк была идеальна. Молода, красива, благородна и умна. Найти лучшую кандидатуру на роль леди Малфой было невозможно. Абраксас невестку боготворил. Люциус так и не поблагодарил отца за то, что в его жизни появилась эта потрясающая женщина. Пусть он так и не смог полюбить её той самой любовью, но Нарцисса стала ему самым близким и дорогим человеком. Она была созвучна ему во всём. Разделяла его взгляды, увлечения и интересы. Пусть главным для неё был домашний очаг и в политику она не лезла, будучи в этом вопросе гораздо сдержаннее старшей сестры, но взгляды Люциуса на главенство магов и чистоту крови абсолютно разделяла. Они были знакомы со школы. Девушка училась на год младше на том же факультете. К тому же они были одного круга и всегда общались довольно непринуждённо, пусть не очень близко. После вынужденной помолвки Люциус был настроен категорически против девушки, но её непринужденность и мягкость, которая прикрывала стальной стержень внутри, не оставили равнодушным. Да и конфликтовать с человеком, с которым предстояло разделить жизнь, было глупо. Так что, дав себе шанс узнать девушку получше, Люциус оказался покорен. Может, между ними и не было любви, но то чувство, что связало их, оказалось не менее крепко. — Моя жена, конечно, разделяла мои взгляды, но в политику никогда не лезла. Хоть и я, и её сестра Беллатрикс неизменно втягивали её в некоторые дела Пожирателей. Однако Нарцисса всегда старалась держаться от этого всего в стороне. — Конечно, гораздо проще ведь закрывать глаза на происходящие преступления, чем пытаться что-то изменить, — заметил Робардс, впервые вмешавшись в допрос. — Звучит как лозунг Министерства прошедших лет, — парировал Люциус. — Моя жена ничем не отличается от большинства чистокровных, что всё это время держали нейтралитет и не ввязывались в войну. Хотя Нарциссе, несомненно, пришлось труднее, ведь она находилась в эпицентре. Он не собирался давать им ни малейшего повода обвинить Нарси. Она и Драко оказались втянуты во всю эту историю из-за него, и Люциус не позволит расплачиваться своим родным за свои ошибки. — Мы отвлеклись на бесполезную полемику. Итак, ваша супруга не входила в число Пожирателей? — Нет. И отсутствие метки это доказывает. — По вашим словам, вы не виделись с Волан-де-Мортом два года. Что-то изменилось, когда вы вернулись? Те два года дались Люциусу нелегко. Он тосковал по Тому, готов был всё бросить, чтобы просто увидеть его. Но после заключения брака, по настоянию Абраксаса, они с Нарциссой покинули Британию, отправившись в путешествие на материк. Их единственной целью было рождение наследника, и Абраксас беспокоился, что походы Люциуса в постель к любовнику, намного превосходящему его магически, нарушат магические потоки в теле сына и это окажет негативное влияние на будущего ребёнка. Вот только все попытки оказались бесплодными. Поняв, что без помощи им не справиться, молодые супруги вернулись домой. Обеспокоенный продолжением рода Абраксас приглашал всевозможных специалистов, способных определить проблему и помочь. Люциус больше не мог держаться в стороне. Он искренне считал, что сделал всё, что было в его силах. Первая встреча за долгое время стала для Люциуса шоком. Любовник изменился слишком сильно. Красивое лицо потеряло своё совершенство, черты поплыли, а глаза… так завораживающие Люциуса глаза… Налитые кровью белки вызывали дрожь. Изменения коснулись не только внешности. Волан-де-Морт стал резким, жестоким, властным и, казалось, пропитался яростью с ноткой безумия. — Волан-де-Морт сильно изменился за те два года, что я его не видел. И внешне, и в поведении. Изменилось и его окружение. Пожирателей смерти, примкнувших к Тёмному лорду, стало намного больше. Волан-де-Морт собирал последователей, многие из которых принадлежали чистокровным семьям, а те, что не принадлежали, обладали выдающимся магическими способностями. Почему-то нахождение Снейпа в ближайших рядах Пожирателей неприятно кольнуло. Огромный магический потенциал не остался незамеченным. Снейп стал прекрасным зельеваром, владел боевой магией на высоком уровне, мог составить Волан-де-Морту конкуренцию в окклюменции и легилименции. Естественно, мимо такого мага Тёмный лорд пройти не мог. А ещё у всех Пожирателей появились метки, как та, что согласился поставить Люциус перед свадьбой в доказательство своей любви и преданности. Теперь метка не была чем-то особенным между ними двумя. Она сделала Люциуса одним из многих. Первая встреча не была похожа на то, о чем мечтал Люциус. Волан-де-Морт был резок и холоден. Одним взмахом руки он заставил остальных покинуть помещение и молча слушал сбивчивую речь Люциуса о том, как тот скучал. Всё было не так. Люциус до сих пор помнил холодные пальцы на своём лице, равнодушный взгляд кроваво-голубых глаз, когда Волан-де-Морт соизволил приблизиться. Они так же молча аппарировали в спальню. Тёмный лорд был грубым и жадным. Он словно проверял границы дозволенного и одновременно утверждал свои права. И Люциус это позволял, подаваясь на глубокие, резкие толчки. Тогда он ещё любил Волан-де-Морта и наивно надеялся, что между ними останется всё как прежде. — За те два года, что меня не было, началась Первая магическая война. — Вы принимали участие в… противоправных действиях Пожирателей? Люциус не сразу осознал, что происходит. В одночасье вернуть прежние позиции из-за долгого отсутствия было невозможно, даже несмотря на восстановившиеся близкие отношения с Волан-де-Мортом. Теперь называть любовника Томом у Люциуса не получалось даже мысленно. А потом вся неприглядная правда развернулась перед ним как-то неожиданно и полномасштабно. Друзья из Пожирателей всё зазывали Люциуса принять участие в рейде, но тот первое время отказывался, не совсем понимая, о чем идёт речь. Да и дел по возвращении было немало. А потом любопытство победило. Удержать бесстрастную маску на лице удалось с трудом, но, едва покинув Пожирателей после первой вылазки, Люциус отправился домой, и его полночи выворачивало от воспоминаний о произошедшем. Его соратники, люди, которых он считал друзьями, пытали, измывались и убивали магглов, весело гогоча. Люциус всегда считал магов вершиной эволюции. Он свято верил, что волшебники должны перестать скрываться и занять полагающееся им место в мире. А ещё считал, что магглы годны лишь для услужения магам. Он искренне в это верил. Но творить с людьми то, что делали его друзья… Все ещё считая, что имеет какое-то влияние на Волан-де-Морта, что их отношения дают ему какие-то особые права, Люциус попытался поговорить с ним. Убедить, что такими методами они своих целей не добьются. Ведь в самом начале речь шла об официальной политике, избрании Волан-де-Морта Министром. Ни о каких убийствах и пытках речи не было. Волан-де-Морт остался глух к его словам. Более того, он усомнился в преданности Люциуса и потребовал доказательств. С тех пор участие Люциуса в рейдах и нападениях на магглов стало обязательным. Тогда он впервые задумался о том, что это не для него. О том, что хочет уйти. И именно тогда начал осознавать, что выхода у него нет. — Да. Волан-де-Морт настаивал, чтобы я принимал обязательное участие в налётах. — Кто ещё из Пожирателей принимал участие в бесчинствах и убийствах неповинных людей? — Да практически все. Гойл, Долохов, Крэбб, Лестрейнджи, Розье, Яксли… Это было своеобразным доказательством преданности. — Снейп? — Нет. От Снейпа подобное не требовалось. Волан-де-Морт держал его при себе и предпочитал использовать его магический дар. Постепенно Люциус сближался с Северусом. Снейп оказался практически единственным, кто также считал убийства и пытки дорогой в никуда. А ещё он был благодарен за протекцию в прошлом, и постепенно между мужчинами зародилась дружба. Люциус даже поделился с Северусом своим печальным секретом о неспособности произвести наследника, и Снейп вызвался помочь. Уже тогда он набирал славу как превосходный зельевар, и Люциус с благодарностью согласился. Снейп стал не просто соратником, а другом семьи, вхожим в дом Малфоев. Да и Нарцисса относилась к помощи одарённого мага весьма благосклонно. — Вы участвовали в истории с Пророчеством, убийством Поттеров и Лонгботтомов? — Нет. В то время на свет как раз появился Драко, долгожданный для всей семьи наследник, и я немного отстранился от войны. Поэтому данные события прошли без моего участия. Это была правда. Зелья, отвары и настои Северуса помогли. Известие о беременности Нарциссы было радостным. Люциус старался всё время проводить возле жены, чтобы в случае необходимости оказать любую помощь. Конечно, совсем отдалиться Волан-де-Морт ему не давал. Зачастую насильно вызывал с помощью метки. Иногда мог выдернуть Люциуса прямо среди ночи, чтобы трахать его до самого утра. Пару раз Люциус пытался возмутиться, но оказался тут же обездвижен, а следующие несколько часов, что провел в полной власти любовника, были напитаны болью и безысходностью. Теперь-то Люциус понимал всю полноту собственной глупости, что толкнула его поставить рабскую метку. Волан-де-Морт становился всё менее человечным и всё более мнительным. За всей этой жестокостью и яростью Люциус не сразу опознал страх и одержимость. А потом стало слишком поздно что-то предпринимать. И когда в итоге они проиграли в войне, а человек, которого Люциус когда-то любил и практически боготворил, вдруг исчез, Малфой не почувствовал ожидаемой боли от утраты, только облегчение и надежду на спокойное будущее. Он даже горевать толком не мог, потому что на Волан-де-Морта ему было наплевать, а Тома Реддла он потерял намного раньше. 2. — Лорд Малфой, расскажите, чем вы занимались после окончания Первой магической войны и развоплощения Волан-де-Морта в доме Поттеров. — Занялся семейными делами. Укреплял связи, следил за семейными активами, проводил время с семьёй и сыном. Сразу после исчезновения Волан-де-Морта было нелегко. Шли облавы и суды над Пожирателями. Многие видели Люциуса рядом с Тёмным лордом, и их семье пришлось использовать всё своё влияние, все связи и огромное количество галеонов, чтобы замять дело. Люциус остался на свободе, но это сильно подкосило Абраксаса Малфоя. Отец сильно сдал, и меньшее, что после своих ошибок мог сделать Люциус, это взять на себя обязанности главы рода. Положение их семьи после обвинений в пособничестве Тёмному лорду сильно пошатнулось. Люциус выбивался из сил, чтобы вернуть уважение и заработать авторитет в высшем обществе. Именно тогда он понял, что внешность, деньги и благородное происхождение ещё не всё. Люциус учился лгать, манипулировать, даже шантажировать для достижения собственных целей. Он занял ту же позицию, что предпочитали все его предки, — серый кардинал в Министерстве магии. Официально Люциус не был политиком, но он имел немалое влияние, и многие решения не принимались без его ведома. Его жизнь вернулась в колею, стала такой, как и должна была быть, не встреться на его пути Том Реддл, мужчина с невероятными глазами. Семейная жизнь тоже была относительно спокойна, пусть наладилась и не сразу. Отношения с женой какое-то время были весьма напряжёнными. Нарцисса не могла простить, что их семья была под угрозой из-за него. С этим нужно было что-то делать, и Люциус решился на откровенный разговор. Они с Нарциссой устроились в малой гостиной перед камином с бутылкой вина, и Люциус спросил, что ему сделать, чтобы жена его простила и перестала презирать. Всё, чего просила Нарцисса, — откровенности. Она не понимала причин произошедшего, не понимала, почему Люциус влез во всё это, почему так держался за Волан-де-Морта, когда стало ясно, что тот сходит с ума. Может, Нарцисса и догадывалась о чём-то, но ей нужны были ответы. И Люциус честно рассказал ей всё. О том, что для него это никогда не было политикой или реальным стремлением что-то поменять в магическом мире. Рассказал о своих чувствах к Тому Реддлу, об их отношениях. Он больше ничего не скрывал, не видел смысла. Нарцисса заслуживала правды. Это было нелегко, но она приняла, что её муж был влюблен в Тёмного лорда. Сейчас тот был мёртв, исчез из их жизни, и у них был шанс начать всё сначала. — Вы поддерживали связь с другими Пожирателями, уклонившимися от ответственности? С кем из них? — Долохов, Крэбб, Гойл, Нотт… Со всеми, кто остался на свободе. Они все были повязаны и все были полезны. Люциус не прошёл мимо возможности использовать их для собственного возвышения. — Снейп? Он никогда не мог поставить Северуса в один ряд с остальными. Потому что Северус никогда не был остальными. — Да. С каждым годом их дружба росла. Северус ненавязчиво, но неотвратимо вошёл в жизнь их семьи. Он помогал Нарциссе, потому что после родов у неё были проблемы с магией. Помогал с Драко, постоянно принося укрепляющие зелья, которые сам готовил и которые стоили немалых денег. Северус был сложным. Резкий, саркастичный, молчаливый. Он был сломан. Впрочем, как и сам Люциус. Первая магическая пережевала их и выплюнула. Наверное, так они и сошлись, потеряв что-то очень личное. Впрочем, Люциус мало помнил их общение. Почти никаких подробностей. Помнил только поддержку и крепкое плечо. — Вы предпринимали попытки вернуть Волан-де-Морта? Разговоров об этом было много. Пожиратели не могли смириться с поражением. Они жаждали власти. Но никто из его окружения всерьёз не собирался возвращать Тёмного лорда. Дальше разговоров дело не заходило, Люциус и Северус внимательно за этим следили. Конечно, были преданные фанатики, но не среди близкого круга Люциуса. Последнее, чего он хотел, это возвращения безумия в свою упорядоченную жизнь. И тем не менее они обсуждали с Северусом подобную возможность. Волан-де-Морт был действительно сильным волшебником, чтобы вот так просто исчезнуть навсегда. — Нет. — А как же дневник Тома Реддла, оказавшийся его крестражем, который вы подбросили Джин Уизли? — Я не знал, что это был крестраж. Тёмный артефакт — да, несомненно. Но не крестраж. Намерения воскресить лорда у меня не было. Люциус думал об этом. Первой его мыслью было, что, знай он о том, что дневник — крестраж, он бы сразу его уничтожил. Ну или попытался, во всяком случае. Но потом ему пришла другая мысль: ведь дневник воскресил бы Тома Реддла совсем молодым. Смог бы он отказаться от идеи заполучить Тома и, использовав всё своё влияние, все свои силы, сделать любовника другим, постараться избавить от ярости и безумия? Люциус не знал ответ на этот вопрос и, наверное, поэтому был рад, что не знал о дневнике достаточно. — Зачем вы подбросили тёмный артефакт первоклашке? — Хотел убрать Дамблдора с поста директора Хогвартса. — Почему? — Потому что он не подходил для этой должности. Дамблдор собирал всё больше власти, лез в разные сферы и плохо всё это совмещал. — Дамблдор был сильнейшим волшебником! Люциус оторвался от лица Робардса, наблюдавшего из угла, и перевёл взгляд на допрашивающего его молодого аврора. Тот, несмотря на возраст, весь допрос держался сдержанно и сухо, но последний вопрос его явно задел за личное. Впрочем, Люциуса это не сильно удивило. Давая согласие на участие этого человека в допросе, он надеялся на помощь своей семье, но прекрасно понимал, что сам процесс будет нелегким. — Лорд… Поттер-Блэк. — Обращение по титулу давалось нелегко. Люциус поверить не мог, что за столь короткий срок мальчишка принял оба рода, стал аврором и теперь не просто участвовал в допросе, а вёл его почти самостоятельно. — Я знаю, как вы относились к старику, и это мешает вам взглянуть на ситуацию трезво. Дамблдор был действительно силен и умен, бесспорно, но школу он запустил. Из-за невысоких требований к поступающим программу упростили донельзя. Ему некогда было заниматься выбиванием денег из министерства, и финансирование школы слишком урезали. Отсюда нехватка квалифицированных преподавателей, учебников, инвентаря, обветшание замка. Может, Дамблдор и был неплохим волшебником, но директором он был ужасным. Сколько раз лично вы подверглись опасности в стенах школы с его молчаливого попустительства? Поттер поджал губы, но промолчал. Правильно, не время и не место пускаться в пустую полемику. Действие Веритасерума заканчивалось, и скоро они должны были сделать перерыв, а значит, Люциуса снова ждала камера. — Какие противоправные действия вы совершали, пытаясь отстранить Дамблдора? — поинтересовался Поттер, взяв себя в руки. Люциус снова перевёл взгляд на свои ладони. Пока зелье действовало, врать он не мог. Ему иногда удавалось не договаривать, но на прямые вопросы приходилось отвечать прямо. Пришлось признаться и в подбрасывании тёмного артефакта, и в подкупе с угрозами попечительскому совету школы. — Вы участвовали в беспорядках после финала матча по квиддичу? — Да. После матча они изрядно выпили, и кто-то предложил вспомнить былые времена, припугнуть распоясавшихся магглов и грязнокровок. В трезвом уме Люциус ни за что не стал бы принимать в этом участие, но, к сожалению, трезвым он не был. — Какие цели вы преследовали теми действиями? — Никаких. Кто-то просто предложил напомнить о Пожирателях. — Кто? — Я не помню. — Кто запустил Тёмную метку? — Не знаю. — Барти Крауч-младший? — Я не знаю. Его с нами не было. Люциус до сих пор помнил тот ужас, что охватил его при виде метки. Он протрезвел мгновенно и аппарировал сразу. Домой он пойти не мог в таком состоянии, поэтому отправился в тупик Прядильщика к Снейпу. Северус был весьма озабочен случившимся и какое-то время выговаривал Люциусу за дурость, но потом напоил отварами и успокоил. Из-за пережитого стресса и опьянения Люциус почти не помнил подробности вечера, только поддержку и заботу Северуса. — Думаю, нам стоит прерваться, — заявил Робардс. — Действие зелья почти закончилось. Продолжим завтра. Лорд Поттер-Блэк? Гарри кивнул и поднялся, бросив на Люциуса последний взгляд, он вышел. 3. Допрос продолжился на следующий день. Пусть Робардс и был официально ответственным за допрос, но он опять устроился в углу, уступив место напротив Люциуса Поттеру. — Вы причастны к событиям на кладбище Литтл-Хэнглтон? К смерти Седрика Диггори и воскрешению Тёмного лорда? — Меня вызвали меткой на кладбище. Для меня и для большинства остальных Пожирателей воскрешение Волан-де-Морта стало неожиданным. Он едва сдержал эмоции, когда вспомнил ужас и боль, что испытал тогда. Они с Нарциссой обедали в уютном ресторанчике, обсуждая, куда отправиться на лето во время каникул Драко. И в один момент метка налилась огнём и обожгла болью. Люциус едва удержался, чтобы не сползти на пол, скорчившись от спазма. Он в панике ухватился за руку и посмотрел на жену. Та, кажется, поняла его без слов, всего за мгновение. — Вернулся? — бледнея, спросила Нарцисса. Люциус только кивнул, неловко поднимаясь. — Возвращайся домой и не покидай мэнор, — приказал он. — Если я к тому времени не вернусь, встреть Драко из Хогвартса, и вместе оставайтесь дома. Ничего не предпринимайте, пока я не вернусь. Терпеть больше не было сил, и он мгновенно аппарировал. — Значит, вы не участвовали в подготовке ритуала воскрешения? — Нет. Вы, лорд Поттер-Блэк, присутствуя на том кладбище, прекрасно слышали, как Волан-де-Морт обвинял нас в бездействии. Люциус сжал кулаки и невидяще уставился на него. Они все тогда были в панике. Кроме фанатиков вроде Барти Крауча-младшего никто не желал возвращения прежних времён. И вот они стояли перед Тёмным лордом, расплачиваясь за допущенную в молодости ошибку. Люциус смотрел на то, во что превратился Волан-де-Морт, потеряв почти всё человеческое, и не находил ни следа мужчины, которого когда-то любил. Былых чувств не было, даже уважения к этому когда-то великому волшебнику не осталось. Люциус смотрел, как Волан-де-Морт куражится над беспомощным ребёнком, ровесником Драко, и испытывал лишь страх. Он не представлял, что их всех ждёт. И особенно его. — Вы предпринимали попытки предотвратить его возвращение? Люциус много об этом думал, но ответа просто не знал. — Даже если это так, я бы ни за что не оставил воспоминаний об этом, на случай неудачи. — Что произошло на кладбище после моего побега? — Лорд был ещё слаб и переместился в особняк Реддлов. В тот момент, когда Волан-де-Морт в очередной раз упустил Поттера на кладбище, они все прощались с жизнью. Ярость Тёмного лорда не знала границ. Он прошёлся по ним по всем. Большинство посёк, Люциуса приложил Круциато, видимо, не хотел портить шкуру, но это Люциус понял лишь позже, а тогда упал на землю, пережидая сильную судорогу. К счастью, Тёмный лорд после ритуала был ещё слаб, и, едва он успокоился, они переместились в дом. — Что происходило в особняке? Люциус нахмурился. Он не хотел вспоминать то время и тем более рассказывать об этом. Но и умалчивать из-за зелья было непросто, приходилось тщательно подбирать слова. — Собрал Пожирателей и других своих последователей. Отправил убить тех, кто не пришёл. Выспрашивал о положении дел. Строил планы. Волан-де-Морт устроился на диване с Нагайной, а они стояли перед ним, словно попрошайки на приёме у короля. Люциус хотел бы скрыться, сбежать, спрятаться за спинами остальных, но он стоял в первых рядах, гордо подняв голову, и всем видом показывал преданность Тёмному лорду. Волан-де-Морт наблюдал, слушал, отдавал приказы и постепенно отпускал присутствующих. Люциус ждал. Одним из последних Волан-де-Морт вызвал Северуса. Люциус пытался поймать взгляд друга, но тот был холоден, собран и смотрел строго перед собой. Северус держался с Волан-де-Мортом почтительно, но совсем не раболепно, как многие. Тёмный лорд словно забыл о Люциусе, даже не предложив присесть, и тот покорно стоял уже несколько часов, опершись на трость. Понаблюдав, как Волан-де-Морт с помощью легилименции изучает друга, а потом, видимо убедившись в его преданности, слушает доклад о Дамблдоре и его сторонниках, Люциус отвернулся и уставился в окно. Он продолжал внимательно слушать, раздумывая о том, что его ждёт, когда с делами будет покончено и он останется с Волан-де-Мортом наедине. Северус закончил доклад, выслушал указания Тёмного лорда и, по указанию небрежным жестом руки, направился на выход. Люциусу было откровенно страшно от предстоящих перспектив, он пытался поймать взгляд друга, который придал бы ему хоть немного уверенности, что всё будет в порядке, но Снейп так на него и не взглянул, резко прошествовав мимо с непроницаемым выражением лица. Лишь губы были сжаты в тончайшую полоску, выдавая, что Северус далеко не так спокоен, как хочет казаться. Они остались наедине, даже Хвост и Барти Крауч-младший были отправлены с заданиями. Только Нагайна свернулась вокруг господина и, кажется, дремала. Волан-де-Морт указал на свободное место на диване, приглашая присесть. — Присядь рядом со мной Люциус, хочу полюбоваться тобой вблизи, — тихо позвал он. Ничего не оставалось, кроме как подчиниться. — Постарел, — задумчиво заметил Волан-де-Морт. — Тринадцать лет прошло, — сухо ответил Люциус и мысленно добавил: «Я без тебя жизнь прожил». Длинные бледные пальцы откинули платиновые волосы с лица за плечо и прошлись по скулам к губам. — Но несмотря на это, всё так же совершенен, и ты по-прежнему всё, чего я желаю. Люциус всё смотрел на него, но следов человека, которого любил, не находил. От былой красоты Тома не осталось и следа, Волан-де-Морт же был страшен. — Нет, — решительно произнёс Люциус и ускользнул от прикосновения. — Нет? — Я предан вам, Повелитель, но отношений как прежде между нами не будет. — Предан? Ты? — насмешливо переспросил Волан-де-Морт и, ухватив его за подбородок, развернул лицом к себе. Тёмный лорд был талантливым легилиментом, мог проникнуть в сознание практически незаметно. В разум Люциуса он намеренно вломился всей мощью, подавляя, сокрушая любые барьеры на своём пути. Приходилось молча терпеть, пока Волан-де-Морт шарил по сознанию. — Мой скользкий друг, ты, как всегда, оставался на собственной стороне. Не пытался меня найти, помочь, не слишком обрадовался моему возвращению… — Я сделаю всё для вашего возвышения, — заявил Люциус. — Сделаешь, — насмешливо согласился Волан-де-Морт, — но я собираюсь вернуть себе всё, что когда-то потерял из-за мальчишки. Всё, включая тебя. — Нет, — снова повторил Люциус. — Прежних отношений между нами не вернуть. — Ты говорил мне о любви, — напомнил Волан-де-Морт. — Я любил Тома Реддла, — возразил Люциус. — Ты не он. — Мне как-то всё равно. — Волан-де-Морт ухватил Люциуса, вцепившись пальцами прямо в метку. — Ты поклялся принадлежать мне, и я не собираюсь тебя отпускать… — Нет, — снова повторил Люциус, поднимаясь. Сначала его приложило Ступефаем. Он рухнул обратно на диван, не в силах пошевелиться. Волан-де-Морт довольно его оглядел, поднялся и, ухватив за руку, аппарировал прямо в спальню. Устроив Люциуса на кровати, он раздел его всего одним движением руки, даже не произнося заклинания вслух. Холодная бледная ладонь прошлась по груди Люциуса через живот до паха. Потом Волан-де-Морт вдруг схватил его снова за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. После Ступефая было Империо… В ту ночь Люциусу повезло — после ритуала возрождения Тёмный лорд был ещё слишком слаб. Он лёг рядом в постели, притянув Люциуса к себе, позволил Нагайне устроиться с ними и вскоре уснул. Однако на следующий день Волан-де-Морт пропил немало укрепляющих, восстанавливая силы, и к вечеру, судя по всему, чувствовал себя намного лучше. Находясь под Империо, сопротивляться ему Люциус не мог. Он делал то, что хотел любовник, внутренне содрогаясь от нечеловеческого облика и одержимости, горящей в красных глазах. Люциус мог лишь уткнуться лицом в подушку, чтобы не видеть Волан-де-Морта, пока тот оприходовал его тело или не заставлял Люциуса развернуться к нему лицом, чтобы ублажать. Ночь казалась нескончаемой. Люциус навсегда запомнил то чувство беспомощности, когда не контролируешь ничего и вынужден подчиняться кому-то против своей воли. Волан-де-Морта, казалось, всё устраивает. Как Люциус ни просил, уйти Тёмный лорд не позволял ему пару недель. Приходилось оставаться рядом, участвовать в собраниях Пожирателей, выслушивать злые речи о Дамблдоре и тупом Поттере, а ночью снова и снова, не имея возможности сопротивляться, отдавать своё тело на поругание. Иногда Волан-де-Морт двигался чисто механически, просто сбрасывал напряжение, иногда старался добиться ответной реакции, словно пытаясь вернуть их прошлое, а иногда срывал на нём ярость. Когда Тёмный лорд узнал, что отправленный за Поттером Барти Крауч-младший так и не вернулся, ярости его не было предела. На следующее утро Люциус не мог самостоятельно встать с постели, даже дотянуться до палочки, чтобы остановить кровотечение или залечить разрывы. Он был против, когда Волан-де-Морт вызвал Снейпа, но на его протесты мало кто обращал внимание. Люциус не хотел, чтобы кто-то, тем более Северус, видел его в таком жалком состоянии. К сожалению, помощь ему была действительно необходима. Волан-де-Морт посчитал слишком неинтересным наблюдать за лечением и оставил их наедине. Увидеть презрение в глазах друга было для Люциуса невыносимо, но Северус упорно отводил взгляд. — Нужно залечить разрывы, — ровным тоном сообщил Снейп. — Сначала хочу смыть с себя это всё, — холодно ответил Люциус, осторожно поднимаясь и заворачиваясь в простынь. Ноги дрожали от слабости, и он едва не упал, но Северус успел подхватить его в последний момент. Люциус дернулся, высвобождаясь из его объятий, и, собрав волю в кулак, направился в сторону ванной. Северус больше не делал попыток его коснуться. Он держался в стороне и старательно отводил взгляд. Люциус опустился в горячую воду, морщась от неприятных ощущений, и прикрыл глаза. Вряд ли после такого не то что их дружба, а вообще какое-то общение сохранится. Надменный, сдержанный, до зубовного скрежета закрытый Снейп равного в подстилке Тёмного лорда не увидит никогда. Смешно. Когда-то Люциус считал Снейпа недостойным дружбы из-за его низкого происхождения. Всё поменялось кардинально. Стоило выбраться из воды, как Северус тут же подал полотенце, по-прежнему отводя взгляд и хмурясь. Люциус взмахнул палочкой, мгновенно высушивая тело и приводя волосы в порядок. Он собирался обмотать полотенцем бедра, но Снейп его остановил. — Постой так немного, — пробормотал он, заходя со спины. После прошедшей ночи подпускать кого-то так близко было тяжело, но Люциус заставил себя остаться на месте и не двигаться. Снейп что-то тихо бормотал, водя вдоль его тела палочкой так близко, что кожа покрывалась мурашками. — Готово, — заявил Снейп, отступая. Он достал из кармана мантии баночку. — Этим нужно смазать внутренние повреждения. Помочь? Люциус забрал мазь и бросил на него выразительный взгляд, без слов заставив ретироваться. К тому моменту, как он вышел в спальню, завернутый в лёгкий шёлковый халат, Снейп выставил на прикроватный столик ряд пузырьков. — Выпей это по порядку, начиная с крайнего правого, — коротко приказал он. Люциус не стал задавать лишних вопросов. Несмотря ни на что, Северусу он доверял. Убедившись, что распоряжения выполнены, Северус собрал пустые склянки, спрятав их в своих безразмерных карманах. Глядя на него, Люциус понял, что сейчас последует неприятный для обоих разговор, которого он не хотел. — Не надо, Северус, давай не будем обсуждать произошедшее. Слушать от друга обвинительные или презрительные слова не было сил. Ещё хуже, если это будет жалость. — Я могу помочь тебе сбежать, — неожиданно предложил Северус. Люциус вскинулся и поймал наконец его взгляд. Презрения в нём не было. Тёмные глаза горели решительным огнём. Поверить, что Снейп пойдёт против Волан-де-Морта, было непросто, но Люциус не сомневался: если предложение озвучено, значит, друг действительно на это пойдёт. Как же это было заманчиво… Сбежать, скрыться… — Ты же знаешь, я не могу, — тихо ответил Люциус. — Да и метку ты же снять не сможешь? — Северус с сожалением покачал головой. — Значит, вероятность, что он меня найдёт, велика. Я не могу сбежать. Не могу поставить под удар семью. Я совершил эту глупость, мне и платить за её последствия. Но я тебе благодарен, Северус. Люциус коснулся предплечья друга и поймал печальный взгляд, устремлённый на его руку. Больше не говоря ни слова, Снейп резко развернулся, взметнув полы собственной мантии, и быстро покинул покои. С тех пор каждое утро неприметная сова приносила Люциусу свёрток с теми же зельями и иногда с новой порцией мази. Но с самим Снейпом они больше не виделись наедине, да и так всего на паре собраний. За всё время самому Люциусу удалось попасть домой всего несколько раз. К счастью, Нарцисса и Драко были под защитой родных стен. Жена даже предлагала не отправлять Драко в школу в этом году, но Люциус понимал, что это только осложнит обстановку. Если Тёмный лорд усомнится в их лояльности, даже мэнор перестанет быть надежным убежищем от его гнева. Так что им с Нарциссой пришлось отправить сына в Хогвартс. — Чем занимался Тёмный лорд после? — Собирал союзников, наращивал мощь, начал осуществлять планы. — И вы ему в этом помогали? Безвылазно возле Тёмного лорда Люциус всё же не сидел. Он убедил Волан-де-Морта, что его связи и деньги будут весьма полезны, и получил относительную свободу. Впрочем, Империо с него так и не было снято, и у Тёмного лорда не было причин опасаться, что невольный любовник однажды не вернётся. — Да. — Вы совершали противоправные действия, помогая возвышению Волан-де-Морта? — Да. — Какие и против кого? — На тот момент у меня было множество полезных связей и доступ в Министерство. Моей задачей было привлечь на сторону Тёмного лорда нужных людей. — Какие и против кого? — не поддался Гарри, повторяя вопрос. — Шантаж, угрозы, подкуп, Империо, — пришлось сознаться Люциусу и перечислить имена. Гарри какое-то время на него внимательно смотрел. — Волан-де-Морт применял к вам Империо? Нет. Люциус не хотел, чтобы кто-то знал. Не хотел признаваться в том, что Волан-де-Морт с ним делал. — Да, — не в силах противостоять зелью, ответил Люциус. — Но я помогал ему добровольно и осознанно. О том, что я делал под Империо, мы говорить не будем, — заявил он. Они с Гарри какое-то время смотрели друг на друга. Люциус не мог уступить. Даже несмотря на то, что это был неплохой шанс выкрутиться. Он мог бы, как в прошлый раз, свалить всё на действие Империо. Вот только приходилось признать, что Поттер был далеко не глуп и мог задать правильные вопросы. А рассказывать о том, как он ночь за ночью, беспомощный, лежал распростёртым на кровати, пока Волан-де-Морт грубо вколачивался в него, Люциус просто не мог. Или о том, как покорно стоял на коленях и старательно его ублажал, не в силах сопротивляться приказу. Не мог он это рассказать. Даже ради оправдания. Гарри всё же согласно кивнул после раздумий, хотя Робардс был явно против. — Значит, вы помогали Волан-де-Морту набирать союзников, — повторил Поттер. — А в нападении на Азкабан и освобождении заключённых, включая сестру вашей жены Беллатрикс Лестрейндж, вы участвовали? — Нет. В эти планы я не был посвящен. Увидеть снова Беллатрикс, окончательно спятившую в одиночном заключении, было жутковато. Она стала ещё более агрессивной, жестокой и помешанной на своём хозяине. Единственное время, когда Беллатрикс успокаивалась и становилась почти нормальной, было по вечерам, когда она устраивалась на полу у кресла Волан-де-Морта. Тот обычно сидел у камина, обдумывая следующий шаг, и бездумно поглаживал женщину по голове, словно преданную дворнягу. Ни её муж, ни деверь, ни остальные приближенные Волан-де-Морта это не обсуждали. Хотя видеть сильную ведьму благородного происхождения, безропотно пресмыкающуюся перед полукровкой, было дико. А ещё каждую ночь, когда Волан-де-Морт удалялся в спальню, приказывая Люциусу следовать за собой, тот ловил на себе полный ненависти и ревности взгляд. Люциус не сомневался: представься Беллатрикс такая возможность, она бы убила его с особой жестокостью, не задумываясь. А ведь когда-то он к ней ревновал, но теперь был готов без сожалений уступить ей своё место возле Тёмного лорда. — Вы участвовали в нападении на Артура Уизли? — Нет. Люциус действительно не имел к нападению отношения, но он хотел. Он готов был на всё, чтобы доказать свою преданность и выбраться из-под тотального контроля. Ему порой казалось, что он сходит с ума. Тёмный лорд ему не доверял. Если Люциус его покидал по делам, то обязательно получал приказ вернуться сразу, как только эти дела будут окончены. Первое время он ещё пытался убедить Тёмного лорда в своей преданности, но тот ему не верил, продолжая тем временем использовать его тело. Люциус не понимал причин. Зачем Тёмный лорд снова и снова заставлял его отдаваться? Дело было не в любви, он ничего не чувствовал. Дело было не в сексуальном удовольствии, он его не испытывал. Извращённая пытка? Попытка почувствовать себя снова человеком? Ответа не было. Но Люциус отчаянно желал это прекратить и готов был на что угодно. — Вы участвовали в нападении на Министерство? — Да. Он согласился без раздумий, а подумать стоило, если учесть, что его кандидатуру предложила Беллатрикс. Просто надеялся, что если принесёт это треклятое пророчество, то Волан-де-Морт его отпустит наконец. Надежда была слабой, но ничего другого ему не оставалось. И всё рухнуло в одночасье. Им, двенадцати Пожирателям, взрослым неслабым волшебникам, не удалось справиться с шестью подростками! — Вы знали, что Волан-де-Морт поручил вашему сыну убийство директора Дамблдора? — Нет. В Азкабан не прилетают совы с новостями. О том, что Тёмный лорд решил отомстить ему за провал, Люциус узнал лишь через год. А тогда он считал, что уже понёс ужасное наказание. Азкабан. Люциус до сих пор с паникой ждал своего возвращения туда. Небольшую каморку, где едва помещалась узкая койка, и полное отсутствие солнечного света. Одиночество. Безысходность. Обречённость. Ужас. Люциус честно пытался держать себя в руках. И какое-то время ему это удавалось, но всего несколько недель в этом месте полностью уничтожили его надежду на будущее. Он помнил, как в один момент пришла апатия и даже шевелиться больше не было ни сил, ни желания. Люциус просто лежал на жёсткой койке и пялился в каменную стену. Цена за свободу от Волан-де-Морта оказалась непомерно высока. Если бы он тогда знал, что Тёмный лорд не ограничится этим наказанием. С другой стороны, даже тогда Люциус не мог бы сделать ничего. Наверное, это было бы ещё хуже — оказаться запертым в клетке, зная, что твой сын обречён. Драко было не под силу убить Дамблдора. А значит, сын должен был погибнуть либо в попытке от рук светлого мага, либо в наказание за неудачу от рук Тёмного лорда. Когда Люциус узнал обо всём, ненависть к Волан-де-Морту почти ослепила. Он готов был руки целовать Северусу за то, что тот сберёг его мальчика. Но Снейп бросил на него лишь мимолетный взгляд и отвернулся. Их дружба уже давно была погребена под презрением, которое, должно быть, испытывал к постельной игрушке Тёмного лорда один из его самых доверенных людей. — Что было после вашего побега из Азкабана? — Я находился в немилости у Тёмного лорда, и серьёзных дел он мне не поручал. Его до сих пор приводили в бешенство воспоминания о презрительных насмешках остальных прихвостней лорда, с которыми раньше Люциус даже здороваться считал ниже своего достоинства. И вот теперь эти отбросы считали своё положение куда выше лорда Малфоя. Только Пожиратели, что входили, как и Люциус, в ближний круг ещё с Первой магической, помалкивали. Уж им-то ли было не знать непостоянство Тёмного лорда. Да и мало кто из них мог разобрать, что происходит между Волан-де-Мортом и Люциусом Малфоем. Ведь, несмотря на явное недовольство Малфоем, Тёмный лорд после его возвращения из Азкабана по-прежнему проводил с ним ночи. — Однако Тёмный лорд именно ваш мэнор выбрал своим пристанищем после убийства Дамблдора. — Моего мнения на этот счёт не спрашивали. Моя свояченица решила, что имеет право раздавать приглашения от моего имени и имени моей семьи. О как же он ненавидел Беллатрикс! Всеми фибрами своей души! С каким превеликим удовольствием он бы свернул её тощую шею собственными руками, даже не используя палочку, чтобы почувствовать, как её жалкая жизнь вытекает сквозь его пальцы! Он помнил, какой недолгой была эйфория от долгожданного освобождения из Азкабана, которая рухнула под гнётом новых известий. Как и мечталось долгое время, Люциус оказался дома. Вот только мэнор перестал быть их семейной крепостью. В нём прочно обосновались те отбросы, которых привечал возле себя Волан-де-Морт. Нарцисса встретила его, поддержала, потому что Люциус после побега едва стоял на ногах от усталости, и отвела в собственные покои. Помогая ему принимать ванну, Нарцисса торопливо пересказывала события последнего года. Он едва успел привести себя в порядок и одеться, как Тёмный лорд призвал его к себе. Вот тогда Люциус и узнал, что Волан-де-Морт устроился в его собственных хозяйских покоях, а ещё, что, несмотря на немилость, по-прежнему желает делить с ним постель. Люциусу тогда хотелось умереть. Ну или вернуться в Азкабан, лишь бы не видеть это гнусное лицо. Как же он его ненавидел в тот момент! Ненавидел и знал, что Волан-де-Морт легко читает все его эмоции. Только оказалось, что это доставляет Тёмному лорду ещё большее удовольствие — насиловать его, подчинять своей воле, упиваясь чужой ненавистью и беспомощностью. Люциус уже тогда был сломлен, он наплевал на гордость и умолял оставить его в покое. — Ты совершенен, Люциус, — шипел Тёмный лорд возле его уха, намотав ещё влажные волосы на кулак. — Даже сейчас, потрёпанному Азкабаном, тебе нет равных среди Пожирателей. Разве что твой сын. Конечно, до тебя Драко ещё далеко, в нём нет твоей надменности, твоей утонченности, но он всё больше становится похож на тебя. Он так же покорно принял мою метку, совсем как ты тогда. Быть может, стоит заменить тебя на него? — Нет! — с отчаянием выкрикнул Люциус. Это навсегда сломает Драко! — Пожалуйста, не трогай его! — Нет? — усмехнулся Волан-де-Морт, сильнее стискивая волосы в кулак, намеренно причиняя боль. — Хорошо. Я выполню твою просьбу, Люциус. И даже больше не стану накладывать на тебя Империо. Ты сам будешь приходить в мою постель, как раньше, и делать всё, что я скажу. А если нет, я всегда смогу заставить твоего сыночка к нам присоединиться. Мы договорились, Люциус? — Да, — выдавил он сквозь зубы. — Да? — Да, мой Повелитель. Как он презирал себя, опускаясь перед Волан-де-Мортом на колени и покорно открывая рот. — Мистер Малфой, вам нехорошо? — с беспокойством поинтересовался Поттер, вглядываясь в побледневшее лицо. — Отложим допрос на завтра? — Да, буду благодарен, — не стал отказываться Люциус. — Позвать колдомедика? — с тревогой предложил Поттер, заметив, что Малфоя трясёт. — Не стоит. Это нервное. Пройдёт. Остаток дня в камере он не мог справиться с противной дрожью. От воспоминаний о том, что ему приходилось делать в собственной спальне, в своём доме, чтобы защитить от Волан-де-Морта Драко, хотелось залезть в петлю. Получив его согласие, Тёмный лорд, казалось, поставил себе целью проверить границы, за которые не сможет перейти Люциус. Не нашёл, а может, не слишком старался. Хотя был близок, когда притащил в их постель Беллатрикс. Люциус не мог больше видеть взгляд тёмных глаз, пропитанных ненавистью и торжеством. Он пытался отказаться, но рука, ухватившая его за волосы, тут же напомнила об угрозе. Обнажённая Беллатрикс по-хозяйски разлеглась в его постели, её бледное, худое тело совсем неправильно смотрелось на тёмных шелковых простынях, и с любопытством наблюдала, как Люциус послушно делает то, что приказывает Волан-де-Морт. В какой-то момент всё стало совсем плохо. Люциусу просто стало всё равно. Словно там осталось его тело, а разум был где-то совсем далеко. Он правда отключился ненадолго, а когда пришёл в себя, то был уже в постели один. Больше Беллатрикс в его покоях не появлялась. Спал ли с ней где-то ещё Волан-де-Морт, Люциус не знал, но та ночь больше не повторялась. 4. — Готовы? — поинтересовался Поттер, внимательно его разглядывая. Даже то, что Поттер пережил, не вытравило из него сочувствия и сострадания. Люциус кивнул и выпил зелье. — Как ваша палочка оказалась у Волан-де-Морта? — Он её забрал, это очевидно, — заметил Люциус, но Поттер молчал и пришлось продолжить: — Волан-де-Морт посчитал, что палочка мне больше не понадобится. Я не оправдал его доверия, и он решил мне больше ничего не доверять. Не хотел, чтобы я… делал что-то без его ведома. После той ночи, едва удавалось остаться одному, Люциус посещал покои жены и сына. Он потратил немало времени и сил, наложив на них все знакомые ему защитные чары. К тому собранию, на котором Люциус лишился палочки, он выложился по полной и был близок к истощению. Конечно, Тёмный лорд это заметил. Палочка была его наказанием за своеволие. Люциус оказался беззащитным в собственном доме среди отребья, что там собралось. — Лорд Малфой, вы причастны к похищению тех, кого держали в подвале вашего мэнора? — Нет. Лишившись палочки, я больше не принимал участия в делах Волан-де-Морта. Я и мэнор-то больше не покидал до битвы в Хогвартсе. Он оказался пленником в собственном доме. Вся его семья, на самом деле. Нарциссу хотя бы не трогали, опасаясь гнева её сестры. Все знали бешеный нрав Беллатрикс. А вот Драко сильно беспокоил. Люциус старался не выпускать сына из виду, но это не всегда было возможно. И теперь, когда отребье знало о беспомощности Люциуса, об отсутствии у него палочки, многие окончательно распоясались. И снова ситуацию спас Снейп. Правда, об этом Люциусу позже рассказала Нарцисса. Стоило Волан-де-Морту уединиться с ним в покоях, как Драко окружили. Те, кто раньше были отбросами общества, решили, что настал их звёздный час и можно отыграться за все свои неудачи на опальном наследнике благородной семьи. Если бы с Драко случилось что-то серьёзное, Люциус бы в жизни себе этого не простил. К счастью, в это время в мэноре находился Северус. Застав неприглядную картину, он очень доходчиво, в своей неподражаемой хладнокровной манере объяснил нападавшим, что Драко его крестник и находится под его личной защитой. И случись что с наследником рода Малфоев, Северус не успокоится, пока собственноручно не накажет каждого виновного. Несмотря на насмешки, недоверие и презрение, с которым многие относились к Снейпу, порой Люциусу казалось, что Северуса боятся даже больше, чем Беллатрикс. Та была хоть и бешеной, но прямолинейной и понятной. Снейп же мог убить со спокойным, равнодушным лицом, молниеносно и совершенно неожиданно. Конечно, совсем Драко не оставили в покое, порой издевались и пытались оскорбить, но при этом слишком близко приближаться опасались. Стало немного проще, когда Драко уехал в школу. Там он хотя бы находился под присмотром и защитой Снейпа. Пусть с Северусом Люциус напрямую не общался очень давно, но то, что тот проследит за безопасностью Драко, сомнений не вызывало. Кажется, презрение к бывшему другу на его сына не распространялось. Однако даже защита Снейпа не спасла, когда Поттер с дружками и пленниками сбежали прямо из мэнора. Впрочем, под раздачу тогда попали все присутствующие. Люциуса до сих пор иногда мучили спазмы после Круцио, которыми его охаживал Тёмный лорд, когда он пытался прикрыть жену и сына. Нарциссе с Драко всё равно немного досталось, но они хотя бы смогли покинуть гостиную на собственных ногах. Многие не могли похвастаться и этим. Кто-то отправился в больницу Святого Мунго, а кто-то сразу на кладбище. Наравне с Круцио Тёмный лорд не брезговал и Авадой. Они не успели отойти от последствий, как стало известно, что Поттер с дружками умудрился вынести из Гринготтс бесценный для Волан-де-Морта артефакт. Драко к тому времени был укрыт в Хогвартсе, а вот Люциусу с Нарциссой не повезло оказаться поблизости от Тёмного лорда. Впрочем, деться из собственного дома им было некуда. Волан-де-Морт окончательно озверел и абсолютно перестал себя контролировать. Разрушения и жертвы для него уже совершенно не имели значения. Когда в Нарциссу полетела Авада, Люциус без раздумий толкнул наперез кого-то из удачно подвернувшихся Пожирателей. К несчастью, маневр от Тёмного лорда не укрылся, и, встретившись с красными глазами, пылавшими безумием, Люциус понял, что пощады не будет. Он пришёл в себя в покоях супруги, и тело сразу скрутило сильнейшим спазмом боли. — Чш-ш-ш, — прошептала Нарцисса и с силой провела ладонями по сведённым мышцам. — Тише, пока мы в безопасности. Выпей. — Люциус, не глядя, осушил протянутый пузырёк. — Моя палочка у Драко, но перед его отъездом я обновила твои защитные чары на комнате. Да и Северус добавил что-то из своего личного арсенала. Люциус бросил взгляд на прикроватный столик и обнаружил целую батарею всевозможных пузырьков и бутылочек. Нарцисса почти неотрывно просидела рядом с ним неделю, отпаивая и растирая сведённые судорогой мышцы. Она же успокаивала его ночами, прогоняя ласковым шёпотом липкий ужас кошмаров. Запас зелий не иссякал. Использованные пузырьки сменялись новыми. Не сразу затуманенный болью мозг Люциуса смог донести информацию, что такого количества зелий в их доме просто не было. Значит, супруга брала их за пределами дома. И гадать над именем зельевара не приходилось. Прикрыв глаза и стараясь размеренно дышать, не делая резких движений, Люциус впервые задумался о том, что связывало Нарциссу и Северуса. Не зря же Снейп не смог отказать ей в непреложном обете. Согласиться убить Дамблдора у него должна была быть весьма важная причина. Да и неспроста Северус так оберегал Драко. Опять же, наложил на покои Нарциссы защитные чары. Это было совсем не в характере желчного и язвительного Снейпа. Даже их с Люциусом былая дружба вряд ли могла быть весомой причиной. Другое дело, если Снейп влюблен в Нарциссу. Мысль об их романе оказалась весьма неприятной. Но на это косвенно указывало слишком много вещей. Люциус пообещал себе, что, если они живыми выберутся из всего этого кошмара, они с Нарциссой обязательно обсудят этот вопрос и решат, как жить дальше. Даже находясь на положении постельной игрушки Тёмного лорда, Люциус не хотел мириться с тайным романом Нарциссы и Снейпа. Лучше позор развода, чем такое. — Лорд Малфой, вы принимали участие в битве в Хогвартсе? — Нет. — Но вы тем не менее прибыли на территорию школы и находились подле Волан-де-Морта. — Да. Собравшись напасть на Хогвартс, Волан-де-Морт стянул к школе все силы. Он приказал быть там каждому своему стороннику. Мы с женой не стали исключением. Однако в битве мы участие не принимали. Ни у меня, ни у моей супруги на тот момент не было палочки. Мою забрал Волан-де-Морт и не вернул, а Нарцисса отдала свою палочку Драко, после того, как его палочку забрали вы. Так что принимать участие в битве мы просто не могли. — Вы сопровождали Волан-де-Морта. Вы были осведомлены о его плане убить директора Снейпа? — Он никого не посвящал в свои планы. После кражи артефакта из Гринготтс Волан-де-Морт больше не доверял никому. Тем более мне. О смерти Северуса Люциус узнал уже здесь, в тюрьме. Это окончательно его подкосило. Даже несмотря на его предательство и возможный роман с Нарциссой, Люциус искренне считал его одним из немногих своих друзей. 5. Они прерывались ещё несколько раз. И даже делали перерыв на несколько дней, потому что Веритасерум невозможно принимать в таких количествах. Поттер расспрашивал его и о действиях Драко, и о причастности Нарциссы. Когда он закончил допрос, подключился Робардс. У главного аврора были свои уточняющие вопросы. Всё это казалось бесконечным, но Люциус не жаловался. Уж лучше так. Он боялся суда, ведь тот приближал его к Азкабану. А потом его неожиданно оставили в покое. Допрашивали Нарциссу и Драко. Их семью собирались судить вместе. Люциус не сомневался, что отправится в Азкабан. Нарциссу осудить было не за что. Если суд будет честным, она, скорее всего, останется на свободе. Возможно, отделается каким-нибудь штрафом. Это Люциуса действительно радовало. А вот судьба Драко пугала. Заключения в Азкабане он не выдержит. Дадут ли ему высшую меру наказания? Люциус очень надеялся, что судьи примут во внимание, что во время большинства событий Драко был еще ребёнком. Впрочем, Поттер тоже, и это не помешало ему выбрать нужную сторону. Сочтут ли судьи действия Драко заслуживающими Азкабана? Была надежда, что нет. Но если всё же не Азкабан, то что? Многие в Визенгомоте имели на Малфоев зуб. А даже если и не имели, вряд упустят шанс урвать выгоду от проигрыша их семьи. Драко был самым уязвимым из их семьи. И он же был отличным рычагом воздействия. Люциус задумался, как бы он сам поступил на месте победившей стороны? Окажись ему судить проигравших, как бы поступил он? Люциус однозначно избавился бы от главы рода. А вот наследника придержал. Пощадил, но на своих условиях. Ведь молодым, уязвимым Драко так легко можно манипулировать. И так же легко через него можно добраться до состояния рода. Например, взяв его на поруки. Или ещё надёжнее, принудив к браку. Люциус в бессильной злобе саданул кулаком по каменной стене и тут же зашипел от боли. Как ему уберечь сына?! 6. Вызов на допрос застал врасплох. Люциус считал, что с ним уже закончили. До суда оставалось две недели. Ещё более странным оказалось то, что в комнате Поттер находился один, да и Веритасерум в обозримом пространстве отсутствовал. — Лорд Малфой, я пригласил вас сюда не на допрос, — сразу заявил Поттер, указывая ему на стул. — Хотел с вами поговорить наедине. — О чём? — поинтересовался Люциус, присаживаясь. Он внимательно наблюдал за парнем, и от него не укрылось, что тот слегка взволнован. — Вы знаете, что Драко спас мне жизнь? Там, в вашем мэноре, когда не выдал меня? Он ведь меня узнал. Я по глазам видел. А выдать не смог, — тихо заметил Поттер. — Я догадывался, — ответил Люциус. — После я оплатил ему этот долг. Спас в Хогвартсе. Когда Выручай-комната была объята Адским пламенем, я мог его там бросить. Но вытащил его. Люциус лишь кивнул. — Однако у меня перед вашей семьёй есть ещё один долг. Ваша супруга, леди Малфой, она меня спасла. Там, на поляне, когда соврала Волан-де-Морту, что я мёртв. Не побоялась, что он прочтёт её обман, и тем самым спасла. Я прекрасно понимаю, что она сделала это не ради меня, и уж точно не из человеколюбия. Но даже так я признаю за собой долг жизни перед вашей супругой. Надежда вспыхнула в один миг. Даже если не спасётся он сам, для его семьи долг Героя магической Британии — это невероятный шанс. — Зачем вы пришли ко мне? — Я говорил с леди Малфой. Она просила по возможности помочь вашей семье на суде, но главное — вытащить Драко без потерь из всей этой ситуации. — Люциус в который раз мысленно поблагодарил отца, который свёл его с этой потрясающей женщиной. — Однако у меня есть долг ещё перед одним человеком. Но для того, чтобы вернуть его, я хочу убедиться, что не делаю ошибку. Лорд Малфой, я прошу вас показать мне ваши воспоминания о нескольких ключевых событиях, связанных с Волан-де-Мортом. Поттер протянул ему пергамент со списком. Знакомство. Воскрешение. Подкуп министерских работников. Империо. Нападение на Министерство. Побег Поттера из мэнора. Битва за Хогвартс. Оказывается, всё, что оставило у Поттера сомнения, он скрупулёзно записал. — Нет, — резко ответил Люциус, отодвигая пергамент. — Лорд Малфой, если ваши воспоминания убедят меня, что вы ничего не утаили на допросе, обещаю, я приложу все силы, чтобы уберечь вас от Азкабана. — Нет. Никакие уговоры мальчишки не смогли его переубедить. Он не мог показать ему то, что сделал с его жизнью Волан-де-Морт. Поттер ушёл, так ничего и не добившись. Люциус думал о том, стоит ли его гордость того, чтобы провести остаток наверняка недолгой жизни в Азкабане, когда в его камеру привели Нарциссу. Не отметить, что даже заключение не отразилось на идеальной внешности супруги, Люциус просто не мог. Нарцисса присела рядом с ним и взяла его руки в свои. Они какое-то время молчали. Люциус смотрел на изящные ладони и думал о том, почему не влюбился когда-то в неё? Если бы он только мог отдать своё сердце в эти надёжные ручки, как бы всё оказалось проще. — Покажи Поттеру свои воспоминания, — тихо сказала Нарцисса. — Я не могу, — ответил Люциус, не в силах посмотреть ей в глаза. Нарцисса подняла руку и погладила его по щеке. Люциус отстранённо подумал о том, что на нежной коже останется раздражение от его щетины. — Я знаю, что это тяжело, но это не твоя вина, Люциус. — Не моя?! — вскинулся он. — Ты понимаешь, что один мой неверный выбор разрушил ваши с Драко жизни! Нарцисса смотрела прямо. — Так исправь это. Сделай правильный выбор сейчас. Поттер идеалист. Несмотря на всё, через что он прошёл, он по-прежнему верит в справедливость и готов помочь. Люциус, я думаю, что он сможет вытащить нас. Вытащить тебя. Я прошу тебя. Они говорили долго. Люциус не стал ничего обещать. Пока была возможность, они обсудили разные варианты развития событий и то, как Поттер может спасти Драко. Спустя два дня Люциус сам попросил встречи с Поттером. — Лорд Поттер-Блэк, я отдам вам это с одним условием, — Люциус указал на флакон, в который только что поместил собственные воспоминания. — Вы пообещаете мне, что интимные подробности моей жизни, которые увидите, вы не раскроете никому, даже если посчитаете, что это может как-то смягчить моё наказание или что-то изменить. И обсуждать их ни с кем не будете. Даже со мной, — резко заявил Люциус. Гарри только кивнул, ещё не подозревая, на что соглашается. 7. Их следующая встреча наедине состоялась всё в той же допросной уже после суда. Люциус до конца не верил, что у Поттера хоть что-то получится, но парень в очередной раз удивил. И не только Люциуса. Кажется, никто в магической Британии не ожидал того, насколько яростно Герой Второй магической войны кинется защищать семейство Малфоев. С Нарциссой всё оказалось достаточно просто. В противоправных действиях она не участвовала. То, что Тёмный лорд выбрал её дом в качестве своего штаба, её виной не было. Обвинять её в действиях мужа, сына или сестры никто не мог. Так что её оправдали и без участия Поттера. С Драко, как Люциус и подозревал, всё оказалось сложнее. Сначала все его действия постарались вывернуть так, чтобы они казались не просто неприглядными, а непростительными. Слушая, как его сына поливают грязью, Люциус тревожно следил за молчавшим Поттером. Впрочем, его молчание было их с Нарциссой планом. После того, как окружающих убедили, что ничего, кроме Азкабана, Драко не заслуживает, вдруг напомнили, что он ещё совсем молод. К тому же поместить единственного наследника могущественного рода в тюрьму означает дать этому самому роду погибнуть. Чего никто, конечно, допустить не хочет. Не так уж много благородных семей осталось в Британии. Затем, как Люциус и предполагал, выдвинулась идея о том, что юный Малфой ещё может встать на путь исправления, если, конечно, кто-то возьмёт его на поруки и наставит на путь добродетели. Люциус просто не мог заставить себя посмотреть на побледневшего сына. Кажется, Драко только сейчас осознал, какое будущее ему уготовили. Бесправной марионетки под присмотром «доброжелателей». И только когда многие согласились с тем, что это неплохой вариант, и даже стали обдумывать, кто же справится с такой тяжёлой, а главное, весьма прибыльной задачей, слово взял молодой лорд Поттер-Блэк. Он был весьма убедителен. К сожалению, оправдать Драко оказалось ему не под силу. Зато план Нарциссы вполне сработал. Разве есть кандидат на присмотр за бывшим Пожирателем лучше, чем Герой магической войны, Победитель Тёмного лорда? Правда, сам Драко так не считал, но Нарциссе удалось успокоить его гнев. Мера была временной. Брак на пять лет, за которые молодой наследник Малфоев должен показать, что изменился и встал на путь исправления. Сам Поттер старался даже не смотреть в сторону будущего жениха. Его самого подобная перспектива, озвученная Нарциссой, довела до магического выброса. К счастью, пострадавших не было. А когда Гарри резко отказал леди Малфой, та довольно жёстко напомнила о долге жизни и обещании спасти её сына. Пять лет жизни, по её мнению, было не такой уж большой ценой за её мальчика. Когда очередь дошла до Люциуса, ничего хорошего он уже не ждал. То, как эти стервятники делили возможность заполучить Драко, наглядно показывало, что никакого снисхождения Малфою-старшему не видать. Оставлять его главой рода просто не выгодно. Что же, он смирился. Если Драко останется на свободе, да ещё и под присмотром Нарциссы, он готов принять своё наказание. За ошибки следует платить. Однако, когда его собирались приговорить к пожизненному пребыванию в Азкабане, вновь вмешался Поттер. И когда заседание было закончено, Люциус просто поверить не мог, что так легко отделался. Ему оставляли жизнь и даже относительную свободу. Относительную, потому что ему отныне запрещалось посещать Британию. Он изгонялся из страны без права возвращения. Однако ничего не мешало ему поселиться в любом из родовых особняков семейства Малфоев за пределами страны. Более того, Люциус оставался главой рода на пять лет. До тех пор, пока Драко не докажет, что исправился и готов взять на себя данные полномочия. Люциус благоразумно не стал напоминать присутствующим, что решение суда в делах передачи рода никакой роли не играет. Это внутрисемейное дело. Магия рода просто не позволит вмешаться кому-то за её пределами. Главой рода можно стать лишь после смерти предыдущего главы или после добровольной передачи полномочий. Впрочем, напоминать об этом было явно не в интересах Люциуса. Он сам решит, насколько они с Драко оба будут готовы к подобному. Так что, сидя перед Поттером в допросной, Люциус серьёзно раздумывал, что стоит его поблагодарить. — После нашего разговора я сразу отдам вам международный портключ во Францию, — отстранённо сообщил Гарри. — Вы должны им воспользоваться здесь. Вам запрещено находиться на территории королевства. Если вы нарушите данный запрет, вас тут же отправят в Азкабан. Ваша супруга может остаться в Британии, навещать вас во Франции или переехать с вами. Она оправдана и полностью свободна в своих действиях. После нашего разговора она придёт вас проводить. Вашему сыну в ближайшие пять лет запрещено покидать Британию и видеться с вами лично. Вы можете с ним общаться посредством писем и каминной сети. Вам всё понятно, лорд Малфой? — Предельно, — усмехнулся Люциус, разглядывая парня перед собой. Взгляд зелёных глаз был устремлён в стол. — Должен заметить, что недооценил вас, лорд Поттер-Блэк. Вы в короткое время получили сразу два древних рода и на пять лет обрели контроль над третьим. Кажется, это неспроста… Поттер тут же вскинулся. Глаза сверкнули гневом. — Думаете, я в восторге от того, что мне на пять лет придётся связать жизнь с вашим… Хорьком?! — яростно прошипел он. — Считаете, у меня не было никаких планов на жизнь, кроме как стать ему нянькой? Если бы не обещание, данное вашей жене, меня бы и близко не было рядом ни с одним из Малфоев! — Однако обещание вы дали. И вам придётся его сдержать. А также придётся позаботиться о Драко, лорд Поттер-Блэк, — жёстко заметил Люциус. — Уверен, вам будет нелегко, но жизнь Драко того стоит. Поттер как-то сразу сдулся и снова опустил глаза. Какое-то время он молчал, видимо собираясь с мыслями. Затем достал флакон, в котором переливались серебристые всполохи воспоминаний. — Знаю, вы просили меня не обсуждать увиденное, но я прошу ответить на один вопрос, который не даёт мне покоя. — Люциус сжал кулаки и заледенел. Он не был готов говорить об этом. — Пожалуйста, — тихо попросил Поттер, — я должен понять. — Я вас слушаю, лорд Поттер-Блэк, — выдавил сквозь зубы Люциус. — Директор Дамблдор всегда говорил, что одна из главных проблем Волан-де-Морта — его неспособность любить. — Люциус не смог сдержаться и фыркнул. Старик в своём репертуаре о добром и светлом. — Но тогда что это? — Гарри указал на флакон. — Волан-де-Морт постоянно повторял, что вы — это всё, чего он желает. Он вас любил? Люциус смотрел на него и думал о том, что, возможно, за то, что Поттер сделал для его семьи, он заслуживает хоть каких-то объяснений. — Когда я был помоложе, тоже верил в это. Вот только Дамблдор был прав: Том Реддл не был способен на любовь. А то, что он говорил… Он желал не меня. Он желал быть тем, кем был я. Чистокровным, богатым, любимым сыном сильного рода. Он желал того, чем обладал я. Как видите, с любовью это не имело ничего общего. — Тогда почему он не отпускал вас? — Это уже второй вопрос, — жёстко заметил Люциус. — И я не знаю на него ответ. Возможно, хотел вернуть прежнюю жизнь. Возможно, был одержим. Возможно, ему казалось это забавным. Не знаю, лорд Поттер-Блэк. И если честно, знать не хочу. — Простите. Гарри снова замолчал на время, видимо обдумывая услышанное. К счастью, больше он эту тему не поднимал. — Есть ещё кое что. Я бы хотел попросить вас об одолжении, лорд Малфой, — заявил Гарри, прикусив губу, — если вы не против. — Ну что вы, лорд Поттер-Блэк, мы ведь теперь почти семья, — насмешливо ответил Люциус. Гарри достал другой флакон с воспоминаниями, он был побольше первого. — Я бы попросил вас вернуть эти воспоминания их владельцу.