На складе шум давит на уши со всех сторон. Одни перетаскивают тяжёлые коробки с одного конца стены к другой, вторые выгружают из машины новые и заносят их быстро, чтобы не светиться. Каждый раз из-за людей им приходится притворяться, будто они обычные рабочие, а Чансоль ради своей выгоды открыл небольшой офис, прикрываясь им. Люди это и есть люди — посмотрят направо, посмотрят налево, если им не дать нужного, чтобы унять интерес, придумают своё или полезут своим носом в дела. Поэтому приходится притворяться обычными сотрудниками, чтобы на них не донесли. Даже сам Чонгук пытается быть добросердечным с соседями, чтобы никто не выдал их. Не ссорится с ними, чтобы не было повода доложить.
И сегодня, в жаркий день, работа как всегда, шла спокойно и гладко. Хосок пересчитывал занесённые контейнеры, проверял содержимое и делал отметки в планшете. Тем временем Юнги с Донхёном стояли в стороне, следя за толпой сотрудников. Чонгук мог сразу сказать, о чём они оба задумались и о чём волновались. Пусть лица их ничего не выражали, но глаза так и сверкали страхом и недоверием. А всё началось с утра, когда Тэхён отказался брать с собой Аида и Зевса, сообщив, что задание слишком лёгкое и он сможет в рукопашную всё сделать. При этом он одолжил в Юнги несколько клинков, надеясь, что те не пригодятся. Но пока Намджун сообщал Чону о их действиях в Японии, он передавал всё младшим и те словно успокаивались на некоторое время.
Блуждая между контейнерами, ящиками и коробками, Юнги с подозрением смотрел на братьев Чон. Ему всё время казалось, что те могут что-то выкинуть нелепое, или устрашающее. Он не был параноиком, но сейчас почему-то им стал. Омега понимал, что во всем виновато отсутствие Тэхёна, к которому так сильно привык. Защищать Донхёна одному — кажется простым делом. Но сможет ли он один справиться против мафии? Тэхён бы смог. Точнее, его куклы.
Пока омега размышлял обо всём, не заметил, как сзади кто-то подошёл. Мин среагировал только после касание руки, что уложилась на его правое плечо.
Юнги резко достал из-под рубашки кинжал, схватил руку незнакомца, отдернул её в бок и приложил лезвие к горлу. Сердце бешено колотилось. Омега никому не позволял к себе притронуться, и сейчас, отдыхая столько дней без дела, в нем подскочил адреналин. Карие, почти шоколадные глаза, со слегка приподнятой бровью смотрели в его огромные на данный момент. Хосок не обронил ни слова, даже не испугался. Альфа понимает, что это обычная реакция. Сам бы тоже так отреагировал.
Хосок пытался держаться до конца, удерживать этот зрительный контакт и ощущать, как пальцы омеги сжимали его ладонь, передавая своё тепло. Но тень улыбки скользнула по губам, а глупый язык удержать за зубами не вышло:
— Не трудно стоять на цыпочках? — альфа улыбнулся шире. Он правда пытался быть серьёзным и не насмехаться нам Мином, но со стороны всё выглядело нелепо. Омега, который стоял на цыпочках, чтобы убрать руку альфы в сторону, прижимает нож к шеи и при этом стараясь держать глаза на уровне с чужими. — Можешь опуститься. Ты милее, когда ниже.
— Завали хлебало. — омега тихо прорычал, ослабил хватку, а затем убрал кинжал, спрятав также ловко, как и доставал его.
— Не будь колючкой. — Чон потёр шею, всё ещё ощущая, словно в него упивается острие ножа. Предательская улыбка никак не желает исчезать, из-за чего ещё больше выводит из себя омегу.
— Ты разве не должен помогать своему брату? — упрекнул ему Юнги. В душе он ощутил облегчение, что тем таинственным «нападавшим» оказался альфа. Раньше, он бы не задумываясь, засадил бы нож в шею, и только после спросил бы, кто это. Но теперь осторожничает, ведь они считаются союзниками, даже одной бандой, как бы плачевно это не звучало.
— Я и помогаю. Ты загородил ящик, который мне нужно перенеси к стене.
Юнги закатил глаза и сделал несколько шагов в бок, словно приглашая альфу подойти и забрать то, зачем он пришёл. Но Хосок не спешил, продолжая осматривать омегу. Он хотел что-то сказать, но как только губы приоткрылись, Мин обернулся на пятках и зашагал в сторону, к Донхёну, от которого отошёл младший Чон.
— Зануда. — выпалил Хосок с тяжелым вздохом и снова приступил к работе. Что-то да тянет его к этой омеге, но пока не понял, что именно.
В тоже время, пока Хосок пытался поговорить с омегой, Чонгук медленно передвигался к Донхёну, который с интересом заглядывал в ящики. Его ни капли не удивляло, что там может лежать оружие, магазины, гранаты и прочее. Альфа даже пальцем проводил, еле касаясь, словно пытался удостовериться, что они настоящие. Когда видел запчасти от машин, лоб сморщивался, а на лицо надвигалось непонимание. Донхён не разбирается в машинах, поэтому понять, на что именно он смотрим, не мог. Чонгука так сильно рассмешило это, что он не удержался и старался иногда подсказывать, что есть где и от чего и для чего. Младший слушал внимательно, а глаза горели. Чон понял, что альфе это нравится. Будь он сейчас не в таком плачевном состоянии, Чонгук бы с радостью научил его всему.
— Как себя чувствуешь? Может, пойдёшь в машину, отдохнешь? — задал вопрос Чонгук, видя, как младший начинает зевать и тереть шею. Тот с удовольствием бегал от фургона к складу, докладывал Чонгуку, что видел там и там, помогая этим же быстрее отметить товар.
— Всё хорошо. Врач, которого ты ко мне присылаешь, дал хорошие витамины. Сил очень много. — Донхён поднял правую руку и согнул в локте, кулаком вверх, словно показывая свою силу в дряхлых мышцах. А на губах сыграла мягкая, немного уставшая улыбка. За то глаза как блестят!
Чонгук долго смотрел на его юношеское лицо, рассматривал каждый сантиметр и даже вытянул руку, чтобы дотронуться, но остановился. Что он делает?
— Что такое? — заметив, что альфа замешкался, младший Ким начал волноваться. Но Чонгук только потряс головой и сделал шаг назад, спрятав руки в карманы.
— Можно задать вопрос? — после небольшой паузы Чонгук снова посмотрел на Кима.
— Конечно.
— Ты помнишь, какая улыбка у твоего брата? — еле слышно проговорил Чонгук, с опаской глядя на Донхёна. Он ожидает, что тот сейчас разозлится, ведь «враг» пытается разузнать больше о его брате, или накричит на него, нагрубил, или же просто промолчит, не желая отвечать. Чонгук даже ожидал пощечины, честно, но он никак не ждал искренней правды, что полилась из Донхёна.
— Улыбка Тэхёна?.. — альфа слегка задумался, словно вернулся в прошлое и попытался там отыскать тот миг, что запечатлела его память навеки, а затем скромно улыбнулся. — Она прекрасна… — Донхён опустил голову и стал рассматривать обувь Чонгука, или же просто в том направлении, где стоял альфа. — Такую улыбку, как у брата, обычно называют кукольной. Он улыбался широко, губы становились почти квадратными, и можно было увидеть два ряда зубов. Уголки губ еле заметно вытянутые. Он улыбался почти, как я. — Дохнён поднял голову и показал свою улыбку, давая пример, как у Тэхёна она должна выглядеть. — Вот только у брата она была более ослепительной. Лицо сеяло счастьем, глаза становились, как полумесяцы. От него разило счастьем, даже когда отец избивал его сильно. Казалось, словно само солнце снизошло к тебе. Вот какая улыбку у моего брата. — альфа проговаривал мягко, мелодично, словно читал сказку или рассказывал о чём-то фантастическом. Он говорил о том, во что другие люди не могут поверить.
Тэхён — и ослепительная улыбка?
Чонгук слушал с трепетом в сердце. Внутри всё замирало и оживало снова раз за разом. Казалось, те бабочки, которых никогда не было в животе, откуда-то там появились. Альфе хочется увидеть эту надземную улыбку, о которой так ярко говорят. Он хочет стать причиной этой улыбки. Чонгук мысленно записывает пунктик в голове: «Увидеть улыбку Ким Тэхёна» и переносит её на страницу в самый верх под названием: «Невозможно, но я попытаюсь».
Да, он хочет увидеть, как омега улыбается. Не вечно же ему ходить с таким каменным лицом.
Чонгук ничего не ответил на описание Донхёном. Он просто запустил пальцы ему в волосы и слегка потрепал, а затем вернулся к работе. Сейчас не время мечтать, его ждут люди, время летит слишком быстро.
Стоя у фургона, Чонгук выключил планшет и отложил в сторону. Весь товар прибыл, всё оказалось в хорошем качестве. Альфа кивнул сам себе и похлопал в ладони, привлекая к себе внимание. Но как только прозвучал первый хлопок, — раздался первый выстрел.
Альфа бросился в сторону своих ребят, пытаясь при этом закрыть собой Донхёна и Юнги, которые также стали в стойку, готовые к битве. Чонгук бы ещё позволил омеге сражаться, ведь тот не просто так назывался Чёрным Мечником, но вот младший Ким? Худощавый, одни кости, смотри, и ветром сдует. Чон заслонил его своей спиной и достал пистолет, посмотрев при этом в сторону выстрела. Там показалось всего три силуэта. Один высокий, с плащом, который держался только за плечи, рукава свободно трепались на ветру. На губах дикий оскал. Двое других по бокам — в строгом костюме и автоматами наготове.
— Приятно наконец-то встретиться, Чон Чонгук. — альфа улыбнулся ещё шире и приложил дуло пистолета, из которого стрелял несколько секунд назад, к своему виску, и потер его. — Тяжело было отследить вас, хвалю.
— Лоренцо… — за спиной у Чона дрожащим голосом почти на одном дыхание выпалил Донхён. Сам того не ведая начал медленно трястись. Сделав шаг, он подошёл ближе к Чонгуку, словно пытаясь скрыться от чужих глаз.
Братья тут же насторожились, услышав имя чужака.
Лоренцо. Именно тот Лоренцо, о котором говорил Тэхён? Тот, от которого они должны избавиться? Тот, которого омега так сильно боялся?
Будто читая мысли Чонов, Юнги достал свои кинжалы и сделал шаг вперед, подтверждая догадки:
— Лоренцо, зачем ты здесь?
— А ты как будто не знаешь, малыш Юн. — мужчина ехидно улыбнулся, провёл кончиком языка по нижней губе, дурачась. Затем томно проговорил на одном выдохе. — Где Тэхён?
Но ему никто не собирался отвечать. Обычная реакция, к которой Лоренцо привык. Все ответы нужно вытаскивать силой из людей. Всего один взмах рукой, и оба его подручных нацелились на братьев Чон, готовые расстрелять, оставив тысячу дыр от пуль в их телах.
— Тэхёна здесь нет! — за спиной Чонгука раздался испуганный голос. Донхён не прекращал трястись. Он помнит, что сотворил с ним Лоренцо, он знает, на что этот человек способен. Если ему не дать то, чего он желает, ему срывает крышу.
— О, малыш Дон. Привет-привет! Тебя поздравить с выпиской? — снова наигранная улыбка и такой же голос. — Я всё хотел заглянуть к тебе в палату, но был в отъезде. А когда вернулся, то тебя уже не было. — придав голосу грустинки, альфа опустил плечи и поджал губы, словно обиженный ребёнок. У него тысячи эмоций могут менять друг друга всего за одну минуту. Его никому ненужная способность, но который так гордится.
— Как будто ты сам меня не отправил туда! — повысив голос, Донхён сжал запястье Чонгука, пытаясь убедить себя, что он сейчас не один, что у него есть защита. Он пытался стоять ровно, выпрямив спину, но не смог так долго. Взгляд, который бросил на него Юнги, растоптал его силу духа.
Он же не говорил никому, что виной во всем Лоренцо! Никому, кроме Хосока.
— Что ты сказал?.. — омега не моргал, всматриваясь в бледное лицо младшего. У самого глаза округлились и покраснели, а пальцы сжали кинжалы, которые вытянул от услышанного голоса Лоренцо.
Юнги дрожал. Но не от страха, а от ненависти, что начала пожирать его. Омега знал, что Лоренцо коварный, что ему не стоит доверять, что с ним нельзя связываться. Но он никогда бы не подумал, что тот посмеет тронуть Донхёна. Он же влюблен в Тэхёна! Тронуть его младшего брата — равно натравить на себя омегу! Тэхён, если узнает правду, начнет мстить, и не остановится, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Омега никому не спустит с рук, если кто-то коснется хоть пальцем малыша Кима.
— О! Так у тебя не амнезия. — уголки губ расширились, почти к ушам, как у безумца. Глаза заблестели, а пистолет, что покорно лежал у него на ладони, направился в сторону альфы. — Ну и пусть. Мне нужен Тэхён, где вы его спрятали?
— Его здесь нет, говорю же! — Донхён прорычал, сильнее сдав запястье Чона. Чонгук хотел что-то сделать, но боялся, что своим действием навлечет беду на своих ребят. Поэтому ждёт до последней минуты, в голове давно нарисован план действия.
— Ты думаешь, я поверю, что он тебя оставил с ними?
— Лоренцо, он говорит правду. Тэхёна здесь нет, он на задании! — крикнул Юнги, пытаясь удерживать ругательства за зубами. Хотя так сильно хочется облить этого подонка грязными словами.
— На задании? В Японии? — Лоренцо замер, а голос слегка дрогнул. Все видели его замешательство и мимолетное сомнение, или страх(?). И никто не смог разгадать, почему тот так отреагировал. Злость от того, что просчитался? Его обломали? Или из-за неожиданности, что омега посмел оставить Донхёна на чужих людей? — Ты же врёшь да?!
— Да зачем ему врать? Юнги говорит правду! — закричал Донхён, наконец-то показавшись из-за спины Чона.
Лоренцо сделал маленький шаг назад, затем ещё один, и ещё. Рука безжизненно опустилась вниз. Глаза бегали по земле, а с губ донеслось еле слышное:
"Чёрт!".
— Если он и правда в Японии... Дай телефон, живо! — альфа протянул руку к напарнику и выхватил мобилку, пока тот пытался спокойно передать её. Но не успел он её разблокировать, как зазвонил другой — Чонгука. Он, всё ещё следя за каждым движение врага, медленно достал телефон и нажал "ответить". — Включи громкую, пока не застрелил!
Нервы у альфы шалили, да впрочем, как и у всех находившихся здесь. Чонгуку хочется врезать ему со всей силы, но повиновался. Он знает, что Лоренцо не мог один сюда прийти. Где-то в тени, за деревьями или за зданием, прячутся его люди. И их должно быть больше, чем сейчас Чёрных Змеев.
В трубке раздалось тяжелое дыхание. На экране высвечивалось имя "Джун". Но голос был не его.
Тэхёна.
— Чонгук... нужна помощь... — от хриплого голоса омеги всё тело вздрогнуло. Зрачки глаз стали такими же, как и у Лоренцо.
— Тэхён! Что случилось?!.. — но ответа больше нет, только легкий шум ветра, что задувал в динамик. — Тэхён?.. — все, не только Чонгук, начали волноваться. Донхён тянул руку к телефону, пытаясь перехватить в надежде, что брат ещё заговорит, Юнги, который не сразу узнал голос друга, не мог поверить, что тот и правда в опасности, и Хосок, который не прекращал сводить глаз с врага, который также напрягся.
— Дерьмо! Слишком поздно. — Лоренцо сжал телефон и бросил небрежно своему соратнику. Пистолет завел за спину и спрятал под ремнём. — Чон, в этот раз позволю тебе забрать его. Поторопись, или подключи свои связи, иначе омега умрёт.
***
В кабинете царили тишина да покой. Чансоль, как обычно, сидел за своим столом. Бумаги красивой стопкой сложены на углу стола, папки — на диване, ноутбук —возле его рук, ну а ладони держали книгу в красном переплёте, выцветшую слегка, старинную. В книге была история кукловодов, легенды о них, достижения. Чансоль знал каждую строку наизусть, но всё равно продолжал её перечитывать. Именно в этой книге впервые было упомянуто его первого предка — Чон Сонхо , и именно этот предок передал своё дело роду Кимов, — пра-пра родственникам Тэхёна.
Чансоль помнит, как дедушка рассказывал ему, что Кимы были коварны и хитрые. Омега, из их рода, соблазнил Сонхо. Воспользовавшись наивностью молодого альфы, пообещал обручиться с ним, если тот научит управлять марионетками. Первая наживка — и так легко проглочена. Он был ослеплен омегой. Обучая долгое время Кима, альфа полюбил омегу всем сердцем.
И дня прожить без него не мог. Но так он думал тогда, до того, как его чувства растоптали. Получив нужное, Ким отобрал у Сонхо Аида — куклу, у которой огромная история, и убежал, оставив после себя дурацкое письмо с извинениями. Он якобы гласил, что так было нужно, что у него не было выбора, что это ради его же жизни. Правдой это было, или ложью — неизвестно. После род Кимов словно испарился, а об Аиде все забыли. Ни омегу, ни куклу — не найти в этом мире. Годы сплывали, альфа становился взрослым мужчиной, завёл свою семью и поклялся, что когда-то отыщет омегу, но так и не смог. Война оставила его жизни.
Дедушка тогда с горечью рассказывал эту историю, а Чансоль только смеялся. Ему казалось это глупым и невозможным. Столько лет прошло, омега мог умереть, а куклу разломать. И он так думал очень долго, пока на собственные глаза не увидел кукловода, который носил фамилию Ким.
Ким Досан.
Он был куклой сам.
Чансоль смотрел на него и не понимал: перед ним реальный человек, или нет? Смугла кожа от прямых солнечных лучей, которые оставили тёмный загар. Каштановые кудрявые волосы, тёмные глаза. Чон тогда впервые вспомнил историю дедушки после его смерти.
Он нашёл того самого Кима, которого пытался отыскать его предок.
Альфа желал поймать его, преследовал, отрезал пути на побег, они долго дрались, испытывая друг друга. Чансоль в то время был огорчён, целыми днями пропадал на заданиях или в зале, а всё потому, что горел от злости. На его новую семью напали, маленького Чонгука чуть не убили. Чансоль злился на себя, что оказался слишком слаб. Он благодарил богов, что старший сын далёко от этой коррупции, от клана. Альфа надеется, что его это никак не коснется, и Хосок сможет жить спокойной жизнью, как другие его сверстники.
Когда Чансоль смог обезоружить Донсана, — он не мог радоваться победе. Считается ли это отплатой за страдания его предка? Чону оставалось убить его, чтобы предок успокоился. И он почти это сделал, если бы не
он. Звук плачущего ребёнка где-то за стеной.
— Пожалуйста, не убивай моего мужа и сына. Ему всего месяц… — Донсан выглядел жалко, был побежденным. Окровавленные пальцы, опущенная спина и только глаза горели ярко, с надеждой. Омега вышел из укрытия, прижимая маленький сверток к своей груди. Ребёнок не прекращал плакать, вытягивая ручки вверх, к лицу папы.
Чансоль впервые увидел омегу с пламенем в глазах. Омегу, который без страха перед опасностью казался сильнее, чем кто либо в этом мире. Он был бесстрашным. Медовыми глазами буквально пожирал, пригвоздил к полу. Чону хотелось упасть на колени перед омегой. Удивительный человек.
— Чон Чансоль, ты и правда сильный. — низкий, мелодичный голос прозвучал из его губ. Шаг вперёд — и он оказался чуть ближе к ним, к опасности. — Ты и правда достойный человек. Мы хотим попросить тебя об одолжении.
Омега сократил дистанцию, всё ещё продолжая смотреть в глаза. Нижняя губа слегка дрогнула, и Чансоль готов поклясться, что увидел на лице мимолётный страх.
— Это наш сын. Он омега. Мы ещё не дали ему имя, поэтому называем «малыш». — омега раскрыл сверток и показал крошечное заплаканное лицо. Губы красные, как роза, маленькие пальчики пытались ухватиться за что-то. А глаза — большие глаза — как у папы, медовые, как золото, смотрели на этот мир с надеждой.
— Мы просим тебя, позаботься о нашем ребёнке. — Донсан начал кашлять кровь. Небрежно вытерев губы, размазав кровь по подбородку, он, еле шатаясь, поднялся на ноги и подошёл к ним. Альфа вытер окровавленный от мозолей и ран палец о свою одежду, затем коснулся щеки ребёнка. — Ты же знаешь, кто
мы.
Кукловоды. Убийцы. Нам поручили опасное задание, которые должны исполнить. Но ребёнка брать опасно. Малыша будут искать, когда узнают, что он не с нами. — Донсан замолчал, продолжая внимательно рассматривать лицо сына, словно пытался запомнить каждый миллиметр, каждую черту. — Мы можем не вернуться.
— Мы знаем, что ты, Чон Чансоль, сможешь защитить его и поставить на ноги, воспитать. Если за два месяца мы не вернёмся… то, пожалуйста, дай ему имя и воспитай как собственного сына. — глаза омеги покраснели. Он слишком долго сдерживал в себе эмоции, и горькие слёзы ручьем скатились по холодным щекам. — Мы просим тебя, позаботься о нашем ребёнке.
И так прошло два месяца. Чансоль сдержал обещание, хорошо относился к омеге, позволял Чонгуку играть с ним и даже любовался, когда тот пытался накормить малыша. Чон так привык к присутствию маленького омеги, что, порой, казалось, будто это его собственный сын. Этот сын был тайной, о которой знал только муж и маленький Чонгук.
— Наступило время дать тебе имя, малыш. — Чансоль прижимал малыша к себе, посматривая на звёздное небо. Он опоздал с именем, ведь надеялся, что Кимы вернутся за ребёнком. Но их нет… Чон не верит, что те умерли, но сдержит слово, что дал им. —
Тэхён… тебя будут звать Тэхён, что значит: всё будет хорошо, даже если будут трудности. Ты справишься со всеми трудностями, что выпадут в твоей жизни. Ты сильный ребёнок, потому что твои родители такие. — Чансоль мягко улыбнулся и посмотрел на Чонгука, который сладко спал в кроватке, тихо посапывая. — Чон Тэхён, маленький лучик надежды…
Чансоль закрыл книгу и тяжело вздохнул. Увидев молодого омегу в своём доме, он не сразу сообразил, кто перед ним. Имя как имя, в Кореи много таких найти. Фамилия Ким? Подумаешь, — на каждом углу. Альфа даже и не вспомнил бы об этой истории, пока не услышал имя отца — Ким Досана.
Досан. Чонгук, не ведая, привёл в дом того, кто когда-то жил здесь. Детская память стирает многое, поэтому не удивительно, что сын не помнит ни о каком ребёнке, что почти пять месяцев жил с ними под одной крышей, пока за ним не пришли настоящие родители.
— Досан, где же ты?.. — альфа закрыл глаза и отбросился на спинку кресла, запрокинув голову назад. Слишком много мыслей в голове не дают покоя.
Жизнь решила его испытать? Поиграть на чувствах? Род Кимов, кукловодов, которые никогда ими бы не стали, если бы не предок Чонов. Чансоль часто задавался вопросом, что бы случилось, если бы омега тогда не исчез? Был бы сейчас он в живых? Не было бы ни отца, ни дедушки, ни Хосока с Чонгуком, не было бы Тэхёна и Донхёна. Досан не пришёл бы весь израненный к ним домой, чтобы забрать сына, а его муж не смотрел бы злобным взглядом. Они всё твердили, что Чёрные Змеи сделали им засаду, из-за чего так долго не могли прийти за Тэхёном. Винили в том, что Чансоль не хотел вернуть их ребёнка, что подставил их, разочаровал. Они так ему доверяли, а его люди убили их друзей.
Чансоль тогда не понимал, о чём они говорят. Но после узнал, что в банде появились дезертиры, что не подчинялись его приказам. Он тогда самолично всех перебил, но горькая досада в душе не прошла. Тэхёна забрали, и они исчезли точно также, как и в той легенде дедушки:
ушли и не вернулись.
Улыбка коснулась его губ. Чансоль тихо рассмеялся, прикрывая запястьем глаза.
— Донсан, ты всё же оставил своему сыну имя, которое для него выбрал я.
Стук в дверь отвлёк альфу от воспоминаний. Он снова выпрямился в кресле, расправил плечи, поправил волосы, спрятал книгу в шкафчик, включил ноутбук и положил бумажки перед собой. Достал быстро очки из футляра, протёр их, и напялил на себя. Придав себе рабочего вида, он со скучающим взглядом посмотрел на дверь:
— Входите!
Дверная ручка опустилась, и на пороге очутился высокий, широкоплечий альфы с покрашенными белыми длинными волосами, в чёрном костюме. Он слегка склонил голову в знак приветствия.
— Господин, мы нашли его местоположение. — узкие вытянутые глаза с линзами, что увеличивают их, впились взглядом в главу. — Ким Досан найдён. Он в Сибири, в концлагере.
***
Яркость комнаты впивалась в усталые глаза. В потолок смотреть не решался, ведь уже знает, что там зеркало. Тэхён потер свои глаза, и затем растер щёки. Ладони в поперёк перемотаны бинтами и слегка сожжены. Картина взрыва тут же пронеслась перед глазами. Он ещё легко отделался, раз может шевелить конечностями. Сколько времени он был в отключке? Кто их нашёл, и как их доправили сюда, в особняк Чонугука? Мягкая кровать, в которой почти утопает, неприятно отразилась на спине. Та затекла. А желание её почесать возросло. Медленно присев, он так и сделал. Запустил руку под футболку и тут же скривился. Спину покрывали бинты, и к местам, где чешется, не добраться.
— Не трогай. Врач обработал раны.
Будь Тэхён обычным человеком, давно бы испугался внезапного голоса. Но он привык к таким неожиданностям, поэтому спокойно повернул голову к двери, заметив в них Чонгука с коричневым подносом в руках.
— Ты проспал больше суток. Тебе нужно покушать. — альфа подошёл к кровати и положил содержимое на кресло, что находилось возле изголовья кровати вместо тумбочку, которую отодвинули чуть дальше.
В миске была каша, нарезанные бананы, малина и ежевика, в стакане апельсиновый сок и три буханки хлеба. Тэхён был так голоден, что не сразу понял, чем его хотят накормить. От мысли о каше омегу уже начинало выворачивать. Ненавидел ёё. Всем сердцем призирал.
— Тэхён, ты долгое время не кушал, и твоему желудку нужна лёгкая пища, чтобы после не болел. — со вздохом проговорил альфа, прикрыв глаза. Он не может поверить, что этот омега, убивший стольких людей, поведавший столько крови и тела, которые перемалывало почти в фарш, сдерживает рвотные позывы от вида каши. — С хлебом вкуснее, попробуй. Даже не почувствуешь вкуса. И фруктами заешь.
Ким с неохотой взял вилку, потыкал ею в кашу, начал крутить, размазывая по миске. На кончики зубцом нацепил несколько расплющенных зёрен, после тыкнул в кусочек банана, приложил к носу, понюхав. Тэхён кинул изучающий взгляд на Чонгука, понял, что тот не уйдёт, пока миска не будет чиста. Омега сделал глубокий вдох, открыл рот, положил туда содержимое, начал быстро жевать, и, чтобы не распробовать вкус, быстро проглотил.
— Я наелся…
— Я сейчас сам тебя покормлю, обещаю. — альфа подошёл ближе, присел на корочки и уже собирался отобрать вилку с пальцев Тэхёна, как тот сразу же зачерпнул большую горку каши и засунул в рот, после чего пожалел.
Прикрыв ладонями рот, он желал, мысленно убегая в закат, чтобы не думать о вкусе. Глаза опустились на малину, которую Чонгук поднёс к его рту. С неохотой Ким повиновался, открыл рот и позволил себе такую роскошь, как забрать с чужих рук фрукт. Мягкие тёплые губы слегка коснулись кончиков пальцев альфы, после чего Тэхён уловил приятный запах леса и костра.
Запах Чонгука.
Они смотрели друг другу в глаза, пытаясь осознать, что творят. Тэхён — Чёрный Принц, убийца бандитов, а Чонгук - главарь Чёрных Змеев, страх других банд. Разве им дозволено вот так сидеть друг возле друга? Разве они могут спокойно говорить сейчас? Имеют ли они право развивать свою симпатию?
Запах цветов первым вывел Чонгука из оцепенения.
Обмен феромонами. Альфа и раньше ощущал его слабый аромат, которым пропиталась одежда, но чтобы в такой дозе? Ему сразу потеплело на душе. Этот запах кажется таким родным, будто так и должно быть. Будто он имеет право сидеть рядом, кормить его, укладывать спать, смотреть на его спящее умиротворенное лицо. Чонгуку показалось, что он имеет право на ещё больше — на эмоцию Тэхёна. Но считает ли также сам омега?
— Тэхён, у меня для тебя хорошая новость. — альфа откашлялся, сел на кровать возле его ног, похлопал себя по карманам спортивных штанов, после засунул руку в левый карман и вытянул оттуда пачку сигарет. — Помнишь наш договор? Да и не только наш. Ты с моим отцом тоже заключил.
Зажав тонкую сигарету между пальцами, альфа покрутил её, затем сжал чуть сильнее и поднялся на ноги. Чонгук сомкнул губами сигарету, поднес зажигалку к губам и щелкнул пальцем несколько раз. Ничего. Газ закончился. Мысленно выругавшись, Чону пришлось положить сигарету обратно в пачку и спрятать в большой карман. Всё это время Тэхён не сводил с него пристального взгляда. Можно было сразу понять, что у омеги тысячу вопросов, которые он не озвучит.
— Тэхён, то, что пропало — найдётся семьей Чёрных Змеев. Прошло почти три дня, и мне сообщили, что нашли Ким Досана, твоего отца.
Глаза, которые очень редко выражали проблески эмоций, сейчас округлились до неузнаваемости. Губы дрогнули в немом вопросе. Грудь прекратила подниматься и опускаться. Омега просто забыл, как дышать.
Он столько лет пытался найти отца, сколько подключал связей, самолично осмотрел все возможные места, но и зацепки не нашлось. Ни единого намёка, что его отец жив, что он где-то на этой планете. А какой-то шайке бандитов удалось это сделать за несколько часов?
— Г-где он?.. — запинаясь, дрожащим голосом, даже не моргая, выпалил Тэхён. Неужели его страдания скоро окончатся? Неужели семья Ким наконец-то воссоединится? Снова будет отец, он и Донхён. Только они втроём. И никто не посмеет у омеги отобрать этого счастья.
— Он в особняке моего отца. Донхён сейчас тоже там. — Чонгук вытянул уголки губ в мягкой улыбке и протянул руку к шокированному Тэхёну. — Знаю, ты только очнулся. Если не сможешь идти, то я понесу тебя. Но ты должен встретиться с отцом, ведь ты так долго его искал.
И Тэхён, не задумываясь, протянул свою забинтованную руку. Он разломал последнюю крупицу самосохранения, недоверия и осторожности. Теперь омега верит, что на Чонгука можно положиться. Альфа это доказал только что. Он показал, как хорошо понимает чувства Тэхёна, которые были скрыты от других так долго.
Пальцы сомкнулись. Подхваченный сильными альфьими руками, омега забыл о самом главном правили своей жизни — никаких чувств.
Тэхён готов поклясться, что только что его сердце забилось быстрее, а внутри что-то ожило.
Бабочки?
