***
Сегодня погода выдалась солнечной и достаточно тёплой. У Вики в университете случился неожиданный выходной: три пары вышмата были отменены в связи с отъездом преподавателя в Новосибирск на научную конференцию. Сидеть дома ей категорически не хотелось. Мама, приехавшая из командировки два дня назад, была на работе, Юля убежала на встречу с матерью. И Вика в половине десятого утра позвонила Тёме с предложением встретиться днём и где-нибудь погулять. Тёма откликнулся на предложение с большим энтузиазмом и сказал, что он сейчас уже почти возле института и ради Вики даже готов прогулять целый день. — Спасибо большое, но я не стою таких жертв, — усмехнулась Вика. — Лучше учись спокойно. Когда у тебя заканчиваются пары? — В четыре. А в шесть у нас репетиция. Не успеем как следует погулять. — Да уж, — загрустила Вика. Репетиция — дело необходимое, тем более у ребят скоро первый концерт в «7 тысяч», и они стараются репетировать серьёзно, слаженно и со всей ответственностью. Как-никак, первое впечатление самое запоминающееся, и начинающим рокерам хотелось запомниться своим потенциальным слушателям в положительном свете. Вика это прекрасно понимала и никаких истерик в стиле «ты с этими репетициями про меня забыл, они тебе важнее меня» даже не думала устраивать. Вообще она придерживалась позиции, что у каждого человека помимо отношений должна быть своя жизнь, свои дела и планы, которые не должны ломаться в угоду чьего-то эгоизма. Она и сама была довольно свободолюбивым человеком и терпеть не могла подстраивать всю себя под кого-либо. Что ж, тогда… — Тогда я всё-таки прогуляю пары, — неожиданно заявил Тёма. — Тёмка, ну не надо! Этот прогул может потом сказаться на твоей учёбе, а погулять мы можем и в следующий раз! — Во-первых, этот прогул никак на моей учёбе не скажется, потому что я перепишу конспекты у Ромыча, а во-вторых, когда ещё будет этот следующий раз! Короче, я от инстика сейчас съёбываю, к счастью, ещё не зашёл внутрь. Где встречаемся? — Давай через час у ресторана «Пушкин». — У ресторана? — Тёма, похоже, удивился. — Ты хочешь поесть? — Нет, я хочу погулять. Просто место встречи удобное. Встретимся, а там решим, куда пойдём. — О’кей, буду ждать. Закончив разговор, Вика быстро оделась и, выйдя из дома, поспешила на свидание. У ресторана она заметила Тёму, который стоял в наушниках и покачивал головой в такт музыке. Увидев Вику, он тут же наушники снял и улыбнулся. — Привет, родной! Только сейчас Вика поняла, как сильно соскучилась по Тёме. Всё-таки общение по телефону и видеосвязи — совсем не то. Она крепко его обняла и поцеловала. — Привет, родная, — в тон ей ответил Тёма, продолжая широко улыбаться и обнимая в ответ Вику. — Ну что, куда пойдём? Вика, щурясь от яркого солнышка, огляделась и сказала: — Давай для начала прямо, а там посмотрим.***
Юля вошла в небольшое уютное кафе и сразу же заметила Ольгу, которая сидела за столиком у окна и пила кофе. Она вздохнула, стараясь настроиться на спокойный разговор. Ей ужасно надоело скандалить с собственной матерью. Как бы она на неё ни злилась — всё равно мама, и всё равно Юле было больно от их ссор. Как и от её нового замужества и этого… мужа. Она прекрасно поняла, зачем Ольга позвала её поговорить. Хочет, чтобы Юля вернулась домой. Только хер она вернётся. — Привет, мам, — произнесла Юля, садясь напротив неё. — Привет, Юля, — Ольга поставила чашку на блюдце и вздохнула. Ни сердитой, ни недовольной она не выглядела. Скорее печальной. — Как твои дела? — Всё хорошо. Я живу у Вики. Работаю. Не мёрзну, не голодаю, по помойкам не шарюсь, с наркоманами и алкоголиками не вожусь. Встречаюсь по-прежнему с Максом. Ольга кивнула: — Я рада, что у тебя всё хорошо. А как мама Вики относится к тому, что ты с ними теперь живёшь? Вика ведь живёт с мамой? — С мамой, — подтвердила Юля. — Относится хорошо, она даже рада, что мы, лучшие подруги, теперь чаще проводим время вдвоём. — Домой совсем не хочется? Юля насупилась. Глядя в окно, она сумрачно сказала: — Мой дом перестал быть моим домом. К сожалению. — Юль, зачем ты так… — Ольга поморщилась. — Я понимаю, тебя раздражает Дима, но у тебя по-прежнему есть дом, что бы ты ни думала! Наверное, я действительно поторопилась с этим вторым замужеством… — Наверное?! — Юля возмущённо уставилась на мать. — Хорошо, хорошо, без «наверное»! Да, я поторопилась! Я понимаю, как тебе было больно — после смерти Дениса прошло совсем мало времени, а я… Но это не значит, что ты лишилась дома! Пожалуйста, возвращайся. Я клянусь, что Дима не будет причинять тебе никакого дискомфорта. — Он что, ушёл жить в другое место? — Юля с оживлением и с надеждой посмотрела на неё. А вдруг? Ольга заметно смутилась: — Нет. Просто я с ним поговорила, и… Ну, он всё понимает и говорит, что будет вести себя не так нагло. — Ух ты, он одолжение сделал? — Юля начала потихоньку закипать. Вот блять, ведь не хотела злиться! Надо хоть попытаться себя сдержать. — «Не так нагло» — а как, чуть-чуть нагловато? И кстати, мам, ты не уточнила, что он имел в виду: не оставлять за собой везде чашки из-под кофе, не включать на всю мощность телек в гостиной, не разбрасывать свою одежду или не лапать меня? — Юля, прекрати! — Ольга широко раскрыла глаза. — Когда ты перестанешь нести эту чушь? Юля закатила глаза. И правда, а на что она рассчитывала? — То есть ты по-прежнему ему веришь? — Да, верю! Дима — серьёзный человек, взрослый, он на такое вообще не способен! — Понятно, — Юля ухмыльнулась. — Значит, ты не вернёшься? Юля медленно выдохнула, стараясь успокоиться. Своими криками она ничего не добьётся, только окончательно испортит настроение. Нужно всё же попробовать говорить спокойно, может, тогда мать хотя бы задумается. — Нет. А ты подумай вот о чём: какой смысл мне врать? Злость, месть тебе? Да нет! Да, я тебя осуждала за то, что ты быстро нашла себе нового мужа, но я честно тебе говорю: если бы твой мужчина был нормальным, адекватным человеком, я бы в итоге его приняла и всё было бы хорошо. Мы бы жили вместе совершенно спокойно, без всяких ссор, и я бы даже не думала уходить из дома. А с этим чмом — да, мама, именно так! — я жить не могу, не хочу и принимать его не собираюсь! Я тебя очень люблю, но мне больно от того, что ты веришь ему, а не мне. Я понимаю, в это трудно и страшно поверить, но я говорю правду! Юля замолчала, перевела дух и тихо добавила: — На этом, мам, я, пожалуй, пойду. У меня дела ещё есть… Пожалуйста, подумай о том, что я сказала. Пока. С этими словами она поднялась и быстрым шагом направилась к выходу. Ольга молча смотрела вслед. К горлу подкатил липкий ком, в глазах защипало, а в груди что-то неприятно ёкнуло. Неужели дочь права — и её муж действительно… распускает руки? Вообще-то Юля, при всём своём сложном характере, вряд ли стала бы просто так обвинять человека, к тому же в таких вещах. Но Димка ведь такой серьёзный, сознательный, воспитанный человек… Нет, нет, Юля просто всеми способами хочет, чтобы он исчез из их жизни — просто потому, что он занял место отца, ещё и спустя столь короткое время. Ольга вздохнула. В одном Юля права на сто процентов: она действительно поторопилась с новым замужеством. Просто боялась… одиночества. Боялась возвращаться в ставшую тихой после гибели Дениса квартиру. Юля, прежде весёлая, часто приводившая домой друзей, замкнулась в себе, ребят звать перестала, стала чаще молчать и сидеть у себя в комнате — с уроками, книгами, фильмами, интернетом или с музыкой в наушниках. Или уходила куда-нибудь из дома. Стало тихо и как-то пусто. А тут появился Димка. Не сказать, что со стороны Ольги это была какая-то сумасшедшая, неземная любовь, но он ей очень понравился. Улыбчивый, образованный, деловой мужчина. Она и не стала долго раздумывать, когда он сделал ей предложение спустя три месяца после знакомства. А Юля приняла его в штыки. На предстоящую свадьбу отреагировала очень остро: с упрёками, обвинениями в предательстве, криками и слезами. Но где-то месяц спустя после бракосочетания Юля перестала злиться, но стала очень холодной и отстранённой. А потом она ей стала рассказывать о приставаниях отчима… Неожиданно заболела голова. Ольга расплатилась за кофе и вышла из кафе. Врёт Юля или не врёт — наверное, в любом случае нужно всё-таки поговорить с Димой. Правда, как начать этот разговор, женщина не представляла. Об этом даже думать было тяжело.***
Никаких особых планов на прогулку у Вики и Тёмы не было. Они просто гуляли по улицам и проспектам шумной почти уже октябрьской Москвы, весело болтали и смеялись, понимая, что им обоим не хватало друг друга этот сентябрь. День выдался поистине прекрасным и лёгким. — Тём, а давай сюда зайдём, — сказала Вика, когда они поравнялись с недавно открывшимся торговым центром. — Я бы хотела себе новые наушники купить, старые изорвались нещадно. — Ты рвёшь собственные наушники? — притворился испуганным Тёма и фыркнул. — Господи, Виктория, зачем? Вика закатила глаза: — Ну, видишь ли, Тёмочка, у всех свои хобби: кто-то читает, кто-то вышивает, кто-то катается на скейте, кто-то играет в компьютерные игры, а я вот развлекаюсь тем, что рву наушники и покупаю новые. И дальше по кругу, по вечному кругу, — пропела Вика строчку одной из песен «3N». Тёма удивлённо — и восторженно — на неё посмотрел: — Ты уже знаешь наизусть наши песни? — с нескрываемым восхищением в голосе поинтересовался он. Вика хмыкнула: — Ну не то чтобы наизусть и не то чтобы все… Просто именно «По кругу» мне как-то особенно запала в душу. Кстати, а кто её написал? — Текст принадлежит Андрею, музыку они вместе с Максом сочиняли. Нам, кстати, тоже эта песня очень нравится, — Тёма подмигнул Вике. — Может быть, однажды она станет хитом… — мечтательно улыбнулся он. — Всё может быть, потенциал у песни есть, — согласилась Вика. Они поднялись по ступенькам, и в этот момент двери распахнулись и из центра вышли несколько человек. — Лизка! — Тёма с удивлением узнал в одной из вышедших на улицу Лизу Виноградову, одетую в тёмно-синее полупальто. — А ты как тут? Ты разве не в институте? Как не стыдно прогуливать! — притворно возмутился он. Хотя вообще-то на неё не похоже. Лиза, доставая наушники из рюкзака, обернулась к Тёме и, хмыкнув, сказала: — У меня к тебе, знаешь ли, тот же вопрос. Но так как отвечать вопросом на вопрос считается моветоном — то скажу: у меня сегодня пары начинаются только в два часа и будут идти до семи, а сейчас всего лишь около двенадцати. Так как времени у меня ещё навалом, я решила погулять. А вот у вас пары с десяти, — она прищурилась и лукаво смотрела на Тёму. — И что ты тут делаешь — мне очень интересно. — А я… — Тёма на мгновение смешался, не зная, что ответить. Но тут же он решил, что плести ерунду Лизе глупо и бессмысленно. — Ну да, я, в отличие от тебя, злостный прогульщик и решил сегодняшний день посвятить не нудным лекциям в душных помещениях, а прогулке с моей любимой девушкой. Вика в это время с интересом смотрела на Лизу. Симпатичная: светлые волосы, ярко-голубые глаза, стройная фигура, лёгкая походка. Тёма ей не раз рассказывал про Лизу, но так сложилось, что до сих пор они ещё не были знакомы. Лиза же, улыбаясь, качала головой: всё понятно с тобой, Калинин. А Тёма, спохватившись, сказал: — Девчонки, знакомьтесь. Лиз, это Вика — та самая моя любимая девушка, ради которой я готов жертвовать своей учёбой, — Тёма чмокнул Вику в щёку, и она рассмеялась. — Вика, а это Лиза — наша с Ромычем однокурсница, только учится в другой группе. — Очень приятно, — с улыбкой хором произнесли девушки и обменялись рукопожатием. А Вика добавила: — Мне Тёма о тебе с самого лета рассказывал. Только вот раньше нас отчего-то не познакомил, — она покосилась на Тёму. — Ничего, зато вот сегодня наконец познакомились, — отозвалась Лиза. — Случайно, правда, но тем не менее. И, кстати, мне Тёма о тебе тоже много рассказывал. Тёма, почему-то чувствуя смущение, закатил глаза: — Вас сейчас послушать — так я то ещё трепло. — А разве нет? — засмеялась Вика. — Ещё какое трепло! Ребята посмеялись, а затем Лиза обратилась к Тёме: — Слушай, Тём, а у Ромки всё в порядке? — У Ромки? — Тёма от неожиданности слегка опешил. — Ну… кажется, да. А что? Посерьёзневшая Лиза покосилась в сторону и вздохнула: — Да я ему звонила несколько раз — вчера и сегодня утром. Хотела поговорить… А он трубку не берёт. Может, он за что-то обиделся на меня? — Да нет, конечно, на что ему обижаться? — Тёма пожал плечами, стараясь выглядеть беспечным, хотя внутри он начал сердиться на друга. Ну какого чёрта он её игнорирует? — Просто он может быть занят. Вечером у нас была репетиция допоздна, и он звук на телефоне выключал, а потом, видимо, забыл включить. — Ну да, наверное, — кивнула Лиза. Однако её вид был по-прежнему задумчивым. — Ладно, ребята, я пойду, мне ещё нужно в одно место зайти… Приятно было познакомиться, — снова улыбнулась она Вике. — Взаимно, — Вика ответила ей улыбкой. — Ну пока. До встречи! — До встречи! Вика и Тёма проводили взглядами Лизу, которая, сбежав по ступенькам вниз, пошла по проспекту. Когда она скрылась из их виду, Вика сказала: — А эта Лиза приятная, точно такая, как ты о ней и рассказывал. И, по-моему, она неравнодушна к Ромычу, — вдруг добавила она. — К Ромычу? — Тёма повернулся к ней, изумлённо взглянув. Неужели ему действительно это не кажется? — С чего ты взяла? — С того, что при одном его упоминании Лиза явно смущалась, отводила взгляд в сторону и вообще… интересовалась им. — Ну знаешь… Спросить, почему человек не отвечает на твои звонки — это значит быть к нему неравнодушным? Нет, Лиза действительно забеспокоилась, — согласился Тёма. — Но это совсем не то, о чём ты думаешь. — Да? А ты у неё спрашивал — то это или не то? — хмыкнула Вика. — Нет, — смутился Тёма. — Но они действительно просто друзья. — Просто друзья? — Вика пару секунд молча на него смотрела, потом кивнула. — Ну друзья — так друзья. Ладно, пойдём. Они зашли в торговый центр и отправились на поиски наушников. Тёма продолжал мысленно ругать Рому, который не реагирует на звонки Лизы, и понимал, что Вика скорее всего права — Лизе действительно небезразличен Рома. И совсем не как друг. Только вот на сто процентов он не был уверен, да и обсуждать это за их спиной не хотелось.***
Пары у Лизы закончились чуть раньше, чем ожидалось — в половине седьмого. Девушка вышла на улицу и двинулась к метро. На улице уже темнело, но зажжённые фонари ярко освещали улицы и проспекты, кроме того, было шумно и оживлённо: народ возвращался с работы и с учёбы. Так как с наступлением вечера похолодало и ветер усилился, Лиза ускорила шаг, ибо днём она оделась достаточно легко — накинула пальто на лёгкий джемпер. В воздухе пахло дождём — неудивительно, если в ближайшее время на Москву обрушится ливень. Тем более что синоптики вроде прогнозировали осадки… В наушниках у Лизы снова пели её любимые «Fleur». Девушке нравились их тексты, мелодичная музыка и красивые голоса солисток. Ей было двенадцать, когда она впервые услышала песню «Формалин»: Она плавает в формалине, Несовершенство линий, Движется постепенно, У меня её лицо, её имя, Свитер такой же синий, Никто не заметил подмены… Примерно тогда же она начала писать рассказы. Сперва в тетрадках, потом на компьютере. Много и с разными сюжетами. Вдохновения, идей и желания писать было хоть отбавляй. Только вот в четырнадцать всё полетело в пропасть… Лиза болезненно поморщилась. Вспоминать о тех событиях до сих пор больно и страшно. Будто всё это случилось вчера. Физические травмы давно затянулись — только голова иногда побаливает, особенно на смену погоды или если она устаёт — а вот моральные до сих пор не заживают. Из-за этого и с рассказами долгое время не получалось. Хорошо, что в итоге всё же она смогла к ним вернуться. Это был как глоток свежего воздуха после долгого пребывания в запертой душной комнате. Может, зря она тогда отказалась от походов к психологу? Родители хорошего специалиста нашли и Лиза исправно его посещала, а когда ей стало легче — решила, что всё уже прошло и отболело и можно жить как прежде. И вроде действительно казалось, всё страшное позади. Но нет — спустя некоторое время Лиза поняла, что ни черта не прошло и не отболело. Только рассказывать она уже никому не собирается. Во всяком случае, не родителям. Они и так слишком много за неё переживали, пусть думают, что всё хорошо. Интересно, те, кто утверждают, что время лечит — они сами в это верят? Пока никакого лечения временем Лиза не заметила. Или четыре года — слишком мало, чтобы излечиться? Или всё же однажды придётся вновь ходить к психологу? В том, чтобы посещать психолога, Лиза не видела ничего ужасного. Наоборот, если они помогают людям побороть свои страхи, фобии, моральные травмы — это замечательно. И она бы начала эти походы прямо сейчас, лишь бы стало легче. Но на хорошего специалиста у неё нет денег, а просить их у родителей не вариант. Им в любом случае придётся рассказать, зачем ей регулярно требуется определённая — и немаленькая, к слову! — сумма. Лиза вошла в здание метро и двинулась к эскалатору, стараясь идти ближе к стене, чтобы не быть в эпицентре бегущей толпы. Она вообще не любила находиться в массовом скоплении народа. Задавят и не заметят. А то и случайно под поезд с платформы сбросят. В час пик, увы, такое случается, и Лиза не собиралась пополнять собой статистику несчастных случаев в результате падений в метро. Неожиданно мысли Лизы в очередной раз «съехали» на Рому. Он ей нравился — это точно. Приятный, умный, добрый, улыбчивый — с ним очень интересно и легко. Только он порой ведёт себя немного непонятно. Будто Ромка от неё что-то скрывает и из-за этого слегка сторонится её. А может, и не «будто», а скрывает. Оно и понятно — они, конечно, вроде бы подружились, но их пока нельзя назвать очень близкими друзьями, чтобы он смог ей всё рассказывать. Да и Лиза ещё не готова делиться с Ромой тем, что у неё когда-то произошло. Во всяком случае, пока… Лиза ступила на ступеньку эскалатора, продолжая пребывать в задумчивости. Тёма определённо знает, что с ним происходит, но молчит. В общем-то, правильно делает. Однако Лизу всё равно не покидала мысль, что Ромке тоже, как говорила одна её бывшая одноклассница, пришлось повидать «некоторое дерьмо». Но могут же они просто общаться и проводить время вместе? Лиза сошла с эскалатора и, встав в стороне у колонны, вынула телефон и разблокировала его, проведя пальцем по сенсорному экрану. Её охватило желание прямо сейчас поговорить с Ромой. Необычное и непривычное чувство. Странно, что она вообще сейчас может испытывать какие-то нежные чувства к парню после того, что ей пришлось пережить. Может, что-то у неё внутри всё-таки зажило? Контакты. Рома. Вызов… Гудки. Долгие. Ответ. — Алло, Лиз, привет, — послышался в трубке его голос. Лиза прислушалась: вроде обычный голос — не взволнованный, не испуганный, не напряжённый. — Ты по делу или так просто решила позвонить? — Да не знаю… — Лиза замялась. — Просто вдруг захотела с тобой поболтать. Ты не против? Я вообще не отвлекаю тебя? — Да нет, я тут в интернете на сайте «7 тысяч» тусуюсь. Смотрю фотки и представляю, как мы с ребятами скоро там выступим, — хихикнул он. Лиза улыбнулась: — Ждёте с нетерпением? — Естественно! Такой крутой клуб — а мы ещё и случайно туда попали. Если бы не приятель отца нашего Андрюхи — не знаю, как скоро мы бы там очутились. Лиза кивнула, припоминая, что Тёма и Рома ей рассказывали о том, что первое время их группа выступала в основном лишь в своей школе и несколько раз в не особенно популярных рок-клубах. Благодаря этим выступлениям у них даже появилось несколько поклонников, но о том, чтобы играть в «7 тысяч», юные рокеры только мечтали. Всё решил случай: одним августовским Андрей и Макс сочиняли дома у Авдеевых мелодию к новой песне, когда в гости зашёл давний приятель отца Андрея. Приятель послушал игру ребят, послушал предложенные им демо-записи и сказал, что ему очень нравится и что «потенциал у них есть». А потом добавил, что он может организовать им концерт в «7 тысяч», так как имеет знакомства в этом клубе. Если ребята, конечно, хотят. Ребята хотели. Более того, сперва они даже не поверили этому предложению — уж очень невероятно оно звучало, будто этот приятель решил их разыграть. Но никакого розыгрыша не было — поэтому скоро состоится их первое выступление в серьёзном и даже легендарном заведении. — Напоминаю, мисс: вы на этот концерт приглашены и считаетесь очень важной и очень желанной гостьей, — добавил Рома. — Если не придёте — мы очень на вас обидимся. — Я приду, — рассмеялась Лиза. Ей действительно хотелось пойти: интересно, каково это — смотреть на сцену, где играет не просто рок-группа, а знакомые тебе ребята. Ну, во всяком случае, двое из них знакомые. — Слушай, Ром… А как ты смотришь на то, чтобы завтра после занятий где-нибудь встретиться? — вдруг спросила она. Рома ненадолго примолк и задумался. — В принципе, конечно, можно… Только где? И когда? — Ну до скольки у тебя завтра пары? — До пяти вроде. — У меня тоже до пяти. Может, после пар встретимся и погуляем? — Давай, — согласился он. — Лиз, а ты раньше бывала на рок-концертах? — переменил он тему разговора. — Бывала. Я на «Слот» ходила, «Сплин», «LOUNA», «The Matrixx»… — «The Matrixx»? — в голосе Ромы послышались неподдельные изумление и восхищение. — Ты слушаешь группу «The Matrixx»? Ту, где поёт Глеб Самойлов? — Её самую, — подтвердила Лиза, слегка потянув вниз плотно намотанный на шее шарф. В метрополитене ей почему-то стало жарко, хотя было прохладно. — А что? — Просто я её тоже люблю, — признался Рома. — И тоже бывал на их концертах. Странно, как мы там не виделись. — Я на «Матрице» просто всего два раза была. Один раз этой весной и другой — прошлой осенью. — Всё равно интересно, почему мы на этих концертах не встретились. Я обычно стараюсь ходить на все московские выступления «Матрикса». — А может, мы и встретились, только не обратили друг на друга внимания, — предположила Лиза. — Хм… Вполне может быть, — согласился Рома. — А на чьи концерты ты ещё ходила? — На «Мельницу», на «Fleur», на «Канцлера Ги», — перечислила Лиза. — Это тоже мои любимые группы. Я вообще люблю фолк-рок, если честно. А любовь эта началась как раз с «Fleur»… — Фолк-рок, говоришь? А я, кажется, что-то слышал из репертуара «Мельницы», — задумался Рома. — «Дорога сна» — не этой группы песня? — Этой, ты прав. А где ты её слышал? — заинтересовалась Лиза. — Дома у нашей Вики в том году. Она вроде тоже «Мельницу» слушает. — А я, кстати, сегодня с вашей Викой познакомилась. — Вау! Серьёзно? Где и когда? — Днём, когда перед парами в городе гуляла. Встретила их с Тёмой, он нас и познакомил. — А-а-а, точно, Тёмыч же сегодня в прогульщики записался, — усмехнулся Рома. — Ну и как тебе Вика? Лиза пожала плечами: — По-моему, хорошая. Приятная. Они с Тёмой вместе очень здорово смотрятся. — Это да. Тёмка давно в Вику был влюблён, а она на него только недавно внимание обратила. И, по-моему, она с ним сейчас счастлива. — Это замечательно. На станции раздался гул: приближался поезд. По платформе пробежался ветер. Люди стали подходить чуть ближе, образовывая собой толпу. Лиза вздохнула: нет уж, она подождёт, пока основная масса сядет в вагон, а потом и сама зайдёт. Всё равно ей торопиться не нужно. Рома, видимо, услышавший гул, спросил: — А ты что, не дома? — Нет, я в метро, из института домой еду. Как раз поезд подходит. — А, понял. Удачно тогда тебе добраться до дома. — Спасибо. Ром, а можно я тебе перезвоню, когда домой доеду? — Естественно, звони. До связи. — Ага, пока. До связи. Отсоединившись, Лиза убрала телефон в карман пальто и, увидев, что большинство пассажиров уже зашли в вагон, тоже поспешила зайти.***
Юля закончила работу в половине десятого. Сладко потянувшись, она отложила ноутбук в сторону и пошла на кухню, откуда доносились очень вкусные ароматы еды и спокойные, уютные голоса Вики и её мамы Елены Александровны. Девушка предвкушала замечательный вечер. Впервые за много месяцев со дня смерти отца Юля чувствовала, что она находится дома. Пусть и не там, где жила раньше. Ощущения, конечно, были хоть и приятные, но с другой стороны Юле казалось всё это странным: да, Вика — её лучшая и близкая подруга, и она не раз раньше у неё ночевала, а то и порой жила несколько дней подряд, когда они не могли расстаться друг с другом. Но ночёвка и постоянное проживание — всё-таки не одно и то же. Первые пару дней Юле казалось, что она будет здесь чувствовать себя… ну, не то чтобы лишней, но и не до конца «своей». В конце концов, сама навязалась… Однако и Вика, и тётя Лена отнеслись к ней с таким теплом, любовью и заботой, что спустя уже неделю Юле стало казаться, что они и впрямь её родственники: тётка и двоюродная сестра. О том, чтобы Юле подыскивать себе съёмную квартиру, даже речи не шло. Вернее, однажды Юля подняла эту тему, так как жили Кузнецовы в пусть и достаточно просторной, но всё же двушке и ей казалось, что она их стесняет, но Вика и её мама хором заявили, что «никаких кочеваний Юли по чужим домам они не допустят». — Раз уж так случилось, что ты не можешь жить со своей мамой — значит, будешь жить у нас, — сказала тётя Лена. — Тем более что вам вдвоём очень даже неплохо. И тогда Юля сдалась и осталась. Сейчас, войдя на кухню, она увидела, что Кузнецовы стоят у стола и режут салат, а на плите стоит кастрюля с грибным супом, который Юля обожала. В духовке готовилась мясная запеканка с овощами. — Всем привет. Чем помочь? — осведомилась Юля. — Держи, — Вика торжественно вручила ей болгарский перец. — Из него необходимо вырезать внутренние перегородки с семечками, а мякоть нарезать в виде соломки. — Ух ты, — несколько растерялась Юля. — А я никогда этого не делала… Думаешь, получится? — Если хочешь — попробуй, — улыбнулась Елена. — Но это сделать я и сама могу, а ты, Юль, можешь укроп и петрушку измельчить. — О’кей, — согласилась Юля и, взяв из подставки нож, принялась за петрушку. Елена, косясь на Юлю, поинтересовалась: — Юлечка, ты чем-то расстроена? Кстати, Вика говорила, что ты сегодня с мамой встречалась. Как поговорили? Вика, тоже ещё не знавшая подробности их встречи, вскинула голову и настороженно посмотрела на подругу. — Да никак, — вздохнула Юля, помрачнев. Крошить петрушку при этом она принялась несколько резче. — Я будто в закрытую дверь стучусь. Мать с одной стороны понимает, почему я бесилась из-за её второго замужества — после смерти папы мало времени прошло, вроде как она его память предала, а с другой — она по-прежнему уверена, что я выдумываю про отчима. Правда, я ей перед уходом выдала почти гамлетовский монолог — может, она и задумается… В этот момент Юля едва не резанула ножом по пальцу. — Юль, осторожнее! — Елена придержала её руку. — Не хватало тебе без пальца остаться. — Да уж, — Юле неожиданно стало смешно. — Если я останусь без пальца — я не смогу работать. Пальцы ведь мой инструмент! Как для Макса. Только он на гитаре играет, а я на клавишах ноута стучу. — Юлечка, я серьёзно, — Елена, ловко очистив и порезав перец, облокотилась локтями на стол и посмотрела на подругу дочери. — Ты знаешь, мне кажется, твоя мама просто боится. — Боится? — не поняла Юля. — Кого? Меня, что ли? Ну да, я в припадке злости бываю иной раз непозволительно груба и даже могу поколотить что-то. Макс и Вика знают, — усмехнулась она. — Да нет, — улыбнулась Кузнецова-старшая. — Вероятно, твоя мама не может тебе поверить, потому что боится тем самым взглянуть правде в глаза и признать, что её новый муж, который кажется ей хорошим и добрым, на самом деле совсем иной. Что он способен на подлости и мерзкие поступки. — Ни хера себе! — то ли возмутилась, то ли удивилась Юля. — Боится она, а уйти из дома пришлось мне. — Понимаешь, — женщина вздохнула, — она тебя, конечно, любит, просто… — Просто она сделала выбор в пользу мужика, — пожала плечами Юля. — Не осуждаю, но жить теперь с ними под одной крышей я не могу. И не хочу. — Юль, мне кажется, мама имеет в виду, что она как раз ещё не сделала выбор, — осторожно заметила Вика. — Она мечется между тобой и мужем, не понимая, как ей поступить. Она и тебя очень любит, и его терять не хочет… — Именно, — кивнула Елена. В этот момент она потянула носом воздух и спохватилась: — Ой, девчонки, про запеканку я и забыла! Ну надо же! Она встала из-за стола и метнулась к духовке. А Юля серьёзно смотрела на Вику. — Значит, вы считаете, что мама пока просто не может определиться? — наконец спросила она. — А скажите мне, разве в таких вещах не следует всегда принимать сторону своего ребёнка? Пусть у тебя хоть какие внутри метания будут — если твой сын или дочь жалуются на кого-то — хотя бы для начала разберись в ситуации, поговори, подумай, сделай выводы — и только потом уже принимай чью-то сторону. Разве нет? — Ох, Юля, — Елена, вытащившая, к счастью, не успевшую сгореть запеканку, вновь опустилась на стул и задумчиво посмотрела на девушку. — Конечно, всё так. В идеале должно быть так, ты права. Но люди, к большому сожалению, неидеальны и им свойственны неверные поступки, мысли и решения. Человеческая психология — штука непонятная, сложная и многогранная. Юля и Вика молча переглянулись. Да уж, люди неидеальны. Если пускаться в философские рассуждения, то можно дойти до вывода, что, с одной стороны, это даже хорошо. А с другой, как ни крути, очень плохо. Только вот даже в неидеальном мире нужно принимать однозначную позицию и принимать какие-то решения, порой даже судьбоносные. Как бы сложно и тяжело ни было.***
Макс, Андрей и Даша весело и шумно ввалились в просторную прихожую квартиры Морозовых около одиннадцати вечера. После очередной репетиции друзьям сегодня не захотелось расставаться, поэтому сперва они немного погуляли, затем отправились в бар, а потом решили пойти домой к Максу. Морозов-старший улетел в Лондон на неделю по каким-то делам, так что Макс был волен звать к себе домой кого угодно. — Макс, а ты уверен, что твой отец сейчас не вернётся? — осведомилась Даша, вешая пальто в шкаф. — Представляешь, сидим мы тут такие, развлекаемся, болтаем, вино пьём — а тут он… Средь шумного бала случайно, — процитировала она Толстого. Даша не любила этого классика, однако в данном случае строчки из его стихотворения были вполне в тему. — В самом деле, Макс, — поддержал её Андрей. — Не получится, кхм, нежданчика? Макс закатил глаза: — Я вроде уже раза три вам сказал: нет, отец сюда не заявится. Ну если только он не научился телепортации и не примчится в одну секунду из Лондона в Москву… В этот момент раздался звонок его телефона. Звонила Юля. — Привет, Юляшка, — произнёс Макс. — Как ты? — Да ничего, — голос Юли и впрямь звучал спокойно и без печали. — Всё ок, мы с Викой лежим на кровати и читаем про Викторианскую эпоху в Британии. — Викторианскую эпоху в Британии? — Макс заметно удивился. — Боюсь даже спросить, с чего вы вдруг заинтересовались этой эпохой. Юля усмехнулась: — Видишь ли, наша Викки… Ай, Вик, прости, забыла, что тебя так лучше не называть… В общем, наша Вика увлеклась тут фанфикшеном и захотела написать как раз про эту эпоху. Идея в целом уже есть, но для пущей достоверности нужно поизучать то, о чём хочешь писать. Понял? — Понял, — откликнулся Макс. — Я даже понял, откуда ветер дует. — В смысле? — послышался голос Вики. Юлька включила громкую связь. — В смысле мадемуазель Самойлова вас, Виктория, наконец-то заразили любовью к фанфикам, — фыркнул Макс. — Вы ещё долго продержались. Девчонки рассмеялись. — Вообще-то Юлька никогда меня не принуждала, — заметила Вика. — Просто мне вдруг захотелось что-то написать. А читать фанфики я ещё в школе начала. — Ну а как дела у тебя, Макс? — поинтересовалась Юля. — Тоже ничего, — парень усмехнулся. — Пришёл домой, со мной Андрюха с Дашкой — собираемся немного пообщаться. Отец свалил в Лондон — могу почувствовать вкус свободы. Спустя минут десять Макс и Юля наконец наговорились и договорились, что завтра Юлька придёт к нему домой и останется с ночёвкой. — Вот это я понимаю кайф! — Андрей с наслаждением растянулся на диване в просторной гостиной Морозовых. — После бурного дня и вечера самое то потюленить. — Слушай, тюлень, ты вообще-то тут не один, — пихнула его Даша. — Я тоже хочу посидеть, так что убирай свои ноги. Андрей сел и, притянув к себе Дашу, поинтересовался: — Макс, а где обещанное вино? Макс иронично покосился на друга: — Родной, а тебе разве двух бокалов в баре не хватило? — Нет, дорогой, я требую продолжения банкета! — улыбнулся Андрей. Даша, поглядев на ребят, фыркнула: — Знаете, мне кажется, Вика всё-таки не зря вас шипперит. Очень уж у вас нежные взаимоотношения. — Дашка, не ревнуй, — откликнулся Макс, открыв домашний бар. — Твой парень не в моём вкусе. — Да и ты не в моём, — пожал плечами Андрей. — Не люблю таких язвительных и пессимистичных… — Ну а я не люблю таких нудных и позитивных, — не остался в долгу Макс. — Так что у наших отношений будущего нет. — Поддерживаю. Именно поэтому мы эти отношения даже и начинать стали. Переглянувшись, парни вдруг прыснули. Даша тоже фыркнула. Макс, выбрав наконец вино, разлил столь желанный трём сердцам напиток по бокалам, когда Даша, взяв подушку с дивана, вдруг заметила, что на месте подушки лежит помада, и удивлённо протянула: — Макс, откуда у тебя это? — Что «это»? Талант красиво разливать вино по бокалам? — пошутил Макс. — Ну ты же знаешь, я прирождённый бармен… — Да я не про вино! — Даша взяла в руки футляр и продемонстрировала Максу и Андрею. — Откуда у вас эта помада? — Помада? — Макс, слегка нахмурившись, взял её в руки и повертел. После чего пожал плечами: — Хер его знает, первый раз вижу. Может, отец втайне губы красит? — ухмыльнулся он. И вдруг его осенило: — А, стоп, погодите-ка! Это, наверное, Маша забыла! Ну, которая нашу квартиру в приличном виде содержит. — Маша? — Даш забрала косметическую принадлежность у Макса, оглядела футляр, сняла колпачок и, выкрутив немного помаду светлого оттенка, задумчиво произнесла: — Неплохо же вы ей платите… Андрей и Макс недоумённо переглянулись. — А в чём дело? — осведомился Андрей. — Ну просто эту помаду производит датский бренд «Gosh». Он, конечно, не суперлюксовый, но и не из дешёвых. Моя мама одно время этой косметикой пользовалась, так что я знаю, о чём говорю. Просто не думала, что у, скажем так, менеджера по клинингу может быть такой косметос. Ну если только, конечно, Макс, отец ей и впрямь зарплаты не жалеет. — Мой отец зарплаты не жалеет только на себя, — скривился Макс. — Ну, может быть, эту помаду Маше муж подарил, — предположил Андрей. — Или из родственников кто-то. — Возможно, — согласилась Даша. — Да и вообще она могла сама на неё заработать. Вдруг у неё ещё одна работа есть. Кстати, Макс, а Маша вообще говорила, почему она решила пойти в домработницы? Я с ней мало знакома, но из наших двух-трёх встреч я сделала вывод, что она вполне образованная. — Интересно, с чего такой вывод? — заинтересовался Андрей. — Ну у неё речь грамотная, правильная, без слов-паразитов, «эканий» и «меканий». И, похоже, она начитанная и хорошо в искусстве разбирается: театр, живопись, литература, кино. В общем, интеллигентная молодая женщина, да и внешне ухоженная. Её логичнее было бы видеть, например, журналисткой или искусствоведом. Или адвокатом каким-нибудь. Конечно, я не считаю, что в уборщицы идут сплошь неграмотные и необразованные, но всё же интересно, что её привело к вам. Макс прищурился: — Интересно, Дарья, как это вы из двух-трёх встреч сделали вывод, что она хорошо разбирается в искусстве? — Мы с ней успели за это время пообщаться, — хмыкнула Даша. — Между прочим, Маша очень любит театр, Блока и Полозкову, артхаусное кино, сюрреализм в живописи и зарубежный рок семидесятых-восьмидесятых. — Вот это я понимаю — знакомство не прошло впустую, — присвистнул Андрей. — Вы точно с ней не десять лет знакомы? Даже Макс, наверное, не знает о Маше такие подробности. — Ну почему же, очень даже знаю. Маша действительно человек образованный, — подтвердил Макс. — Она мне однажды, например, Полозкову наизусть читала. Зря, кстати, её некоторые ругают — Вера классные стихи пишет. И вообще с Мари очень интересно разговаривать на любые темы. — Вот-вот, — подтвердила Даша. — Поэтому мне и интересно: кем она раньше работала? Макс задумался, припоминая то, что ему рассказывала о себе Маша. — Ну… Вроде она раньше работала в школе. Да, точно, она преподавала историю и обществознание. А любовь к искусству у неё, так сказать, наследственное явление — мать у неё работала библиотекарем, а отец… этим, как его… — Макс пощёлкал пальцами. — Короче, в инязе преподом был. Причём не просто преподом, а то ли завкафедрой, то ли аж деканом. — У-у, ну тогда действительно всё понятно, — кивнул Андрей. — Родители и привили дочери эту любовь к прекрасному. — А мне вот ещё не всё понятно, — задумчиво изредка Даша. — Почему Маша решила уйти из школы? Ну то есть предположить, естественно, можно, но всё-таки… — Говорит, что абсолютно выгорела за десять лет работы, да и админы мозг неплохо так выебали… — Вот прям так и говорит? — хохотнул Андрей. — Практически, — ухмыльнулся Макс. — Я лишь слегка перефразировал. Ну а почему решила в уборщицы податься… К преподавательской деятельности она возвращаться не хочет — во всяком случае не в школу и не в ближайшие годы — и планирует найти себе более интересное и приятное занятие. А так как во время поисков жить на что-то надо, вот и пришла она к нам… — А муж у неё что, мало зарабатывает? — спросил Андрей, потянувшись за бутылкой вина, чтобы налить себе ещё бокал. Макс слегка растерялся и пожал плечами: — Не знаю, Андрюх. Хотя нет, Мария вроде говорила, что муж у неё зарабатывает неплохо, но она не собирается сидеть на его шее и хочет, чтобы у неё были свои доходы. — Ну и правильно, — тряхнула волосами Даша. — Современная женщина не должна ни от кого зависеть, а особенно от мужчины. Как минимум потому, что сегодня он есть — завтра нет, и что тогда? Ну и реализоваться в жизни как-то хочется, чего-то добиться, своим делом заниматься. — Поддерживаю, — отозвался Андрей. — Вообще в двадцать первом веке пора уже отойти от этих устаревших устоев общества, когда мужчина добытчик, а женщина домохозяйка. Это неинтересно и в современное время не очень разумно. Мир меняется и люди тоже должны меняться. — Звучит как тост! — Макс поднял бокал с вином. — Выпьем же, друзья, за феминизм и за прогресс в обществе! Друзья улыбнулись и тоже подняли бокалы. В гостиной раздался звон стекла.