A Magical Journey

      Куинн сидел в кабинете замдиректора, ожидая возвращения МакГонагалл. Профессор трансфигурации велела ему оставаться в кабинете, в её отсутствие.       Он достал карманные часы, посмотрел на время и проворчал: - Еще минута, и я ухожу. - Уэст захлопнул свои карманные часы и встал со стула.       Кабинет не изменился с тех пор, как он был здесь в последний раз. Это был все то же маленькое помещение с большим камином и окном, выходящим на поле для квиддича.       Подойдя к столу МакГонагалл, Куинн решил посмотреть на то, что было над ее столом. Это было то же самое место, где МакГонагалл наколдовала гигантский кусок льда и показала ему сублимацию, что стало поворотным моментом в его исследовании Ледяного хранилища.       Уэст моргнул, глядя на место над столом МакГонагалл, и появился кусочек льда. Крошечная ледяная ручка начала вращаться по мере того, как вокруг начальной ручки появлялось все больше и больше льда, увеличивая размер над столом.       В течение нескольких секунд он создал кусок льда, сравнимый с тем, который МакГонагалл сотворила перед ним два года назад.       "В то время она определенно выпендривалась", - подумал Куинн, окидывая взглядом лед.       Звук открывающейся двери насторожил когтевранца, когда он вытянул руки перед собой, и его поддельная палочка вылетела из кобуры в его правую руку. Его мантия скрывала палочку, вынимающуюся из кобуры, и лед был достаточно привлекательным, чтобы никто не заметил, как Куинн поднес руку к груди.       - Мистер Уэст, что вы делаете? - Макгонагалл объявила о своём присутствии. Она посмотрела на лед, парящий над ее столом.       Куинн повернулся к МакГонагалл: - Вспоминал старые добрые времена, профессор. - Он улыбнулся и махнул палочкой в сторону льда. Мгновенно лед превратился в пар. Он также сдерживал его, чтобы он не распространился по комнате.       Узнавание мелькнуло в глазах Миневры: - О, самовосстанавливающийся лед, который мы обсуждали на вашем втором курсе. Да, я помню это. - Тень улыбки появилась на ее лице. - Вы довольно хорошо поняли концепцию, мистер Уэст.       Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, стоявшие позади МакГонагалл, уставились на скрытый туман пара, висящий в воздухе. Их глава дома вытащил их из толпы, и теперь они стояли в ее кабинете, наблюдая, как Куинн Уэст и МакГонагалл о чем-то разговаривают.       - Зачем вы позвали меня, профессор? - спросил Уэст, рассеивая пар и возвращаясь в свое кресло. Он взглянул на Гарри и Грейнджер и догадался: - Это из-за того, что случилось в поезде, не так ли?       Профессор МакГонагалл жестом пригласила Гарри и Гермиону сесть. Она устроилась за своим столом и резко ответила: - Машинист поезда послал вперед сову, чтобы проинформировать, что вы почувствовали себя плохо в поезде, мистер Поттер.       Прежде чем Гарри успел ответить, раздался тихий стук в дверь, и мадам Помфри поспешила войти.       Гарри почувствовал, как к его лицу приливает румянец. Ему и так было стыдно, что он потерял сознание, или чтобы он ни сделал, без того, чтобы все подняли весь этот шум.       - Я в порядке, - сказал он, - мне ничего не нужно...       - О, правда? - усмехнулась мадам Помфри, игнорируя это и наклоняясь, чтобы пристально посмотреть на него. - Я полагаю, вы снова делал что-то опасное?       - Это был дементор, Поппи, - объяснила профессор МакГонагалл.       Они обменялись мрачными взглядами, и мадам Помфри неодобрительно фыркнула.       - Отправить дементоров в школу, - пробормотала она, откидывая волосы Гарри назад, чтобы коснуться его лба. - Он не будет последним, кто рухнет в обморок. Да, он весь мокрый. Ужасные вещи, дементоры, и эффект, который они оказывают на людей, которые и без того хрупки...       - Я не хрупкий! - сердито пробормотал Гарри.       - Конечно, конечно, - рассеянно сказала мадам Помфри, теперь проверяя его пульс.       - Ему что-то нужно? - резко спросила профессор МакГонагалл. - Госпитализация? Может быть, ему следует провести сегодняшнюю ночь в больничном крыле?       - Я в порядке! - разглагольствовал Гарри, вскакивая. Мысль о том, что сказал бы Драко Малфой, если бы ему пришлось отправиться в больничное крыло, была пыткой.       - Ну, по крайней мере, он должен съесть немного шоколада, - сказала мадам Помфри, которая теперь изучала глаза Гарри.       - Я уже съел немного, - сказал Гарри. Он указал на Куинна и сказал. - Он... я имею в виду, Уэст, дал мне шоколада. Он раздавал шоколад всем в поезде.       Помфри повернула голову к Куинна, который помахал ей с сияющей улыбкой. - Здравствуйте, мадам Помфри. Могу я сказать, что вы сегодня выглядите просто великолепно?       - Хорошая работа, Уэст, - одобрительно похвалила мадам Помфри. - Отличное решение, раздать шоколад.       Куинн улыбнулся, прежде чем посмотреть на МакГонагалл, и сказал: - Я пришлю вам счет на возмещение, так как я потратил шоколад на пару месяцев вперёд.       МакГонагалл вздохнула и кивнула, прежде чем посмотреть на Гарри и спросить: - Вы уверены, что чувствуете себя хорошо, мистер Поттер?       - Да, - упрямо настаивал Гарри.       - Очень хорошо, - согласилась Минерва и повернулась к Куинну. - Итак, мистер Уэст, Патронус в поезде - тоже ваших рук дело? Машинист сказал, что видел Патронуса в форме птицы.       - Да, профессор, - Куинн поднял палочку и прошептал для вида. - Экспекто Патронум. - Интенсивные волны серебряной энергии, наполненные позитивом, вырвались из кончика его палочки и зависли перед ним, как туман.       Гарри, Гермиона и Помфри широко раскрытыми глазами уставились на серебряное облако, исходящее от палочки Уэста.       Куинн не стал создавать телесного Патронуса, потому что ему не хотелось раскрывать это. Любой, кто мог должным образом засвидетельствовать своего Патронуса, знал, что это была какая-то птица, и он решил оставить ее такой.       - Понятно, - кивнула МакГонагалл и благодарно улыбнулась. - И Патронусом и шоколадом, вы оказали большую услугу нашей школе, мистер Уэст. Я искренне благодарю вас от имени Хогвартса.       - Это было самое меньшее, что я мог сделать, профессор, - смиренно сказал когтевранец. - Это часть обязательств по полному обслуживанию, на которые вы можете рассчитывать, если будете иметь дело со мной, поэтому, если вы хотите решить проблему, А.И.Д. сможет...       - Спасибо, мистер Уэст, - МакГонагалл пресекла попытку Куинна саморекламы и сказала: - Пожалуйста, подождите снаружи, пока я быстро поговорю с мисс Грейнджер о ее расписании занятий, тогда мы вместе пойдем на праздник.       Куинн поднял большой палец вверх, прежде чем кивнуть.       Гарри и Куинн вернулись в коридор вместе с мадам Помфри, которая направилась в больничное крыло, бормоча себе под нос какие-то неразборчивые слова.       Как только мальчики вышли из кабинета МакГонагалл, они увидели бегущую к ним Лили Поттер, и в ту секунду, когда она добралась до Гарри, взволнованная мать обняла своего сына.       - О, Гарри! Ты в порядке?! О, мой дорогой мальчик.       Она прибежала посмотреть, не пострадал ли ее сын и дочь от мерзких дементоров. И хотя Айви заверила, что с Гарри все в порядке, ей нужно было увидеть это самой. Только увидев, что с обоими ее детьми все в порядке, сердце матери успокоилось бы.       Куинн, с другой стороны, отошел от пары мать-сын и стоял как можно тише, чтобы уменьшить свое физическое присутствие до такой степени, что он стал невидимым. Он не хотел мешать им и давал им немного пространства.       "Остаётся просто надеяться, что я смогу уйти отсюда как можно скорее", - подумал он, глядя на дверь кабинета МакГонагалл, надеясь, что профессор трансфигурации выйдет с Гермионой Грейнджер, и он сможет пойти на праздник.       Ему пришлось подождать всего несколько минут, и казалось, что Лили его не заметила, а Гарри, похоже, забыл, что он здесь. Затем в сопровождении профессора МакГонагалл появилась Гермиона, выглядевшая чем-то взволнованной, и они втроем спустились по мраморной лестнице в Большой зал.       Там было море остроконечных черных шляп; каждый из длинных столов был заполнен студентами, их лица мерцали в свете тысяч свечей, которые парили над столами в воздухе. Профессор Флитвик нес из зала старую шляпу и табурет на четырех ножках.       - Оу, - тихо сказала Гермиона, - Мы пропустили Сортировку!       - Это да, - заметил Куинн, глядя на стол Слизерина. Там он увидел Асторию, сидящую в своей новой зеленой мантии с Дафной и Трейси. "Шляпа определила ее в Слизерин, ха".       Профессор МакГонагалл и Лили Поттер направились к своим местам за преподавательским столом, а Гарри и Гермиона как можно тише направились в другом направлении к столу Гриффиндора.       Куинн бросил испытующий взгляд на Гермиону и подумал: "Она получила разрешение использовать Маховик Времени, не так ли? Хм..."       Он подошел к пустому месту между Маркусом и Полумной и занял свое место между друзьями.       - Так где же ты был? - спросил Маркус.       Куинн начал шепотом объяснять, что произошло. Но в этот момент Директор встал, чтобы заговорить.       Дамблдор, несмотря на то, что ему было уже более ста лет, всегда производил впечатление человека полного жизненной энергии. У него были длинные седые волосы и борода длиной не менее двух футов; он носил очки в форме полумесяца и имел слегка кривоватый нос.       Куинн огляделся и увидел, что глаза всех учеников сосредоточены на директоре. Он должен был признать, что Дамблдор укрепил свое положение в сердцах обычных студентов. Репутация, которая была на грани того, чтобы стать непоколебимой.       - Добро пожаловать! - сказал Дамблдор, свет свечей мерцал на его бороде. - Добро пожаловать на новый учебный год в Хогвартсе! Мне нужно кое-что сказать. И поскольку одна из тем довольно серьёзная, я думаю, что лучше разобраться с ней прежде чем мы насладимся нашим превосходным пиршеством...       Дамблдор прочистил горло и продолжил: - Как вы, возможно, знаете, нашу школу в настоящее время будут охранять некоторые из дементоров Азкабана, которые находятся здесь по приказу Министерства магии.       Куинн заметил едва заметное выражение неудовольствия, промелькнувшее в глазах Дамблдора. Хогвартс был территорией директора; ему не нравилось, когда Министерство вторгалось на его территорию, тем более с дементорами.       - Они размещены у каждого входа на территорию, - продолжил Дамблдор, - и пока они с нами, я должен четко заявить, что никто не должен покидать школу без разрешения. Дементоров нельзя обмануть трюками или маскировкой — или даже плащами-невидимками, - мягко добавил он. - Не в характере Дементора понимать мольбы или оправдания. Поэтому я предупреждаю каждого из вас, чтобы вы не давали им повода причинять вам вред. Я надеюсь, что старосты и наши новые Старосты Школы позаботятся о том, чтобы ни один ученик не столкнулся с Дементорами, - сказал он.       - А теперь перейдём к более радостным новостям, - продолжил он, - я рад приветствовать двух новых учителей в наших рядах в этом году.       - Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился заполнить вакансию преподавателя Защите От Темных искусств. - Раздалось несколько рассеянных, довольно без энтузиазма аплодисментов. Никто не ожидал, что этот парень продержится больше года, и недавний послужной список преподавателей не внушал уверенности в том, что он будет лучше двух предыдущих профессоров.       Уэст наблюдал за Римусом Джоном Люпином, новым профессором, Мародером, страдающим Ликантропией и проклятым превращаться в оборотня в каждое полнолуние. Он заметил, что эта версия Люпина была одета соответствующим образом и совсем не потрепана. В книгах у Люпина всегда были финансовые проблемы. Оборотень не смог устроиться на стабильную работу из-за своего состояния.       "Должно быть, его друзья смогли повлиять на его жизнь", - предположил Куинн. "Этот Люпин не потерял всех своих друзей за одну ночь. Должно быть, они помогли ему найти стабильную работу или что-то в этом роде."       Уэст заметил за столом для персонала еще одну вещь, которая заставила его усмехнуться.       Северус Снейп, мастер зелий, пристально смотрел вдоль преподавательского стола на Люпина. Общеизвестно, что Снейп хотел получить должность профессора по защите от темных искусств. Его настроение не улучшило то, что желанная работа досталась "Мародеру", одному из его школьных хулиганов. Выражение лица Снейпа было за пределами гнева; там было чистое и незамутненное отвращение.       - Что касается нашего второго нового назначения, - продолжил Дамблдор, когда теплые аплодисменты профессору Люпину стихли. - Мне жаль сообщать вам, что профессор Кеттлберн, наш преподаватель по уходу за магическими существами, ушел на пенсию в конце прошлого года, чтобы проводить больше времени со своими оставшимися конечностями...       - ...Однако я рад сообщить, что его место займет не кто иной, как Рубеус Хагрид, который согласился занять эту преподавательскую должность в дополнение к своим обязанностям егеря.       Студенчество аплодировало новому преподавателю. Особенно бурными были аплодисменты за гриффиндорским столом.       - Ну, я думаю, что это все, что имеет значение, - сказал Дамблдор. - Да начнется пир!       Золотые тарелки и кубки перед ними внезапно наполнились едой и питьем. Уэст, который уже проголодался, взял себе немного еды и начал есть. Это был восхитительный пир, и зал оглашался разговорами, смехом и звоном ножей и вилок.       - Я не видел вас в поезде, - сказал Куинн, откусывая кусочек от своей миски с курочкой. - А ведь путешествовал по поезду, раздавая шоколад. Где, черт возьми, вы двое были?       - Ты действительно проходил мимо нашего купе, - ответил Эдди со стороны Куинна. - Дверь нашего купе распахнулась, и шоколад влетел внутрь, когда ты уходил, крича всем, чтобы они ели шоколад.       - ...Черт возьми, - выругался Уэст. И снова он не смог найти двух своих соседей по комнате в Хогвартс-экспрессе. - Таким образом, это происходит четыре года подряд. В следующем году мы вместе сядем в поезд.       - Что думаете о новом профессоре? - спросил Маркус, поворачивая голову, чтобы посмотреть на Люпина. - От него будет какой-нибудь толк?       - Сомневаюсь. Думаю, что этот тоже будет провальным педагогом, - предположил Эдди, проявляя мало доверия к Римусу Люпину.       Куинн положил подбородок на ладонь и промурлыкал: - Ну не знаю. Он может быть плохим или неожиданно хорошим. Давайте надеяться на что-то более разумное и скажем, что он будет порядочным. Как насчет этого?       Полумна решила вмешаться: - Папа говорит, что разумность скучна. Я говорю, что он будет хорошим.       - Понимаю. Таким образом, получается три человека и три разных мнения, - Маркус подвел итоги и усмехнулся: - Похоже, профессор Люпин уже довольно хорошо справляется с опросом общественного мнения.       - Неа, мы узнаем, когда он действительно будет преподавать, - сказал Куинн и продолжил с примером. - Локонс получил исключительно положительный прием. Посмотри, чем всё кончилось.       "Он оказался в больнице лишённый воспоминаний", - добавил он про себя, поскольку некоторые вещи лучше было не произносить вслух.       Куинн оглядел Большой зал и заметил Толстого Монаха, парящего над столом Пуффендуя, болтающего с новыми студентами.       "Ага", - подумал он.

***

      Это была ночь после того, как Куинн вернулся в Хогвартс, и теперь он направлялся к Астрономической башне. Поднимаясь по лестнице в башню, Уэст думал о предстоящем разговоре с призраком.       Он не винил Монаха за то, что случилось с ним за последние несколько месяцев. О, нет, призрака Пуффендуя вообще нельзя было винить. Монах предупреждал его о хранилищах и об опасности, которая таилась в них.       Конечно, Куинн часто проклинал призрака, пока страдал от своей болезни, но, много подумав об этом и смирившись с ситуацией, он понял, что Монах дал ему множество предупреждений.       Уэст вздохнул, когда наконец добрался до вершины Астрономической башни, и там стоял призрак религиозного монаха, глядя на звезды, как он делал это время от времени.       Сделав глубокий вдох, Куинн предупредил призрака о своем присутствии.       - Монах.       Полупрозрачный призрак развернулся в воздухе и поприветствовал Куинна, увидев его любимого Когтевранца.       - Куинн, я так рад тебя видеть. - Призрак завис рядом с мальчиком и улыбнулся. - Как у тебя дела?       - Нормально. Спасибо, что спросил, Монах, - Куинн подошел к краю башни и посмотрел на убывающую луну, сияющую в небе. - Сейчас мне лучше, чем было несколько месяцев назад.       - Несколько месяцев назад? - спросил призрак, подплывая поближе к Куинну. - Что-то случилось?       - Да. Кое-что случилось, дружище, - Куинн сжал кулаки за спиной. - Я недооценил второе хранилище и потерял свою магию.       - Т-ты потерял свою магию?! - Монах не ожидал услышать подобное.       - Я в порядке, Монах. - Глубокие узоры внезапно проступили на полу башни, сияя огненным светом. Показав призраку, что с его магией все в порядке, Уэст успокоил его. - Моя магия теперь в порядке. У меня все под контролем.       - Что хранилище сделало с тобой? Что там было? - с любопытством спросил Монах.       - Не совсем уверен, - честно ответил Уэст.       Он повернулся лицом к призраку и продолжил: - Я спросил кое-кого, кто знает обо этом лучше меня. - Куинн говорил об Алане. Эти двое обсуждали истинную природу хранилища. Вывод, к которому мы пришли, заключался в том, что хранилище было экспериментом, чтобы выяснить, возможно ли искусственно усилить магию человека, подключившись к эмоциональной связи и укрепив ее, чтобы получить больше магии.       - Н-но, почему что-то подобное появилось в Хогвартсе? - спросил Монах, сбитый с толку.       - В том-то и дело, Монах, - Куинн посмотрел на призрака и протянул руку, указывая на Хогвартс. - Что может быть лучше для проведения подобного эксперимента, чем школа, полная детей-подростков.       - Ты знаешь, почему Хогвартс является таким мистическим местом? - Куинн задал призраку вопрос о природе замка.       Монах покачал головой. Он всегда предполагал, что Хогвартс был велик, потому что его построили основатели, но он чувствовал, что это не тот ответ, который искал мальчик.       - Магия развивается ускоренными темпами в возрасте от одиннадцати до восемнадцати лет; семь лет магического развития, которые бывают раз в жизни. Дети проходят через это изменение и развитие магии, и, возможно, это неправильный способ объяснить это, но магия в этом возрасте нестабильна.       Уэст схватился за подбородок и на секунду задумался.       - Если подобрать слово получше, то магия находится в движении. И это состояние потока присуще детям, которые испытывают экстремальные эмоции, как положительные, так и отрицательные. Магия ведет себя ненормально, когда смешивается с сильными эмоциями.       Он посмотрел на замок Хогвартс и продолжил.       - Приток магии в сочетании с сильными эмоциями - вот причина, по которой Хогвартс такой мистический и волшебный. Тысячелетие сотен детей-подростков, проживающих в замке большую часть года, превратило бы даже самые обычные места в волшебные. Хогвартс, даже в самом начале своей карьеры, был совсем необычным.       Монах слушал Куинна, который продолжал говорить.       - Дети с "нестабильной" магией были лучшими испытуемыми для эксперимента, нацеленного на эмоции. Возможно хранилище создал один из директоров, который увлекался чем то подобным и не возражал против использования детей в качестве подопытных.       - Причина, по которой призрак исчез, возможно, заключалась в том, что магия внутри хранилища имеет аспект души. Магия в хранилище не предназначалась для призраков, и это привело к тому, что тот перестал существовать. Призраки имеют сильные эмоциональные связи с местом, где они обитают. Поэтому, когда вы приближаетесь к хранилищу, это влияет на ваши эмоции. Твои призрачные инстинкты подсказывают тебе, что если ты приблизишься к хранилищу, то перестанешь существовать.       Кривая улыбка самоиронии появилась на лице Монаха, когда он закончил то, что говорил Куинн -.... А призраки не хотят уходить. Даже несмотря на то, что мы знаем, что оставаться в мире смертных неправильно, мы продолжаем существовать. Хранилище представляет угрозу нашему существованию, и поэтому мы испытываем страх и ужас перед ним.       - Да, именно к такому выводу я пришел. Это зависит от вас, хотите ли вы принять это, - сказал Уэст о своем понимании второго хранилища.       В Астрономической башне на несколько минут воцарилась тишина, прежде чем Монах заговорил: - И туда мы не пойдём?       - Нет, - последовал ответ Куинна. Это было так быстро и твердо, что призрак опешил. - Я не собираюсь туда возвращаться. И пойду туда только в том случае, если от этого будет зависеть моя жизнь.       Было необычно видеть такое серьезное выражение в глазах и голосе мальчика. Несмотря на то, что Куинн восстановил свою магию и лучше понимал, что такое эмоции, это не означало, что он не боялся второго хранилища. Это стало для него ужасным опытом, и ничто в нем не могло изменить этого мнения. Один визит, и он несколько месяцев находился под воздействием проклятия.       Снова наступил период молчания, прежде чем Монах нарушил его: - Ты хочешь продолжить поиски третьего хранилища? - Призрак не был уверен, захочет ли Когтевранец продолжать после того, что с ним случилось.       Уэст сосредоточился на призраке: - У меня было много времени подумать в отсутствие магии, Монах. В то время думал о возможности того, что произойдет, если я не верну свою магию. И подумал о том, что бы сделал, если бы не восстановил контроль и каким-то образом смог бы запереть ее, чтобы жить без магии. Каким будет мое будущее? По какому пути пошла бы моя жизнь?       Монах уставился на Куинна слегка расширенными глазами, когда лицо мальчика исказила кривая и искаженная улыбка.       - Знаешь, что я понял? Что не хочу жизни без магии. Я посвятил годы и бытия этому единственному делу, и если бы ты отнял его, я остался бы ни с чем, совсем ни с чем... Куинн Уэст - ничто без магии.       - О, Монах. Я не люблю магию. О, нет, любовь - это не та эмоция, которую я испытываю. Нет, правильная эмоция была бы...       Кривая улыбка исказила лицо Куинна, когда он продолжил:       - ...Одержимостью.       Куинн смотрел на звёзды, когда шел дальше.       - Проклятые хранилища - это способ для меня узнать больше о магии. Мне осталось пробыть в этом замке всего несколько лет, а после этого я уйду. Прежде чем это произойдет, я хочу заглянуть во все хранилища и найти секреты. Так что мой ответ - да, Монах, я хочу продолжить.       Уэст снова перевел взгляд на призрака и сказал:       - Есть только одна крошечная проблема, о которой мне нужно позаботиться, прежде чем я продолжу поиски проклятых хранилищ и своей жизни в целом.       Куинн медленно отступил назад, повернувшись лицом к Монаху.       - Дело в том, что у меня всё ещё есть этот маленький иррациональный страх, который пустил корни внутри. Я потерял контроль над своей магией, и боюсь, что это случится снова. - На лице Куинна больше не было той искаженной улыбки, вместо этого ее место заняла грустная улыбка. - Черт бы побрал, этот иррациональный страх. Я чувствую, что моя магия находится под моим полным контролем, но, видишь ли, я не могу просто избавиться от мысли, что однажды она снова взбесится.       Монах нахмурился, когда увидел, что мальчик медленно приближается к краю крыши. - Куинн, что ты делаешь?       - Я думал об этом, и единственный способ для меня избавиться от этого страха - это снова полностью доверять своей магии.       Уэст наконец добрался до края Астрономической башни и ухватился за перила, прислонившись спиной к ним.       - Моя магия не должна предавать меня в тот момент, когда я в ней нуждаюсь, - улыбнулся Куинн и заявил. - И в этот момент моя жизнь в опасности. Мне нужно подтвердить суть дела. Мне нужно быть уверенным, что моя магия не покинет меня, когда я буду на пороге смерти.       Он повернул голову, чтобы оценить расстояние между собой и землей внизу, прежде чем снова повернуться к Монаху, который смотрел на мальчика обеспокоенным взглядом.       - Моя встреча с тобой здесь положила начало всему этому, и если все закончится, то я хочу, чтобы это закончилось здесь и в твоём присутствии. - Куинн усмехнулся и добавил: - В каком-то смысле это уместно.       - Ку-Куинн, что ты делаешь, - Монах задрожал. - Пожалуйста, отойди от перил.       - Твои слова не возымеют того эффекта, на который ты надеешься, Монах, - вздохнул Уэст, глядя на призрака. - Ты ведь призрак, и не можешь взаимодействовать с материальными объектами, так что не можешь остановить меня.       Он посмотрел на яркий полумесяц и улыбнулся: - Сегодня ясная ночь. Поэтично, если мне суждено умереть.       Он повернулся лицом к Монаху и сказал: - Скоро увидимся, дружище.       Призрачные глаза Монаха расширились от ужаса, когда он увидел, как Куинн перенес свой вес через перила и прыгнул с самой высокой башни Хогвартса.       Уэст падал лицом к земле внизу.       Когда Куинн падал, в его голове не было ненужных мыслей.       Разум волшебника был сосредоточен на своей магии. Каждая клеточка его существа призывала магию, когда он приближался всё ближе к земле.       В этот опасный для жизни момент Уэст почувствовал, как ветер обдувает его лицо и тело, его бьющееся сердце, пульсирующую магию внутри его тела и слабые крики Монаха над ним.       Он пристально посмотрел на приближающуюся землю, и хотя он никогда этого не делал, Куинн почувствовал, что момент подходящий, поэтому закрыл глаза и прошептал.       - Арресто моментум.       Ярко-синяя вспышка появилась за мгновение до того, как он собирался упасть на землю и превратиться в кровавое месиво.       Не было ни столкновения с землей, ни перелома костей, ни брызг крови, ни взрывающихся черепов.       Куинн открыл глаз и увидел, что он парит над землей.       Он ухмыльнулся, отпустил магию и упал на траву, опираясь локтями и коленями на землю.       Мальчик встал на колени. Поднял лицо к небу и расхохотался.       - Хахахахахаха!       Его магия не предала его.       Иррациональный страх в сердце Куинна исчез, когда магия усилила его смех, разнося его по всему замку.       Каждый житель Хогвартса слышал в ту ночь громкий, радостный смех.       Никто так и не узнал, откуда доносился смех или кто именно смеялся, но в последующие годы об этом будут говорить.       Только один человек знал значение этого смеха.       И так оно и было...       Куинн Уэст наконец-то и по-настоящему вернулся.