A Magical Journey

      Гарри резко приземлился, вывихнутая нога подогну­лась, и он рухнул на землю. Рука, наконец, оторвалась от Кубка. Гарри поднял голову.       - Где это я? - спросил он.       Местность вокруг ничем не напоминала Хогвартс. Не было гор, окружавших замок, похоже, они преодо­лели несколько миль, может даже сотню. Они стояли по­среди темного густо заросшего кладбища, справа за ог­ромным тисом чернел силуэт небольшой церкви. Сле­ва — холм, на склоне которого старый красивый особ­няк.       - Почему никто не сказал мне, что Кубок был Портключом? - спросил он, доставая палочку — его инстинкты подсказывали ему, что ситуация очень опасна. У него снова возникло странное ощущение, что за ними наблюдают.       Затем он почувствовал руку на своем плече, отчего каждый дюйм его кожи приподнялся от удивления. Он посмотрел вниз на свое плечо, чтобы увидеть руку с отсутствующим пальцем, затем повернул голову и обнаружил, что смотрит на иное, но знакомое лицо, и последовавшие за этим слова чуть не заставили его сердце выпрыгнуть из груди.       - Добрый вечер, Гарри, - сказал худощавый мужчина со странно мертвыми глазами, - мы еще не представлены, но я знаю тебя давным-давно, и уверен, что ты слышал обо мне, - мужчина безразлично улыбнулся, - меня зовут Питер Петтигрю, и я был другом твоего отца.       - Ты... - Гарри попытался заговорить, но затем он почувствовал, как волна прошла через каждую клеточку его тела, и все расплылось, прежде чем все стало черным.       Питер посмотрел на лежащего без сознания Мальчика-Который-Выжил. Было легче работать, когда его пленник был на свободе: - Он, конечно, вырос, и сходство поразительное... Очень жаль, - вздохнул он. Питер посмотрел себе за спину, вглядываясь в темноту. Это было время, а время было очень важно.       Гарри, пошатываясь, открыл глаз и обнаружил, что привязан к твердому, холодному камню с чем-то, засунутым в рот. Он был привязан от шеи до лодыжек к чему-то похожему на надгробие. Он пытался бороться с веревками, но был так крепко привязан к надгробию, что не мог сдвинуться ни на дюйм. Гарри не мог издать ни звука и не мог видеть, куда ушел Питер Петтигрю; он не мог повернуть голову, чтобы заглянуть за надгробие; он мог видеть только то, что было прямо перед ним.       Немного дальше от него, поблескивая в свете звезд, лежал Кубок Трех Волшебников. Палочка Гарри лежала на земле рядом с ним. На некотором расстоянии от этого, у подножия могилы, лежал сверток с одеждой, и когда он присмотрелся поближе, ему показалось, что внутри свертка был маленький ребенок. Казалось, он беспокойно шевелится. Гарри наблюдал за этим, а затем, без предупреждения, шрам взорвался болью. Это была такая агония, какой он никогда не испытывал за всю свою жизнь; если бы он мог свободно кричать, то разбил бы стекло; он вообще ничего не видел, и его голова была готова расколоться. Мальчик внезапно понял, что он не хочет видеть, что было в этом свёртке... он не хотел, чтобы этот сверток открывали....       Под ногами раздался шорох. Гарри глянул вниз: по траве вокруг надгробья скользит огромная змея. Сно­ва послышалось быстрое, прерывистое дыхание Хво­ста. Похоже, он тащит что-то тяжелое. Вот он опять в поле зрения, волочит каменный котел, в котором слы­шится плеск воды. Котел огромный, в нем бы уместил­ся крупный мужчина; таким Гарри не приходилось пользоваться.       Сверток, лежащий на земле, зашевелился сильнее. На­ходящееся там существо, казалось, рвется наружу. Хвост сунул под котел волшебную палочку, и оттуда выстрели­ли языки пламени. Змея поспешно уползла в темноту.       Жидкость в котле нагрелась быстро. Не прошло и пяти минут, как она уже кипела вовсю, бросая вверх пун­цовые искры, словно тоже воспламенилась. Пар стано­вился все гуще, и скоро фигура у костра превратилась в расплывчатое пятно. Кто-то в свертке теперь уже лихо­радочно метался. И Гарри снова услышал пронзитель­ный, ледяной голос:       — Скорее! Кипящая поверхность жидкости вся превратилась в искры и сверкала, точно усыпанная бриллиантами.       — Все готово, хозяин.       — Пора... — изрек ледяной голос.       Хвост развернул сверток, не поднимая с земли; уви­денное исторгло бы из груди Гарри пронзительный вопль, не будь у него во рту черного кляпа.       Как будто Хвост, споткнувшись о камень, вывернул его из земли, и под ним оказалось что-то вроде скользкого слепого червя, нет, в миллион раз хуже. Принесенное Хвостом на кладбище существо напоминало скорчивше­гося младенца. Но только очертаниями, во всем осталь­ном оно ни капли не походило на человеческого дете­ныша. Чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса, слабые, тонкие ручки и ножки, а лицо — такого ни у од­ного ребенка отродясь не было — приплюснутое, как у змеи, с блестящими красноватыми глазами-щелками.       Существо казалось почти беспомощным. Оно протя­нуло ручки к Хвосту, обняло за шею, и Хвост его поднял.       В этот миг капюшон упал у него с головы, и Гарри увидел на бледном лице крайнее отвращение. Хвост поднял свою ношу над котлом и искры, танцующие на поверх­ности жидкости, осветили на мгновение плоское злоб­ное лицо. Хвост опустил существо в котел, и оно с шипе­нием исчезло. Гарри услышал, как тельце мягко стукну­лось о каменное дно котла.       Пусть, пусть он утонет, стучало в голове Гарри. Шрам его разрывался от невыносимой боли... Пожалуйста... Пусть утонет...       И тут Хвост заговорил. Голос его дрожал, выдавая па­нический страх. Он поднял палочку, закрыл глаза и с тру­дом произнес:       — Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!       К ужасу Гарри земля у него под ногами разверзлась, оттуда выпорхнула тонкая струйка праха и, повинуясь мановению палочки, нырнула в кипящую жидкость. Сверкающая поверхность, зашипев, лопнула, искры раз­метало по сторонам, и жидкость в котле стала ядовито-голубой.       Питер вытащил из-под плаща длинный, тонкий, блестящий серебряный кинжал. Он смотрел на сверкающий металл все теми же мертвыми глазами, но теперь в них, казалось, отражалось странное безумие. Его голос стал более напористым и наполненным безумной страстью.       — Плоть... слуги... отданная добровольно... оживи... своего... хозяина!       Вытянул перед собой правую руку, ту, на которой нет пальца, крепко сжал кинжал в левой и замахнулся.       Гарри мгновенно понял, что сейчас будет, и успел за­жмуриться. Но уши-то он не мог зажать и невольно услышал безумный вопль, пронзивший его сердце, как буд­то Хвост ударил и его кинжалом. Что-то со стуком упало на землю, Хвост тяжело задышал, и тут же раздался всплеск зелья, вызвавший у Гарри приступ дурноты. Он не смог открыть глаза... но даже сквозь веки увидел — зе­лье стало кроваво-красным...       Когда Гарри открыл глаза, он увидел Питера, стоящего прямо перед ним с тем же кинжалом в руке.       - Вижу, ты проснулся, Гарри, — лицо Питера блестело от пота, но он выглядел более живым, чем когда-либо, - это хорошо - теперь ты станешь свидетелем чего-то действительно великого, - Хвост поднял кинжал, - возрождения моего хозяина. Темный Лорд восстанет вновь.       Гарри почувствовал, как острие кинжала вонзилось в сгиб его правой руки, и кровь потекла по рукаву его разорванной мантии. Питер, шипя от боли, полез в карман за стеклянным флаконом и поднес его к порезу так, чтобы в него попала капля крови.       — К-кровь недруга... взятая насильно... воскреси... сво­его врага!       Питер вернулся к котлу с кровью Гарри. Он влил его внутрь. Жидкость внутри мгновенно стала ослепительно белой. Питер, сделав свою работу, опустился на колени рядом с котлом, уставившись на него, и огонь и свет отражались в его темных глазах.       Котел кипел, рассыпая во все стороны алмазные искры, такие ослепительно яркие, что все остальное превратилось в бархатистую черноту. Ничего не произошло....       Пусть утонет, пусть произойдет ошибка, молил Гарри.       Но искры погасли, из котла взметнулся столб белого пара, он становился все гуще, и Гарри больше не видел ни Хвоста, ни Кубка — пар затопил все.       ...Зелье не вышло... он утонул... пожалуйста... пожалуй­ста... пусть он умрет...       Вот уже в облаке пара, идущего из котла, начали воз­никать очертания высокого, худого, как скелет, челове­ка, и Гарри окатила леденящая волна ужаса.       — Одень меня, — произнес он пронзившим сердце голосом, и Питер, все еще прижимая к себе изуродованную руку, поднялся на ноги с черной мантией, протянул руку и натянул ее через голову своего хозяина.       Живой скелет ступил из котла на землю, не сводя глаз с Гарри. А Гарри не мог отвести взгляд от бледного как смерть лица. Три года его преследовали в ночных кош­марах эти красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей...       "О нет, о нет, о нет, - подумал Гарри, - нет, этого не может быть".       Волдеморт медленно открыл глаза и начал хихикать, что в конце концов переросло в полномасштабный маниакальный смех, сотрясающий его худое тело.       - Вот оно! - засмеялся он. - Я так и знал! Вот как должен чувствовать себя лунный свет! Плоть гомункула была слишком слаба! Свет, ветер, жара, ах, ха-ха-ха-ха, вот как это должно быть! Это чудесно!       - Гарри Поттер, - сказал он.       Лорд Волдеморт вернулся.       Темный Лорд вернулся.       Волдеморт отвел взгляд от мальчика и принялся ос­матривать собственное тело. Его кисти напоминали больших белых пауков; его длинные бледные пальцы ощупывали грудь, руки, лицо. Красные глаза, зрачки ко­торых, подобно кошачьим, превратились в щелочки, горели в темноте еще пронзительнее. Охваченный востор­гом, он вытянул вперед руки и начал сгибать и разгибать пальцы, не обращая ни малейшего внимания ни на ок­ровавленного Хвоста, ни на огром­ную змею, которая снова приползла и обвилась вокруг памятника с привязанным к нему Гарри. Волдеморт запустил одну из своих неестественно длинных рук в кар­ман мантии и вытащил оттуда волшебную палочку. Он нежно погладил ее, а потом поднял и направил на Хвос­та. Тот в мгновение ока взлетел в воздух и рухнул к под­ножию памятника, к которому был привязан Гарри. Питер застонал от боли. Волдеморт поднял свои багровые глаза на Гарри и засмеялся пронзительным, ледяным смехом.       Питер приподнялся, опираясь на надгробный камень, и склонил голову: - Хозяин.       - Это за все те разы, когда ты смел возражать мне, Хвост, - сказал Волдеморт, поворачивая голову.       - Прошу прощения, Хозяин, - сказал Питер; хотя раскаяния в его голосе не было.       - Протяни руку, - лениво сказал Волдеморт.       Питер протянул кровоточащую культю, но Тёмный Лорд снова рассмеялся.       - Другую руку, Хвост.       - Я бы посоветовал не делать этого, Хозяин, - сказал Питер. - Мы не знаем наверняка, сработало ли заклинание в Хогвартсе. У нас может не быть много времени — с Дамблдором там....       "Заклинание в Хогвартсе? - подумал Гарри. - О чем они говорят?"       - Ах, заклинание, чтобы справиться с юным Уэстом, - промурлыкал Волдеморт, - ты правильно его применил?       - О да. Я убедился, что он на месте и работает.       - Тогда не о чем беспокоиться, - ответил Волдеморт, прежде чем посмотреть на Гарри. - Тебе, должно быть, интересно, о чем мы говорим, Гарри.       Поттер не мог говорить из-за кляпа, засунутого ему в рот.       - Видишь ли, зрители не должны были смотреть третье задание. То, что происходило внутри лабиринта, должно было остаться незамеченным, и единственными индикаторами были красные искры от чемпионов и победитель, прибывающий с Кубком — кроме этого, люди в Хогвартсе должны были быть слепы к событиям внутри. . . .       Волдеморт покрутил палочку в своих длинных, как кости, белых пальцах.       - Я должен был воспользоваться этой ситуацией, похитив тебя, и поскольку никто не знал, что происходит, они с радостью ждали прибытия победившего чемпиона, - сказал Волдеморт, и он, казалось, четко выговаривал каждое свое слово, как будто наслаждался разговором, - но юный Уэст, Куинн Уэст, бросил вызов этому плану за несколько месяцев до сегодняшнего дня: - Волдеморт не выглядел расстроенным этим, - он придумал способ позволить всем наблюдать за вторым заданием, и я был уверен, что Куинн Уэст сделает то же самое с третьим — он хорошо его спрятал, этот умный ребенок — У Уэстов есть склонность быть надоедливыми, но умными.       Прищуренные глаза Волдеморта улыбнулись от удовольствия: - Но я заметил, как он это сделал. Это был простой, но в то же время гениальный способ добиться того, что он пытался сделать, — Темный Лорд на этот раз казался впечатленным, - спасибо Хвосту за его острые глаза, которые я смог уловить - искусственный глаз. Как изобретательно! Он подключил этот глаз к себе, а затем просто спроецировал то, что видел — только из-за этого я могу сказать, что этот юноша по настоящему понимает магию — редкая черта даже среди людей благородной крови.       - Я дал Хвосту задание устранить эту угрозу, поскольку мы не могли допустить, чтобы люди видели, как ты исчезаешь, чтобы не появиться вновь - Волдеморт начал обходить надгробие, - это немедленно предупредило бы Дамблдора и его прихлебателей и мы не могли позволить им остановить мое возвращение.... Итак, я научил Хвоста заклинанию...       Волдеморт заметил, что Питер смертельно побледнел — он потерял много крови. - Дай мне свою руку, Хвост. Не могу выносить вида твоего отвратительного обрубка.       - Да, Хозяин, - слабо простонал Питер.       Волдеморт снова поднял свою палочку и взмахнул ею в воздухе. Полоса чего-то похожего на расплавленное серебро, сияя, висела в кильватере палочки. На мгновение потеряв форму, оно извивалось, а затем превратилось в сверкающую копию человеческой руки, яркую, как лунный свет, которая устремилась вниз и зафиксировалась на кровоточащем запястье Питера. Тяжело и прерывисто дыша, Питер поднял голову и, не веря своим глазам, уставился на серебряную ладонь, теперь плавно прикрепленную к его руке, как будто на нем была ослепительная перчатка. Он согнул сияющие пальцы, затем подобрал с земли маленькую веточку и растер ее в порошок.       - Хозяин, - прошептал он. - Милорд... она прекрасна... - Волдеморт заметил отсутствие благодарности в словах Питера, но проигнорировал это.       - Итак, на чем я остановился? — продолжил Волдеморт, обращаясь к Гарри, - ах да, я научил Хвоста заклинанию, которое решило нашу проблему и позаботится о небесном глазе, — он засмеялся, - если заклинание сработало - а я уверен, что сработало - юного Куинна ждёт неприятный сюрприз, когда он проснется.       Темный Лорд взглянул на Питера, который все еще восхищался своей новой серебряной рукой. - Но Хвост прав. Бессознательный Уэст может погрузить Фаджа и министерство в хаос, но это не задержит Дамблдора надолго — жалкий старый козел может заметить, что что—то не так, и, как сказал Питер, с Дамблдором никогда не знаешь наверняка - он может просто найти нас здесь.       Босыми ногами Волдеморт подошел к Гарри и улыбнулся улыбкой, которую Гарри мог описать только как ужасающую и отвратительную. - Видя, что ты Мальчик-Который-Выжил, мой предполагаемый победитель, и ты здесь, и лучшего места быть не может, я расскажу тебе свою историю, прежде чем мы вернем тебя твоим родителям. . . .       Гарри нахмурился, когда его шрам начал гореть. Он подумал, что боль испортила его слух, поскольку он только что услышал что-то о том, что Волдеморт отпустил его.       - Хвост попросил, чтобы мы отправили твою отрубленную голову твоим родителям, - улыбнулся Волдеморт. - Из того, что я знаю, он подготовил письмо, которое хочет написать твоей кровью и засунуть тебе в рот, чтобы они знали, что это сделал он, - Гарри начал чувствовать отвращение поднялось в его животе, когда он стал свидетелем знаменитой жестокости Волдеморта.       - Но перед этим я расскажу тебе эту историю, поскольку ты своего рода почетный гость на моей вечеринке по случаю перерождения, а затем состоится наша дуэль, чтобы показать, насколько тебе повезло дожить до того дня. Я хочу, чтобы ни у кого не было никаких сомнений. Ты сбежал от меня по счастливой случайности. И теперь я собираюсь доказать свою силу, сразившись с тобой здесь и сейчас, перед Хвостом, когда нет Дамблдора, чтобы помочь тебе, и нет твоей бабушки, чтобы умереть за тебя. Я дам тебе твой шанс. Тебе будет позволено сражаться, и ни у кого не останется никаких сомнений в том, кто из нас сильнее. А потом, после всего этого, я, наконец, позволю Хвосту обезглавить тебя — ну твой труп, конечно.       Веревки вокруг Гарри развязались в одно мгновение, и он тут же упал лицом вниз на кладбищенскую траву.       - Итак, давай начнем, не так ли? - засмеялся Волдеморт. - Ты Гарри Поттер стоишь, на останках моего покойного отца....       . . .       Через десять минут Гарри Поттер вернулся в Хогвартс с Кубком Трех волшебников. Он переместился к краю лабиринта. И мог видеть возвышающиеся над ним трибуны, движущиеся на них фигуры людей, звезды над головой.       Он отпустил Кубок, но крепче сжал палочку.       Затем пара рук грубо схватила его и перевернула.       - Гарри! Гарри!       Он открыл глаза. И посмотрел на звездное небо, а Альбус Дамблдор склонился над ним. Темные тени толпы людей теснились вокруг них, придвигаясь все ближе; Гарри чувствовал, как земля под его головой вибрирует от их шагов.       Он поднял свободную руку и схватил директора за запястье, в то время как лицо Дамблдора то появлялось, то исчезало из его фокуса.       - Он вернулся, - Гарри почти кричал. - Он вернулся. Волдеморт вернулся!