A Magical Journey

      - Ты просто жалок.       Тишина, которая заполнила пространство души, снова вернулась со словами Уэста. Оба Куинна уставились друг на друга — один бесстрастный, другой застывший с растущей яростью на лице.       - Что ты только что сказал?       - У тебя что-то не так со слухом; черт возьми, я еще не такой старый, чтобы иметь проблемы со слухом.       - Ты... ты...! - свет вокруг Фиолетового-Куинна начал опасно разгораться. Он сжал кулаки так сильно, что они задрожали от глубокого гнева.       - Ты заявил, что меня свергли с престола, - не сдавался Куинн и продолжал свое наступление. - И тебя посадили на самый верх? Серьёзно? Я имею в виду, ты выглядишь просто великолепно, но твое поведение, с другой стороны...       - Что? - резко спросил Фиолетовый-Куинн.       - ...просто незрелое, - пожал плечами Уэст.       Выражение, появившееся на лице двойника, было таким, какого, Куинн был уверен, у него никогда не было. Он выглядел так, словно вот—вот вспыхнет пламенем ярости, а фиолетовый оттенок дико колебался.       - Незрелый... я? - сказал Фиолетовый-Куинн, и в его голосе прозвучало предупреждение. - Возьми свои слова обратно.       - С чего бы? - Уэст не стал ждать ни секунды, чтобы ответить. - Только сегодня утром ты соревновался с Эдди, зная что он, естественно, бегает быстрее нас, что было видно, когда он был впереди на протяжении большей части забега, но что ты сделал потом? - Куинн насмешливо продолжил: - Ты использовал магию тела, чтобы получить преимущество, и если бы дело было только в этом, я мог бы извинить это как необходимое действие, чтобы остановить раздражающее празднование победы Эдди и то, что он держит это над нами вечно — но ты продолжал давить на полную, превысил предел тела и... оставил его глотать пыль.       Уэст придвинулся поближе к своему фиолетовому двойнику и прошептал: - Это была самая мелкая, самая незрелая вещь, которую я когда-либо видел, и ужасно унизительно и неловко, что это сделал я. Это было абсолютно отвратительно.       Он отклонился в сторону и наблюдал, как тень появилась над глазами призрака проклятия Греха. Все, начиная с тона двойника, слов и заканчивая цветным свечением, Куинн сделал обоснованное предположение о том, что представляла собой фигура перед ним.       - Ну и что, - ответил Фиолетовый-Куинн, с ухмылкой поднимая голову. - Я могу делать всё, что захочу, и если мои действия кажутся ребяческими, это скорее от "тебя", чем от "меня". Я не вижу, в чем моя вина.       Сильное колеблющееся мерцание свечение прекратилось, и двойник уставился на Уэста сверху вниз с поднятым подбородком и выглядела ужасно, как некий чистокровный мудак, который считает себя выше других.       - Именно такого ответа я и ожидал от подобного тебе, - вздохнул Куинн. - В конце концов, ты - моя гордыня, мое высокомерие, мое тщеславие.       Это произошло не мгновенно, а за несколько секунд до того, как лицо двойника озарила ухмылка, и он начал смеяться — это был раскатистый смех, который сам Куинн издавал только в редких случаях празднования и достижения, но из уст Фиолетового-Куинна это звучало раскатисто и властно.       - Я НЕ твой ни в какой форме, Куинн, - сказал двойник, насмехаясь над этим именем. - Я выше тебя, превосхожу тебя во всех отношениях, я просто лучше — ты ниже меня, делая меня чем-то большим, чем твое никчемное.... я.... почему ты так смотришь на меня.       Двойник перестал смеяться и хвастаться, когда увидел выражение жалости на лице Уэста, его улыбка превратилась в хмурый взгляд от неожиданности.       - Мне жаль тебя.       - ...Что?       - Ты явно результат того, что моя гордыня выросла из-за Проклятия Греха, - сказал Куинн, качая головой. - Когда ты думаешь о слове "гордыня", оно кажется тебе положительным или отрицательным? Гордыня - это эмоция, которая может быть как полезной, так и ядовитой. Это нормально чувствовать гордость, когда ты достиг чего-то великого: хорошо "гордиться своей работой". Людям нравится, когда кто-то говорит нам: "Я горжусь тобой". Все эти выражения передают позитивный вид гордости: достоинство, уважение и честь, черты, которые мы все рады иметь. Чувство гордости восхитительно на вкус — оно вдохновляет на позитивное поведение. Однако гордыня — это совсем другое дело: из-за нее человек может показаться высокомерным и эгоцентричным.       - Аристотель описывал гордость как "венец добродетелей". Для греческого философа гордость подразумевала величие. Он считал гордым человеком того, кто достоин и считает себя достойным великих свершений. И я согласен с его мыслями — я совершил великие дела, поэтому для меня было естественно испытывать гордость.       - Думать, что мы достойны великих свершений, когда это не так... это тщеславие. В то время как считать себя достойным меньшего, чем мы достойны... это трусость. Но потому, что я чувствовал себя по-настоящему великим, а значит, не тщеславным и не трусливым.       Уэст выглядел виноватым, когда продолжил: - Но я много думал об этом, и если посмотреть откровенно, я не сделал ничего исключительного, не так ли?       Глаза двойника расширились, когда последние слова слетели с губ Куинна.       - Что я сделал за свое время здесь, в этом мире, что действительно является чем-то исключительно моим? Разве я совершил что-то действительно великое? - спросил Уэст с сомнением.       - Это тело было не моим, а принадлежало ребенку; я должен быть благодарен ему и его родителям за это и за магию, с которой оно пришло. Кстати, о магии. Я горжусь тем, что обладаю большим количеством магии, чем кто-либо, но любой в моем положении, обладающий сознанием взрослого человека с четырех лет, знающий будущее впереди, мог бы достичь того, что есть у меня - в этом нет ничего особенного, и сравнивать себя с другими, у которых не было моих обстоятельств, явно то, чем я должен гордиться. Даже мои способности без палочки являются результатом того, что я начал изучать магию в очень раннем возрасте.       - Мои знания? Разве это то, чем я должен хвастаться? Нет, единственная причина, по которой у меня был доступ к такой мудрости, заключалась в том, что дедушка потакал моим просьбам и использовал СВОЕ состояние, чтобы обеспечить меня всем, что я хотел; я должен быть благодарен ему за то, где я нахожусь сегодня. В конце концов, без него я бы и близко не подошел к тому, что есть у меня сегодня. Даже более эзотерические знания, которыми я обладаю, приходят из Выручай Комнаты. Я стоял на плечах титанов, которые действительно внесли свой вклад в развитие мира магии.       - Мои Изобретения? Я должен гордиться ими; в конце концов, я создал их с нуля, и разве они не привели к революционным изменениям в том, как живут волшебники. Но так ли это на самом деле? Да, я их создал, но ни разу за все свои годы я не использовал в своих изобретениях что-то, что действительно было моим собственным. Всё уже было придумано, и я просто собрал это вместе, используя вдохновение, которое я знал из своих воспоминаний или того, что я видел где-то еще. Если бы у кого-то было мое знание, любой достаточно компетентный человек смог бы создать то, что я сделал. Так могу ли я гордиться своей работой? Да. Должен ли я возгордиться? Нет. Испытывал ли я гордыню? К сожалению, да.       - Проклятые Хранилища? То, чему я посвятил большую часть своей жизни. Да, у меня есть намного больше того, что было у кого-либо раньше, и это предмет моей гордости. Но задумывался ли я когда—нибудь о том, кто был моим конкурентом - дети моего возраста, у которых не было времени, которое было у меня для подготовки их магии, у которых, вероятно, не было ресурсов, которые были у меня, и не было зрелости, чтобы работать над магией, как я. Если бы кто—то моего уровня открывал Проклятые Хранилища, кто знает, каков был бы результат - есть шанс, что они были бы лучше меня.       - Моя инициатива разобраться с Крестражами достойна уважения, и когда я начал разбираться с якорями души, то не думал об этом как о чем—то, чем можно гордиться; Я делал то, что сделал бы любой порядочный человек, учитывая, что знаю, что на самом деле я не порядочный человек. Но недавно мои мысли обратились к тому, чтобы сделать одолжение всем в этой стране, избавившись от якорей души Темного Лорда. Да... то, что я никогда не думал, что в конечном итоге почувствую, но, похоже, мое высокомерие было чем-то, что я преуменьшил для себя.       Улыбка и глаза Куинна сочились жалостью, когда он смотрел на своего двойника.       - Я не знаю, когда, но моя подлинная гордость — чувство уверенности и компетентности в том, кем я был, — превратилась в высокомерную гордыню, позволив эгоцентризму и высокомерию взять верх. Последнее поощряет агрессивное поведение; первое - принадлежность.       - И без того ухудшающаяся ситуация превратилась в токсичную, когда я позволил Проклятию Греха поразить себя. Это моя вина, что ты появился на свет, что если бы я занялся самоанализом, возможно, ты бы не родился... Так что, от всего сердца, я приношу свои извинения. Прости меня.       Фиолетовый-Куинн уставился на него, широко раскрыв глаза. С каждым словом, слетавшим с губ Уэста, двойник становился все более мрачным и молчаливым, на его лице появлялось все больше теней, свечение вокруг его тела мерцало, прыгало, отступало беспорядочно, без какой-либо закономерности. Но когда в конце Куинн извинился, его поведение сменилось шоком, изменившим его жизнь, как будто в него ударила молния.       - ...Что за чушь ты несешь? - сказал Фиолетовый-Куинн. - Меня не должна волновать вся эта тарабарщина, потому что я лучше всех остальных.       - Нет, это не так, - коротко ответил Уэст. Есть много тех, кто лучше нас.       - У кого больше магии, чем у меня!       - Это только потому, что я усердно работаю над этим.       - Если бы не проклятие, у тебя не было бы такого количества магии.       - Верно, но это не имеет к тебе никакого отношения. Ты - побочный продукт проклятия, а не само проклятие.       - Заткнись! Я с легкостью уничтожил руны, которые ты установил утром.       - Благодаря памяти о том, как я их устанавливал, и магический фокус, который я создал благодаря своей тяжелой работе.       - Заткнись! Заткнись! Я могу добиться большего, чем ты, гораздо большего! Я не трус, который беспокоится о мелочах, которые не имеют значения.       Куинн вздохнул: - Все, что ты делаешь, имеет значение. Малейшее действие может обернуться последствиями высочайшего эффекта. Игнорировать их, потому что ты думаешь, что они ниже тебя, - это плохая перспектива.       - Я. ЛУЧШЕ. ТЕБЯ.       - Это правда, - сказал Куинн, и ярость Фиолетового-Куинна ослабла, когда его инерция остановилась.       - Твой взгляд на жизнь и то, как ты справляешься с вещами, действительно были бы лучше в различных ситуациях; ты мог бы быстрее принимать решения, двигаться вперед, не застревая в раздумьях, и поскольку ты всё ещё остаешься мной и обладаешь этой извращенной гордостью, ты бы не позволил себе перестать расти, чтобы оставаться лучше, чем все остальные, - он улыбнулся, - ты действительно лучше меня.       Он подошел ближе и положил руку на плечо двойника. - Я понимаю, я действительно понимаю.       - ...Ты лицемер, - сказал Фиолетовый-Куинн, его голос стал слабее. - Ты заботишься обо всем этом дерьме только тогда, когда твоя задница на кону.       - Знаю... И должен работать над этим.       Двойник уставился на Уэста, когда его тело начало превращаться в фиолетовое твердое вещество, медленно распадаясь на куски, которые рассеялись в ничто. И последними его словами были:       - Я надеюсь, что Жадность погубит тебя, и ты сгниешь в аду.       Куинн опустил руку и посмотрел туда, где стояло искаженное олицетворение его гордыни. Он должен был относиться к этому как к реальной сущности, потому что на каком-то уровне это было именно так.       - Вот отстой, - вздохнул он, поднимая глаза. Просто сказать все это не сработало бы, Куинн понял это и знал, что если бы он не имел в виду то, что сказал, олицетворение гордыни осознало бы это, и эффект был бы совершенно противоположным. Но противостоять самому себе и всему этому было неприятно.       Погрузившись в свои мысли, Уэст посмотрел на свою зараженную душу, и, если это не было его воображением, зловещее свечение потускнело. Он огляделся, но не было видно ни другого воплощения, ни каких-либо указаний на время прибытия.       Он подплыл к зараженной душе и сел рядом с ней.       Один готов; оставалось еще шесть.       Тишина вернулась в темный душевный пейзаж.