A Magical Journey

      В конце июня редкий прохладный день встретил высокогорье Шотландии, и Хогвартс приветствовал мягкое солнце и легкий ветерок на своей территории и в коридорах, и Куинн наслаждался этой приятной погодой, лежа на траве за пределами замка, глядя на плывущие облака, думая о том, как привлекательны пушистые белая апатия смотрела на него.       Он удовлетворенно вздохнул. С тех пор, как он впустил проклятие, то чувствовал, что достиг апатии облаков. Весь стресс исчез, его тело стало легким, его магия послушной, и даже короткий сон, от которого он только что проснулся, был достаточно божественным, чтобы он захотел вернуться ко сну и не просыпаться, пока это не будет строго необходимо.       - Не волнуйся, не спеши, - пробормотал он и закрыл глаза, чтобы снова заснуть.       "Ты должен быть обеспокоен и, безусловно, иметь потребность спешить."       Куинн нахмурился, услышав голос в своей голове. Он открыл глаза, и вместо голубого неба в крапинку обнаружил, что смотрит на стену черной мглы с намеками на разноцветные оттенки. Он поднял руку, и его брови сошлись на синем оттенке, который распространялся от его тела. Он крякнул, поднимаясь с холодной земли, чтобы сесть, его спина поникла.       "Многое поставлено на карту, и сидеть и ничего не делать - это просто неправильно, как бы я на это ни смотрел", - раздался чей-то голос.       Синий-Куинн посмотрел в сторону и увидел фигуру, идентичную ему, без голубого свечения, сидящую рядом с плавающей черной массой, которая излучала пустой свет. Он пристально посмотрел на своего "создателя" и сказал: - Даже если я ничего не буду делать, это не повлияет на меня негативно.       - Да ладно, мы оба знаем, что это неправда, - сказал Уэст. Он переплел пальцы и постукивал большими пальцами друг о друга, и в комнате глухие постукивания звучали как щелчки часов. - Я готовился к этому в течение всего года... Не то чтобы тогда все было запущено в активную фазу — я готовился к этому в течение нескольких лет. Мы не можем позволить, чтобы все это пропало даром, не так ли?       Синий-Куинн мгновение смотрел на Уэста, прежде чем его голова опустилась вместе с плечами, прежде чем он снова лег, перекатился на бок и подпер голову ладонью своей скрещенной руки. Его полуприкрытые глаза смотрели на Куинна, который смотрел на него в ответ.       - Вся та работа, которую ты проделал, была ненужной...       - Я бы так не сказал.       Синий-Куинн вздохнул: - Не перебивай, пожалуйста. Это нарушает поток, и это раздражает и хлопотно начинать все сначала. Просто дай мне закончить; я всё равно мало говорю.       - Прошу прощения, продолжай, пожалуйста. Я буду терпеливо слушать.       - Спасибо, - сказал Синий-Куинн. - Теперь, я согласен, что забота о крестражах действительно имеет смысл, хотя это было так много работы... так много усилий, - он замолчал, - но твои планы на предстоящее вторжение просто кажутся ненужными, и ты мог бы. ...Я мог бы обойтись без этого, да, не собираюсь этого делать, - закончил он с ленивой улыбкой.       - Ты действительно лень; даже с усилением я никогда не думал, что моя лень достигнет такого уровня, - прокомментировал Куинн, его большие пальцы все еще постукивали друг о друга. - Знаешь, когда я исследовал грехи, то мало изучал лень. На самом деле, лень может быть чем-то, что я даже никогда не считал серьезным грехом, хотя потенциально это было причиной того, что я никогда не заходил в хранилище во второй раз во время первого срока действия проклятия. Но это заставило меня задать вопрос: - Что значит совершить грех лени?       - Сначала я подумал, что это физическая лень. Хотя лень, несомненно, является элементом греха, за этим грехом кроется нечто большее, чем просто лень. После некоторого размышления я сузил список до четырех факторов: небрежность, нежелание действовать, нерешительные усилия и то, что любые возможные трудности легко обескураживают. Так что давай зададим несколько вопросов, - сказал Уэст.       - Я небрежен? Всем нам нужен отдых, но неужели мой отдых превратился в небрежность? Неужели я начал не заботиться и не прилагать максимум усилий в любых жизненных обстоятельствах, которые встречаются на моем пути? Не совсем; я не был беспечен, по крайней мере, не из-за лени.       - Неужели я не желаю действовать? Ха! Неужели я начал откладывать что-то? Ха! Я не кузнечик, который не готовится к зиме; я могучий муравей. Если бы я не захотел действовать, Амелия Боунс была бы похоронена на своем семейном кладбище, а Министерство попало бы в руки Темного Лорда. Я всё тщательно обдумываю, и никогда не откладываю что-то на потом. Поскольку я ничего из этого не сделал, мне еще предстоит совершить этот грех.       - Делаю ли я всё с половинчатыми усилиями? С тех пор, как пришел в этот мир, я старался извлечь из него максимум пользы, а делать что-то вполсилы - значит тратить время впустую и противоречить моим приоритетам. Я делаю слишком много вещей одновременно, и если буду делать это без энтузиазма, это приведет к провалу по всем направлениям, и я просто не могу этого допустить.       - Падаю ли я духом перед лицом каждой трудности? Я рисковал своей жизнью в пяти разных Проклятых Хранилищах; они были трудными, отнимали много времени, доминировали в моей жизни больше, чем я хотел бы признать - все это время я мог бы заниматься гораздо более безопасными вещами, но пошел дальше с Проклятыми Хранилищами из—за предполагаемого потенциала.       Куинн вскочил на ноги, подскочил к Синему-Куинну и присел на корточки, чтобы приблизить свое лицо к двойнику. - И ты всё об этом знаешь, не так ли?       - ...Что?       - Знаешь, я не был уверен, как подойти к тебе с самого начала, но потом ты заговорил о моих планах, чего я и ожидал... Но потом ты совершил ошибку — ты говорил только об этом, - сказал Уэст агрессивным шепотом. - Лень не имеет надо мной власти, я это знаю, ты это знаешь, и ты просто должен это сделать, даже ни разу не упомянув магию...       Синий-Куинн промолчал. Однако скучающего и ленивого взгляда нигде не было видно.       - ...Если бы ты действительно был ленью с конкретным контролем, тогда ты бы упомянул мою магию. Как я вырос за пределы своего возраста и как было бы хорошо, если бы я отдохнул, возможно, на десятилетие или два, и ничего бы не изменилось, но ты этого не сделал, и это заставило меня понять, — дикая ухмылка исказила его лицо, - ты олицетворяешь лень, но ты все еще усиленное олицетворение МОЕЙ лени... И если начинать не с чего, даже с усилением, оно не поднимется до уровня самоутверждения. Ты тоже можешь это чувствовать, не так ли? Ты не возражаешь против физической лени, но я уверен, что ты следовал моему расписанию — даже несмотря на то, что я не чувствую волшебства в своем теле, держу пари, ты проводил его как обычно. Ну же, скажи мне, что я ошибаюсь.       - ...Эх, - Синий-Куинн прищелкнул языком. - Да, да, неважно. Я сделал то, о чем меня просили...       Куинн встал с самодовольной ухмылкой, прежде чем его глаза стали серьезными.       - Я принял гордыню, потому что был виновен в совершении этого греха. Но я не приму грех, которого не совершал, ТАК ЧТО, — он отвел ногу назад и выпустил ее вперед, нанося удар прямо в живот Синего-Куинн, - УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО ДУШЕВНОГО МИРА!       Двойник не смог вымолвить ни слова (не похоже, что он хотел что-то сказать), когда его тело превратилось в люминесцентное синее твердое вещество, разлетевшееся на куски от удара ногой, точно так же, как это делало олицетворение гордыни ранее.       - Отлично, теперь их два, - пробормотал Уэст, переводя взгляд на свою душу. Душа, которая была самым темным оттенком черного, теперь посветлела. - Хорошо, это работает — мне просто нужно продолжать в том же духе.       Из двух грехов он мог сказать, что на этот раз один грех будет главным, доминируя над "сотворенной" личностью, в то время как другие грехи будут находиться в меньшинстве. Гордыня занял место водителя первым, а Лень вторым (что ему показалось странным — он ожидал, что Лень будет последним).       - Интересно, что будет дальше.       .

***

      .       На Хогвартс опустилась ночь, праздничный ужин закончился, и день вступил в период комендантского часа, когда студенты находились в своих общежитиях. Темные тучи нависли над замком, в темноте вспыхивали полосы огней, возвещая о возможном ливне.       Однако не все ученики были в своих комнатах; Драко Малфой был вне подземелий, далеко наверху, на седьмом этаже. Он сидел на стуле в Выручай Комнате, который он починил. Он пропустил праздничный ужин и провел в Комнате Потерянных вещей пару часов, нервничая от беспокойства, расхаживая взад и вперед перед отремонтированным Исчезающим Шкафом, пока его ноги не потребовали отдыха, заставив его сесть, и с тех пор он пялился на шкаф.       Несмотря на то, что его гарцевание, его беспокойство все еще клокотало в животе, угрожая выплеснуться наружу, сдерживаемое только постукиванием ноги по полу.       "А вдруг они не придут?" Подумал Драко, откидываясь от спинки кресла. "Стоит ли мне перейти на другую сторону, чтобы посмотреть, в чем причина задержки? Или миссия отменяется?" - его мысли наполнились надеждой.       Малфой решил не покидать Хогвартс и снова откинулся на спинку стула. Однако теперь его возбуждение разгорелось, и ему нужен был выход. Он огляделся и увидел, что весь покрыт всевозможным хламом. Но затем он почувствовал что-то на боку, и его рука скользнула в мантию, чтобы достать палочку.       Он уставился на неё. Сегодня. ...ему придется использовать фокус против кого-то, к кому он понятия не имел, как даже приблизиться, не говоря уже о поражении. Как он должен был поднять свою палочку против великого Альбуса Дамблдора, победителя Темного Лорда предыдущей эпохи?       "Как ему убить Альбуса Дамблдора?"       "Ты должен это сделать, иначе он убьет их всех", - раздался голос в его голове. "Он не пощадит ни твоего отца, ни матери", - образ змееподобного человека заставил Драко вздрогнуть. "Если ты потерпишь неудачу, все кончено".       Внезапно дыхание Малфоя стало прерывистым, и он обнаружил, что ему не хватает воздуха. Он схватился за грудь, когда его легкие вздымались, и мир перевернулся для Драко — он ничего не мог сделать, кроме как попытаться набрать воздуха в легкие и наблюдать, как его разум начал трястись и дрожать. Когда все подошло к концу, у него звенело в ушах, а внутренняя одежда промокла от пота.       Ему хотелось разрыдаться.       Он не хотел этого делать.       Он не мог этого сделать.       Он был вырван из своих мыслей, когда услышал скрип дерева и сразу же выпрямился, глядя на Исчезающий Шкаф широко раскрытыми глазами. Он встал, когда увидел, что дверь распахнулась, и внутри стоял мужчина.       - Ах, дорогой Драко, ты выглядишь собранным, - сказал мужчина, одетый в форму Пожирателя Смерти. - Хорошо, что ты готов — тебе предстоит многое сделать сегодня; ты станешь звездой этого захватывающего вечера.       Корбан Яксли улыбнулся, приветствуя молодого Малфоя. Он вышел из шкафа и закрыл его за собой, прежде чем отойти в сторону.       Шкаф завибрировал, и снова дверь открылась, чтобы выйти еще одному мужчине.       - Ничего особенного, - сказал Амикус Кэрроу, он тоже был одет в мантию Пожирателя Смерти.       Затем появились Алекто Кэрроу, Торфинн Роул и Геллерт Гиббон. Все три Пожирателя Смерти из внутреннего круга.       Исчезающий Шкаф вздрогнул в последний раз, и дверь снова открылась, но на этот раз человек, который вошел, выглядел так, как будто он сидел на корточках внутри шкафа и должен был пригнуться, чтобы не удариться головой.       - Тот, кто придумал это, должен быть выпотрошен, - сказал крупный, злобного вида мужчина со спутанными седыми волосами и бакенбардами. У него были острые зубы и длинные желтоватые ногти, что придавало ему звериный облик. Он был одет в мантию Пожирателя Смерти, которая выглядела так, будто была неудобно тесной. Его волосатые руки были обнажены, и на них не было Чёрной Метки.       Этот человек был самым жестоким оборотнем в стране.       Фенрир Сивый.       Отряд проникновения был готов, и пришло время поставить Хогвартс на колени и объявить о возвращении Темного Лорда миру.       Драко Малфой посмотрел на окружающих его взрослых, и его хватка на палочке усилилась... чтобы они не заметили дрожь, которая не прекращалась.       В апартаментах Старосты Школы тремя этажами ниже Куинн открыл глаза, и на его лице появилась дикая ухмылка, когда магия интенсивно вспыхнула внутри его тела.       Время пришло. . . .