A Magical Journey

      Учебный год был окончен досрочно.       После событий, произошедших в Хогвартсе, администрация школы была засыпана письмами от обеспокоенных родителей, которые хотели, чтобы их дети вернулись домой в безопасное место. Огромное количество писем, а также родители, которые непосредственно прибыли в Хогвартс, чтобы забрать своих детей, вынудили закончить учебный год раньше времени.       Экзамены были отменены для всех, кроме пятого и седьмого годов. Экзамены СОВ и ЖАБА были отложены на одну неделю, и было решено, что два основных экзамена будут проведены в месте, утвержденном министерством.       В последний день в школе Куинн встал рано. Он уже собрал вещи; Хогвартс-экспресс отправлялся через час после завтрака. Но прежде чем он покинет школу в последний раз, ему нужно было сделать кое-что важное. Он отменил утреннюю тренировку с Эдди и вместо того, чтобы пойти на площадку, как каждое утро, направился на шестой этаж.       Уэст уставился на узкий коридор перед собой; он ничем не отличался от других подобных коридоров, разбросанных по всему Хогвартсу. Он мог ясно видеть конец коридора, где стояла стена, заканчивающая путь. Он на мгновение оглянулся, прежде чем решительными шагами направиться к портрету, висевшему на стене тупика. Поблизости не было ни единой живой души — только он и портрет.       Он поднял глаза на шикарного мужчину с козлиной бородкой, сидящего на своем богато украшенном стуле с прямой осанкой, элегантно читающего книгу в руке из-за очков с маленькими линзами, которые висели на кончике носа с длинной переносицей.       Куинн молчал, ожидая, когда портрет посмотрит на него, чего, как он знал из десятков посещений этого места, не произойдет, но он ждал... и хотел. Результат был таким, как и ожидалось, нарисованный человек продолжал читать свою книгу, и юноша наблюдал, как он это делает, и только звук случайного переворачивания страницы раздавался в пустынном коридоре.       - Директор Виридиан, - наконец нарушил молчание Уэст.       Мужчина ответил не сразу; вместо этого он поднял палец в сторону Куинна и держал его поднятым, продолжая читать книгу. Минуту спустя портрет Виндиктуса Виридиана вложил между страницами тонкую закладку и закрыл на ней книгу. Он опустил палец и впервые сфокусировал взгляд на чем-то другом, кроме книги.       - Да, - просто сказал он.       Когтевранец удивленно моргнул. Это совсем другое дело, подумал он. Он попросил разрешения войти в Комнату Наград.       - Пароль? - спросил портрет.       Удивление Уэста росло. Это снова сильно отличалось от того, что он ожидал.       - ...Никакой снисходительной насмешки или просьбы вернуться позже? - спросил он.       - Это было оправдано только тогда, когда ты раз за разом приставал ко мне и беспокоил меня, когда я готовился ко сну или уже спал. Сейчас раннее утро — подходящее время, чтобы пройти в комнату.       Это было так просто из элементарной вежливости?       - ...Финалис Визита, - произнес Куинн пароль, полученный от Надзора.       Виридиан кивнул и снова открыл свою книгу, когда портрет распахнулся, пропуская Уэста внутрь и выпуская холодный, сухой воздух изнутри.       Куинн выдохнул и вошел в Комнату Наград. В комнате не изменилось ни пылинки с тех пор, как он был здесь в последний раз. Сетка стоящих двухсторонних книжных полок занимала все пространство с их черными переплетами, полными записей о каждом студенте Хогвартса, который когда-либо учился в его классах.       Он выбрал средний проход и направился к центру комнаты, где герб Хогвартса украшал пол и скрывал секрет под полом. ...демонов в тёмной комнате. Куинн опустился на колени перед гребнем, направил свою магию и произнес волшебные слова. Различные части гребня встали на свои места, а изнутри просочилось белое свечение. Гребень исчез, оставив после себя зияющую дыру.       "Почему я здесь? Зачем я это делаю?"       Такие мысли проносились у него в голове, когда он опускал его в зияющий туннель. Когда он спускался, его мысли сомневались в его действиях, но тело было бесстрашным — настолько бесстрашным, что он не создал возвышенную платформу, на которую мог бы встать, и приземлился прямо на голый пол хранилища. Он немедленно сокрушил магию с пола, которая пыталась вырубить его.       Хранилище Грехов не теряло времени даром, чтобы начать свое дело. Семиугольные стены сияли во всем своем семицветном великолепии. Нахмуренные брови Уэста немного разгладились, когда он почувствовал, как магия рун заполнила комнату. Это казалось знакомым, он мог узнать это, и это не было абсолютной неизвестностью, как в начале года. Он усилил свою магию, когда руны достигли насыщения. Семицветные лучи вырвались из рун, но вместо того, чтобы беспрепятственно проникнуть в пространство души Куинна, они остановились, как вода перед плотиной на границе пространства души.       У него не было чувства достижения, когда он препятствовал волнам магии, основанной на душе. Все, о чем он мог думать, управляя своей магией, было: "Был ли Жадность прав? Неужели моя алчность слишком велика, чтобы я мог ее контролировать?" — он спустился в Хранилище Грехов, даже не задумываясь об этом; его первый инстинкт привел его в место, которое два раза из двух пускало его жизнь под откос. Была ли его жадность к какому-то подобию награды настолько сильной, что он снова проигнорировал чувство самосохранения, даже после всех уроков, которые он пережил.       Магия рун иссякла, и лучи рассеялись, пока комната снова не погрузилась во тьму с Уэстом посередине. Его тело расслабилось, когда он оглядел комнату. Он хотел бы знать, не было ли еще какого-нибудь "неожиданного" сюрприза, но его не было; однако что-то подсказывало ему, что все, что могло его беспокоить, закончилось.       В комнате произошло сотрясение, заставившее Куинна дернуться. Стена прямо за ним распалась на прямоугольные кирпичные блоки и повернулась внутрь, пока перед ним не открылся путь. Когтевранец медленно выдохнул все свое прежнее напряжение, чтобы освободить место для новой партии, которая прибыла с появлением новой двери.       Он достал из кармана миниатюрную каменную табличку, увеличил ее до полного размера и прислонил к одной из стен с помощью достаточной магии, чтобы она не опрокинулась. На каменной табличке были краткие инструкции о том, как найти его, если кто-то доберется сюда и облажается.       Он хрустнул костяшками пальцев, просто чтобы нарушить тяжелую тишину в прихожей. Затем последовал звук его шагов. Его сердцебиение в груди отдавалось в ушах, когда он переступил порог и мудро послал свою магию вперед на разведку, которая в ответ получила пшик. Но Куинн знал, что лучше верить, что его умение обращаться с магией будет надежным в Хранилище Грехов. Он смотрел вперед, а его ухо слушало так, что по коже пробегали мурашки.       После неспешной и осторожной прогулки Уэст добрался до конца, где его ждала скромная комната. В квадратной комнате не было ничего, кроме единственного портрета.       Куинн узнал портрет. Он был уникален в Хогвартсе. Это был единственный немагический портрет в замке, с гордостью выставленный в Вестибюле перед Большим залом. И все же, он был здесь... присутствовал внутри Хранилища Грехов.       Мужчина на портрете, с длинной белой бородой и длинными распущенными волосами, открыл свои сверкающие голубые глаза с зелеными крапинками. Мужчина пару раз моргнул, прежде чем его глаза повернулись вперед, сосредоточившись на Куинне.       - О... Куинн Уэст, - первые слова мужчины нанесли удар Уэсту. - Кажется, вы наконец-то добрались до моего скромного жилища.       - ...Мерлин.       Великий чародей при дворе короля Артура, основатель Ордена Мерлина, организации, которая защищала права немагических людей, а также величайший пользователь магии в западном мире и один из величайших людей, которых когда-либо видел мир. Человек, который пронизал себя через поколения и увековечил себя в сознании каждого отдельного человека, который когда-либо слышал о его легенде настолько, что он стал частью магического просторечия.       Куинн сглотнул. - Вы находились за Хранилищем Грехов? - спросил он. - Почему?       - Хранилище Грехов? - повторил Мерлин. - Оу, семь грехов... Да-да, я создатель этого места.       Уэст задал вопрос, который мучил его разум: - Почему...? Зачем величайшему волшебнику всех времен создавать что-то настолько ужасающее?       - Зачем? Хм, скажем так... из-за Морганы.       - Морганы... Морганы Ле Фэй? - Моргана ле Фэй, более известная как Моргана, была средневековой практиканткой темных искусств, известной тем, что была врагом Мерлина и сводной сестрой короля Артура.       - Да, Моргана, - вздохнул Мерлин. - В одной из наших схваток она продемонстрировала удивительное мастерство в магии души, что беспокоило меня, потому что мне не хватало знаний в этой области магии, и к настоящему времени ты должен знать, насколько сложной может быть магия души. Я не мог рисковать отстать, поэтому начал пробовать себя в этой ветви знаний. Увы, в те дни я был наивен — Моргана использовала как волшебников, так и магглов в своих экспериментах, чтобы узнать больше о магии души, и я, в одиночестве, не мог следить за ее прогрессом... поэтому и создал это место и применил в нем свою магию.       - Ты хотел использовать детей?! - Куинн взорвался. Они с Аланом пришли к такому же выводу, когда он впервые пострадал от проклятия Греха. Но подтверждение этой теории приводило в бешенство.       - Именно так, - сказал Мерлин с почти сожалением на лице. - Где как не в замке, полном детей с их бурлящей и растущей магией? Хогвартс был лучшим местом, которое я мог придумать, чтобы поэкспериментировать, и догнать Моргану.       Магия Уэста вышла из-под контроля. Она хлестала по стенам комнаты, но они оставались невредимыми даже под безжалостным яростным натиском. Даже портрет Мерлина остался невредимым.       - Ты хоть представляешь, через что я прошел? - Голос Куинна исказился, как у демона. - Ты эгоистичный кусок дерьма! Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен ставить целью своей жизни стереть с лица земли все следы твоего наследия. Я найду способ уничтожить все физические следы и стереть память всей планеты, если это потребуется.       - Это смелое заявление, мальчик. Я стал довольно знаменит после своей смерти, - ответил Мерлин. - Что касается того, знаю ли я, через что ты прошел — я знаю — в конце концов, всё время наблюдал за тобой.       Яростный импульс Куинна заставил его прерваться, хотя он все еще был зол, его магия ослабла.       - У меня повсюду глаза. Пока он находится в этом замке, я могу путешествовать к любому портрету в школе, даже к картине с оленем в твоей комнате. Куда бы ты ни пошел, за тобой следили. Итак, я точно знаю, через что ты прошел, и я действительно создал магию, так что собрать воедино все, что я пропустил, было достаточно легко.       "За ним наблюдали?" - Сердце Куинна дрогнуло.       - Кроме того, не волнуйся, все те, кто прошел через ту или иную версию магии, которую я применил здесь, остались относительно невредимыми... Ладно, ты меня поймал, пара из них пострадала позже, но я компенсировал это их семьям. Ой, не волнуйся, никто не входил сюда после моей смерти; ты первый.       - Это ничего не меняет, ты, чокнутый старик!       Затем Мерлин продолжил рассказывать историю о Хранилище Грехов. Как он посещал Хогвартс раз в год, чтобы преподавать в течение недели, и к тому времени Хранилище Грехов привлекло бы несколько студентов. Когда Мерлин прибудет на свою одну неделю, прогрессирование проклятия достигнет уровня, на котором он сможет изучить ученика, чтобы получить некоторое представление, а затем исправить пострадавших, прежде чем уйти. Это продолжалось в течение двух десятилетий, и каждый год попадалась пара студентов. С годами Хранилище Грехов менялось по мере того, как Мерлин узнавал все больше и больше, и стало тем, чем оно было сегодня. Он сказал Куинну, что на каждого человека это влияет по-разному, и то, через что прошел Уэст, было уникальным даже для него, чем Мерлин гордился, потому что он мог получить новое представление о магии души.       - .. . .Когда Морганна умерла, я перестал экспериментировать со студентами Хогвартса, но мне не хотелось, чтобы то, что я создал, пропало, поэтому я собрал пазл и поместил сюда портрет, чтобы, если кто-то придёт сюда, я мог знать, что произошло, даже если это было после моей смерти, - сказал Мерлин, прежде чем спросить: - Не мог бы ты рассказать мне, как именно я умер? Даже после стольких лет, проведенных здесь, так и не смог понять, как это произошло.       Портреты были копиями человека, но они хранили воспоминания только до тех пор, пока человек в последний раз не обновлял свой портрет. Так что отсутствие воспоминаний о смерти было характерной чертой магического портрета.       - Согласно тому, что я прочитал, ты влюбился в девушку, научил ее магическим искусствам, а затем был убит ею, - ответил Куинн.       Глаза Мерлина, казалось, засияли пониманием. Печальное выражение промелькнуло на его лице, прежде чем оно сменилось на обычное, улыбающееся. - Итак, что ты собираешься делать теперь? - спросил он. - Не думаю, что ты можешь уничтожить меня... по крайней мере, не сейчас, не в ближайшее время.       Уэсту даже не нужно было думать о своем ответе: - Если я не смогу уничтожить тебя, тогда заберу с собой и буду держать в изоляции, пока не смогу это сделать. - Он смерил портрет злобным взглядом. Мерлин, похоже, ни капельки не сожалел о своих действиях; он играл жизнями невинных студентов. И он сделал его жизнь несчастной.       - Или ты этого не сделаешь, и, может быть, я научу тебя кое-чему, когда захочу, - сказал Мерлин с улыбкой. - Ты обнаружишь, что я могу быть очень хорошо осведомлен о самых разных ветвях магии.       Выражение лица Куинна изменилось. Он уставился на Мерлина, не мигая. Спустя неизвестное количество времени он подошел к портрету, снял его со стены и вышел из хранилища с портретом в руке.       Жадность был прав. Может быть, он никогда не сможет от него избавиться.