A Magical Journey

      - Ты знаешь... Мне не нравится, когда на меня так пялятся, - сказал Куинн Лие, которая не сводила с него глаз с тех пор, как увидела, что он проснулся. У него отсутствовало правое ухо, волосы на правой стороне были вырваны, и большая часть кожи тоже получила значительные повреждения — и хотя все было покрыто марлей, ему не хотелось, чтобы на него так смотрели. Он даже не мог создать иллюзию, чтобы выглядеть нормально, если бы захотел — зелья и руны все еще направляли его магию на выздоровление; он не хотел отклоняться от этого и продлевать свое пребывание в больнице.       Лия сидела в своем мягком кресле, прислонившись к спинке, скрестив ноги, положив руки на локти, и пристально смотрела на брата. Эмоциональное воссоединение прошло, Лия плакала, и Куинн тоже, но теперь, когда оба успокоились, в комнате повисло напряжение, давящее, как тяжелое одеяло — по крайней мере, для Уэста.       - Очень жаль, что прямо сейчас меня это не волнует. Ты не имеешь права голоса в том, что я делаю или нет, - довольно прямо сказала Лия.       Куинн горько улыбнулся. Сестра была единственной, кого он не видел дольше всех в своей семье. Ее там не было, когда он уходил из дома, сейчас прошёл почти год с тех пор, как он видел ее в последний раз.       - Прости меня, - сказал Куинн.       - За что?       - За... - Куинн поджал губы. - За всё. - Было много вещей, за которые он должен был извиниться. За то, что ушел, ничего не сказав, за то, что не вступал ни в какие контакты в прошлом году — заставлял всех волноваться, усугублял их страхи с каждой статьей о Невидимом Мстителе в газете, а теперь оказался здесь, в больнице, после того, как чуть не лишился жизни в борьбе с Волдемортом; не помогло и то, что в нем все еще жило темное проклятие.       - Знаешь, каково это, когда ты действительно получаешь новости о своём брате, и не о Невидимом Мстителе, а конкретно о тебе? Это был момент восторга и облегчения; момент надежды на то, что ты наконец вернешься... но это было разрушено, когда они сказали, что ты в больнице в критическом состоянии, - сказала Лия.       - КАКОГО ХРЕНА, КУИНН!       Юноша вздрогнул. У него не было подходящего ответа для Лии. Ее не волновало, что он способствовал смерти Волдеморта; для нее это не было его обязанностью; он пришел в свое нынешнее состояние, потому что сунул руку в банку, в которой ей не место.       "Теперь все кончено", - Куинн закрыл глаза. "Волдеморт мертв, а вместе с ним и Невидимый Мститель. У меня больше нет причин одевать маску. Теперь я могу быть Куинном Уэстом; Я хочу быть только Куинном Уэстом". Он открыл глаза и пристально посмотрел на свою сестру.       - Пожалуйста, прости меня. Все хорошо, что хорошо кончается. Теперь я дома.       - Ты думаешь, все хорошо? Посмотри на себя! - Лия прищурила глаза.       - Я больше не в опасности. Я выйду отсюда и буду как новенький, без каких-либо постоянных хронических осложнений.       - А как насчет закона? Ты разыскиваемый преступник.       - Умоляю, - Уэст подавил желание закатить глаза. - Я действительно помог Министерству избавиться от Темного Лорда; они не будут судить меня как Невидимого Мстителя; это будет плохо выглядеть, если они это сделают. Если такая мысль действительно возникнет, Дамблдор, двукратный победитель Темных Лордов, воспользуется своим новым и улучшенным влиянием в мою пользу. - У Дамблдора был шанс пойти за Волдемортом, когда в нем был яд Василиска, но он решил помочь Куинну, зная, что Волдеморт поправит своё здоровье.       - Сам дедушка не позволил бы мне оказаться в центре внимания. - ДМП мог бы преследовать Куинна в дни его охоты на Пожирателей Смерти и Егерей, но теперь, когда он помог убить Волдеморта, у них не было реального стимула преследовать его. Имея за спиной Джорджа, Куинн не беспокоился о Министерстве и законе.       - Даже если они по какой-то причине это сделали бы, я просто покину страну и буду жить за границей. Я думаю, что такой образ жизни мне хорошо подходит. Ты можешь выполнять мою долю общественной работы, - улыбнулся Куинн.       - Ты что, не понимаешь, как я сейчас киплю от злости? - Лия прищурила глаза.       Уэст усмехнулся. - Прошло так много времени с тех пор, как я видел тебя, что мне трудно испытывать что-то, кроме счастья. Я так сильно скучал по тебе, Лия. - сказал он с улыбкой и глазами, которые в любую секунду могли наполниться слезами.       Лия отвернула лицо и поднесла руку к глазам, положив большой и указательный пальцы на нижнее веко, словно ожидая слез. Она снова повернулась к брату и сказала: - Это последний раз, когда ты так себя ведешь. Я серьезно, Куинн; сделай что-нибудь подобное еще раз, и ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.       - Не буду, я обещаю — клянусь, - сказал Куинн и хотел поднять здоровую руку к груди, но он все еще ничего не чувствовал.       Лия скрестила ноги, встала со стула и наклонилась, чтобы очень нежно поцеловать брата в лоб. Это был едва заметный поцелуй. Она мягко улыбнулась и тихо сказала: - С возвращением.       - Да... Я вернулся.       Когда Лия откинулась на спинку стула, Куинн спросил: - Итак, как у тебя дела? Все еще с ним. ...как его там зовут?       - О, перестань, - Лия закатила глаза. - Эти слова подошли бы любому, кроме тебя. Не пытайся хитрить; ты помнишь его имя — если не потому, что он мой парень, то потому, что он твой арендатор.       - Ты не можешь ожидать, что я буду помнить все; я ведь занятой человек. В этом здании сотни арендаторов; как я должен помнить имя каждого? - Куинн рассмеялся. - Как дела у Абрахама? Я надеюсь, что все хорошо.       - Вполне, - улыбнулась Лия. - А как насчет тебя?       Лицо Куинна потемнело. - Я дам тебе знать позже. - Он обещал, что объяснит все позже, и это "позже" приближалось к нему теперь, когда война закончилась.       - Это не очень хороший взгляд. Давай, не стесняйся, скажи старшей сестре. Я всегда готова помочь в личной жизни моего брата, - подмигнула Лия.       - Я дам тебе знать позже, — повторил Куинн - ни она, ни кто-либо другой ничего не могли сделать; он не хотел, чтобы кто-то еще вмешивался. Посмотрев на сестру, Уэст увидел, насколько она заинтересована, поэтому решил сменить тему.       - Как остальные? - Этот вопрос был не столько сменой темы, сколько гораздо большим, что Куинн хотел узнать, прежде чем встретиться со всеми.       - Чего ты ожидал? Они ужасно беспокоились о тебе; никто не был рад, что ты сделал тот выбор, который сделал, поэтому ожидай увидеть гнев и разочарование того или иного рода от всех.       Куинн сжал губы в тонкую линию. Когда он услышал от Дамблдора, что Волдеморт мертв навсегда, он подумал, что все трудности позади. Но паутина причинно-следственных связей, которую он сплел, настигла его, и вот-вот должны были начаться настоящие последствия. По крайней мере, он охотно принял на себя трудности, связанные с тем, чтобы быть Невидимым Мстителем, но с предстоящим было труднее.       Дверь в отдельную палату открылась, и молодой целитель просунул голову внутрь. - Извините меня, ваша семья прибыла. Должен ли я отправить их сюда?       Куинн посмотрел на Лию. - Я не готов к этому, - сказал он, искренне испытывая страх.       - Ты сам виноват. - Лия повернулась к молодому целителю и кивнула: - Пожалуйста, впусти их.       Уэст застонал. Он закрыл глаза и пожелал, чтобы внезапный приступ сна отвлек его от текущей ситуации, но он был в полном сознании, с телом, которое не двигалось ниже шеи.       Дверь открылась, и вошли Джордж, Эллиот и мисс Рози. На мгновение все тревоги исчезли, и он просто смотрел на них, а они смотрели на него в ответ. Но затем Куинн впервые за четырнадцать лет пребывания здесь увидел слезы в глазах мисс Рози и наименее энергичное выражение лица Эллиота — и последствия его действий дошли до него.       - Ты закончил? - спросил Джордж.       Куинн сделал глубокий вдох. Он медленно кивнул.       - Хорошо, - Джордж подошел к внуку и нежно погладил его по волосам.       "Да..." Уэст подумал, что пальцы Джорджа были особенно теплыми.       .

***

      .       - Я приношу извинения за свой нынешний внешний вид, - сказал Куинн, тщательно подстраивая свое сидячее положение на стуле, ерзая в нем и используя здоровую руку, чтобы устроиться поудобнее, следя за тем, чтобы быть осторожным со своими растущими правой рукой и ногой. Он слишком долго сидел на своей кровати, и ему разрешили посидеть в кресле пару часов в день.       Прошло две недели с тех пор, как он очнулся в больнице, и неделю назад, как и ожидал Куинн, целители оценили состояние ремиссии темного проклятия и дали согласие на восстановление его конечностей и органов. Они были удивлены скоростью выздоровления, но он знал, что когда в исцелении задействована его собственная магия, прогресс растёт — не только из—за огромного количества силы, но и потому, что его естественная сосредоточенность была экспоненциально лучше, чем у обычного человека из-за отсутствия палочки в его истории - его магия была гораздо более реактивной и проворной и поэтому чудесно работала с зельями и рунами.       Куинн сел напротив Айви и Дафны. Стоунхарт сняла с него запрет на посещение, когда его здоровье улучшилось, и удалила обездвиживающие иглы, когда спазмы прекратились с ремиссией проклятия.       Обе девушки выглядели хорошо; Хогвартс на время был закрыт, чтобы возобновить его работу на несколько недель во время летних каникул, прежде чем семикурсники сдадут свои ЖАБА.       Они смотрели на пустые рукава Куинна, под которыми находились растущие конечности; рукава были зачарованы так, чтобы не касаться конечностей, и казались полными до некоторой степени. Выращивание конечностей с нуля не было приятным зрелищем, и их лучше было спрятать подальше от глаз.       - Я спросила целителя снаружи, но как ты себя чувствуешь? - спросила Дафна, ее глаза блуждали по его поврежденной стороне, марле, которая выглядывала из-под верхней части больничной рубашки и пустых рукавов.       Куинн ободряюще улыбнулся. - Целитель говорит, что у меня все хорошо, и я смогу уйти через две недели. Думаю, что выберусь отсюда и раньше. Что касается моего самочувствия, то, кроме усталости к концу дня из—за лечения, я больше ничего не чувствую - зелья, которые я принимаю, снимают любую боль и дискомфорт. Мощная штука. Однако я должен быть осторожен, не могу двигаться поспешно, потому что нет боли, которая предупредила бы меня, что что-то не так. - Он старался выглядеть как можно более комфортно, как будто его травмы никогда не были серьезными.       - Как дела у Астории? Я надеюсь, что проклятие все еще надежно подавлено.       - Она даже не простудилась в этом году.       Уэст улыбнулся: - Рад это слышать. - За те годы, что он лечил Асторию, его мастерство в Магии Крови улучшилось в подавлении проклятия; их сеансы лечения увеличились с одного раза в месяц до одного раза в квартал, приближаясь к трем в год.       Он посмотрел на Айви. - Я надеюсь, что Гарри не страдает от каких-то странных последствий.       - Он страдает от бессонницы, - ответила Айви.       Уэст хмыкнул. - Это из-за Крестража или Смертельного Проклятия?       - Целители говорят, что в его теле нет никаких вредных остатков. Шрам тоже начал заживать и закрываться.       "Тогда это, должно быть, проблема с психикой", — подумал Куинн - получить Смертельное проклятие в грудь от своего злейшего врага - это не прогулка в парке, и Куинн мог бы понять, если бы Гарри получил какую-то травму из-за этого опыта.       - Я рекомендую вам отвести его к целителю разума, если его состояние не улучшится.       Айви кивнула, и разговор вообще прекратился. Неловкость повисла между этими тремя, когда они посмотрели друг на друга, чтобы снова начать разговор, но в основном Айви и Дафна смотрели на Куинна.       Он знал, что они хотели услышать. Куинн вздохнул и откинулся на спинку стула, некоторое время молча глядя на них. - В то, что я собираюсь сказать, вы можете не поверить. Это может звучать как неудачная попытка найти сомнительное оправдание. Но поверьте мне, когда я говорю, что то, что собираюсь вам рассказать, - правда. Здесь нет ни слова лжи. - Куинн облизнул губы, затем произнес слова, которые, как он думал, он никогда не озвучит: - У меня есть воспоминания о другом времени — о мире, очень похожем на этот, но отличающемся от нашего — о людях, которых мы знаем, но в то же время незнакомых. -Уэст мог разглядеть растерянное выражение на их лицах — он ходил вокруг да около.       "К черту всё это", — подумал Куинн, и это ранило его сердце, потому что он собирался снова солгать, чтобы сказать правду тем, кого он любил, и тем, кто заслуживал правды.       - Мне было четыре года, когда я выпал из окна своей комнаты. ... - и так начался длинный рассказ — о его жизни, об объяснении его поступков, о том, кем он был сегодня. Он рассказал им, как история мальчика по имени Гарри Поттер повлияла на жизнь мальчика по имени Куинн Уэст. Он рассказал им всё. Он рассказал им о своем волшебном путешествии.       Это заняло некоторое время. Куинн говорил в течение нескольких часов. Ни Дафна, ни Айви ни разу не остановили его; они не задавали вопросов и не перебивали из—за того, насколько абсурдно звучали его слова - они просто слушали. Уэст изучал выражения их лиц, которые показывали, чего они не сказали. Он раскрыл все свои секреты, даже те грязные, о которых не хотел когда-либо говорить, и отодвинул занавес, чтобы показать, кем на самом деле был Куинн Уэст.       - ...и вот я здесь сегодня, сижу перед вами. Волдеморт мертв, Гарри Поттер жив, Министерство цело, студентам Хогвартса не нужно было сражаться на войне, жизни были спасены, Дамблдор - столп этой страны - все еще жив, и этот мир стал лучше, чем тот другой, - сказал Куинн, заканчивая. В его голосе слышалось усталое удовлетворение.       Затем он предоставил им возможность спрашивать.       Айви встала со стула, подошла к тумбочке рядом с кроватью Куинн и налила стакан воды из стеклянного кувшина, зачарованного для поддержания прохладной температуры воды. Она вернулась и передала стакан юноше, прежде чем снова сесть на свое место.       Куинн посмотрел на свой стакан, а затем на Айви. - Спасибо, я и не заметил, как у меня пересохло во рту.       - Если бы, — начала Айви, — если бы я поверила твоим словам - а я хочу, ты даже знаешь о Дурслях - но в то же время, ты мог бы и сам всё это узнать.       Уэст пожал плечами. Это было правдой; дом Дурслей можно было найти с некоторым усилием.       - Я... я просто чувствую, что все это как то надуманно, - сказала Айви, слегка нахмурив брови.       - Так ли это? - спросила Дафна. - Провидцы существуют, и они обладают способностью заглядывать в будущее. Очевидно, профессор Трелони сама провидица. Воспоминания Куинна могли быть его видениями как провидца.       - Но с такими подробностями? - спросила Айви. - Кажется, он так много знает о стольких вещах. Трелони изрекала пророчества, и я изучала провидцев, и когда дело доходит до ясности, они видят только короткие фрагменты как самое ясное из видений. Он запомнил всю жизнь этого другого Гарри в Хогвартсе, как будто он действительно был там.       - Здесь я согласен с Айви, - сказал Куинн. - Не думаю, что я провидец, или, по крайней мере, не в традиционном смысле. В тот день, когда мне было четыре года, я полностью обрел эти воспоминания, как будто они были просто частью меня. Однако с того дня у меня не было никаких других признаков того, что я провидец.       Ложь. Он сказал им правду, но изменил одну вещь. "Воспоминания" были не его предыдущим жизненным опытом, а просто воспоминаниями, которые появились в его сознании в тот единственный день. Это была единственная ложь, которую он собирался сохранить.       "Я Куинн Уэст", и ничто и никогда не могло этого изменить — он не собирался позволять ничему это менять — и если бы он сказал им всю правду, его существование было бы в опасности.       - Какова бы ни была причина, я храню эти воспоминания, - сказал Куинн. - Но сейчас я хочу оставить эту часть себя позади и продолжать двигаться вперед. Теперь я свободен.       - Свободен? - спросила Дафна.       Куинн кивнул. - Да, свободен. Эти воспоминания были у меня в голове с тех пор, как я себя помню. Они во многом определили, как я прожил свою жизнь — я уверен, что если посмотрю на свою жизнь через призму, то обнаружу, что влияние этих воспоминаний намного больше, чем даже я думаю . . . . Но теперь - теперь объем воспоминаний прошел, я не знаю никакой версии будущего, нет ничего, что могло бы повлиять на меня, и по этому я свободен.       Он родился в семье Уэстов, которая предоставила ему привилегии заниматься всем, чем он хотел. Даже если оставить в стороне фамилию Уэст, его семья оказала ему огромную поддержку, предоставив свободу делать все, что он пожелает. Но в глубине души он никогда не был свободен — воспоминания сковывали его, направляли, как невидимая рука, подталкивающая его вперед — он не мог игнорировать их, даже если бы захотел. Все было так, как сказала Айви: они были слишком четкими и их было слишком много.       Но теперь, не видя будущего, он был...       - Я... Свободен.