***
. Утро в доме Уэстов было спокойным. Стол за завтраком всегда был занят жителями, которые листали газеты, отчеты, книги — к большому разочарованию мисс Рози. Сегодняшний день ничем не отличался; люди за столом поглощали свой завтрак, не отрывая глаз от материалов для чтения. Джордж, сидевший во главе стола, читал газету, Эллиот читал одну из своих многочисленных статей из стопки "для чтения", а Лия, которая была дома, листала отчеты, держа в одной руке ложку, полную чечевицы и фасоли. Только мисс Рози ела свой завтрак в тишине, ни на что не отвлекаясь, сидя за столом только для завтрака. Куинн сидел во главе другого конца стола. Он положил нож и вилку крест-накрест на пустую тарелку и вымыл руку с помощью магии. Он несколько мгновений пристально смотрел на свою семью, прежде чем привлечь их внимание, щелкнув пальцем по своему бокалу, издав звенящий звук, который разнесся по почти безмолвной комнате. Юноша прочистил горло. - Я хотел бы сказать вам всем кое-что важное. - Что ты встречаешься сразу с двумя девушками? - Лия спросила прежде, чем Куинн смог продолжить. Уэст сделал вдох, сразу же откашлялся. Он уставился на свою сестру с недоумением, написанным на его лице; у него не было времени ответить как-либо иначе. - Было подозрительно, как часто они обе навещали тебя, пока ты был в больнице. - Это... Лия прищурилась глядя на брата: - Мне потребовался долгий разговор с ними обеими, пока он стоял за их спинами, чтобы они рассказали о вашей необычной ситуации, - она указала на Джорджа. Куинн не знал, какое выражение у него было, когда он посмотрел на Джорджа, который просто уставился на внука и дал понять, что это для него не новость. Куинн посмотрел на Эллиота, который пожал плечами. Мисс Рози бросила на него один из своих классических неодобрительных взглядов. - Почему ты ничего не сказал? — спросил Куинн - они так давно знали и не обмолвились об этом ни словом. - Мы ждали, когда ты сам расскажешь, - Джордж хмуро посмотрел на Лию. - Никто из нас не может понять ваши отношения. - Это ненормально, - резко добавила мисс Рози. — Не для нас, - продолжил Джордж. - Если бы ты мог объяснить нам, может быть, тогда мы бы поняли. "Возможно", - Куинн обратил внимание на формулировку. Это было то, с чем он ожидал столкнуться, несмотря на то, что на самом деле столкнуться с этим было обескураживающе. - Я скажу вам это, когда мне будет удобно это сделать, - он не был готов открыться им о своей личной жизни прямо сейчас. - А семьи девочек знают? - спросил Джордж. - Нет, - ответил Куинн. Хотя недавно Айви рассказала ему, что родители загнали её в угол и попытались расспросить о ее отношениях с ним — она отказалась говорить об этом, потому что, как и он, она еще не была готова открыться, - и не говорите об этом с их семьями. Это было неподходящее время для этого. Родители Дафны были консервативными людьми, и они не имели ни малейшего представления о характере отношений, в которых находилась их дочь. А с Айви отношения были настолько сложными, что в любое время было лучше, чем сейчас. - Если ты не хотел говорить о своих отношениях, тогда о чем? - растерянно спросила Лия. Куинн взглянул на сестру. Почему она вдруг подумала, что он говорит о своих отношениях, было выше его понимания. Куинн вздохнул, достал сложенный втрое листок бумаги и слегка помахал им в руке. - Вчера я написал Алану Ди. Бэддли, и он ответил через пару часов — я думаю, мне пора начинать свое ученичество, и он тоже готов начать и принять меня в своем доме в Новой Зеландии... Прошло два месяца с тех пор, как он был освобожден от цепей, и каждый проходящий день заставлял его чувствовать разочарование из—за того, что его жизнь не перешла к следующему этапу - его ученичеству у Алана. Он чувствовал себя угрюмым и капризным, и в последнее время ему становилось трудно сдерживаться, чтобы не показать этого. Куинн знал, что как только он доберется до дома Алана, все разрешится — и это именно то, что он хотел сделать — сделать следующий шаг и прочно закрыть эту главу своей жизни. - ...Когда ты уезжаешь? - спросил Джордж. Лия вмешалась: - Когда?! Прошел всего месяц с тех пор, как он выписался из больницы. - Она нахмурилась: - Тебе следует отдохнуть, прежде чем даже думать о том, чтобы сделать что-то настолько масштабное. Куинн отвел глаза от Лии и посмотрел на Джорджа. - Я уезжаю через неделю. - Разумно, не было ничего плохого в том, чтобы подождать еще немного, но Куинн внутренне чувствовал себя в ловушке, и логика не помогала облегчить это. - Куинн! Услышав, как его сестра почти кричит, юноша вздохнул: - Это не значит, что я уезжаю навсегда; Я могу посещать дом каждую неделю с помощью портключей. И я больше не могу откладывать это. Я должен был начать свое ученичество несколько месяцев назад. Я не могу заставлять Алана больше ждать, и я не упущу эту возможность... Мое здоровье? Теперь я в порядке... Лия, ты просто напрасно суетишься. Джордж прервал назревающий спор и спросил внука. - Твоё решение окончательное? Куинн кивнул. - Тогда ты можешь идти. - Джордж поднял руку, чтобы заставить замолчать внучку, которая нахмурилась. - Это его решение. Он больше не ребенок; он был им недолго — он может делать все, что пожелает. Юноша лучезарно улыбнулся. .***
. Уэст толкнул старую дверь убогого и узкого магазина. Буквы на двери, вызолоченные золотом, облупились, что свидетельствовало о недостаточном уходе за магазином. Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Это было крошечное помещение, пустое, если не считать единственного веретенообразного стула, стоявшего в углу. В магазине было тихо, как в библиотеке, только вместо фолиантов и книг, аккуратно сложенных стопками до самого потолка, в нем были тысячи узких коробок. Дверь прямо за прилавком открылась, и Гаррик Олливандер вышел, толкнув дверь спиной, а его руки были заняты более узкими коробками, подобными тем, что стояли вдоль стен. Олливандер повернулся лицом к Куинну и был удивлен. - Прошу прощения... Ах, Куинн Уэст. Я не ожидал увидеть тебя сегодня. Юноша улыбнулся: - До вчерашнего дня я даже не планировал навестить вас, мистер Олливандер. Однако я понял, что для меня было крайне важно сделать это. - Куинн подошел к стойке и положил перед Олливандером кусок дерева кубической формы. - Что это может быть? Уэст постучал по коробке, и, как сложная головоломка, древесина раскрылась на более мелкие кубоиды, которые отделились от блока, открываясь, как сложная головоломка. Верхняя половина блока сдвинулась в сторону, обнажив середину, где находилась палочка, сделанная из более темного окрашенного дерева. - Я полагаю, вы помните её, - спросил Куинн. - Конечно. Это палочка, которую я продал вам, когда вы зашли в мой магазин много лет назад... Можно? Куинн кивнул, и Олливандер взял палочку, изучая ее необычно яркими для человека его возраста глазами. - Она в потрясающе хорошем состоянии. Я привык видеть такой уровень заботы только у взрослых на их вторых палочках, и даже это редкость, - впечатляюще заметил Олливандер. - Я не заслуживаю такого комплимента. Состояние палочки такое лишь потому, что она не используется. - Простите? - Я не пользовался этой палочкой с того дня, как взял ее с собой домой. Я держал ее дважды и использовал один раз; кроме этого, эта палочка оставалась в таком состоянии, - Куинн уставился на палочку, которая, в некотором роде, придала его магии ту форму, какой она была сегодня. - Я здесь, чтобы вернуть вам палочку. Я надеюсь, что вы найдете другого хозяина, который действительно будет ею пользоваться и оценит ею услуги, поскольку мне это не удалось. Палочка была с ним почти восемь лет, но Куинн не испытывал к ней никакой привязанности. Ему это было ни к чему, и поэтому для него не имело смысла держать его поблизости, особенно учитывая, насколько он был восприимчив к её искушению. Уэст мог бы её уничтожить и объявить дело закрытым, но он счел это пустой тратой времени и решил вернуть палочку Олливандеру, чтобы ею могла воспользоваться другая рука. - Если это то, чего вы хотите, - сказал Олливандер, - но вы уверены в этом? Куинн кивнул. - Вы хотите, чтобы я рассказал вам о новом волшебнике, когда он или она соединится с палочкой, когда бы это ни было? - спросил Олливандер. Уэст уставился на палочку. Палочка была сделана из акации и сердцевины из пера феникса — сочетание, которое, по словам Олливандера, было чрезмерно разборчивым и выбирало только тех, кто идеально подходил для этого — в конце концов, палочка выбрала волшебника. Куинн пожал плечами. - Конечно, почему бы и нет? Полагаю, это было бы в некотором роде интересно. - Он хотел посмотреть, кого палочка сочла достойным, и сравнить. Когда юноша ушел, Олливандер уставился на палочку, которая вернулась в его магазин спустя столько лет. Он посмотрел на стены, где в коробках лежали его творения, затем вернулся к палочке Куинна. Олливандер достал свою собственную палочку и взмахнул ею, чтобы деревянный чурбан собрал и упаковал палочку, точно так же, как Уэст принес ее. Олливандер поднял деревянную коробку, подошел к стене и вставил ее в одно из пустых мест, снова сделав ее частью стены с палочками. .***
. В Хогсмиде полным ходом шла реконструкция, рабочие по всей деревне восстанавливали дома и учреждения. Деревня, которая была стерта с лица земли, должна была быть построена с самого основания. Реконструкция была даже не первой проблемой, с которой пришлось столкнуться жителям — деревня была испорчена темной магией, просачивающейся в почву и здания после битвы, особенно там, где сражался Волдеморт, поскольку этот район должен был быть помещен в карантин для полной дезинфекции. Специалисты, нанятые Министерством, работали в течение нескольких недель, чтобы сделать Хогсмид местом, безопасным для жизни, и только после того, как были проведены проверки и пришли отчеты с отрицательными признаками каких-либо остатков темной магии, началась реконструкция. Жители, которые были изгнаны из своих домов, вынуждены жить в палатках (волшебных), теперь медленно возвращались в свои дома, отстроенные подрядчиками Министерства, которые работали день и ночь, чтобы быстро и безопасно вернуть деревню к нормальной жизни, и, конечно, все оплачивалось Министерством. В центре деревни располагались "Три метлы", любимый бар и гостиница деревни, принадлежащие очаровательной мадам Розмерте. Во время боя заведение было практически снесено с корнем, а само сооружение было настолько повреждено, что подрядчики сочли его непригодным для ремонта и заявили, что его необходимо восстановить с нуля. Розмерта на мгновение расстроилась из-за потери бара, где у нее было так много воспоминаний, но приободрилась и решила вложить немного собственных денег в дополнение к средствам Министерства, чтобы перестроить "Три метлы" со всеми небольшими настройками и изменениями дизайна, о которых она всегда мечтала, в место лучше, чем то, которое было раньше, у нее было раньше и где она создаст новые воспоминания. - Мадам Розмерта. Женщина подняла глаза от своих документов и увидела, как управляющий фондом из Министерства, отвечающий за все финансирование, происходящее в Хогсмиде, входит в "Три метлы". Здание уже было достроено, и работа была перенесена на дизайн интерьера. - Да, мистер Фултон? - спросила она, снимая очки для чтения. Фултон, ученый мужчина в очках в золотой оправе, сел на стул напротив Розмерты через стол. Он достал носовой платок и вытер пот со лба. - С вами все в порядке, мистер Фултон? Есть какие-нибудь проблемы? - обеспокоенно спросила Росмерта. - Нет-нет, никаких проблем, - Фултон сильно покачал головой. - Ну, я не знаю, как это выразить, но это определенно хорошо. - Тогда почему вы так выглядите? Фултон достал из кармана мантии конверт и положил его на стол. - Это пришло вчера по почте для благотворительности. Глаза Розмерты засияли от признательности, когда она услышала его. Хотя министерство обещало оплатить всю реконструкцию, они не могли заменить личные вещи, которые потеряли жители — они могли предоставить только базовый пакет компенсаций, основанный на ущербе, который можно было количественно оценить с помощью доказательств — многие из которых были уничтожены во время битвы. В Хогсмиде было много людей, которые потеряли не только свои дома, но и свой бизнес, свой источник дохода. Таким людям, как они, приходилось ждать, пока их дома и рабочее место будут восстановлены, прежде чем они могли снова приступить к работе, и даже тогда они испытывали бы финансовый стресс от повторного открытия магазина. Даже финансирование реконструкции должно было быть где-то ограничено, и хотя оно было щедрым, оно могло покрыть только основные потребности деревни; были вещи, за которые жителям пришлось бы платить из собственного кармана за коммунальные помещения, которыми они пользовались. О бедах деревни сообщалось через газеты и дошло до каждого уголка страны. А затем появились пожертвования, направленные на помощь жителям, которым пришлось хуже всего. Было трогательно видеть такой энергичный отклик, который заставил людей сохранить свою надежду на человечество. Жителям нужен был кто-то, кто управлял бы поступающими пожертвованиями, и они решили использовать Фултона, который распоряжался деньгами Министерства, и с тех пор он держал финансирование под контролем. - Еще одно пожертвование! Боже, благослови добрых людей, - сказала Розмерта, искренне тронутая добротой. - Да, да, - Фултон сглотнул, - но сумма? - Сумма... с ней что-то не так. Фултон поправил очки, говоря: - Это примерно в пять раз больше суммы, которую мы получили на сегодняшний день — все эти деньги от одного спонсора. - П-пять раз! - Розмерта заикалась. Она была назначенным контактным лицом между деревней и Министерством, поэтому знала, сколько денег они получили в рамках благотворительности — это была огромная сумма, и услышать, что кто-то только что увеличил сумму в пять раз, было ударом по голове. - К-кто это? - Я... я... Кажется, он решил действовать анонимно. Он оставил после себя только имя, но сколько бы я ни проверял записи Министерства, такого человека там не было. Я посетил гоблинов этим утром, и даже они отказались сообщить мне больше подробностей — я знаю, что они знают, но они отказываются что-либо раскрывать, - вздохнул Фултон. У гоблинов Гринготтса была монополия на деньги, и поскольку деньги поступили законным путем, Гринготтс, несомненно, должен был знать спонсора, но когда его спросили, они отослали Фултона без реального ответа. - Как он назвался? - спросила Розмерта. - Бальбах Ист. .***
. Куинн увидел, как цвета радуги пронеслись перед его глазами, когда его понесло через пространство, прежде чем, наконец, головокружительные цвета прекратились, и мир вокруг него вернулся в нормальное состояние. Он огляделся и обнаружил, что стоит на пляже с видом на чистый голубой мерцающий океан и ясное небо со слабыми облаками, усеивающими небо. Он закрыл глаза и вобрал в себя успокаивающий шум океана, ритмично достигающий его ушей. "Я мог бы привыкнуть к этому звуку", - подумал Уэст, и на его лице появилась улыбка. Думаю об учебе с этим звуком на заднем плане. Куинн открыл глаза, когда услышал голос позади себя, зовущий его. - Птицы нагадят тебе на голову, если ты не будешь осторожен. Юноша улыбнулся и повернулся лицом к своему учителю, единственному и неповторимому, Алану Ди. Бэддли. - О боже, ты постарел с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Боюсь, мне придется нанять команду медсестер, чтобы заботиться о тебе, - не удержался от колкости Куинн. Алан ухмыльнулся. - Я буду думать об этом на твоих похоронах, наблюдая, как они засыпают твой гроб. - Я предпочту, чтобы меня кремировали. Это или построить пирамиду в качестве моего места захоронения. Алан рассмеялся. - Теперь, когда ты здесь, давай, пойдем; пора начинать. - Сейчас? - Куинн был удивлен. - Конечно, сейчас. Я ждал тебя несколько месяцев. Ты знаешь, сколько планов мне пришлось изменить, чтобы приспособиться к тебе? Давай начнем. Я хочу посмотреть, насколько ты улучшился или стал хуже. - Алан повернулся и пошел к шикарному пляжному домику, стоящему на утесе недалеко от пляжа, с видом на океан. Улыбка появилась на лице Уэста, когда он последовал за Аланом. Это было новое начало. Начало... Волшебного путешествия. . . ~Конец~