Between us boys

      Вечер подходил к концу. Они не стали долго задерживаться в клубе. Следующее место, куда они пошли, стал городской парк. Он находился как раз неподалёку, поэтому идти было не так долго.       Се Лянь мимолётно посматривал на Хуа Чэна, думая, нравится ему с ним или нет. Всё таки учитель и ученик — вещи малосовместимые. Даже несмотря на малую разницу в возрасте.       — Говорят, тут призраки водятся, — вдруг вспоминает Се Лянь. — Когда тут начали облагораживать всё, людей кто-то постоянно пугал и они отказывались работать. Вскоре проект закрыли на неопределённое время.       — Но сейчас всё нормально? Иначе мы бы здесь не гуляли.       — Верно, — Се Лянь включает в себе историка и гида. — Есть даже документ, где так и записано, что люди отказываются работать. Забавно, не так ли?       — Неужели никто не разобрался в чём дело? — интересуется Хуа Чэн. — Это же глупо.       — Да, — соглашается Се Лянь. — На самом деле там всё гораздо сложнее. Раньше в городе власть была мягко сказать ужасной. Им невыгодно было тратить бюджет города на парк и другие подобные проекты. Поэтому их закрывали, придумывая всякие отговорки. Люди поверили, потому что правда видели приведений. Те в свою очередь были просто хорошо механизированы. Ни один не осмелился подойти ближе к призраку и разгадать простой механизм. Общество глупо и слепо поверило в злых духов, вот и власть воспользовалась. Странные были времена тогда.       — Всегда найдутся такие глупцы, — говорит Хуа Чэн, задумываясь о своём. — В прочем, не так уж и важно. Главное, чтобы всегда были такие умные, как мы с тобой.       — Я так посмотрю, ты у нас хорошего о себе мнения.       — Поверь мне, ты ещё узнаешь, насколько я умён.       — Проверю лично.       Хуа Чэн всегда считал себя не тупым и часто говорил другим, что он умнее их. В этом была его правда. Сейчас однако, почему-то ему было немного неловко говорить об этом. Се Лянь был далеко не глупым и именно из-за этого Хуа Чэн чувствовал это непонятное чувство. Будто Се Лянь самый идеальный человек и ему с ним никогда не сравниться. Он так много всего знал и так интересно рассказывал, что хотелось слушать и слушать. Хуа Чэн не знал человека, который мог бы его так сильно заинтересовать. С одной стороны, это так удивляло, а с другой, становилось всё интереснее.       — Се Лянь, ты тут часто гулял?       — Как ты понял? — улыбается Се Лянь, сворачивая на другую тропинку. Она вела вглубь парка. Там было намного темнее; фонари встречались реже. В траве пели кузнечики и шумели стрекозы, неподалёку находилось небольшое озеро. Се Лянь собирался пойти туда, но передумал — не очень хотел быть покусанным комарами. Их становилось всё меньше с каждым днём и это не могло не радовать.       — Ты шёл даже несмотря на дорогу. Обошёл даже камень на дороге. Тебе знакомы здесь все места.       — Ты что, следишь за каждым моим шагом? — Се Лянь смеётся.       — Нет… Я просто… — Хуа Чэн снова не знает, что сказать. Он морщится из-за противного ощущения собственного занудства. — Прости.       — Эй, — Се Лянь сделался серьезным в миг. — Прекрати извиняться за всё подряд. Я редко когда обижаюсь. Почти никогда, так что будь спокоен.       — Если ты не обижаешься — не значит, что можно делать всё, что вздумается, — хмуро замечает Хуа Чэн. — Сейчас я просто имел в виду, что не слежу за тобой.       — Я понял, — снисходительно говорит Се Лянь. — Расслабься. Мы пришли сюда отдохнуть, разве нет?       Хуа Чэн кивает и они в тишине идут дальше. Се Лянь привык ходить в одиночестве, поэтому молчание его не особо напрягало. А вот Хуа Чэн чувствовал гнетущую атмосферу. Ему просто необходимо было что-то сейчас же сказать, потому первым, что пришло в голову было:       — Погуляем потом еще как-нибудь?       — Да, конечно. Мне приятно общение с тобой, — улыбается Се Лянь и садится на скамейку. Он указывает на место рядом с собой и Хуа Чэн послушно садится рядом. — К слову, если завтра тебя не будет на уроках или ты проспишь, то я выпишу тебе еще одно наказание.       — Ты слишком суров… — говорит Хуа Чэн, вспоминая, что ему еще писать несколько листов с той злосчастной фразой. — Кстати говоря, почему все так боятся наказания от Шэньу?       — Ну, как бы сказать… — Се Лянь откинулся на спинку, смотря на ветки деревьев, — Он изматывает учеников до такого состояния, что потом даже жить не охота. Если я суров, то он очень жесток.       — Как-то не верится. В наше-то время?       — Что есть, то есть. — улыбается Се Лянь. — Поверь, я проверил это на своей собственной шкуре и ничего приятного не запомнил.       — Из-за таких устрашающих слов, мне только больше хочется проверить это лично, — усмехается Хуа Чэн. — Но раз ты так постарался спасти меня от «злого демона», то я какое-то время постараюсь не влезать в неприятности. Всё ради тебя.       — Как много сарказма, — закатывает глаза Се Лянь. — Да и что ещё за прозвище «злой демон»?       — По всем твоим рассказам и прочим слухам — это единственный вывод.       — Смотри, чтобы он не услышал это, а то будешь проклят на все девять поколений вперёд.       Се Лянь быстро перенял шуточную форму разговора Хуа Чэна, поэтому они оба понимали, что говорили несерьёзно. На самом деле, господин Шэньу по-настоящему устрашал. Се Лянь и правда попадал в его руки, когда сам был учеником пансиона. На его теле до сих пор оставались небольшие шрамы от рук директора. Неудивительно, что всех, кого он так «воспитывал» не смог ничего рассказать родителям или полиции. Было страшно. Се Лянь сам помнил, как весь трясся только от мысли о наказании Цзюнь У.       Вероятно, из-за этого он и вернулся в пансион, только в роли учителя. Он не хотел, чтобы ученики страдали. Се Лянь всегда считал себя чересчур добрым, но когда в тебе кто-то нуждается и ты можешь помочь — это лучшее, что можно чувствовать.       Они снова погрузились в молчание. На фоне шумели ветер и насекомые.       — А что если и мы встретим тут какого-нибудь призрака? — вдруг задаёт вопрос Хуа Чэн.       — И этот человек говорил мне про возраст, — смеётся Се Лянь. — Хоть наша разница в четыре года, ты ведёшь себя, как ребёнок. Однако, если этого малыша успокоят мои слова, то при встрече с призраком, я конечно же защищу тебя.       — Кого ты назвал малышом? — ворчит Хуа Чэн, жалея, что поддался порыву подурачиться.       — Глупый ребёнок, — добавляет Се Лянь, делая лицо как можно серьезнее. — Тебе ещё расти и расти, чтобы понять всю суть этого мира.       В добавок он почесал и завил вокруг пальца несуществующую бороду.       — Ты издеваешься надо мной, — хмуро говорит Хуа Чэн. — Честное слово, я припомню тебе эти слова.       Се Лянь довольно смеётся и блаженно выдыхает.       — Как всё-таки хорошо вот так сидеть. А завтра надо будет работать, работать и ещё раз работать.       — Ты еще и ленивый, — теперь Хуа Чэн хочет подколоть его, однако Се Лянь и бровью не повёл.       — Нисколько. Просто такому ребёнку, как ты, пока не известны тяготы работы. Тем более учителя. Ты же не собираешься в будущем работать учителем?       — Нет. Я наследник компании моего отца, так что мне это не светит, — говорит Хуа Чэн, всеми силами пытаясь пропустить мимо ушей то, что его опять обозвали ребёнком. Почему у Се Ляня получается его задеть, а у Хуа Чэна ни капли? Неужели он так безразличен к подколам? Безусловно, это всё было лишь игрой и Хуа Чэн не собирался как-то серьезно обижать Се Ляня. Но ему и правда, как рёбенку, хотелось небольшой победы в такой забаве.       — Ясно, — кивает Се Лянь. — Кажется, уже пора возвращаться, иначе ты совсем не выспишься.       Хуа Чэн не стал спорить, потому что времени и правда было достаточно, чтобы закончить эту прогулку. Ещё писать эти чёртовы десять страниц… У него рука отсохнет, пока он будет маяться таким скучным делом.       Они вернулись в пансион тем же путём и никем не были замечены. В общежитии учеников все уже давно повыключали свет, большинство легли спать. Хуа Чэн и Се Лянь по-тихому попрощались и разошлись в разные стороны.       Как и ожидал Хуа Чэн, Хэ Сюань не спал. Он только, как все, выключил свет и сидел в телефоне. Совершенно никак не отреагировал на поздний приход соседа, лишь говоря, чтоб тот не включал свет. Кажется, комендант явится на огонек, как мошка и жестоко покарает их, словно сам демон из ада.       Он переоделся в пижаму и лёг спать.       Однако сон никак не шёл. Тусклый свет от телефона Хэ Сюаня отвлекал его ото сна, заставляя много думать о всякой ерунде. Он отчего-то прокручивал все разговоры с Се Лянем, думая, что в кое-какие моменты можно было сказать немного по-другому.       Когда он понял, насколько это глупо, то перевернулся на другой бок.       Се Лянь — учитель, который ставит себя наравне с учениками. Относится к ним так же, как хотел бы, чтобы относились к нему. Добрый и спокойный. Достаточно умён и собран. Как преподаватель, он показал свои способности на первом же занятии, сумев перевести быстрый лепет Хуа Чэна. Да и ко всему прочему, кажется, из него может выйти хороший товарищ. От него так и веет аурой человека, который поможет в любой сложной ситуации.       Хуа Чэн всё-таки уснул, думая о плюсах дружбы с Се Лянем.       А тот, когда пробирался в общежитие учителей старался не шуметь, однако внимание кое-кого привлечь не посчастливилось.       — Тебе уже двадцать лет, а ты до сих пор гуляешь допоздна и крадешься обратно, будто боишься, что заругаются.       Се Лянь замер. Холодок прошёлся по спине. Почему, когда он слышит голос Цзюнь У, так пугается? Это же всего лишь директор пансиона и не стоит его так бояться, так ведь?       — Господин Шэньу, доброй ночи. Почему вы здесь?       Всем было известно, что директор почти никогда не оставался в общежитии. Цзюнь У предпочитал ехать к себе домой, тратя на это последние силы и время. Се Лянь в ранние годы пользовался этим и залезал к нему в кабинет, чтобы найти ответы на контрольные работы. Он знал ответы без того, но постоянно спорил с ребятами на слабо. Как-то это кончилось плохо и его наказали.       — Сегодня было слишком много работы и я только сейчас освободился. Не хочу рисковать и ехать так поздно, — говорит он, дружелюбно улыбаясь. — А у тебя вот работы видимо не так много.       Се Лянь не чувствует упрёка. Он уверен, что это угроза.       — Достаточно, но я хорошо справляюсь с ней.       — Кто другой услышал бы это и счёл, что ты упрекаешь меня, — усмехается Цзюнь У. — Что ж, надеюсь, ты хорошо провёл время с тем парнишкой. Могу сказать лишь то, что у тебя необычный подход к ученикам. Доброй ночи, Сяньлэ.       Он проходит мимо, оставляя после себя неприятный осадок. Се Лянь стоит так пару минут, пытаясь вспомнить, где их могли заметить. Не будет же Цзюнь У следить за ними? Это безрассудно с его стороны.       В конце концов, Се Лянь двигается с места и идёт в свою комнату. Его мысли полностью заняты Цзюнь У; не по себе от тех слов.       Когда он снимает с себя одежду, то вдруг вспоминает, что она принадлежит Хуа Чэну. Он разглядывает её, думая, как бы сам Хуа Чэн выглядел в ней. Они так сильно различаются… Хуа Чэн на удивление такой высокий, а Се Лянь рядом с ним чувствует себя каким-то карликом…       Он долго держит в руках худи, будто хочет проделать в ней дыру. В итоге, он аккуратно сложил её. Потом вспомнил, что лучше стоит постирать её перед тем, как отдать. Так Се Лянь и проходил туда-сюда, потратив целых полтора часа.       Ему нужно было ещё немного подготовиться к завтрашним урокам, поэтому он отложил сон и отдых еще на часик.       На следующее утро Хуа Чэн еле разлепил глаза. Ему было очень непривычно чувствовать такую усталость, ведь, обычно, он любил высыпаться. Тяжесть во всём теле никак не давала покоя и Хуа Чэн спросонья перепутал шампунь и гель для душа. Настроение подпортил еще и тот факт, что соседи орали, как резанные.       — Почему они так орут? — раздраженно спрашивает Хуа Чэн, кидая учебники и тетради в рюкзак.       — Привыкай, — хмуро отвечает Хэ Сюань. По нему было видно, что тоже не выспался. Уставшие глаза и круги под ними так и кричали об этом.       Хуа Чэн злится сильнее, когда в соседней комнате что-то с ужасным грохотом ударяется об пол. Он слышит целую тираду мата, от которого вянут уши. У него даже пополнился запас новых слов.       Но вдруг наступает гробовая тишина. Хуа Чэн прислушивается, удивляясь, почему стало так тихо.       — Ещё раз я услышу хоть писк от вас двоих с утра пораньше — выгоню спать на улицу!       Понятно, наконец-то пришёл комендант. Мэй Няньцин быстро смог угомонить этих двоих и наступила долгожданная тишина. Однако, как только это произошло, в их дверь грозно постучались, будто хотели сорвать её с петель. Хэ Сюань безразлично остался на своём месте. Хуа Чэн, поджав губы, пошёл открывать.       — Доброе утро? — говорит он, видя злое лицо Мэй Няньцина. Тот за пару секунд успокаивается и делает невозмутимое лицо.       — Доброе, молодец, что встал. А то я уж хотел тебя будить.       Хуа Чэн не хотел бы иметь дело с этим стариком, поэтому лишний раз порадовался, что встал рано. Он представил, как Мэй Няньцин колотит его чем-нибудь, чтобы разбудить.       — Ага. Вы только из-за этого зашли?       — Нет. Отойди-ка, — он слегка похлопывает Хуа Чэна по плечу и проходит внутрь. Хэ Сюань морщится, когда видит коменданта рядом с собой. Его и без того мрачное лицо становиться чернее тучи. — Ты не забывай, что у тебя сегодня отработка. После уроков.       — Я помню, — говорит он, вставая с кровати. Хэ Сюань намеревается поскорее смыться отсюда, но Мэй Няньцин хватает его за руку. — Даже не думай сбежать, как обычно, понял?       Комендант вдруг смотрит на Хуа Чэна и хитро улыбается.       — Ты, Хуа Чэн, кажется, пригляди за ним и проследи, чтобы он пришёл ко мне после уроков.       — Я вам нянька что-ли? — хмурится Хуа Чэн.       — Эй-эй, я же не просто так тебя прошу. Взамен можешь попросить у меня всё, что угодно.       Хуа Чэн уставился на него, сомневаясь в почтенном возрасте этого взбалмошного старика. В его глазах горит странный огонек молодости.       — Мне нечего у вас просить, — пожимает плечами Хуа Чэн. — Что вы можете мне дать?       И он был прав. Навряд-ли есть что-то, чего нет или не может быть у Хуа Чэна. Эти сделки заведомо провальные и абсолютно бесполезны.       Мэй Няньцин морщится от такого высокомерного тона, но потом снова сощуривает свои глаза.       — Но я умею гадать. Могу рассказать о твоём будущем. Или, может, ты хочешь узнать об отношениях с твоим отцом в будущем?       Хуа Чэн подозрительно смотрит на него, не веря своим ушам. Этот старик хочет его одурачить?       — Вы сейчас похожи на жалкого шарлатана, — делает вывод Хуа Чэн, а Хэ Сюань тем временем меняется в лице. Его начинает злить, что эти оба обсуждают его при нём же. Ни стыда, ни совести. В этот раз он бы уж точно пришёл и не стоило так беспокоиться… Ещё и просить этого Хуа Чэна? Что за несносный старикашка.       — Кого ты шарлатаном назвал?! — кричит Мэй Няньцин, но так же резко замолкает. Он поправляет свою одежду и гордо произносит: — Сегодня тебя ожидают потрясения связанные с…       Он замолкает, почему-то удивленный своими собственными словами и мыслями.       — Ну и? — насмешливо говорит Хуа Чэн, заинтересованный в том, какую чушь ему сейчас предскажут.       — Короче, ждут тебя сильные потрясения. И после уроков ты приведешь мне этого гавнюка, если моё предсказание сбудется.       В выражениях он не выбирался. Хуа Чэна это немного сбивало с толку. У него как-то не совмещались в голове такие противоположности. По внешнему виду и не скажешь, что Мэй Няньцин настолько дурак.       Он не стал ждать согласия Хуа Чэна, но тому стало по-настоящему интересно проучить Мэй Няньцина. Он уже хотел увидеть эти «потрясения». Хэ Сюань поник, когда понял, что Хуа Чэн заинтересовался.       Они вместе пошли на урок. По пути им встретились те самые шумные соседи. У обоих по разбитой губе.       Когда они встретились взглядами, кажется, мог произойти взрыв. Хуа Чэну они сразу не понравились, а увидев их лица, ему стало еще противнее. Болтливый Цинсюань и то был лучше в сто раз.       — Так это ты новый сосед, да? Хуа Чэн?       — Раз знаешь, зачем спрашиваешь? — фыркает второй.       — Заткнись, Му Цин. Мало получил?       — Это ты мало получил, я смотрю. Но остатки твоих мозгов я выбил — это точно.       Хуа Чэн устало посмотрел на них и пошёл дальше. Те двое замолкли, явно раздраженные поведением Хуа Чэна. Хэ Сюань вообще вёл себя, как призрак, поэтому та парочка казалось чрезвычайно бесячей. Му Цин и Фэн Синь, не сговариваясь, фыркнули, а потом бросили друг на друга устрашающий взгляд.       Урок английского должен был быть последним, поэтому Хуа Чэн планировал писать те десять листов на других уроках. На них всё равно нечем заняться, поэтому он ничего не потеряет.       Хэ Сюань надеялся, как обычно, сесть один за последнюю парту, однако рядом с ним приземлился Хуа Чэн. Он по-хозяйски уселся на стул, раскачиваясь на нём.       — Что ты делаешь? — спрашивает Хэ Сюань, недовольный нарушителем покоя.       — Прости, но я должен за тобой следить.       — Я что, с урока сбегу что-ли? — морщится он. — Как глупо.       — Я уже знаю одного парня, который исчезает, словно и не было. Кто знает, может ты такой же.       Хэ Сюань сразу понимает, о ком идёт речь и его настроение портится ещё больше. Если бы не Ши Цинсюань, этот придурок, то и не нужно было бы идти на отработки, которые дали в качестве наказания за драку.       Хуа Чэн видит, как реагирует Хэ Сюань и улыбается. Но когда он вспоминает, сколько ему самому требуется отработать, тяжело выдыхает.       С началом урока он начинает усердно писать эту злощастную фразу.       На втором уроке он замечает Ши Цинсюаня. Его настроение, кажется, ещё хуже, чем у Хэ Сюаня. Он появился в классе и сразу стало как-то мрачновато. Цинсюаня ведь забирал его брат? Вероятно, для серьезного разговора насчёт драки. Значит, он такой из-за него.       Хуа Чэн хотел подойти к нему на перерыве, но тот как обычно испарился. Хэ Сюань в это время уснул прямо на парте, поэтому Хуа Чэн решил отлучиться. В конце концов, он и правда не сбежит прямо с урока.       Цинсюань сидел под тем самым деревом, как и прежде. Но на этот раз он ничего не рисовал, просто сидел. Хуа Чэн только сделал шаг навстречу к нему, но тут же остановился, когда заметил Се Ляня. Эту картину он уже видел пару дней назад.       Се Лянь выглядел совсем не уставшим и даже навеселе. Хуа Чэн был удивлён, как у него так получилось? Ему хватает так мало часов, чтобы отдохнуть?       Он сел рядом с Ши Цинсюанем и они о чём-то разговорились. Се Лянь посмеялся и потрепал волосы Цинсюаня. Тот недовольно поправил их и подтянул очки на переносицу. Солнце светило прямо на их лица и Хуа Чэн мог бы сравнить Се Ляня с божеством в человеческом обличии. Забавно.       Хуа Чэн облокотился на стену, наблюдая, как эти двое общаются. Если не думать, что Се Лянь — учитель, то вполне сойдёт за ученика-отличника. Выглядит всегда опрятно и по уставу. В руках также постоянно находится какая-нибудь папка или учебник.       Се Лянь почувствовал чей-то пристальный взгляд, но когда огляделся вокруг, то никого не обнаружил.       — Чего это ты? — заинтересованно спросил Цинсюань. После встречи с Се Лянем его настроение улучшилось. Он мог сказать, что способен жить дальше. После неприятных разговоров с братом, он всегда хотел утопиться. Ну, честное слово, Ши Уду бывает таким противным, что Цинсюань начинает сомневаться в их родстве. Разве могут они быть такими разными?       — Да так, показалось. Значит, ты у нас теперь будешь послушным учеником?       — Ага, иначе брат меня посадит на домашнее обучение. Мне это совсем не нравится. Где я буду брать такие идеальные натуры?!       Он как обычно отшучивался, но Се Лянь не стал заострять на этом внимание.       — И правда, я ведь идеален и без меня ты пропадёшь, — усмехается Се Лянь.       — Ха! — это было очень самодовольно. — Теперь у меня есть второй человек, с которого я буду писать свои портреты.       — Да? — искренне удивляется Се Лянь. — И кто же этот смельчак? Наверняка он очень красив, ведь ты на простаков не смотришь.       — Безусловно! — говорит он с важностью профессора. — Это красивый парень, который явно может соревноваться с тобой.       — Говори уже, кто это?       — Хуа Чэн, — улыбается Цинсюань. — Его лицо и правда хорошо подходит под мои стандарты. Твое лицо и его очень красиво получаются.       — Хуа Чэн, значит… — задумчиво произносит Се Лянь, совсем не удивлённым этому. — Да, и правда, он очень красив.