Как оказалось, я провела в доме Мотри и Гриця целых три
дня в отключке и ещё один день страдая от побочек яда. За два дня, что я
провела в Сколе (это магловское село во Львовской области), Мотря смогла
полностью залечить моё ранение, что даже шрама не осталось. Благодаря тому
отвратительному зелью все токсины от яда вышли из меня, так что рана затянулась
без проблем. Гриць с радостью приютил фестрала в своём сарае, потому мой
крылатый друг питался отменными тушками норок, которые ему достались, как
говорится, за красивые глаза.
Со слов Гриця, люди, что напали на школу это Поглотители ―
террористическая банда приверженцев идей Волан-де-морта, только более кровавого
варианта с анархизмом в придачу. Они организовали нападение на министерство,
школу и главный госпиталь одновременно, поэтому вся власть теперь в их руках.
Волк — это лишь пешка, отвечающая за наступление на Вогнечара, а кто самый
главный в этой организации никто не знает. Этого человека называют просто «Он».
Довольно жутко, неправда ли? Не то что ваши лорды. Насколько известно, у Него
есть оружие неведанной силы, дарована благодаря цветку папоротника. Но тайна
окутана мраком, так что мне копаться в этой грязи нет никакого желания. Пока
что.
А из того, что я услышала от маглов, то для них произошли
просто очередные пожары на территории страны. Они не заметили ни переворота, ни
погрома, ни раненой девчонки с парнем на невидимом коне. Хотя, я расспрашивала
Гриця, и он мне клялся, что, когда меня увидел, я была одна без сознания в луже
крови. Прекрасное первое знакомство, неправда ли? Может мой спаситель просто
ушёл от меня, но голова подсказывает, что он умер так же, как и все мои
однокашники. Хоть сердце надеется совсем на другое.
На следующий день после моей истерики, мне всучили мой
рюкзак и медальон. Выяснилось, что рюкзак был уменьшен заклинанием и выпал из
моего кармана, когда меня нашли. Он был довольно прикольным: кожаным, похожим
на мешочек, в некоторых местах затёртым, но всё равно довольно подходящим для
такой девушки, как Каллиста. В нём были несколько магических книг, игрушка
вороны, высеченная из дерева, потрёпанный пустой блокнот, фляга, пару пустых
пробирок, длинные перчатки до локтя без пальцев, мешочек с золотыми монетами,
самопишущее перо и колдография.
На ней были четверо ребят смеющееся над чем-то,
державшиеся за животы и друг друга. Коротковолосый блондин с веснушками
держался за плечо друга, вытирая слезы, его длинноволосый и высокий друг с
тёмными волосами и орлиным носом сгибался пополам, умирая со смеху. Девушка с серебряными волосами искренне улыбалась и по-дружески ругала парней, наверное, за несвоевременную шутку и девушка с короткой рыжей (я так думаю, колдография же чёрно-белая) копной волос рядом, положив ей руку на плечи, держалась, чтобы не упасть,
хохотала до упаду. Они были одеты в длинные бежевые сорочки, а у рыжей девчонки
даже был огромный венок на голове, который двигался в такт с ней. За ними был
огромный костёр, вокруг которого стояли другие подростки, скорее всего это был
какой-то праздник. С другой стороны колдографии, было написано дату —
«01.09.92». Так это всего-то начало прошлого учебного года, но Каллиста сильно
поменялась за это время. Я думала, что она выросла холодной персоной, но смотря
на её чудесную улыбку, которую она из-за всех сил пыталась скрыть и остаться
серозной, я начала сомневаться в своих выводах. Я заметила огонёк в её глазах,
когда она переводила взгляд на ладонь рыжей бестии. Скорее всего, она была
влюблена в неё, а может это мне просто показалось. Смотря на снимок сердце
трепетало и сжималось одновременно, странно было осознавать, что трое из них
погибнут в конце учебного года.
Так же мне отдали медальон из авантюрина, голубого камня
с зелёным оттенком. Он был довольно большим, как ладонь без пальцев и имел форму
колеса. Цепью была обычная белая нитка мулине, заплетённая в косичку вместе с
несколькими чёрными бусинами, но от времени поменявшая цвет в тёмно-бежевый. В
отличии от других вещей, которые с радостью откликались в моей (а точнее в
Каллистиной) памяти, этот голубой медальон я вспоминала довольно смутно. Вроде
я его видела, но эта вещь явно не моя, но возвращать такую красоту не хотелось,
так что я просто надела его себе на шею.
Так же, оказалось, что Кэл жила на окраине Скола с того
момента, как поступила в Вогнечар. Учебный год в волшебной школе длится до 30
(или 31, смотря какой год) июня, а потом, в придачу, начиная с одиннадцати лет,
месяц практики на свежем воздухе. Характерныки отправляются в степи, Мольфары ―
в горы Карпат, а Ведьмаки на берега Чёрного моря. Летние каникулы длятся месяц,
в это время она берёт уроки украинского языка у её временного опекуна и
профессора гербалогии — Наталья Ивановна Горн. Потому Северус и Каллиста
приняли решения не приезжать малышке на каникулы домой. Жила эта женщина в
далёкой хижине, подальше от людских глаз, на самой окраине села. Горн до
невероятности строгая и страшная, даже маглы поговаривали, что она ведьма. И по
этой причине, я отправилась в эту стремную хижину, чтобы забрать вещи, по праву
принадлежавшие мне.
Найти эту лачугу было очень сложно, она скрывалась за
большими элями в самой гуще леса. Так как я побрела в эти дебри своим ходом, зайдя
в этот «дом», который больше смахивал на развалюху, я чувствовала себя как
выжатый лимон. Но внутри оказалось, что всё не так плохо. Дом внутри был
довольно заставленным, хотя он явно не был маленьким. Куда не погляди, только
книги и растения в горшках. Что ж, это довольно хорошо описывает мои
представления о доме, только я думала, что он будет более мрачным, под стать
своей хозяйке. Пройдя через завалы книг, я добралась до своей комнаты. Она была
чертовски маленькой, негде развернуться. Кровать, зеркальный шкаф с одеждой,
стол с лампой и стулом сбоку от кровати. Поставив на пол тканевый рюкзак, я
открыла шкаф и начала кидать вещи туда. Тоже самое проделав со всеми предметами
в этой комнате, я закрыла рюкзак. Благодаря Грицинему заклинанию Незримого
расширения, я смогла вместить все свои вещи.
Оставив некоторою одежду на кровати, я сняла с себя
шаровари и вышиванку, чтобы переодеться в чистое. За всё это время я ни разу не
меняла одежду, я мылась, но одежда была та же. Я остановила свой взор на
отражении Каллисты. Фигура у неё была подтянутая, спортивная, руки и ноги
чуть-чуть подкаченные, но всё равно женственная. Но, как и на лице, она была вся
в шрамах, особенно спина. Я заметила на лопатках круглые впадинки.
Притронувшись к ним пальцем, меня посетила ужасающая мысль- об неё тушили
сигары. С возрастом, конечно, они стали меньше, но факт есть факт ― Кэл в детстве
буллили. Я в детстве тоже пережила издёвки от своих сверстников, но до
физического не доходило. Тогда это объясняло, почему у неё так много шрамов на
руках и к чему ей длинные перчатки в сумке. Это же насколько надо было довести
ребёнка, что он начал истязать себя лезвиями? Дети самые жестокие люди на
свете. Я заметила ещё кое-что странное в отражении. На правой лопатке Кэл
красовалось чёрное тату в виде меча, в размер с ладонь. Это явно было не
родимое пятно и не партак, а именно качественно сделанная татуировка. Но откуда
у тринадцатилетки тату? Мне чем-то это напомнило Чёрную метку, но не думаю, что
Каллиста состояла в бандах.
Вздохнув от накопленных нераскрытых тайн, я переоделась в
коричневый джинсовый комбинезон и болотную футболку, накинув наверх чёрный
свитер, с белыми и рыжими лисичками, от чего мне стало тепло на душе. Вернусь в
себя и такой же свяжу, для личного пользования. Сняв с ног черевички, я увидела
не вонючие носки, а ногу, обмотанную эластичным бинтом, не закрывавшая пятку.
Теперь ясно, как те зелья не разбились в её сапогах. Одним секретом меньше!
Сняв грязные бинты, я надела носки и ботинки на шнуровке. Взяв рюкзак, я
положила руку на стол, прощаясь с этим домом. Уводя руку с поверхности, я
случайно камнем задела старый пергамент, что он свалился на пол. Взяв его в
руки, я оторопела. Медленно, словно иней на окнах, по бумаге расплывались
оранжевые линии выводя координаты «48 39 35.1 N 37 41 05.2 E», а снизу мелким печатным шрифтом от руки «Белокузьминовская меловая скала
07:00».
А почему сразу нельзя было сказать, Кэл? Я уже собиралась
завтра лететь просто на юго-восток, надеясь на чудо. Вздохнув, я положила
пергамент в задний карман и вышла из дома. В последнее время, я просто
перестала предавать значения таким вещам. В каждом моём шаге, я узнаю про
Каллисту всё больше, и каждый раз злюсь, что она напрямую не сказала мне. Да, я
понимаю, что времени у неё было в обрез, но можно же было сказать про ранение,
кольцо в кармане, и место встречи. Я не думаю, что я выгляжу как
сообразительный человек, мне нужно всё разжёвывать. Проклиная бывшую
обладательницу тела, я дошла до дома, поела под щебетание Мотри и завалилась
спать.
К большому сожалению, мне ничего дельного не приснилось,
только огонь. Встав с утра пораньше, я потянулась. Солнце только-только
поднималось, озаряя небо алым рассветом, весь люд ещё спал, так что я спокойно
начала собираться в путь. В кожаный рюкзак переложила тёплую мантию на ночь.
Переодевшись в чистую сорочку и льняные светлые широкие брюки, я пошла в сараи
к своему другу. Фестрал вальяжно лежал на сене, посапывая и дёргая ухом. Я
подошла к нему и нежно погладила по гриве:
― Пора лететь, дружок, — сказала я ему, улыбаясь.
Фыркнув, скакун поднялся на ноги в ожидании следующих
указаний. Взяв старое седло, я закрепила его на фестрале, а, так же, примостила
сзади тканевую сумку. Выйдя на улицу, я вдохнула свежий утренний воздух. На траве
даже роса ещё не исчезла, послышалось кукареканье петуха. На прощание я
оставила Мотре и Грицю записку и половину своих сбережений за их доброту.
Может, когда всё закончится, попрошу Каллисту съездить к ним в гости. Накинув
свой кожаный рюкзак на плечи, я забралась на фестрала. В последний раз
посмотрев на Сколе, я приказала:
— Летим на Белокузьминовскую меловую скалу.
Расправив большие чёрные крылья, конь отпрыгнул от земли
и взлетел. Пришлось вжаться всем что только есть, чтобы удержаться, летел он
чертовски быстро, аж глаза начали слезиться. Влетев в облака, я закрыла глаза.
Моя легкая одежда сразу промокла. Но вот мы выровнялись, лицо начало пригревать.
Открыв глаз, я ахнула. Над облаками растелился оранжево-алый рассвет, сверху
было видно звёзды и белый диск луны, который собирался уходить, дав путь яркому
солнцу. Пушистые облака плыли под мной, как море, просящее окунуться в него.
Мой транспорт, замедлив свой ход, парил, фыркая от радости. Видимо, ему тоже
понравился сей вид. Достав из кожаного рюкзака пустой блокнот, стала
внимательней его рассматривать.
С виду, казалось, что он довольно заполненный: толстый,
со вкладышами, потрёпанный и в некоторых местах покоцанный. Но на деле, когда я
его открывала, видела лишь обычные пусты страницы. Даже не подписанный! Вертела
я тот блокнот, вертела пока не заметила маленькую гравюру на последней
страницы.
Гравюра кольца…
Как я смогу выжить в мире магии, спасти всех и не
погибнуть, если мой разум тупой как пробка? Чёрт побери, но почему именно я?
Приложив к гравюре кольцо, страницы быстро перелистнулись
на первую, в ожидании чего-то. Может мне крови своей капнуть? Но что-то мне
подсказывало, что этот блокнот работает как дневник Редлла — надо написать. Но
что? Достав самопишущие перо, я задумалась. Вглядываясь в страницы, я
вспомнила. Кукловод! Быстро записав пароль, я застыла в ожидании. Моё слово
впиталось, на странице начали выводить буквы размашистым почерком «Дневник
Каллисты Линды Блэк». Получилось! Вдохнув с облегчением, я улыбнулась. Теперь
то намного проще будет восстановить память. Внизу было бисерным почерком
написано «13 октября 1979» — дата рождения. Ого, так мы весы.
Кроме записей появилась небольшая шестерёнка со стрелкой,
а вокруг неё циферблат. Сейчас стрелка указывала на цифру четыре из двенадцати.
Вперёд шестерёнка не поворачивалась, но назад с радостью. Повернув стрелку на
цифру один, дневник опять бешено стал перелистывать все страницы. Теперь вместо
размашистого почерка на страницах был корявый большой с кучей грамматических
ошибок. То есть вы хотите мне сказать, что это дневник Кэл начиная с шести лет
и по эти дни?! Бинго! Интересно, как эта штукенция работает? И какое состояние
надо было отдать за него? Переставив стрелку на четвёрку, я погрузилась в мысли
Каллисты.
Скажем так, это не просто дневник, это больше черновик со
всем. Тут и заклинания, и домашка, и мысли, и список должников, и аккорды на
гитару (к моему большому удивлению), и стихи прозой, и список литературы, что
только тут нету. Из записей я поняла, что всё же первое впечатление о Каллисте было
правдивым — она довольно хладнокровная девушка. «Мне легче видеть во всех своих
врагов, ведь потом так приятно удивляться, когда они такими не являются» —
прямая цитата из дневника.
А кроме того, что она хладнокровная, так она ко всему
прочему довольно смышлёная. Она истинный фанат учёбы, особенно боевой и
энергетической магии. Хотя, я без понятия, что за энергетическая магия,
насколько я помню в Поттериане ничего такого не упоминалось. Из записей я
поняла одно- вещь сложная, требующее не малой концентрации, но у Кэл из-за
постоянных тренировок она выходила на автоматизме. Интересно, у меня эта штука
тоже будет выходить на автоматизме? Так же я вычитала, что кольца являются не
просто проводником магии, а, так же, якорем в общении на расстоянии. Своего
образа телепатией. Чтобы с кем-то начать общаться на расстоянии стоит только
ткнуться камнями на перстнях и произнести заклинание и всё, вас добавили в
друзья.
Кстати, о друзьях. Как я выяснила, ту рыжую бестию звали
Жаклин и она, как и многие другие, была иностранкой, а точнее француженкой. И с
Каллистой они были очень близки, прям лучшие подружки навек. И как по всем
законам подлости, один из друзей обязательно должен влюбиться, так что тот
огонёк в её глазах- я была права. Да только наша девочка так и не призналась,
хотя какие отношения, им всего по тринадцать годиков, вы чего? И по словам Кэл,
Жаклин или же просто Лина и правда была хорошим человеком — добрая, наивная,
душевная и слегка летающая в облаках. Ну просто булочка с корицей, полная
противоположность Кэл.
А моего принца на фестрали звали Филип, и он больше
походил на Каллисту- такой же заучка. Да только он больше был схож с Седриком
Диггори из книг- красивый, умный, храбрый, весёлый, душа компании. Он был на
два курса выше Кэл, но не смотря на их разницу в
возрасте они нашли ту общую вещь, от которой оба фанатели ― сабли и бои. Однажды
преподаватель проводил открытий урок и поставил Филю и Кэл на дуэль. Они
довольно долго сражались и время поставленное вышло, так что была ничья. Это
задело эго обоих, так что они ссорились по любому поводу, даже по мелочному. И
в итоге, спустя долгое время их соперничество переросло в дружбу. Филя знал,
что Кэл нравится Лина, так что при первой возможности сводил их и оставлял на
едине, такая себе Вогнечаровская Лариса Гузеева. Насколько я поняла, у них были
отношения «младшая сестра и старший брат», они знали о друг друге буквально
всё. Такие разные и в то же время, такие схожие.
А вот кого Кэл явно не переваривала так это Алекса —
«белобрысого цыплёнка» или же «петуха» с её слов. Как я поняла, она с этим
парнем соревновалась за место лучшего дуэлянта. Постоянные подколы с сарказмом,
насмешливая улыбка, прозвище «мышонок» и тупые шутки — это явно его профиль, но
так как он был другом Филипа, они всё равно общались в компании. Алекс был
богатым болгарином, но его мама настояла на Вогнечаре, так как сама там
училась. После первого семестра в этом году он уехал в Болгарию вместе с семьёй.
Тогда многие уезжали, так как все понимали, рано или
поздно Поглотители захватят власть и тогда Вогнечару несдобровать, ведь школа
поддерживала маглов, даже иногда вылазки были в город, но это уже для более
старших курсов. Северус тоже собирался забрать Каллисту, но после практики, так
как по расчётам Поглотители нападать должны были не раньше следующего года. Но
они ошиблись. Перед глазами опять встало адское пламя и однокашники в степи.
Мотнув головой, я опять погрузилась в дневник, перевернув стрелку на единицу.
Как оказалось, мои худшие опасения были правдой — над Кэл
и вправду издевались. Тушили сигареты об плечи, обливали ледяной водой, крали
вещи и деньги, избивали. А всё из-за фамилии. Северус отправлял племянницу в
Вогнечар в надежде на хорошее образование и незнании её отца, но он был не
прав. Дети знали про Сириуса Блэка — кровожадному убийце, который один махом
прибил на месте двенадцать маглов и одного волшебника. Каллиста замалчивала об
тирании однокашников, уж очень не хотела расстраивать дядю. Но преподаватели
узнали про это, были разбирательства, часть виновников исключили, но некоторые
остались и прозвали Кэл «крысой», и начали действовать так же само — вкрысу.
Ведь, не пойман-не вор. И тогда Каллисте пришлось разбираться самой. Поймав
одного из хулигана на воровстве, она устроила ему взбучку, такую, что он месяц
из мед палаты не выходил (буквально, он не мог). Поняв, что теперь не
получиться травить её, Кэл стали обходить десятой дорогой. Но ущерб уже был
нанесён — чувство неполноценности и низкой самооценки привязались к девчонке на
долгие годы.
Думаю, если бы Кэл написала бы Северусу, об этой
ситуации, он бы смог помочь, ведь его тоже травили в школе. Тем более, как я
поняла из записей, Северус очень любил Каллисту, для него она как дочь. Он
писал ей раз в неделю, а иногда и по два, расспрашивая обо всём, что творится в
школе, как оценки и самочувствие. Он покупал ей всё самое лучшее, только для
любимой племяшки. Не сказать, что он был как миссис Уизли, Северус показывал
свою привязанность строго и холодно, разве что, только в раннем детстве мог
чуть-чуть посюсюкаться и то редко.
Ветер стал усиливался, читать стало намного сложнее, так
что я спрятала дневник в рюкзак и поторопила фестрала. Он буквально понял мою
просьбу, ускорившись до максимума. Вжавшись в коня, я закрыла глаза. По моим расчётам,
мы должны уже подлетать к Донецкой области, где находится эта чёртова скала.
Небо уже давно пошло на закат, так что надо побыстрее прилететь, а то в темноте
вообще не прикольно. Кольцо потеплело. Как по велению, фестрал начал резко
снижаться, чтобы не вылететь вперёд головой, пришлось откинуть спину, молясь о
лучшем исходе событий. Удар об землю на посадке не был таким уж сильным и
грациозно пройдя по траве, фестрал остановился. Показушник. Мы приземлились у
подножья горы, возле деревьев. Скала и взаправду была меловая, скорее всего
довольно хрупкая, так скалолазанием я точно заниматься не буду. А вот с парапланом
с неё полетала бы.
Внезапно что-то чёрное влетело в меня, я вскрикнула от
ужаса. Оно щипало меня, било крыльями по лицу и оглушено каркало. Схватив
нападающего, я вытащила это перед собой. Ворона удивленно крутила головой из стороны в сторону, удивлённо поглядывая на
меня. Я заметила письмо, привязанное к её лапе. Отвязав его, я отпустила птицу,
но она совсем не хотела улетать от меня. Пока она радостно кружила надо мной,
каркая, я читала письмо.
«Если вы читаете это письмо, значит я не смогла оттуда выбраться.
Прошу, передайте Лолу моему дяде. Спасибо за оказанную помощь. Каллиста Блэк.»
Взглянув вверх, я обратила внимание на ворону. Теперь
понятно, что она не нападала на меня, а просто радовалась встрече с хозяйкой. Заметив,
что я любуюсь её, Лола села на моё плечо и ущипнула за ухо, совсем не больно. Я
рассмеялась, такая милота. Я спрятала письмо в карман, обещая себе, что никому
никогда об этом не расскажу.
Закат сменялся неприветной тьмой. Постелив на землю свою
старую тёплую мантию, облокотившись на дерево, я легла. Фестрал неподалёку тоже
мостился спать, укрывшись своими массивными крыльями, а Лола нашла себе место
ночлега на дереве. Укутавшись той же мантией, я достала несколько книг.
Взмахнув пальцем, я прошептала «Люмос». От кончика пальца отделился небольшой
комочек света и начал парить над моей головой. Многие заклинания можно использовать,
как и на перстнях, и на палочках, и на посогах. Довольно удобная вещь. Открыв
дневник, я погрузилась в ранние годы Каллисты. Я даже не заметила, как мои глаза
начали смыкаться, затягивая в мир грёз.
