I`ll miss you forever

Осторожно и грациозно, как кот, он выплыл из экипажа. Глаза завязаны, черные рубашка и штаны, будто из шелка, струятся по белоснежному телу, все те же черные волосы отрасли. Ах, как же хочется зарыться в них руками и притянуть аристократично бледное лицо к губам. О чем я думаю, нужно отвлечься. Так, почему он босой, неужели в Равке закончилась обувь, ладно, зацеплюсь хотя бы за этой. Он подходил ближе, еще не видел меня, такой уязвимый, как маленький котенок. «Алина, очнись, какой котенок, да еще и маленький, ему же 600 лет, и он твой враг». Хотя, разум и говорил это, глаза и сердце тянулись к нему. - Вытри ноги, - не знаю, что руководило мной в этот момент, желание показать свое доминирование или показное пренебрежение, а может я всего лишь хотела его удивить. Кажется, у меня получилось. Дарклинг вздрогнул и застыл на месте, я была уверена на сто процентов, что его сердце забилось сильнее, потому что мое бешено билось о ребра. Он повиновался мне, хотелось взвыть от нарастающих и непонятных чувств. Мы прошли в наиболее сухую гостиную и сели на стулья, составляя форму круга из 5 человек. Скажи мне кто об этом 3 года назад, и я бы расхохоталась на месте от бредовой шутки, но сейчас это была самая настоящая реальность. Молчание затопило комнату. - С чего начнем? – Мал сразу почувствовал себя хозяином ситуации, но здесь не Керамзин, остались как минимум 2 лидера, которых не так просто подмять под себя - Решай сам, - раздражение струилось в крови, я думала, что это было видно невооруженным взглядом, но нет. Мал и ухом не повел, он подошел к Дарклингу и сдернул с глаз повязку. Было ясно, что в это действие вложен показатель власти и желание отомстить, но, честно говоря, выглядело это как дешевый фокус. Александр же ничем не выдал себя, не поморщился и не сощурился, его стойкости можно только позавидовать - Это не Керамзин, - он не выглядел ошарашенным, скорее слегка удивленным. Подумать только, он серьезно считал, что сможет оказаться там - Я не желала видеть тебя в своем доме, - не стала добавлять, что уже видела его в спальне и в уборной, хотя и не знала точно, что это было - Но я уже бывал там, - в глазах играли искорки, остальные думали, что он говорит про гражданскую войну и свое нападение на приют, но я понимала, что он имел ввиду нашу ночную встречу. Щеки предательски покраснели от осознания, что он все-таки был реален, насколько это было возможно, а это значит, что все то, что я творила под покровом теней и маленькой лампы было не только личным актом наслаждения, но и персональным представлением для него. - Как нам звать тебя? – я хотела сменить тему с перепалок на более разумную беседу - У меня много имен… - недосказанность, я услышала ее, знала продолжение «… но есть одно, самое главное, высеченное на сердце, произнеси его» - Ты выглядишь по-другому, - взгляд устремлен на меня, но не буравит, а с интересом изучает, мягкий, обволакивающий, как мотылек хочу лететь на его свет - Я счастлива, - а так ли это, вроде никто не заметил изменений в голосе - Живя в безвестности, - он сощурил глаза и прицепил эти слова на меня как крючок - Мы выбрали это, мы хотели, - кого я пыталась убедить, что я могла тогда выбрать, это фактически был выбор без выбора - Хорошо, но выбрала бы ты это, если бы не пришлось жертвовать силой? – немигающий взор все тех же серых глаз, он понимал меня, с ним я могла поговорить об этом, долго, наедине - Я не жертвовала силой, у меня ее отняли, - неожиданно для себя я выкрикнула это ему в лицо, на ресницах блеснули слезы. Его взгляд изменился, стал более сострадательным. Боль, та же что и у меня, он тоже потерял силу. Вот почему еще заметны мельчайшие, но изменения, во внешности. Мы – два могущественных гриша своего времени сидели в заброшенном доме и жаловались друг другу на жизнь - От этого тебе не так горько? - он разговаривал только со мной, смотрел только на меня, мы забыли о том, что у нас есть слушатели, так хотелось поделиться мыслями. Пусть мы и были врагами, но куда ближе, чем кто-либо другой - Нет, я исцеляюсь с каждым человеком, которому могу помочь - Ты могла бы помочь стране, могла бы ею править Еще слово, одно слова, и я бы разрыдалась. Разрыдалась от невозможности помочь, почему мы так сделали, все могло быть иначе. Я ненавидела его. Если бы не вранье, мы могли бы спасти страну, мы могли бы быть вместе. Святые, как я любила его и какую невыносимую боль испытала от лжи. - Тот же спор, но в новом месте, - гениальность как всегда стояла позади Мала Дарклинг впервые перевел взгляд с меня на него: - Надо же, кажется, мы связаны кровным родством. Правду говорят, в семье не без … - Хватит, - прервала я начало новой перепалки, - мы пришли сюда не за этим, чего ты хочешь на самом деле? - Того же, чего хотел всегда. Создать безопасное место для гришей, - его взгляд, вновь сосредоточенный на моих глазах, соскользнул к груди и вернулся обратно - С чего ты взял, что справишься, у тебя была сотня попыток, - скрестив руки, ответила я, надеясь этим жестом спрятаться от жаркого взгляда - Если не я, то кто? - Даже не знаю, Николай Ланцов, Зоя Назяленская - Такие же чудовища, но еще более неестественные. Однако дело даже не в этом, они дети, едва способные понять происходящее - А я? Я не ребенок? Ты говоришь про правление со мной, но я едва ли знаю больше, чем они, - обида сквозит в голосе, хочу высказать все накопившиеся - Ты – моя заклинательница. Моя солнечная святая. Никто и никогда не сравнится с тобой, - блеск его глаз завораживал меня, на одно мгновение я услышала неподдельную интонацию просьбы, словно крика души Я замерла не в силах ответить, пальцы слегка дрожали, руки опустились на колени. Скажи это, молю - Меня всегда было проще считать злодеем, но можешь ли ты хоть на мгновение представить, что все мои поступки были ради страны и народа? – жалобный голос, на который я моментально среагировала, странно, но никто не обращал внимания на детали в его голосе. Возможно, наша былая связь укрепила понимание между нами - Могу, - тихо произнесла я. – Конечно, могу, - я лишь кивала, а глаза заметно увлажнились - Не говори так, - выкрикнул Мал. – Ты не можешь и не понимаешь. Ему всегда было наплевать на всех, - его лицо побагровело, а руки сжались в кулаки Гнев снова охватил меня, почему Мал лезет в это, он никогда не понимал проблем гришей, он презирал эту часть во мне и смог смириться лишь, когда я ее потеряла. Он так и не смог принять меня, настоящую меня. Не став слушать его, я притянулась к Дарклингу - Скажи мне, что ты жалеешь о чем-то. О чем угодно, - в моем голосе прозвучала мольба, я так хотела услышать то, что давно проговаривала себе перед сном каждый день - Я здесь не для того, чтобы лгать, - голос был строг, но взгляд не изменился. Была ли это маска или неужели его сердце, и правда, настолько каменное. Я лишь разочарованно выдохнула - Ты, правда, считаешь, что рождена для такой жизни? Бессильной? – я знала, что он хотел услышать от меня ответ, который возможно себе проговаривал ни раз - Я не бессильна, - произнесла это с улыбкой на лице и с сожалением в душе, мы снова побоялись открыться друг другу. Отчасти дело было в наших компаньонах, которые тщательно следили за нами Услышав это, Мал взял меня за руку. В этот момент мне хотелось вырваться из его хватки, но я будто застыла. Все так сложно Внезапный голос. Чужой. Более высокий и панический - Он собирается… В тот же миг Дарклинг рухнул на колени и обхватил наши сцепленные с Малом руки. Резкая боль и хлынувшая тьма. О нет, он освободился. Пока Зоя пускала молнии, Миша бежал в сторону последнего исчезновения Дарклинга, а Мал ругался, не стесняясь в выражениях, в моей груди зародилась надежда, еще не кончено.