I`ll miss you forever

- Нет, Зоя, мы назад, в Керамзин, - мой голос дрожал от нетерпения. В эту минуту я поняла, что буду делать. - Алина, он может заявиться туда. Что вы все тогда будете делать? Вам нужна защита, - казалось, Зоя была напугана, я редко видела ее такой, но сейчас в воздухе стояли искры. Искры потери контроля. - Не заявится, мы проследим, - Мал был суров, однако, в голосе его держалось спокойствие. Нас эта ситуация не касалась, мы словно жили в другом мире, а свои испытания уже прошли. Как жаль, что Мал еще не понял, что все вокруг всегда нас касалось и будет касаться, мы живем здесь, мы прямо повлияли на это, а значит мы в ответе. Но дело было не только в этом. Он знал, что произошедшее с Дарклингом должно было быть очередным доказательство его прогнившей души. «Да уж, ты проследишь». И хотя от мысли, что в ту ночь это на самом деле был Александр, на моих щеках появлялся румянец, я все равно старалась сохранить здравый смысл и объяснить себе, что это разыгравшееся воображение и неудовлетворенное желание. Обратно ехали снова молча. Мал спал, тихо похрапывая, а я решалась. Решалась, возможно, на самое безумное и неожиданное, на то, что изменило бы мое будущее и перечеркнуло прошлое. Сбежать. Я хотела сбежать с ним. Дарклинг смог, спустя столько лет он не оставил свою цель, буквально вырыл себе путь к свободе. Чем я хуже? Пусть у меня не было сил, но у меня были имя и голос, несмотря на то, что три года я старательно их губила и прятала. Дела в Равке обстояли хуже прежнего. Он прав, Зоя и Николай, как бы ни были сильны, в одиночку не справятся с фьерданцами. Внутренний червячок сомнения вопил: «А ты чем поможешь? Кто ты такая? Ты умерла, Алина Старкова». Законы природы и магии еще не до конца постигли, несколько веков назад люди не верили в возможность создания Каньона, а еще раньше и в самих гришей. Я родилась гришом, быть может, что-то от него во мне еще осталось. Мне нужно с ним встретится. Нам нужно поговорить наедине. Однажды я уже сбегала из-под носа лучшей охраны, неужели не сбегу из приюта. Все так просто, но на деле была целая куча нюансов. К кому мне идти? Куда? Где его искать? А главное, для чего? «Очнись, Алина, в прошлый раз ты так не мешкала», - другая Алина в моей голове любила подкидывать дровишек в костер «А может как раз стоило помешкать? Может тогда, все было бы иначе?», - не собиралась сдаваться я «Тогда Каньон бы разросся, а ты не стала бы святой» «Тогда я бы не потеряла себя» «Ты была бы жертвой, пленницей» «Королевой… Он обещал мне», - какая-то часть меня все еще верила в другой исход, и мне нравилось это чувство «Не будь наивной дурой, он правил бы один. Да и понравился бы тебе этот мир?» «Он хотел защитить гришей. Если бы я не сбежала, если бы я только поговорила с ним, мы пришли бы к чему-то. Он нуждался во мне, а я – в нем. Возможно, не было бы стольких жертв» Мы не можем знать, что было бы. Но может предугадать, что будет. Я достаточно его знаю, чтобы убедить, хоть в чем-нибудь. Так может, стоит попытаться. Однажды я уже сбежала. Однажды я промолчала. Однажды я не стала никого слушать. Сейчас я хочу попробовать другой способ. Сердце радостно забилось, ощущение, что я поступаю правильно, прочно закрепилось в моем разуме. Выдохнув с наконец пришедшим спокойствием, я прикрыла глаза и погрузилась в сон, мне нужно было набраться сил. *** Проснулась от того, что Мал тормошил мое плечо - Вставай, приехали. Ну ты и любительница поспать, - улыбнулся парень и вышел из повозки - Долго я спала? - Добрую половину пути. Вот, что столица с тобой делает, - не унимался Мал, почесывая ухо сонной Накошки Я лишь закатила глаза. За эти несколько лет такие мелочи начинают изрядно мозолить сознание и резать слух, в голове всплывают неосторожные фразы, на которые в былые времена просто не обращала внимание. Упреки, что меня трудно прокормить из-за жизни в царских покоях, что я слишком сосредоточена на себя, что мне все время что-то нужно. Я устала. Устала от этого. Что плохого в хорошем аппетите? Сам Мал ест и спит за троих. Но, кажется, я забыла, где живу. В Керамзине все еще держались устойчивые традиции мужчин-охотников и женщин-хранительниц, и с нашей новой жизнью мой благоверный медленно, но верно шел по такому же пути. «Как я могла этого не понять? Как можно было не заметить эти звоночки», - мои глаза становились все яснее, а туман любви рассеивался «Но ведь ты была так влюблена», - ехидный голос мстительной меня «А была ли это влюбленность?» Долгое время меня беспокоили мои чувства. Мне нравился Мал, но когда я встретила Дарклинга, то мое сердце откликнулось на ухаживания, на приятные слова и само чувство любви. Потом Николай, пусть мы были друзьями, но со временем я могла бы влюбиться в него. Если бы я любила Мала, обращала бы я страстные взгляды на других мужчин? Но виновата ли я в том, что хотела почувствовать не насмешку, а любовь? Может дело в привязанности? Я слишком долго бегала за Малом. Я слишком сильно хотела быть любимой. «Я так больше не могу» «Так соберись и сделай хоть что-то для себя», - другая Алина улыбнулась, кажется, мы впервые сошлись во мнениях *** За ужином я узнала, что Мал собирается к Олегу. Мне было все равно, собирались ли они что-то отмечать или шли кутить дальше. - Вернусь очень поздно, зайчонок, но ты не переживай, мы лишь мужиками посидим и все, - выпив залпом кружку кваса, он встал из-за стола и пошел собираться Как только захлопнулась дверь, я ринулась по пустому коридору в комнату. Учительницы скоро лягут спать, дети уже уложены, у дверей останутся несколько сторожей. В голове выстроился четкий план. Бросилась к шкафу и выбрала оттуда недлинную рубашку и свободные брюки, которые надевала в последний раз в гражданскую войну. В последнее время я носила длинные платья или юбки, как и положено замужним дамам. Ткань штанов приятно касалась ног, по размеру почти не изменились, хотя в талии и в бедрах стали немного уже. Разъелась, как сказал бы Мал, хотя, честно говоря, в еде мы не много себе не позволяли, но и не голодали. Вытащив сумку из плотной ткани, положила туда запасную одежду, булку, сыр, фляжку с водой, два яблока и куриную ножку – в общем, все то, что удалось унести с прошедшего ужина, завернула в платок нож и мешочек с деньгами. Оглядев комнату, вспомнила про купленное на ярмарке изображение Дарклинга и положила во внутренний карман рубашки. Дожила, Старкова, уже картины с бывшими врагами у сердца носим. Что-то еще, чего-то не хватало, и хотя сумка уже набрала вес, я вновь раскрыла створки шкафа и вытащила оттуда то, что прятала три года, за что учительницы косо смотрели, а Мал вздыхал и закатывал глаза. Синяя кефта с золотыми узорами. Все та же плотная ткань, четкие линии и запах силы и дворца. Сейчас не могу ее надеть, в Керамзине гриша будет видно моментально, и слухи обо мне распространятся раньше, чем я успею сказать слово Ос Альта. На улице стояла холодная погода, шаль, подаренная Малом и заменившая мне шубу и кафтаны, удачно висела на спинке стула. У меня больше не было места, я решила выбираться налегке, а потом надеть кефту. Я отворила окно, невысоко, второй этаж. Напротив яблоня, было бы удобно прыгнуть на нее, но слишком шумно, да и боюсь, травмоопасно как для меня, так и для самого дерева, так я только привлеку внимание. На каждом окне большие выступы, можно ухватиться за них. Под моей комнатой кухня, там сейчас никого, так что карабкающуюся хозяйку никто не заметит. Перекинув сумку через плечо, стала вылезать из окна. Пальцы напряжены, а ноги еле достают до крыши окна первого этажа. Подрастеряла я спортивную сноровку, Боткин бы меня за это по голове не погладил бы точно. Встав носками на выступ и пытаясь удержать равновесие, присела, ухватившись руками за нижнее окно, можно прыгнуть. И я прыгнула, оказалось выше, чем я думала, поэтому слегка завалилась при падении. Оттряхнув руки, побежала в конюшню. Мы держали разных лошадей для повозок и для…женщин, так было безопаснее, как считал Мал. Для мужчин – резвые скакуны, а для детей –несколько жеребят. Темно-гнедая молодая лошадь взмахнула головой, стоило мне войти. Я много времени проводила здесь, мне нравились эти животные, они олицетворяли силу. До своего обнаружения в роли заклинательницы я ни разу на них не ездила, как оказалось, это тяжело, но сейчас уже приноровилась - Ну что, Свобода, готова побегать? - погладив морду лошади, прошептала я. – Нам предстоит долгая дорога, надеюсь, ты не выдашь меня, - улыбнувшись, протянула кусочек сахара своей будущей попутчице Свобода знала, по крайней мере, чувствовала, что предстоит путешествие. Приехав с Малом в разгар дня, я сразу же бросилась к ней, ей нужно было поесть и отдохнуть. Поэтому сейчас мы, обе бодрые и сосредоточенные, мысленно решались, стоит ли бросать привычный уклад жизни. «Пора». Я знала ответы, я скачу к Нему, найду, а если нет, то поеду в столицу, может, буду жить отшельницей, но сейчас главное – уехать, сделать шаг к свободе. Перевязав одну сумку с личными вещами, а другую – с припасами для Свободы толстой веревкой, накинула свои авоськи и вывела лошадь из конюшни. На улицах тишина, я не знала, сколько прошло времени, и как скоро должен явиться Мал, но мое сердце трепетало в ожидании чего-то нового или давно забытого старого, здесь меня ничего не держало. Со стороны выхода отсюда никто не дежурил, сторожа следили за входом в сам приют, а не на его территорию, поэтому выйти за ограду не составило труда. Отойдя на достаточное расстояние, села в седло и рысью поскакала дальше от места, служившего мне домом три года. Ветер обдувал лицо, я снова была свободной.