Включи их

— Елена, милая Елена. Я слишком часто разбрасывался словами любви к другим девушкам. Я понял, что однажды придёт время, и я не смогу сидеть на склоне холма возле того обрыва на закате солнца, где я провожаю каждый день. Каждый раз вспоминаю о тебе и о том, как разрывается моё сердце.Когда солнце скрывается за горизонтом, это сравнимо с ощущением, как будто ты снова и снова покидаешь меня. Прошёл ровно год, ты снова с ним, с моим братом. Решил писать тебе в дневник. Иначе я потеряю себя, свою человечность. Никто не понимает меня лучше Кэролайн. Малышка Кэрри почти ни с кем не разговаривает. Лишь изредка я приношу старые кассеты 70-80 годов, которые подарила мне Лекси. Где-то на чердаке я отыскал магнитофон и теперь каждые выходные, после заката солнца, я прихожу к ней, и мы танцуем, окунаясь в атмосферу прошлых лет. Мы не живём, а существуем. Я переехал, у меня больше нет дома. В особняке поселились Дэймон с Еленой, а также Бонни и Джереми. Ночевать приходится в комнате мамы Кэролайн. У Шерифа Форбс нашли опухоль, кровь вампира только с большей скоростью распространила раковые клетки. Шериф Элизабет Форбс покинула нас. Моим домом стала Кэролайн. На похоронах, Кэр исполнила песню «Go in peace». Её глаза были полны слёз, а её душа кричала, она выплеснула всю боль в песне. Впервые я видел её в вуали, она не могла открыть лицо, оно было опухшим от слёз. Сегодня ровно полгода, как умерла Лиз и ровно год, как Клаус последний раз посещал Мистик Фоллс. Пора покупать цветы хотя, зачем они мёртвым… Стефан закрыл мягкий переплёт дневника, встал и направился в цветочный магазин, он знал как это важно для Кэролайн, а она всё, что у него осталось. Удивительно, когда перед выходом Стефан заглянул в комнату Кэр, её там не оказалось. Вампир окинул взглядом комнату: кровать заправлена, всё на своих местах, а вот же оно. На комоде лежал великолепный рисунок, на нём была изображена лошадь с вьющейся гривой, а справа была изображена сама Кэролайн. Стефан никогда не видел этот портрет прежде, переведя взгляд в нижний правый угол картины, он приоткрыв губы тихо прошептал: — Спасибо за честность. Клаус. Неожиданно раздался телефонный звонок, отложив рисунок Стефан поднял трубку: — Кэролайн, это Елена. Он здесь, Кэр. Николаус. И он ищет тебя, — у Стефана спёрло дыхание и подкосились ноги, он повесил трубку. Когда утром юная блондинка открыла глаза, она не ожидала, что спустя пару часов, начав разбирать вещи, она обнаружит эскиз, подаренный им — Клаусом Майклсоном. Кэролайн не могла допустить, чтобы её слёзы увидел Стефан. Надев черные брюки на высокой талии, чёрную блузку, чокер с итальянским кружевом и горным хрусталём, чёрные ботинки, девушка, сев в машину, направилась на границу Мистик Фоллс. Припарковавшись на обочине, Кэролайн вышла из машины, села на дорогу возле знака « Здесь заканчивается Мистик Фоллс», подтянув колени к себе, облокотившись на руки, закрыв глаза тихо, бесшумно заплакала. — Мама, мамочка… Ты ошиблась, я не готова отпустить тебя. Я не сильная, мам. Вечность слишком большой срок для боли, её слишком много, — она тихо всхлипывала и не могла сглотнуть. Кэролайн задыхаясь, упала на землю, раскинув руки в стороны, она стала глотать ртом воздух, затем капли дождя. Небо потемнело, стремительно из-за горизонта надвинулась темная туча и заволокла небо. Ослепительная молния вспорола небо. На Кэролайн вдруг обрушилась лавина дождя, она даже не пошевельнулась, скорчившись в комочек, прижав ноги к животу, лишь продолжала плакать. — Ник… — прохрипела девушка. — Кэролайн, — прошептал чей-то бархатный голос. Казалось, это был порыв ветра. Кэролайн почувствовала легкое прикосновение, как будто кто-то провёл рукой по её белокурым волосам. Лёгкий озноб, тело бросает в дрожь, и вовсе не от дождя. У вампиров острый и чувствительный слух, именно поэтому, она не может не слышать его томное дыхание. Ей страшно, страшно приоткрыть веки, страшно снова увидеть эти голубые глаза. Его рука проходит вдоль линии скул, спускаясь к ее длинной бархатистой шее, отчего с губ Кэролайн сорвался немой стон. Ветер обрушился со страшной силой. Горькие слезы, гневные слёзы потекли по лицу Кэролайн, смешиваясь с дождём. Совсем рядом послышался звук шин, свет ярких фар ослепил лицо девушки. Молниеносно, распахнув глаза, вампирша перенеслась к своей машине, разжав руку, она обнаружила клочок пергамента. Тучи разбежались и исчезли за горизонтом. Еще ярче засияло солнце, переливаясь мириадами радуг в каплях, повисших на листьях деревьев. Кэролайн села в машину и направилась на кладбище. — Я еду, мам. Люди чаще всего заходят в цветочный магазин в хорошем настроении, но бывает и иначе. Зайдя в магазин «The flowers of life», Стефан увидел множество ваз с цветами и готовыми букетами. Не зная что выбрать, Стефан решил обратиться к продавцу, но путь ему преградил мужчина в элегантном костюме. — Весьма знакомая фигура. Извините, не могли бы вы… — мужчина обернулся на знакомый голос. — Здравствуй, Стефан. — Элайджа. — Как поживает Елена? — Стефан нервно отвёл взгляд. — В Новом Орлеане закончились цветы? — Не стоит. — Мы бы всё равно встретились, не так ли? Элайджа? — Где могила Катерины? — Как Ребекка? — Не слова о моей сестре, Стефан, ты разбил её сердце. Это последний приветливый жест в твою сторону. Где Катерина? — закатав рукава, спросил Элайджа. — Тогда ты, разумеется, знаешь, какой подарок перед отъездом, Ребекка преподнесла мне. Кэтрин Пирс, раньше это имя вызывало восторг у мужчин, теперь лишь жалость. Переселившись в тело Елены, Кэтрин обрекла её на забвение. Если бы я не знал Елену так хорошо, я бы не смог понять, что это не она. — Мне очень жаль, Стефан. Я навещу её, как только ты скажешь мне, где могила Катерины. — Видишь ли, Элайджа, всё, что осталось от Кэтрин, это твои воспоминания, — выплюнул Стефан, подходя всё ближе к Элайдже. Древний развернулся к продавцу, взяв букет чёрных лилий, поспешил к выходу. Стефан стал оглядывать цветочный павильон в поисках любимых цветов шерифа. Элайджа достал телефон, направляясь в дом Сальваторе. — Брат, мы уезжаем сегодня вечером, — произнёс требовательно Элайджа. — Я должен остаться, Элайджа, — тихо произнес Ник. — Как же твоя дочь?! Никлаус! — Я уверен, Хэйли будет рада твоего приезду! Поцелуй Хоуп за меня. Мне нужно остаться на какое-то время, брат. — Где Ребекка? — Кажется, в Лас-Вегасе её видели в последний раз. — Найди её. Древний подошёл к дому Сальваторе, он был приглашен. Элайдже всегда нравились эффектные появления. В одно мгновение, он оказался в просторной гостиной, услышав как Елена ругается с Дэймоном на втором этаже дома. Древний быстро преодолел расстояние, оказавшись в комнате Елены. Комната была просторной, обставленная рамками, в которых красовались фотографии Елены и Дэймона. — Она выглядит счастливой, — древний взял в руки одну из фотографий, затем поставил на место. Перейдя в другую часть комнаты, Элайджа увидел кулон Ребекки. Древний взял его в руки и не обжегся. В этот момент дверь распахнулась, на пороге стояла Елена. — Там больше нет вербены, — подходя ближе произнесла Гилберт. — Какой приятный сюрприз, Элайджа. Я не заметила, как ты вошёл. — Видимо, другой брат не так тактичен, — древний открыл кулон, там была фотография Елены и Стефана. — В чём дело, Элайджа? Затевается новый обряд? Нужна жертва? — сказала с сарказмом двойник. — Я пришёл сказать, как стыдно мне за поведение своей сестры. Она не заслуживает твоего прощения, твоей доброты, Елена. — Да, да, я помню письмо, Элайджа, — на щеках Елены выступили ямочки. — Я все еще храню его. — Единственная жертва, которую я вижу прямо сейчас, — Элайджа перенёсся и оказался позади двойника, откинув её волосы назад, он надел кулон ей на шею. — Это ты, Елена. — Нет, нет, Элайджа, — Елена развернулась, смотря прямо в глаза древнего. — Ты не понимаешь… — Я намерен исправить ошибку своей сестры, — Элайджа схватил её крепко за хрупкие плечи, заглянул в её карие глаза, стал внушать. — Делай то, что хочешь, а не считаешь правильным. Будь с тем, с кем твоё доброе сердце хочет быть. У тебя её лицо, но ты не она. Позвони Кэролайн, скажи ей, что он здесь. Твоя доброта — это дар, Елена. Прощай, — первородный поцеловал двойника в лоб. Елена моргнула, перед ней стоял Дэймон, сбив его с ног, Гилберт побежала к телефону.