(Не)железный

      Целую неделю Юнги жил в крайне напряженном режиме. Ранние пробуждения, поздние возвращения домой, перекусы как попало моментально разрушили все планы на это "райское место". Юнги так сильно уставал, что даже выяснять о том, что происходило в мире, как идут переговоры, и когда уже решится вопрос о его возращении, не было никаких сил. Юнги потерялся в бесконечном однообразии серых дней, позволяя только ночью во снах видеть одного человека, который с самой светлой солнечной улыбкой светясь в таких же солнечных лучах безжалостно ковырялся серебристым клинком в его грудной клетке. Юнги сбросил несколько килограмм, из-за чего лицо заострилось, проявились скулы, а подбородок стал еще уже. Из-за дефицита солнца кожа стала еще бледнее, почти прозрачной, проявляя витиеватые сине-голубые полосы. Жизнь Мина замерла на неопределенно долгое время, утаскивая его в мир тлена, уныния и безысходности. Но Юнги старался. Он старался действовать хотя бы по инерции, с каждым днем отмечая, что силы его иссякали. В конце концов, Юнги потерялся.       Юнги старался держаться, улыбаться в разговорах с людьми, но... Но Юнги лгал всем вокруг и себе в первую очередь. Инерционная энергия от злости и гнева на альфу скоротечно закончилась, оставляя на своем месте ужасную тоску и сильную тупую боль, ничем не купирующуюся - ни покоем, ни сном, ни отвлечёнными мыслями. Юнги так сильно скучал по альфе, которого должен был ненавидеть, и от этого страдал еще больше. Ему казалось, что себя он ненавидит больше, чем Хосока. Он стал ловить себя на мысли, что постепенно начал Чона оправдывать в своих глазах. Юнги старался одергивать себя, ведь все хорошее, что было между ними, перечеркнулось одной фразой: "Все было ложью". Хотелось врезать себе, и Юнги держался из последних сил.       Что происходило в мире, Юнги не знал. Доступа к информации у него не было. Выйти в интернет ему не позволяли, никаких газет в офисе найти было невозможно. О возвращении его ему тоже ничего не говорили. Попытки разговорить Лора заканчивались мастерским "сменить тему". Остальные были еще менее разговорчивы, чем Лор.       Еще через неделю в офисе, куда его привозили каждый день, стало подозрительно шумно. До этого тоже не тихо было, но теперь Юнги ощущал, что что-то происходит именно в эту самую минуту, но что конкретно - никто Юнги в это не просвещал. Он не раз пытался разговорить своих "коллег", но те лишь отмахивались и возвращались к своим делам. Дальше отдела, в котором он работал, Мину запрещалось выходить. Он пытался выйти под разными предлогами, но все его просьбы просто выполняли, не позволяя Мину узнать больше. Да и после того случая, как он однажды "сходил до мини-магазинчика", больше ему такое не позволяли. Юнги размышлял, как ему узнать хоть что-нибудь и решился на авантюру, сперев телефон одного из своих коллег. Мин спрятался с ним в туалете, но система безопасности смартфона дала возможность воспользоваться только гостевым режим, который не позволял выйти во всемирную паутину. Единственное, что он мог сделать, это ввести известные цифры и набрать.. Чимина. Юнги сначала хотел звонить с телефона, который ему выдал Намджун, но в последний момент подумал, что телефон его скорее всего прослушивался. А вот телефон коллеги - нет. Поэтому Мин уверенно набрал номер и с колотящимся сердцем стал слушать гудки.       -Алло? - послышалось в динамике, и замершее сердце Мина снова застучало. Хоть один родной голос из той жизни Мин Юнги. Голос Чимина был уставшим и даже грустным, но Мин все равно был счастлив услышать друга. - Вас не слышно. Говорите.       -Чимин. - тихо шепчет Юнги и быстро добавляет. - Сделай вид, что это не я звоню.       Омега явно что-то хотел сказать, это было понятно по звуку, напоминающего глубокий вдох для долгой тирады. Чимин медленно и длительно выпустил лишний воздух и максимально деланно "без особо интереса" тонким голоском спросил:       -Как ты?       -Все хорошо. Работаю как прокаженный. Чимини, у меня забрали все гаджеты, я не могу ни с кем связаться. Спер телефон у одного работника, чтобы хоть что-нибудь узнать. - в ответ Чимин незлобно усмехается. Он переживал за друга, который не выходил на связь. И хотя Чонгук убедил его, что Юнги ничего не угрожает, Чимин не мог не переживать за Мина. Он звонил и писал ему каждый день, но тот на звонки не отвечал, сообщения не читал.       -Чимини, у меня нет допуска к информации. Расскажи, что сейчас происходит?       -Юн...Кхм. - Чимин долго тянет с ответом. Юнги догадывался почему, но верить все равно не хотел. После затяжного молчания Чимин выдает лишь одно слово. - Война.       И сердце Мина ухает в пятки. То, чего хотелось бы избежать, но то, к чему вели все следующие друг за другом события, все-таки началось. Юнги отмирает только тогда, когда в дверь начинают требовательно стучать. Он скомкано прощается с Чимином, обещая звонить, если будет возможность, и так же незаметно возвращает телефон там, где взял, предварительно почистив телефонную книгу. Если война началась, присутствие Мина здесь больше неактуально? Почему же Намджун не возвращает его обратно?       Находясь в прострации, пытаясь осознать услышанное, Мин не замечал ничего и никого вокруг, из-за чего врезался в крепкую мужскую грудь в форме. С шипением потерев ушибленный лоб, Юнги задрал голову, чтобы посмотреть на огромного альфу, на плечах которого красовались погоны с одной крупной звездой в центре. Юнги немного ориентировался в званиях, судя по всему, перед ним стоял представитель высшего офицерского чина - генерал-майор. В свою очередь альфа смотрел на бету враждебно. Лицо его было "мужским", с брутальными морщинками на лбу и вокруг глаз, грубой загорелой и обветренной кожей. А еще слева вдоль черного как смоль глаза, начиная от рассеченной брови отвесно вниз, распространялся шрам, свидетельствовавший о суровой жизни здоровяка.       -Свали с дороги, омега. - грозно прошипел альфа, и Юнги выпал с этого в осадок. Омега? Он что серьезно?       Альфа довольно грубо оттолкнул Мина со своего пути и прошествовал в кабинет Намджуна. Перед самой дверью он снял с головы бордовый берет и зашел в кабинет без стука. Последнее, что успел услышать шокированный Мин, было приветственное: "Дакар". Что это за странные имена такие? И этот альфа был в форме... Значит, слова Чимина все же соответствуют действительности...       Юнги с напряжением смотрел на дверь в кабинет Намджуна. Почему-то казалось, что сейчас они выйдут с этим суровым альфой и представят Мина на приговор, который будет немедленно исполнен расстрелом. Паника захлестывала Мина крупными волнами, оглушая, делая незрячим и фактическим беспомощным. Пытаясь справиться с очередной атакой, Мин ногтями вцепился в тыл ладони, раздирая засохшую корку от ожога, который оставил сигаретой. Алая кровь вмиг начинает течь, и Юнги размазывает ее по всей кисти, испытывая в этом определенное удовлетворение.       Когда дверь наконец-то открывается, Юнги видит, как выходят альфы. Они не выглядели веселыми, а значит, разговор был суровым. Дакар отдает честь и быстро уходит, а Намджун же подходит к напряженному Мину, приглашая в свой кабинет для разговора.       "Вот он мой конец" - судорожно думал Юнги, делая шаги свинцовыми ногами. Но когда они проходят в кабинет, Намджун предлагает Юнги кофе, усаживает на диван и говорит успокаивающим тоном, что должен будет уехать на несколько дней. И что Юнги в это время не будет приезжать в офис, а будет отдыхать и ни о чем не думать дома. Юнги выслушал Кима, понятливо кивнул, не понимая, что происходит. Альфа же видел муки, изобразившиеся на лице беты напряженными складками меж бровей. А еще он чувствовал невероятное напряжение, исходящее от Мина. Впервые Намджун думает, что переборщил, загрузив Мина большим количеством работы. Он просто не хотел оставлять для его мыслей свободное время. Ким отпускает Юнги вообще, попросив охранника проводить того до машины. Мин особо не сопротивлялся, просто делал то, что ему говорили. Он вновь решил придерживаться плана "плыть по течению".       Джун проводил взглядом призрачного бету, возвращаясь к мягкому дивану, а, как только за ним закрылась дверь, телефон Намджуна завибрировал от входящего звонка. Кто звонил - было ясно как день.       -Почему он боится? - слышит Ким в динамике напряженный голос Хосока и немного удивляется.       -Ты его эмоции можешь чувствовать? - интересуется Джун, поддаваясь вперед, чтобы упереться локтями в бедра.       -Ты не ответил.       -Он просто перенервничал. - все таки ответил Джун спустя недолгое молчание. Тот факт, что, находясь на значительном расстоянии, Хосок мог почувствовать эмоции Юнги был странным, но не необъяснимым. Кому, как не Джуну знать, что это за явление. В прочем, Джун не был уверен, что Хосок до конца осознавал, как сильно он зависим от Юнги. - Раз уж позвонил, надо кое-что обсудить.       Охранник проводил Юнги до машины. Смахнув наваждение, Мин попытался привести себя в чувства и решил в этот раз сесть не сзади, а впереди вместе с водителем. Впрочем, тот не был против. Мужчина включил негромкую музыку на какой-то радиоволне, но стоило только начаться новостному выпуску, сразу же переключался на другую волну. Это не осталось незамеченным для Мина. Какой смысл все от него скрывать? Да еще и столько людей задействовано в том, чтобы не говорить Мину правду. Не слишком ли это затруднительно для такого как он?       -Мистер Пак, - обращается Юнги к водителю, оборачиваясь к нему в пол-оборота. - Я здесь уже вторую неделю, но так и не понял, как вы относитесь к бетам?       -Бетам? Тебя кто-то обижает? - удивленно спросил усач, позволив себе бросить взгляд на Мина. Но на отрицательное качание головой продолжил говорить. - Да нормально относятся. Они уже давно не считаются "нетакими", мистер Мин. И я уже не помню, когда такое было.       -Значит, вы не проводите опыты над людьми? - не в бровь, а в глаз спрашивает Юнги, чему мистер Пак сильно удивляется. Сначала брови водителя ползут вверх, потом сводятся на переносице.       -Опыты? Что за бред! Это вам про нас рассказывали? - усач недовольно усмехается, неодобрительно качая головой. - Поверьте мне, мальчик мой, наша страна абсолютно цивилизована. Конечно, встречаются прецеденты, но как везде. Людей не убивают за принадлежность к чему-то или кому-то. Наоборот, мистер Ким вот уже больше 10 лет строит крепкую нацию.       Юнги ничего не отвечает и просто отворачивается. Действительно, судя по тому, что Юнги успел увидеть, все было даже лучше чем в стране, в которой он жил. Но почему отец Хосока, отвечающий за сферу медиа так много говорил об издевательствах, бесчеловечных опытах над людьми?       -Не против, если я прикурю? - интересуется Мин и, получая положительный кивок, открывает окно, чтобы выдыхать дым сигарет.       Стоило разобраться с несколькими фактами, "построить тенденцию" и сделать вывод или прогноз. В чужой стране он уже больше 10 дней. Никто убивать, пытать или издеваться над ним не планирует. Наоборот, Юнги был словно желанный гость, а не сын врага, который убил члена семьи. Он вновь чувствовал, что у него не хватает какой-то переменной, не хватает паззла, чтобы понять, почему Намджун о нем так печется. А если он правильно понял Чимина, начались военные операции между Кимом и его страной. Разве Намджун не должен считать Мина таким же врагом, как Гиёна? Да и можно ли теперь его считать "залогом мира", если война уже началась? Или, возможно, Джун хочет манипулировать Гиёном через Юнги? Вопросов было много, а ответов на них практически не было.       Попав в выделенную ему комнату, Юнги завалился на кровать и скоро уснул без всяких сновидений. Он не знал, сколько проспал, но когда к нему постучался Лор, приглашая на ужин, в комнате с не зашторенными окнами было темно. Еле продрав глаза, Юнги, сутулясь, некоторое время сидел на кровати, а потом, отказавшись от ужина, снова упал спиной, легко пружиня и накидывая на себя пуховое одеяло с головой. Не сегодня. Сегодня ему больше ничего не хочется. Лор уходит, оповещая, что оставил перекус для Юнги на столике возле двери, если он надумает все-таки поесть. Мин же снова уснул и проснулся уже за полночь. Открыв глаза, Мин какое-то время лежал, пытаясь понять свои ощущения. Он вроде бы выспался, а вроде и нет. Живот не урчал, срочно добыть пищу желания не возникало. Юнги было скучно и, чтобы себя развлечь, Мин решил наконец-то разобраться со скрытой дверью, которую недавно обнаружил. Всю неделю он был загружен так, что сил не оставалось, а теперь выспался и был относительно полон сил. Положительный момент складывался в том, что Намджун уехал, а остальные обитатели дома уже наверняка спали.       Юнги сполз с кровати и переоделся в черный спортивный костюм. Тихо выйдя из комнаты, Мин крадучись направился в нужном направлении, стараясь шуметь как можно меньше. Переходя через открытый лестничный проход, Мин остановился за колонной, высматривая Лора, который в это время находился внизу. О том, что главный помощник еще не спал, а чем-то руководил на кухне, свидетельствовал раздающийся эхом его голос. Стараясь не издавать никаких звуков, Мин перебежал за другую колонну и быстро ретировался с этого этажа. На верхних этажах было тихо, ни души. Юнги спокойно шел по коридорам, наконец оказавшись перед дверью, ведущую к тому самому коридору. Еще раз оглянувшись, Юнги решительно взялся за ручку и толкнул дверь вперед. Он снова оказался в скрытом коридоре, который заканчивался дверью. На этот раз дверь была приоткрыта, пропуская через щель желтую полоску света. До ушей Мина донесся мягкий певучий голос. Он удивленно двинулся к двери и, наконец, увидел то, что пряталось за ней.       В глухой тишине что-то себе напевая, в центре комнаты перед зеркальным столиком сидел взрослый прекрасный омега. Он расчесывал свои прекрасные длинные волосы необычного пепельного цвета, аккуратно проводя по ним гребнем. Омега был очень тонким, очень изящным, но не совсем молодым - на вид Юнги оценил его возраст лет на 30. Но было бы совершенно неудивительно, если бы омега оказался намного старше. Он выглядел превосходно, и пах тоже очень вкусно. Юнги задохнулся от яркого клубничного запаха. Того самого запаха, который ему нравился в детстве, но не теперь. Шумно выдохнув, Мин себя раскрыл, и прячущийся за дверью омега немедленно и испуганно к нему повернулся.       -Ты кто? И что здесь делаешь? - испуганно спросил незнакомец, оставляя гребень на столике. Повернувшийся к нему лицом омега позволил Юнги лучше себя разглядеть. Омега оказался еще более красивым при близком рассмотрении, и он явно был другой национальности.       -Я.. Я.. - Юнги заметался, не зная, что ответить. Честно, его очень сильно удивило, что есть еще один житель в этом доме. Ведь он перезнакомился со всеми, а этого человека никогда не видел. - А вы кто?       -А ты кто?       Первичный испуг прошел, стоило омеге понять, что стоящий перед ним Юнги - молодой мальчишка, угрозы не представлял. Алекс, а именно так звали нового персонажа в жизни Юнги, позабавили быстро бегающие напуганные глазки. Он смягчился к появлению неожиданного гостя и сделал несколько шагов к нему.       -Я Мин Юнги. Гость этого дома.. - Мин не нашел сказать ничего лучше. Он зачем-то представился, даже легкий поклон отвесил, чем снова повеселил омегу.       -Мин Юнги? Мин Юнги. - зачем-то два раза повторил незнакомец. - Меня зовут Алекс.       Стоило только омеге представиться, как раздались приближающие шаги, и Юнги понял, что сейчас его обнаружат, а этого бы не сильно хотелось. Но прежде, чем он успевает что-либо сделать, омега мягко схватил его за руку и подтащил к двери, спрятав за ней гостя.       -Не шуми.       Тем, кто издавал шум, был Лор. В руках у него был поднос с ужином, приготовленным специально для Алекса. Он поприветствовал Алекса и попросился пройти. Лор поставил поднос на низкий обеденный столик, снова вежливо поклонился и, прежде, чем уйти, вдруг спросил:       -Все в прядке?       -Да, я собираюсь спать, как только поем. - для пущей правдоподобности Алекс широко зевнул, изящно прикрыв рот тонкой ладошкой.       -Мне показалось, что я слышал голоса. - продолжал настойчиво расспрашивать Лор, при этом улыбаясь.       -Напевал песню. - рассмеялся красавец. - Все хорошо.       -Ваш муж просил передать, что постарается вернуться как можно быстрее. У него не будет возможности вам позвонить, поэтому я передаю вам его слова.       -Хорошо. - грустно отвечает омега, опуская взгляд.       -Приятных снов. Отдыхайте.       Юнги не был уверен, посчитал ли Лор убедительными слова Алекса, но он все же ушел, и омега закрыл за ним дверь. Правда теперь Юнги был шокирован еще больше. Что? Муж? Так Ким Намджун женат? Почему же никто об этом не знает?       -Он ушел, можешь выходить. - повернувшись к бете, говорит омега и замирает. Юнги смотрит на него совершенно ошарашенным взглядом.       -Так ты..вы..и Намджун... Вы женаты?       -Да. - отвечает Алекс и садится на коврик возле столика, скрещивая ноги. Он откидывает волосы назад и призывно хлопает ладонью рядом, зовя Юнги присесть рядом.       -Не поймите неправильно. - поясняет Мин, присаживаясь. Отчасти ему хотелось ближе рассмотреть лицо нового знакомого, ибо выглядел он совершенно необычно. Он отличался от Юнги, и был по-своему прекрасен. - Я не вынюхиваю ничего, просто мне было любопытно..       -Любопытство - не грех, но иногда все же стоит быть терпеливее. - как истинный философ говорит Алекс. Он открывает крышку блюда, и вверх немедленно вырываются клубы пара. - Обожаю рыбку. - вдыхая запах, блаженно поясняет омега. Юнги запах тоже оценил, его живот тут же призывно заурчал. - Не переживай, я не злюсь на тебя. И кстати ты тоже можешь ко мне на ты.       -Так почему ты здесь? - осторожно спрашивает Юнги, очерчивая глазами большую светлую комнату. Он смутился из-за того, что его живот выдал его голод, поэтому старался не смотреть на ярко улыбающегося старшего. Если Алекс и Намджун женаты, то почему Алекс не хозяин дома? Почему не "хранит очаг", а живет словно в "золотой клетке"? И в подтверждение своих мыслей, в ответ Юнги получает грустную улыбку.       -Сложно объяснить. Это долгая история. - Алекс протягивает Юнги палочки и предлагает присоединиться к трапезе. Но последний отказывается и долго не задерживается, боясь, что Лор снова вернется. Они договариваются, что Юнги придет к Алексу следующей ночью, и на самом деле страдающий от недостатка общения с людьми омега очень ждал визита своего нового друга.       Как и обещал с той ночи Юнги приходил к Алексу каждый вечер, подолгу разговаривая с ним, пытаясь пережить копившиеся эмоции. Алекс знал очень много интересного, но так же как и Юнги он был изолирован от внешнего мира. Судьба его была невероятно интересная, захватывающая и немного грустная. Юнги любил такие истории, поэтому слушал нового друга взахлеб.       Ким Намджуну было десять, когда ему представили его омегу, с которым ему предстояло связать жизнь. То был необычайно красивый юноша двадцати лет. Худой, даже можно сказать, почти тонкий. Хрупкий и невесомый. Одетый в светлый, местами полупрозрачный шелк, он смотрелся как капля росы в этом мире. Омега был выше маленького альфы на целую голову, но даже рядом с ним смотрелся как пушинка. Алексей, или Алекс, был рожден в другой стране и был представителем другой расы. Его кристальные голубые глаза были густо очерчены белыми ресницами, светлые почти прозрачные волосы спадали ниже плеч и были заколоты серебряной заколкой с красными рубиновым камнем. Уши были проколоты, и с них увесисто свисали серебряные сережки-каффы. Омега казался каким-то необыкновенным, кристально чистым, будто и не человек он был вовсе, и юному Джуну было страшно не то, чтобы прикасаться к нему, а даже смотреть в его сторону.       В день их первой встречи Алекс мило и нежно улыбнулся своему будущему альфе и украл его сердце навсегда без разрешения. Но Намджун тогда этого не понимал. Ему было десять лет, и ему было категорично неприятно то, что ему уже подобрали омегу, да еще и такого взрослого. Юный альфа на светлую улыбку отвечал гневным взглядом темных глаз. Как ни старался Алекс найти общий язык со своим будущим женихом, маленький альфа был непреклонен. Он не подпускал к себе близко омегу, иногда позволяя себе колко выражаться в его сторону или презрительно фыркать. Но Алекс старался не обращать внимание на выходки Намджуна, потому что понимал, что это была его самозащита. Что может чувствовать десятилетний альфа, когда ему приводят двадцатилетнего омегу и говорят, что это твой будущий муж? Должно быть, Намджун был в смятении, а также смущен. И омега старался как мог, перейти с альфой хотя бы на дружеские отношения.       -Мой юный господин, я пришел почитать вам сказку. - ласково говорит омега, однажды заглядывая в комнату альфы. Джун в это время упражнялся в качании гантели, и был сильно недоволен неожиданному появлению омеги с такой глупой затеей.       -Я не маленький, чтобы мне читать на ночь сказки. - грубо говорит альфа, буравя своего жениха злым взглядом.       -Прости, Намджуни..       -Господин Ким! - резко поправляет альфа, бросая еще более гневный взгляд на гостя. - Ты можешь называть меня только так! Тебе ясно?!       -Прошу прошения, господин Ким. - немного погрустневший омега кланяется в качестве извинения и со сдержанной улыбкой смотрит на юного альфу. - Могу я все же побыть с вами немного?       Омега искренне хотел подружиться с Намджуном, потому что рассчитывал прожить с ним долгую и счастливую жизнь. Да, у Алекса был романтический характер, соглашаясь на требования отца выйти замуж за ребенка, Алексей думал, что сможет растопить детское сердце, но Намджун был к нему непреклонен. Он смотрел на омегу всегда тяжелым взглядом, грубо одергивал, не смотря на разницу в возрасте и практически ни во что не ставил.       -Можешь. - спустя непродолжительную паузу отвечает мальчишка, внезапно приобретая черты взрослого альфы. - Если снимешь с себя этот ужасный халат.       Омега резко вскидывает голову, удивляясь просьбе мальчика. В силу принадлежности к своей нации, омега старался носить национальную одежду, которая была далека от современного функционала. светлые брюки, нижняя сорочка, а сверху неизменно надевалось длинное платье, имеющее разрезы по бокам. Конечно, на фоне остальных он смотрелся как сбежавший со спектакля актер, но Алекс любил свой народ и свою национальную одежду, поэтому с гордостью продолжал носить ее не смотря на ехидные взгляды. Но сейчас не это его задело больше - не то, что Джун нелестно отозвался о его наряде. А то, что он в грубой форме приказал ему раздеться. Не рано ли он требует с него снять одежды? Алекс стоял неподвижно, когда Намджун придирчиво осмотрел его с головы до ног. Альфа уже хотел прогнать омегу, как тот неожиданно легко и невесомо поднял руки и одним движением развязал полы своего платья, оставаясь в нижней сорочке и светлых штанах. Сердце альфы замерло от нового вида своего жениха. Всегда в воздушном, но строгом наряде он казался неприступным, а теперь в этой широкой сорочке, сползающую на плечо, он смотрелся как земной прекрасный принц. Но когда омега распустил волосы, пустив их локонами по плечам, Намджун вообще перестал дышать. Молодой омега перед ним был таким беззащитным и таким... интимным, одним своим видом заставляя Джуна краснеть до ушей. Омега медленно перешагнул через упавшее на землю платье и подошел к своему альфе, протягивая в руках гребень, которым были заколоты светлые локоны.       -Могу я попросить вас расчесать мне волосы?       Алекс уселся на колени, повернувшись спиной к Джуну. Он прикрыл глаза, откидывая голову назад и позволяя альфе наслаждаться красотой своего лица в максимально близком расстоянии. Зачарованный красотой омеги, маленький альфа принял гребень и стал медленно и аккуратно расчесывать шелковистые волосы. От них еще сильнее исходил клубничный запах. И Намджун украдкой делал глубокие вдохи, видя звездочки перед глазами.       Тот вечер они провели молчаливо, тайно наслаждаясь присутствием друг друга. Когда ребенок уснул, Алекс поднял его на руки и опустил в кровать. Однако накрытый одеялом альфа сквозь сон не позволил омеге уйти. После этой ночи многое для Джуна открылось. Он впервые понял, что влюблен в своего жениха, но как проявлять свои чувства, понятия не имел. Он все еще дистанцировался от Алекса, но теперь смотрел на него открыто и требовательно, замечая, что Алекс был дружелюбен не только с ним.       Когда Намджуну было двенадцать лет, он увидел своего жениха, который помогал другому мальчишке достать стрелу, которую этот нерадивый ребенок отправил не в цель, а вверх в дерево. Алекс был достаточно высоким и сильным, чтобы выковырять ее из коры дерева. И то, с какой улыбкой он отдавал ее мальчишке, очень сильно разозлило маленького альфу, да так, что он решил наказать Алекса, впервые воспользовавшись своим статусом. Приказав своим помощникам скрутить и приволочь к нему жениха, маленький альфа сам лично выпорол спину худого омеги черным кожаным плетеным кнутом, прикладывая неимоверную силу своих подростковых рук и оставляя следы, до сих пор рисовавшимися уродливыми шрамами на спине Алекса.       -Тебе. Нельзя. Общаться. С другими. Алекс! - Четко выговаривая каждое слово, шипел молодой альфа, нанося болезненные удары. Омега ни слово не проронил, не молил о прощении, он вытерпел свою пытку от начала до конца, не проронив и слезинки. Ведь куда больнее было после, когда Джуни виновато плакал, слизывая кровь своего омеги, сочащуюся с ран.       Через два года Намджун впервые взял своего мужа, оставив метку. К тому времени он был выше омеги, гораздо крупнее и одним своим пальцем мог сломать тому руку. Алекс не стал уточнять, было ли это по обоюдному согласию. Юнги не понял, что он чувствовал в свои двадцать четыре года, отдаваясь подростку. Однако то, с каким вдохновением он говорил о своем альфе, ясно давало понять, что любит он его бесконечно сильно. Но если любит так сильно, почему держит здесь? Почему не выпускает на волю? И почему у них все еще нет наследника? Юнги не знал, стоит спрашивать о последнем, но в один вечер все-таки решился. И ответ, который он получил, привел его в полное негодование.       На самом деле Алекс очень хотел ребенка. Он хотел стать папой, но понимал, что пока его альфа еще юн, об этом не стоило и думать. Алекс ждал, пока Джун повзрослеет. Но когда время пришло и Алекс заикнулся о наследнике, альфа второй раз в жизни сильно его избил. Накрывшее его безумие, извергало из рта гневные возгласы и обвинения за то, что Алекс просто хочет избавиться от него, что он ему больше не нужен, и что ребенок - это ненужная переменная между ними, и Джун не допустит ее появления. Омега проглотил обиду, от побоев он отходил около двух недель. Больше эту тему Алекс не поднимал, оставив мечту однажды стать папой при себе.       Время шло, скоро Алексу будет 40 лет, и шансы подарить своему любимому альфе наследника сыпались как песок сквозь пальцы. Отчасти Юнги понимал его сожаления. В глубине души ему тоже хотелось бы стать однажды папой, но увы, это было невозможно в его случае. А Алекс имел все шансы, но из-за решения одного человека не мог исполнить свою мечту. Это было несправедливо. Чувство гнева ко всем альфам этого мира разгорелось в Юнги с новой силой.       -Я не понимаю, все альфы такие чокнутые? Грязные манипуляторы с чувством собственничества?! Думал, что хотя бы Намджун не такой, а он еще хуже. Как можно держать любимого человека взаперти? Как можно запрещать ему свободу или иметь собственные желания?! У него проблемы с менталкой, которые надо решать. А тебе надо от него уйти. Столько времени ты пляшешь под его дудку, а условия выставляет только он! - негодовал Юнги, ярко жестикулируя руками. Алекс впервые увидел в лице Мина горечь, и причиной тому было наверняка разбитое сердце. Омега задумчиво посмотрел на младшего и впервые кое-что понял. Он длительное время общался только с небольшим количеством людей - Намджуном и его помощниками. Он настолько к ним привык, что уже не замечал их запахи. Но когда Мин появился на пороге его комнаты, он тоже ничего не почувствовал. Он не воспринимал его как чужака. Алекс наконец-то понял, что Юнги не был ни омегой, ни альфой. Юнги был бетой. А как обходились с бетами еще 20 лет назад, он хорошо помнил.       -Все хорошо, Юнги. - мягко улыбается он, сжимая холодную ладонь беты. - Я счастлив от того, что люблю его.       -Любишь?       -Мм. - согласно кивает Алекс. - А ты? Как же история твоего сердца?       -Сердце мое разбито на много тысяч осколков. И восстановлению не подлежит.       -Ты скучаешь по нему?       -Он сделал больно. Я не хочу по нему скучать. - Алекс отмечает, что Юнги прямо не отвечает на вопрос, но радуется, что Юнги с ним стал чуточку откровеннее.       -Рано или поздно все делают больно. - Алекс развязывает полы своего халата, поворачивается спиной и приспускает ткань с плеч, чтобы показать белые полосы, когда-то оставленные Ким Намджуном.       -Это Намджун сделал? - широко раскрыв глаза спрашивал Юнги, очерчивая взглядом каждый заживший рубец. Слова подтверждения не требовались, все и так было понятно.       -Это доказательство его любви. - оправдывает Намджуна Алекс, вновь накидывая халат. Он поворачивается к младшему, и тот неприятно кривит рот.       -Не знаю, поймешь ты меня или нет. Но я люблю Джуна всем сердцем, и я люблю все, что он со мной делает.       -Ты прав, не понимаю.       -Ты смотришь на эти шрамы и ужасаешься, а плавлюсь всякий раз, когда он целует меня там. Теперь понимаешь? Из-за них его любовь ко мне стала только крепче.       Юнги одаривает Алекса говорящим взглядом, едва удерживаясь, чтобы не покрутить пальцем у виска. Хотя слова омеги задели его за живое. Ведь эта ситуация так похожа на него и Хосока. Альфа оставил на нем такие же уродливые шрамы. Только они скрыты от глаз других, и их никто не видит.       -Сменил бы ты себе психолога. - лишь говорит Юнги, не желая обсуждать любовную тему. Побыв еще немного с Алексом, Юнги возвращается к себе, встречая в основном коридоре неожиданно вернувшегося Намджуна. Юнги испуганно встрепенулся и занервничал, ведь Джун смотрел на него тяжелым взглядом. Юнги показалось, что в эту минуту альфа мог зашибить одной своей рукой.       -Где ты был? - холодно спросил Намджун, делая маленький шаг к бете. Он ведет носом, улавливая едва заметные нотки клубники. Юнги испуганно смотрит в черные глаза. От охватившего ужаса в горле пересохло. Он не сумел ничего ответить Джуну прежде, чем тот сказал повелительным тоном. - Иди к себе.       Мин срывается с места тут же после слов альфы. Он забегает в комнату и закрывает дверь на ключ, после чего медленно спускается спиной вниз. Он прячет голову в коленях, пытаясь справиться с накатившей панической атакой, думая, как может навредить себе, чтобы перестать это чувствовать. ***       Серый мерседес останавливается в знаком дворе и некоторое время просто стоит, не заглушая мотор. Через некоторое время дверь одного подъезда открывается и из ее темноты выныривает небольшая фигура. Чимин недовольно открывает дверь машины и ныряет внутрь салона.       -Время видел сколько? Вот и стоило оно того тащиться сюда? Лучше бы домой поехал спать.       Чонгук не реагирует на Чиминовское возмущение, устало потирая глаза, и выключает двигатель. Омега вмиг становится серьезным, наклоняясь к альфе.       -Если так сильно устал, зачем приехал? – тихо спрашивает он, беря руку Чонгука в свою и неосознанно поглаживая тыл большим пальцем. Чонгук отвечает тем же.       -Хотел тебя увидеть. – говорит Гук, прикрывая глаза.       -Дурак. – журит Чимин, притягивая Чонгука к себе, заставляя его голову упасть на плечо. – Ты должен отдыхать, когда силы заканчиваются, понимаешь? – говорит Чимин, поглаживая альфу по волосам.       -Вот так хорошо. – сонно улыбается младший Чон, удобнее устраиваясь в объятиях ЧИмина.       Чимин еще крепче обнимает альфу, размышляя, что теперь его очередь быть сильным для Гука. Он так сильно уставал с тех пор, как началась война. Хосок работал на износ, Чонгук видел страдания брата, желая разделить с ним эту ношу, но к таким нагрузкам не был готов. Он продолжал приезжать Чимину, как и обещал, не смотря на усталость, желание поспать или вообще ничего не делать. И вот сегодня практически валился с ног. По правде говоря, ехав до Чимина он почти несколько раз чуть не уснул за рулем. С этим нужно было что-то делать. Сердце Чимина болезненно сжалось. Чонгук хочет разделить боль с братом. Чимин хочет разделить боль с Чонгуком.       Альфа заснул прямо у него на плече в этой неудобной позе. Чимин какое-то время старался не тревожить Гука, но потом все же мягко отодвинул его на кресло и откинул спинку сидения назад, чтобы тому было удобнее. Гук недовольно заворчал, но лишь сильнее сжался, когда Чимин укрыл его своей курткой. Чимин никуда не ушел. Он решил остаться здесь, с Гуком, и поспать с ним прямо в машине, когда до квартиры было рукой подать. Омега откинул спинку своего кресла, сложил ладошки под щеку и какое-то время смотрел на спокойное лицо альфы. Чимин блуждал взглядом по прикрытым глазам, носу, губам, челюсти. В какой-то момент его рука вскинулась вперед, и он уже на ощупь прошел описанный путь. Во сне Гук перехватил его ладонь, и Чимин не стал вырываться. Он долго рассматривал альфу, наслаждаясь каждой клеточкой его тела, да так и уснул на соседнем кресле, сжимая Чонгуковскую ладонь в своей.       Чимин никому не рассказывал, что ему звонил Юнги. Он был счастлив услышать голос друга, но он не мог перестать тревожиться о нем. Юнги не знал, что происходило. И, наверное, это было к лучшему. Потому что в мире вдруг возник Ад. Каждый день Чимин читал/смотрел о гибели невинных людей. Он не сталкивался со смертью как таковой, но если бы сейчас Юнги спросил его об отношении к войне, он не был бы столь категоричен как в тот раз на лекции. Чимин надеялся, что война не коснется Юнги. Ведь Хосок сделал все, чтобы убрать Мина отсюда. Но тревожное чувство не отпускало омегу. Мысли о том, что с Юнги что-то случится, крутились в голове без остановки. ***              Утром к Юнги стучится хозяин дома. Он молча открывает ему дверь, пропуская. Намджун с суровым видом проходит в комнату Юнги и останавливается в середине, медленно разворачиваясь к бете. Последний видит в тяжелом взгляде Намджуна сожаление и вину, а еще злость, и Юнги очень пугает это. Когда на него так смотрят, люди обычно говорят слова, которые круто меняют жизнь Мина - обычно не в лучшую сторону. Поэтому Юнги эксперт в таких взглядах.       Ну что, куда на этот раз?       -Ты уезжаешь.       Вряд ли бы Намджун говорил так о возвращении Мина, но он все же не терял надежды.       -Я могу вернуться домой?       -Нет. Ты поедешь в военный госпиталь. - альфа замечает осознанность во взгляде Мина. Как бы он не старался скрыть от него информацию, тот все же узнал, что идет война. - Да, Юнги, ты в курсе, что твой отец объявил мне войну, убив моего брата. Теперь он объявил войну моему народу. Идут жестокие сражения, много раненных, и людей не хватает. Я не могу позволить тебе вернуться. И позволить остаться тоже не могу. - Словно в подтверждении своего убеждения Джун беспрерывно качает головой, прикрывая глаза.       Вот так всегда. Может быть, на Юнги все кресты мира сошлись? Все от него что-то требуют, при этом он не может никому отказать. Одним был должен поехать в качестве залога, другой.. просто попользовался и выбросил. Теперь Намджун - ему он, оказывается, тоже должен. Юнги чертов должник всем, хотя ничего ни у кого не брал и не просил. И это самая ужасная шутка. Юнги совсем не весело усмехается и спрашивает у Намджуна с улыбкой на лице, но блестящими от слез глазами:       -И я не могу отказаться?       -Ты не можешь отказаться, Юнги. Завтра ты поедешь в госпиталь. - словно приговор оглашает Джун и идет на выход. - И тебе больше не стоит общаться с Алексом.       Джун уходит, оставляя бету в абсолютном смятении. Мин безвольно падает на пол и долго беззвучно плачет. Что ж, он ехал сюда с одной целью - умереть. Может быть теперь его жизнь скорее закончится? Утром Юнги одевается в темную одежду, ерошит челку на глаза и уезжает в новый этап нелегкой жизни.