(Не)железный

      Война - как много в этом слове..       По правде говоря, Юнги никогда не задумывался о ней в глобальном смысле. Сложно рассуждать о войне, если она не касается тебя напрямую. Когда ты обычный гражданин своей страны и находишься далеко, в безопасном месте, узнавая о военных действиях только через экран своего монитора, ты можешь только на 1% понять, насколько это событие ужасно. Случись это года 2 назад, когда Юнги все еще жил бы дома и узнавал о военных событиях из новостей, он, наверняка, ужасался бы описанным событиям, но до конца не понимал их. Потому что он бы находился в тепле, в безопасности, накормленный, напоенный, с возможностью передвигаться без опасения, что тебя могут в любой момент убить. Но как только война касается лично тебя, все сразу меняется. Ты моментально переоцениваешь то, чем жил раньше. Какие-то вещи, некогда казавшиеся важными, перестают быть даже воспоминанием. А по тем вещам, которые могли иметь меньшую ценность, ты неожиданно скучаешь больше всего. Тишина. Спокойствие. Чистое голубое небо. Свежий воздух, где нет ни капли гари. Счастливые лица людей. Кино. Попкорн. Такси. Цветы. Лекции. Конференции. Ванна. Поцелуи. Хосок... Так стоп, никакого Хосока. Юнги крутит головой, словно пытаясь мысли об альфе из головы вытрясти, и вновь попадает в жестокую реальность. Где нет пения птиц, но есть взрывы, крики отчаяния и болезненные стоны.       Утро Юнги уже почти месяц начинается как можно раньше. Есть лишь несколько минут, чтобы освежиться, и влиться в жизнь мобильного военного госпиталя. Тот был организован в хорошо спрятанном месте на достаточном расстоянии от происходящих боев. Раненных военных было не просто много, их было словно бесконечное количество. Они появлялись словно по конвейеру, и состояние их было всех степеней тяжести. Многие, к сожалению, погибали прямо там, и для Юнги это было самым болезненным фактом. Больше всего на свете он ненавидел бессмысленные смерти, хотя сам в своей жизни смысла не видел. Мин не знал, сколько точно уже длилась война, но всей душой ненавидел ее с первого дня. И он очень сожалел, что когда-то был солидарен с отцом. Но тогда он думал, что в стране Кимов действительно были жесткие репрессии в отношении бет. Он наивно полагал, что военный конфликт поможет решить проблему. Теперь же он знал, что все это было хорошо спланированной ложью. А война не была средством спасения, она оказалась непосильной ношей для обычных людей.       В лазарете были военные, они создали что-то вроде своего штаба. Одним из главных был тот альфа, которого Юнги видел в офисе Намджуна. Дакар при первой встрече оказался для Мина очень жестоким человеком, но при более тесном контакте сейчас, Мин четко осознавал - Дакар был не просто жестоким. Это был человек с очень холодными глазами, с очень холодным разумом. Был ли он человеком вовсе? Или заточенной на убийство машиной? Но, наверное, то была специфика любого военного. Альфа был груб и беспощаден со всеми, и особенно с Юнги. С первого дня их знакомство не заладилось. Юнги приехал в лазарет абсолютно поникший, покинутый, нежелающий ни есть, ни пить, ни жить. Дакар, который встречал его и новобранцев, жестко осмотрел не военный вид Юнги, а когда тот будучи совсем безбашенным из-за своего нынешнего состояния, едва ли не послал его в недалекое путешествие на замечания, Дакар при всех на него накричал, проявляя свою несдержанность:       -Ты просто мальчишка, которого никогда не любили. Строишь из себя сильного и независимого, как будто ты владеешь этим миром, но на самом деле ты никому не нужный маленький человечишка. Что ты со своими претензиями, если в мире нет никого, кто бы по-настоящему заботился о тебя.       -Замолчи.       -Кто любил бы тебя.       -Хватит.       -Кто хотел бы провести с тобой всю жизнь? Ты не нужен никому, раз оказался здесь. Так возьми себя в руки. И достойно пройди этот путь.       -Ты ничего обо мне не знаешь!       -А мне и не нужно знать. У меня есть глаза, медбрат Мин Юнги, - чеканя каждое слово, отвечает Дакар, глядя на пышущего гневом бету. - И я вижу обиженного мальчика, которого просто не любили.       Юнги прорыдал после этого разговора 3 ночи подряд, а потом, что называется "намотал сопли на кулак". За что он мог обижаться на Дакара? За то, что тот наговорил кучу гадостей? Но ведь он просто озвучил факт. За это ему "небольшое" спасибо.       И хотя альфа при любом удобном случае продолжал унижать Юнги, он никогда больше не заикался о том, что наговорил Мину в первый день. Он также не поднимал разговор о том, что Юнги вообще-то, был бетой - во-первых, и сыном человека, который развязал войну, во-вторых. Может быть, никто не был в курсе, а может быть, это не имело для них особого значения. Но Мин старался избегать этого альфу.       В первые дни Юнги таскал носилки с раненными солдатами и уносил трупы с прострелянными телами или оторванными конечностями. Юнги не знал, да и не обязан был знать все признаки биологической смерти, но на каком-то интуитивном уровне понимал, когда человек мертв, а когда ему еще можно было помочь. Мертвые не похожи на "спящих". Тела, что остаются после людей, на самом деле очень неприятные. Это было сложно объяснить, но стоит хотя бы раз увидеть мертвого (особенно если еще 10 минут назад он был живым), не забудешь никогда. Потом ему показали, как делать перевязки и накладывать жгуты, он правда старался изо всех сил, хотя силенок у него было не так много. Забитые руки болели до сих пор. Как оказалось, трупы еще очень тяжелые, даже если тело кажется небольшим и щуплым, нести их на носилках вдвоем было невероятно тяжело. Еще через какое-то время Мина научили ставить уколы, что получалось у него довольно неплохо.       В очередной особо тяжелый день сражений Юнги закрывает глаза, прикрывая уши. Эта бомбежка, эти взрывы, которые доносились за несколько километров, эти нескончаемые крики и стоны раненных и умирающих.. Сколько это еще может продолжаться? Юнги живет в этом несколько недель, если честно, Мин уже потерялся в днях, но все никак не может привыкнуть. Кажется, к этому никогда не привыкнешь. Да и вообще, можно ли к этому привыкнуть? Юнги задерживает воздух, считает до 10 и открывает глаза, чтобы вновь увидеть реки крови, торчащие кости, выплывающие наружу чьи-то мозги и кишки. В ушах было глухо, другие медбратья и врачи что-то кричали ему, и бета слышал их словно через толщу воды. Юнги снова моргает, будто выныривает, снимая с себя оцепенение, и моментально вливается в бурную кровавую жизнь военного госпиталя.       -Юнги! - кричит ему врач. - Неси шприцы десятку, морфин и физраствор.       Юнги кивает и тут же подрывается в поисках необходимого к шкафу с медикаментами. Он быстро перебирает упаковки с одноразовыми системами, шприцами. Те находятся быстро, флакон с физраствором тоже, а вот коробка с морфином оказывается пустой. Задвигая ящик, Юнги открывает еще один, и еще один, но было пусто. Юнги перехватывает одного из медбратьев, чтобы спросить, остались ли еще ампулы с морфином, но тот отвечает, что у них больше ничего нет. Ни морфина, ни промедола, ни даже анальгина. Антибиотики тоже на исходе. Если машина с медикаментами не доберется до них сегодня же, все пострадавшие обречены на длительную мучительную смерть. Юнги опускает руки, но не дает себе пасть духом. Он быстро возвращается к врачу, который осматривал совсем молоденького альфу, у которого.. не было ноги. Юнги при виде обезображенной конечности сглотнул поднимающийся комок в горле, чтобы унять рвотные позывы. Губы изогнулись в неприятии увиденного. Очень хотелось закрыть глаза, но он не мог это сделать. Он никогда к этому не привыкнет.       Старый альфа-врач сильно перетянул выше колена жгутом, чтобы остановить кровотечение из магистральных сосудов, и продолжил осматривать пострадавшего на наличие других повреждений. Юнги видел как солдат мечется по кушетке, моля об одном - об уменьшении боли. Бедный парень был весь бледный, облит холодным потом, и почему-то держался за живот. Юнги видел таких как он уже достаточно много, чтобы понимать, что парнишка не выживет. Не в таком состоянии, ни в это время и ни в этом месте. Единственное, что они могли сделать для него, это уменьшить его страдания. Но сейчас они не могут даже этого. Опиоидные наркотики закончились!       -Доктор, морфина.. нет. - Тихо произносит Юнги так, чтобы услышал только врач. Последний бросает на Мина обреченный взгляд и громко произносит.       -Медбрат, разбавьте морфин физраствором. - Юнги непонимающе хлопает глазами, но команду выполняет, не представляя, что будет дальше.       А дальше врач обращается уже к солдату, во взгляде которого прослеживалось легкое понимание происходящего.       -Потерпи, боец. Скоро больно не будет.       Врач уходит, оставляя Юнги один на один с пострадавшим. По отработанной схеме Юнги щупает вену, вводит иглу и медленно дробно, словно правда морфин, вводит содержимое шприца. Он опасливо смотрит на солдата, а тот прикрывает глаза и постепенно успокаивается, словно ему правда ввели чудо-лекарство, а не пустышку.       Юнги вынимает иглу и выбрасывает шприц в мусорный пакет, аккуратно сгибая руку солдата, чтобы пережать вены. Бессмысленность действий маячит белым флагом, но Юнги почему-то хочется бороться за каждую каплю крови этого альфы.       Он уходит прямо на его глазах. Рука ослабевает и тяжелым грузом падает на кушетку. Парень не дышит, и кровь по его сосудам перестает течь. Юнги напуганно подскакивает, чтобы позвать врача, но встречается с его взглядом и все понимает.       Все бессмысленно. Солдат умер.       Юнги сжимает пальцы в кулак, ненавидя этот мир всем сердцем, и пытается не заплакать. Он думал, что жизнь была несправедлива только к нему, но жизнь ко всем несправедлива. Этот солдат тому доказательство. Если бы он был хоть на каплю везучее, он бы не попал на войну, ему не оторвало бы ногу, он не попал бы в этот никчемный госпиталь, который никому не может помочь. Совсем молодой парнишка. Если бы не война, он закончил бы престижный колледж, встретил милого омегу, женился, завел семью. После диплома получил бы работу с возможностью карьерного роста. Менял бы машину каждые 5 - 10 лет, путешествовал раз в год во время отпуска. Вот как все должно было быть! Никто не должен умирать на кушетке в госпитале, или на поле боя, или в собственном доме, если в него попадает снаряд. Эта простая аксиома для Юнги не нуждается в доказательствах. Как же он ненавидит войну! Всем своим сердцем!       Юнги накрывает тело солдата простыней, зовет еще одного медбрата, и они вдвоем уносят тело к другим телам. Гробов тоже не хватает. Скорее всего погибшего бросят в общую могилу, и никто не узнает, что случилось с его сыном, или другом, или любимым человеком.       Юнги никогда к этому не привыкнет.       В редкие минуты тишины, которым Мин был так рад, удавалось немного расслабиться. Перерыв военных действий был нужен обеим вражеским сторонам. Солдатам нужно было восстановиться, чтобы утром начать новые ожесточенные бои. Но это будет утром. А сейчас..       Юнги неслышно спускается к водоему, чтобы набрать воды в таз. Нужно было отмыть руки от чужой крови, постирать вещи и высушить. Делать это в общей ванной комнате было проблематично, потому что они были предусмотрены только для альф, а Юнги не относился к данной категории. Поэтому он уходил к озеру, отчасти делая это, чтобы побыть в тишине и наедине с собой.       Юнги скидывает с себя грязные вещи и забредает в холодную воду по локоть. Несколько раз окунувшись и состирнув вещи, он отжал тряпки и развесил их на ветках кустарника. Наломав несколько веток, он собрал камни вокруг, сформировав препятствие для огня, и поджег маленький костер, чтобы согреться после купания в холодной воде. Вот уж он и представить себе не мог, что в своем веке будет выживать словно в средневековье. Юнги даже улыбнулся своим мыслям. Он всю жизнь думал, что будет крутым аналитиком, а сейчас таскает тяжелые трупы и мастерски попадает в вену практически с первого раза. Жизнь не только несправедлива, она еще и невероятно удивительна. И, может быть, Юнги бы даже стало интересно, что же ждет его на следующей странице, но он дико устал. Сейчас не хочется ничего знать. Хочется просто исчезнуть.       "Ты отправил меня на войну, думая, что это окончательно сломает меня? Но разве тебе не известно, что я сюда уже сломанным прибыл?" - думает Юнги, упрямо глядя на небо. Привет Чон Хосоку! Кстати, как он там? Война наверняка коснулась и его. Юнги все еще позволял себе думать об альфе. Не потому, что скучал. Он не скучал. Баста.       О своей семье Юнги и не вспоминал. Довольно часто вспоминал о Чимине. Этот добрый омежка сейчас должно быть лопает пончики, которые ему покупал ЧонГук. А может быть, эти двое наконец-то прозрели и сейчас где-нибудь вместе воркуют? Юнги погружается в свои фантазии, безумно скучая по обычной жизни, но долго ему не позволили там быть.       -Эй, Юнги! Юнги!       Мин слышит свое имя и раздраженно закатывает глаза. Вот и посидели в тишине, называется.       К нему бежал еще один медбрат, который был скрытым омегой, с повадками альфы, однако Юнги просто считал, что Ким Тэхен был невероятно навязчивым человеком. Черные кудряшки Тэхена смешно подпрыгивали, словно антенны, через которые омежка мог общаться с инопланетянами, ибо фразы и действия, которые выдавал Тэхен, иногда не укладывались в голове. Но Юнги нравилось ворошить волосы Тэхена. Они были мягкими и шелковистыми, и очень приятными на ощупь.       С Тэхеном Юнги познакомился в первый день. Каким Макаром омегу сюда занесло, Мин не понимал. Но тот был счастлив, что в лагере появился Юнги. До этого Тэхен был одинок, ни с кем не сближался особо, потому что большинство было альфами-военными или альфами-врачами, которым было не до путающегося под ногами, Тэхена. Были, конечно, и другие омеги, но их было очень мало на весь лагерь, и с ними у Тэхена не получилось подружиться.       Омежка бежал к Юнги, держа в руках какую-то коробку или пакет. Юнги толком не видел, потому что очков у него не было, а запас линз был полностью израсходован неделю назад.       -Пришла машина с лекарствами. - говорит запыхавшийся Тэхен. Юнги облегченно выдыхает, зная, что ближайшие несколько дней будет полегче. Теперь у них хотя бы что-то есть, чтобы помочь людям. Тэхен же протягивает сверток Юнги и говорит: - Это просили передать тебе. Лично в руки.       -Мне? - удивленно спрашивает Юнги, забирая пакет и разворачивая его. В пакете лежало термобелье его размера, запас сухих носков, спортивные штаны и худи, а еще пара десятков коробочек с линзами нужного диоптрия и пара очков.       Юнги смотрит на все это не менее удивленно, чем Тэхен, не понимая, кто мог послать все это. К тому же он никому не говорил, что испытывает потребность в чем-то. Мин порылся в пакете, в надежде обнаружить записку, но ничего не было.       -Кто привез? Что-нибудь сказали? - требовательно посмотрев на омегу, спросил Юнги.       -Да кто его знает, кто привез. Они же обычно в защитных костюмах ездят. Я не видел лица. - Техен задумчиво дует губы, нажимая на них указательным пальцем, а потом восклицает, словно его осенило. - Точно! Один из них сказал... Сказал...       -Что сказал? - нетерпеливо спрашивает Юнги, мысленно обзывая Тэхена "безмозглым идиотиной", правда, ласково, конечно.       -Он сказал, что это для "принцессы Мин Юнги". Передать лично в руки.       Принцессы Мин Юнги? Принцессы?..       Только один человек мог называть Юнги так. Но кто в это поверит? Зачем Чон Хосоку помогать ему? Он отказался от него. Ясно дал понять, что Юнги даже на звание приятеля претендовать не может. Безжалостно растоптал его чувства и надежду, его любовь. Или все-таки...       -Как странно, да? - смеется Тэхен, показывая свою квадратную улыбку. - "Для принцессы Мин Юнги". Зачем тебя так кому-то называть? Это твой парень?       -Хуярень. - отрезает Юнги, переодеваясь в теплые шмотки. Это не значит, что он все забыл, и ему не обидно. Просто в таких условиях нет места для гордости. И если ему удастся выжить, и он таки вернется домой, он поблагодарит Хосока тем, что врежет ему на пару раз меньше.       Застыв на месте, Юнги обдумывает несколько секунд, а потом достает пару носков и отдает Тэхену вместе с очками и несколькими коробками с линзами.       -Я знаю, что у тебя плохое зрение. Вечно в расфокусе ходишь. Это хоть немного скорректирует. - небрежно говорит Юнги, собирая немного подсохшие вещи в пакет. Он снова бредет к воде, чтобы наполнить таз, а потом выливает на почти прогоревший костер. Клубы серого дыма поднялись высоко вверх, а сам костер тихо зашипел словно дряхлый старик. Убедившись, что угольки больше не смогут разжечься, Юнги поворачивается к Тэхену и зовет его обратно. - Пора возвращаться.       По пути Юнги вынужден слушать болтовню Тэхена, который был под большим впечатлением от неожиданного подарка. В обычной жизни Юнги попросил бы его заткнуться, поскольку не любил шум и шумных людей, но не здесь. Здесь такой Тэхен рождает уют и дарит надежду на то, что скоро все закончится. Такие люди, как Тэхен, как Чимин, они всегда давали надежду на то, что этот мир все еще не потерян. А находясь сейчас здесь, на войне, Юнги понял одно, нужно ценить каждый момент и каждую жизнь. И пусть лучше всякий будет надоедливым, чем мертвым. Мертвым быть - хуже всего.       Тэхен не оставлял попытки узнать, кто мог быть тайным поклонником Мина, бестактно выспрашивая у того подробности его личной жизни до самого лагеря, драконя Юнги все больше и больше.       -А ты когда-нибудь любил?       -Нет. - коротко отвечает Юнги, теряя последние капли терпения. Возможно, он немного погорячился, когда сказал, что ценит назойливость Тэхена. На подобные вопросы не то, чтобы отвечать не хотелось, Мин предпочел бы их даже не слышать.       -А вот я бы хотел влюбиться. - мечтательно произносит Тэхен. И это была последняя капля. Юнги резко останавливается и злобно смотрит на омегу. Злился на него он не потому, что тот его достал, хотя не без этого. Просто Юнги ценил Тэхена, и не хотел, чтобы тому было больно. А любовь - это всегда боль. Это вторая аксиома, которая не требовала доказательств для Юнги.       -Наивный мальчишка! Кто сказал тебе, что любовь это прекрасно? Думаешь, люди хорошие? Думаешь, они готовы ради тебя на все? Думаешь, любить кого-то - это преимущество? Что кому-то будет дело до тебя? Думаешь, им можно доверять? - возмущенно кричит Юнги на опешившего Тэхена. Тот совсем не ожидал, что вечно спокойный, хотя и ворчливый, бета будет так громко на него кричать из-за любовной темы. - Любовь - мерзкое поганое чувство, которое причиняет только боль. Тебе будет казаться, что ты на самом деле счастлив, но все это обман! Все люди обманщики! Они только и делают, что манипулируют тобой, играют с тобой, чтобы потом, когда ты окончательно доверишься им, вышвырнуть на помойку! Тэхен, люди ищут Ад после смерти, но Ад здесь, прямо сейчас. Война - это Ад. Любить кого-то - это тоже Ад.       -Но если есть Ад, значит, есть и Рай. А если подумать, для кого-то и Рай может показаться Адом. И наоборот.       Странная вера в оптимизм моментально разрушила все аргументы Юнги. Тэхен был безнадежен, и спорить с ним не было смысла. Юнги тяжело вздохнул, покачал головой, обозвал омегу "балбесиной" и отвернулся, чтобы зайти в палатку, где обычно проводил свой день, помогая раненным.       Но стоило только откинуть дверь палатки, как Юнги столкнулся с Дакаром, который нес на плече сразу несколько автоматов. Бета немного напугано посмотрел на здоровяка, стараясь отойти, но тот дорогу перегородил и "вежливо" попросил за ним следовать. Тэхен, заприметив генерала, ретировался в ту же секунду. Его он тоже боялся до чертиков.       -За мной.       Юнги закатил глаза, но приказ выполнил, последовав за альфой. Он обернулся к балбесине-омеге, но тот уже сбежал, и Мин немного позавидовал Тэхену.       -Что за хлам? - передвигаясь широкими шагами, грубо спросил Дакар, взглядом показывая на сверток.       -Посылка. - отвечает Юнги, не желая вдаваться в подробности, поэтому врет: - От Намджуна. Куда мы идем?       -Буду учить тебя работать с оружием. Отрабатывать навык.       -Не хочу. - отвечает Юнги и врезается в широкую спину альфы.       -Не хочешь? - язвительно переспрашивает альфа, останавливаясь. Он поворачивается к врезавшемуся в него Мину и начинает медленно наступать, заставляя Юнги пятиться назад до тех пор, пока его спина не уперлась в стену мобильного вагона. Альфа выкидывает руку вперед и припечатывает ею Юнги. - Ты должен быть благодарен, бета. От этих знаний может зависеть твоя жизнь и жизнь твоих товарищей. И даже не думай сдохнуть.       Юнги упертый как баран. Он сверлит Дакара напряженным взглядом и вдруг замечает в его глазах сочувствие. Мимолетная эмоция, которую он все же сумел ухватить. А альфа в глубине души и правда немного жалел бету. Он не мог и не умел показывать свои чувства, но Юнги напоминал ему его младшего брата, который был таким же разбитым и не хотел жить. Причина тому была любовь, закончившаяся предательством и разбитым сердцем. Дакар не смог спасти брата от ошибки, и, возможно, поэтому ему хотелось защитить Юнги. А услышав, как он только что отчитывал Тэхена за глупые мысли о любви, Дакар понял, что бета сильно обжегся в свое время, и даже немного пожалел о словах, которые сказал в первый день. Разбитое сердце не склеить, только пересадить новое. Но то уже будет совсем другое.       -Взял себя в руки и пошел за мной! - орет альфа и выхватывает из рук Юнги сверток. Он всегда кричал на Юнги, хотя с другими подобного за собой не наблюдал. Замечая молодого солдата, Дакар подзывает его и кидает пакет тому в руки. - Отнеси в его палатку. - на замешкавшееся выражение лица солдата, ибо тот не ведал, где палатка Мина, Дакар становится еще свирепее, выкрикивая: - Выполнять!       -Есть! - говорит солдат и убегает, а Юнги становится очень смешно. Кажется, у него истерика. Его эмоции не соответствуют реальности. Он должен был напугаться грубости альфы, но это его развеселило. И виной тому был лишь один человек, который находясь за много километров, продолжал тянуть к Мину свои удушающие руки.       Альфа приводит его в тир, где осуществлялась параллельная тренировка новобранцев. В тире никого не было, тренировки закончились, и сейчас большинство отдыхали, поэтому тренировочное место было свободным. Дакар взгромоздил оружие небрежно на рабочий стол и стал объяснять Юнги нюансы каждого, отдельно от всех сдвигая ближе. Попутно рассказывая, альфа ловко и уверенно демонстрировал, как перезаряжать оружие, и как держать на плече для лучшего понимания.       -Начнем с азов. Это стандартный класс ружья. Это помповый - у него скользящая передняя рукоять двигает затворную группу, выбрасывая стеклянную гильзу и посылая новый патрон. Патроны заряжаются в ручную. Это ружье открытого класса. А это что-то среднее меду открытым и стандартным классом - модифицированный класс. Дальность выстрела у всех ружей максимум 75 м. А вот у этого красавца, - с легким воодушевлением Дакар указал на винтовку, нежно погладив ее по стволу, словно то была самая прекрасная и нежная омега. - Это карабин - у него дальность выстрела до 1,5 км. Его ствол нарезной, пуля закручивается, поэтому дальше летит. Калибр стандартный 9 х 19.       -А твой? - вдруг спрашивает Юнги, указывая на винтовку, что оставалась на плече у Дакара. Его не сильно впечатлила лекция альфы об оружии. Какая разница, что там у него скользит относительно чего. Просто научи стрелять, раз уж так хочется. Но винтовка на плече альфы выглядела внушительнее остальных экземпляров. Она была представителем такого оружия, к которому хотелось прикоснуться рукой.       -А мой выстреливает на 4500 м. - Юнги удивленно вскидывает брови и протягивает руку вперед.       -Хочу эту.       -Закатай губу, бета. Эта малышка с близкого расстояния пробивает бронированные листы. Винтовку и ружье я показываю тебе для ознакомления, твоими игрушками будут они. - Дакар тащит Юнги к другому рабочему столу, на который ставит ящик. Когда он откинул крышку, Юнги увидел, что в нем лежали разные виды пистолетов. Альфа достал один из них, и тот тут же пропал в его широкой ладони. - Маленькие, компактные, легко спрятать. Минимальный калибр патронов тот же 9 х 19, а максимальный неограничен. - Дакар возвращает пистолет туда, где взял, и взамен берет металлического цвета пистолет с крутящимся барабаном. - Классика. Револьвер. Патроны в магазине, как видишь, располагаются в один ряд. Чем меньше калибр, тем больше пуль. Вот это класс серийный. 15 патронов в магазине. Но первый выстрел не облегчен, в отличии от класса стандарт. С ним можно сделать все, кроме оптики и компенсации отдачи. А вот на этот класс - открытый, на нем установлена оптика, компенсатор отдачи, а в магазине 2 ряда - можешь ввести сколько влезет патронов. Вот его и бери.       Альфа протягивает Юнги черный пистолет рукоятью вперед. Мин осторожно берет оружие, которое оказывается тяжелее, чем думалось. Ощущения, которые он испытал, были необычными. И в них разобраться было сложно. Одна половина Юнги очень хотела попробовать эту игрушку, а другая была против. Ведь эта вещь была создана для убийства. И держа ее в руках, Юнги сам становится потенциальным убийцей.       Мин не чувствует, как альфа разворачивает его и подводит к мишеням. Он продолжал завороженно смотреть на свою руку, что держала холодный металл, думая, что буквально через мгновение он перейдет черту. А ведь если так подумать, то с этого пистолета уже могла сорваться роковая для кого-то пуля. Кто-то вроде Джонгмина, которого отец так безжалостно застрелил. Одна лишь мысль об этом повышает тревожностью Юнги до максимума. Он был уже готов бросить оружие на пол, если бы не альфа, что стоял сзади и придержал его порыв.       -С ними так нельзя, бета. - тихо произнес Дакар, качая головой. Он медленно своей рукой заставил пальцы Юнги сжать магазин пистолета, перезарядить его другой и снять курок. Установив палец беты на спусковой крючок, Дакар подвел оружие к его лицу для прицела в нужной позиции. Придерживая трясущиеся руки, Дакар медлил, спокойно и глубоко дышал, вынуждая Юнги неосознанно дышать в такт, и когда Мин пришел в себя, отдал приказ: - Стреляй.       И Юнги неожиданно для себя спустил курок в то же мгновение.       Мин ушел из тира поздно ночью с каким-то новым чувством. Оно немного напоминало ему то, что он чувствовал, набирая скорость на трассе. Юнги стал расценивать это как сеанс психотерапии. Каждый раз спуская крючок, Юнги представлял то, что ненавидел сильнее всего. Может быть, поэтому ему стало немного легче на душе. Дакар сказал, чтобы Юнги пришел завтра в это же время. Юнги не ответил и просто ушел. Но оба знали, что он придет.       Альфа проводил занятия с Мином почти каждый вечер. Иногда все было тихо и спокойно, иногда он кричал на него как на своих подчиненных, потому что Мин язык за зубами сдержать мог, а вот ненавидящий и проклинающий взгляд - нет. Дакар бесился всякий раз, когда Юнги смотрел на него своими высокомерными лисьими глазками. Юнги старался сдерживаться, потому что это было опасным - дразнить альфу. Он и зашибить мог при желании. Но это не всегда получалось. А вот управляться с пистолетом получалось все лучше и лучше. И теперь Юнги не понимал, почему так испугался его в первый день.       В те дни, когда было особо много раненных, никаких уроков по стрельбе не было. У Мина не было сил, да и сам Дакар имел гораздо более важные дела. Этот день выдался таким же. Юнги устало садится на складной стульчик, откидываясь спиной на шкаф с медикаментами, и прикрывает глаза. Как же он заебался, просто, кто-нибудь вырубите его, чтобы он уснул и проснулся, когда уже все закончится. Закрыв глаза, Мин едва ли не провалился в сон, если бы кто-то бесцеремонно не пнул его в ногу.       -Не спи, бета. - грубо говорит Дакар, шумно садясь на стул, что поставил резким движением рядом. - Обработай рану мне.       Встрепенувшись, Юнги открыл глаза и опасливо посмотрел на альфу, отодвигаясь, чтобы не касаться своими коленями его мощного бедра.       -У меня перерыв. - тихо отвечает он, отворачиваясь.       -Плевать. - жестко говорит альфа, не терпя пререканий. Он поддается вперед и смотрит прямо в глаза Мину, развернув его лицо за подбородок. Юнги избегал черные глаза напротив, потому что альфа пугал до чертиков. Дакар был огромным, мощным и сильным. Как скала. И было опасно просто находиться с ним рядом особенно сейчас, когда у Юнги совсем нет сил на сопротивление. Любая провокация могла повлечь за собой применение силы. И не то, чтобы Юнги боялся быть избитым, просто альфа обладал умением доводить свою жертву пытками до едва возможной способности терпеть боль и держать в таком состоянии долгое время.       "Сопротивляться было не вариант" - подумал Юнги, заметив, как сверкнули глаза альфы в предвкушении возможной экзекуции над ним. Освободившись, он протянул руку к столику, на котором стояли бутылки с антисептиками, и, взяв один из них, не слишком аккуратно обильно полил рану перекисью. После чего собрал шариком вспенившую кровь и заключил:       -Шить надо. - рана была длинная и глубокая и просто так не затянулась бы. Теперь Мин и в ранах разбирался.       -Ну так шей. - отвечает Дакар, прожигая бету своим взглядом. Обычно Юнги отвечал ему не менее злобно и яростно, но не сегодня. Сейчас он даже не хотел смотреть в его сторону.       -Дождись врача, у меня нет такого опыта.. Альфа резко вскидывает руку, опуская на шею Мина и притягивая его к себе, давя на затылок. Юнги наконец-то испуганно смотрит ему в глаза и замечает в них "изучение".       -Я терпеть таких как ты не могу. - вдруг шепчет Дакар, крепче сжимая пальцы. - Слабые никчемные людишки, только и можешь, что жалеть себя. Взял иголку и зашил. Или ты такая слабая душа, что крови и плоти боишься?       Дакар резко отпускает руку, из-за чего Юнги откидывает назад, потому что все это время он инстинктивно старался отодвинуться от альфы. Швы выходят неровными, Мин не уверен, что они вообще держаться будут. Но как сумел, так и сделал. Замотав все стерильным бинтом, Юнги отпустил альфу, и тот ушел, даже не сказав "спасибо". Хотя Юнги сам бы не стал благодарить за такие швы, но он предлагал альфе дождаться врача.       Убирая кровавые отходы, Юнги потирал шею рукой, неприятно кривясь. Альфа не пожалел сил, когда притянул его к себе, затылок саднило тупой болью, а будь у Юнги сейчас под рукой зеркало, он увидел бы проявляющиеся следы.       -Все в порядке? - взволновано спрашивает Тэхен, подходя к Юнги, когда Дакар ушел из палатки. Омега сочувственно смотрит на лицо Юнги, переводя взгляд на пострадавшую шею. - Он тебе что-то сделал? Надо сказать руководству, его точно накажут..       -Тэхен, все нормально. Мы просто говорили. - отрезает Юнги. Вот только жаловаться ему еще не хватало. Да и кому он может пожаловаться? Дакар сам был этим самым "руководством". Да и к тому же судя по всему близко общался с Намджуном. А кто может быть главнее Кима?       -Но на твоей шее теперь следы..       -И что? Я не нуждаюсь в твоем беспокойстве. - злобно кидает Юнги, отворачиваясь от омеги, в глазах которого промелькнула обида. Он уже понял, что на шее остались кровоподтеки, было бы странно, если бы их не было, учитывая с какой силой альфа сжимал пальцы. Больно было до ужаса, а теперь на душе было еще хуже. Еще и от того, что нагрубил Тэхену. Омега не стал больше ничего говорить, он развернулся и ушел. А Юнги раздраженно бросил в мусорное ведро использованную иглу и стукнул по столику. Он устал. Ему надо отдохнуть. А потом он извинится перед Тэхеном.       Закончив все дела, Юнги вышел из палатки, когда вокруг была уже глубокая ночь. На удивление она была тихая и спокойная, а небо было усыпано звездной пеленой, в центре которой распустилась полная луна. Больные и раненные спали, военных было не так много, и в относительной тишине Юнги старался найти Тэхена. Но омежка словно сквозь землю провалился. В палатке его не было, на кухне тоже. Перехватив одного из солдат, Юнги поинтересовался у него, не видел ли он Тэхена, и тот ответил, что видел омегу на берегу озера, куда обычно Юнги ходил, чтобы побыть одному. Поблагодарив солдата, бета пошел в нужном направлении и нашел друга, сидящим на берегу, обхватив колени руками. Легкий ветерок ерошил кучерявые волосы Тэхена, а тот словно не замечал этого, он с грустью смотрел на воду и думал о своем. Юнги молча подошел к другу и сел рядом, повторив его позу. Вдруг стало интересно, что же привлекает омегу в водной глади. Но ему не пришлось задавать вопросы, Тэхен сам начал говорить.       -Знаешь, я вырос в морском городке. Мои родители умерли, и я жил со своим дедом. Каждое утро мы с дедулей выходили в море, чтобы наловить рыбы, кальмаров или крабов на завтрак. Мы возвращались с уловом, и он готовил нам самый вкусный суп, что мы отъедались от пуза. Это была самая вкусная еда в моей жизни. Никто так не готовит, как мой дедуля. Раньше я не понимал, почему он так упорно возвращается к морю. Но теперь понимаю. Он любил море так же сильно, как меня. Потому что оно давало нам еду, чтобы жить. Он чувствовал себя в нем как рыба в воде. И когда тяжело заболел, очень хотел, чтобы его прах развеяли именно над морем. Теперь я тоже скучаю по морю. Потому что море - это мой дед.       Юнги кладет голову на плечо друга и молча выражает ему свою поддержку. "У Тэхена очень удобное плечо" - думается Юнги, и бета прикрывает глаза. Теперь понятно, что именно привлекало Тэхена в воде.       -Жаль, что твой дедушка так рано ушел. Времени, что мы проводим с любимыми, никогда не достаточно. Прости, что накричал на тебя сегодня. Да и за все те разы тоже извини. Я был не прав.       Омежка даже не пытается скрыть свою смущенную улыбку, он свою голову склоняет на голову друга и также прижимается.       -Хен, ты такой классный. Правда. Мы знакомы всего-ничего, я но уже тебя люблю.       -Спасибо. - вежливо говорит Юнги и, быстро распахнув глаза, тот час выпрямляяется. Он вскакивает со своего места и неловко чешет затылок. - Нам пора.       -Йа! Юнги-хен! - возмущенно выдыхает Тэхен. Уголки губ ползут вниз, в своих пораженных эмоциях он был искренен. - Обычно люди на такие слова отвечают тем же.       -Ага. - угукает Юнги, хмуря брови.       -Просто скажи это.       -Нет! - отрезает бета и быстрым шагом уходит от друга. А Тэхен от него совсем не отставал, пытаясь добиться ответных слов.       -Юнги-хен, ну почему ты такой? Просто скажи! "Я тебя люблю". Проще простого.       Весь путь до госпиталя Юнги старался быстрым шагом убежать от Тэхена. Омега все канючил свое признание, поставив это во главу важных целей в своей жизни. Но пререкания друзей прервали громкие звуки, которые были похожи на ругательства.       -Что там за шум? - задается вопросом Юнги, смотря в сторону источника звука. Он был за палаткой, которая закрывала территорию.       -Не знаю.       -Стой здесь. Или нет. Иди в палатку и спрячься за чем-нибудь твердым. - командует Юнги, хмурясь. Судя по звукам происходило что-то явно нехорошее. Бета не хотел допускать Тэхена к возможной взбучке, поэтому оставив друга, решительно направился за палатку.       -Юнги! Ты куда? - кричит Тэхен уже в спину Юнги, но тот не отвечает и быстро скрывается из поля видимости. ***       В кабинет к Намджуну после короткого стука проходит фигура в черном. Лицо ее было скрыто черной плотной балаклавой, а поверх были натянуты черные тонированные очки. Не смотря на то, что альфа не видел лица своего гостя, он узнал его и приветственно ему кивнул. Хосок позволил себе только поднять очки на лоб, потому что глаза от затемнения уже устали, балаклаву же он снимать не стал.       -Это что? - спрашивает Намджун, когда Хосок кладет перед ним карту с отмеченными точками, а поверх них кладет серию снимков со спутника, очевидно они проецировались именно на одно из указанных мест. Именно это и отвечает Хосок.       -Карта. Здесь предположительные места, где Гиён имеет лаборатории.       -Это же бараки. - скептично говорит Намджун, но уже более заинтересовано смотрит на серию снимков, на которых отражалось происходящее за определенный промежуток времени. - Как здесь можно иметь лабораторию?       -Это кадры, которые фиксировали данную местность в течении 3 ч 45 мин. Посмотри, сколько фур за это время приехало в эти бараки. Их было 20. А по площади в них максимально могло бы разместиться 11. Они куда-то исчезают. Скорее всего, там под землей что-то есть.       -Черт возьми. А ты прав. - ошарашенно тянет Намджун, переводя взгляд на друга. - То есть 20 машин заехало, и обратно они не выехали?       -Да, именно так.       -Сумасшествие какое-то. - выдает альфа. Джун резко встает со своего кресла, чтобы подойти к мини-бару и налить себе чего покрепче. Если подумать, таких бараков рядом с его границами больше 100. Если предположить, что под каждым из них что-нибудь есть, то он все это время жил на пороховой бочке и не догадывался.       -Где сегодня был Юнги? - вдруг спрашивает Хосок. Он уже какой раз приезжает в лагерь под прикрытием и разными предлогами, но так ни разу и не увидел свою принцессу. Это очень злило альфу. Он едва ли держался, чтобы не скинуть с себя все маски, перевернуть этот гребанный госпиталь вверх дном, чтобы найти Юнги. А тот все время где-то пропадал. Это делало альфу еще более невыносимым для своих подчиненных, чем обычно.       -Юнги?       -Я не видел его. - Намджун чувствует сталь в голосе друга. А еще чувствует, что он на грани.       -Наверное, он был где-то в лагере. Скоро отправлюсь туда сам. Ты можешь поехать со мной, и тогда точно его увидишь.       -Так и поступим. - соглашаясь, бросает Хосок, натягивает очки на нос и уходит из кабинета Джуна. Свою часть он сделал. Если его предположения окажутся верными, Намджун сможет с этим разобраться. Война закончится. И Чон Хосок наконец-то вернет себе свою принцессу.       Война закончится. Важно, чтобы воцарился мир.