(Не)железный

      Весь день Чимин чувствовал себя как на иголках. И вроде бы все было как обычно: те же люди, те же задачи, те же улицы и те же дома. Но омега чувствовал себя как не в своей тарелке, будто в душу его вцепилось нечто цепкое, липкое и противное. Он кое-как отсидел пару, даже не пытаясь слушать, что говорили преподаватели. Кое-как выполнял указания в компании Чонов. Его, кстати, Хосок перевел в отдел, где стажировался Юнги, поэтому прямым начальником Чимина теперь был Чжонхон. Взрослый омега даже бровью не повел, когда на его попечение свалилась очередная протеже семьи Чонов. Чжонхон знал Чимина, тот обычно был старательным и быстро схватывал налету, но именно сегодня был совсем не собранным. Чимин не слушал и не запоминал задания, был рассеянным и неуклюжим, и даже упал со стула, буквально ничего не делая для этого. В общем, Чжонхон отправил Чимина домой, беспокоясь о том, что от такого работника вреда компании будет больше, чем пользы. Омега был благодарен, но тревожное чувство в его груди разгоралось сильнее.       Весь день он пытался дозвониться до Чонгука, но альфа как будто сквозь землю провалился. В последнее время такое происходило часто. Гук ездил с Хосоком по их тайным делам, в которые Чимина не посвящали из соображения безопасности последнего. Гук просто говорил, что все хорошо, и Чимин старался ему верить. Каждый день, или по возможности, если увидеться не удавалось, альфа звонил или писал омеге. Вот и сегодня утром он настрочил ему большое сообщение, где желал доброго утра, хорошо провести этот день, обещая приехать сегодня-завтра и заключить Чимина в крепкие объятия. В конце Чонгук приписал: "Люблю тебя. JK". Чимин, проснувшись утром и прочитав сообщение, был приятно смущен. Он написал в ответ какую-то глупость в силу своего озорного и слегка горделивого характера, чтобы немного позлить и подурачиться с альфой, отправил сообщение в ожидании ответа, но оно в течении всего дня оставалось непрочитанным. Возможно, истинная причина плохого настроения омеги сужалась в синей точке напротив дурацкого сообщения, который вроде и достиг адресата, но пока не был им прочитан.       После работы Чимин хотел вернуться в свою квартиру, где жил один, но решил, что поедет к родителям. Оставаться одному было тяжело. Он в последнее время редко к ним приезжал из-за загруженности по учебе и стажировке, но сегодня вдруг захотел прижаться к папе и поделиться своим тяжелым горем на сердце. Что-то происходило, Чимин чувствовал это, но он не мог понять, в чем дело, потому что толком ничего не знал. И это еще больше не умаляло его переживание за Чонгука.       С тяжелым грузом, изобразившимся хмурым лицом, Чимин зашел домой, с грохотом скидывая сумку с плеча и ботинки с ног.       -Чимини? - удивленно произнес папа омеги, выходя в коридор, чтобы встретить сына. Но увидев разбитого Чимина, с беспокойством спросил: - Что такое, милый?       -Папа.       -Что-то случилось между тобой и тем мускулистым мальчиком?       "Мускулистый мальчик" виделся с родителями Чимина лишь однажды. Молодой альфа, по правде говоря, очень боялся предстоящего знакомства, переживая за то, что может не понравиться родителям Чимина. Последний не озвучивал, но искренне не понимал, как такое вообще может быть? Но омежка тоже не знал, как поступить правильно. Он уже красочно себе представил, как представляет Чонгука родителям, и тут же проваливается сквозь землю, ибо это будет супер неловко, поэтому Гука со знакомством он не торопил. И все же, встреча была неизбежной. Недавно Чонгук довёз Чимина до дома и поднялся с ним в квартиру, а там оказались родители омеги, которые привезли ему домашних гостинцев. Это пока была первая и единственная встреча альфы и родителей Чимина. Но уже тогда последние поняли, что между парнями все серьёзно. И тогда папа омеги вызвал Чимина на суровый разговор. И омежка с каждый словом становился пунцовее, по мере того, как его папа углублялся во взаимоотношения альф и омег. Единственный плюс был в том, что после разговора Чимин наконец-то понял, как на самом деле относился к Чонгуку.       -Между нами все как обычно. Просто сердце не на месте. Наверное, я просто устал. Чонгук сегодня занят, раз у него нет времени ответить на мое сообщение. - с досадой говорит Чимин, подходя к родителю.       -Ты просто устал. Эти месяцы были тяжелыми для всех нас. - мягко говорил папа Чимина, вскидывая руки, чтобы прижать сына к груди и убаюкивающе покачать. - Иди в свою комнату и ложись, поспи. Я приготовлю тебе горячий шоколад и принесу, хочешь?       Чувствуя родительское тепло, Чимин блаженно прикрыл глаза, не смея скрыть улыбку.       -Хочу. Папа, я так тебя люблю!       -И я тебя, солнце.       Прежде, чем отпустить сына, омега целует того в макушку. Чимин же, следуя совету родителя, чешет в свою комнату и валится на кровать, тут же подминая под себя С-образную подушку, которую купил в интерне-магазине за баснословную сумму. Спать, конечно, не хотелось. Поэтому, удобно устроив свои конечности, Чимин взял свой смартфон, еще раз проверил диалоговое окно, а затем зашел в галерею, чтобы пролистать недавние и давние фотографии. Телефон, конечно, принадлежал Чимину, но селфи на нем в основном принадлежали Чонгуку. Альфа специально нафотографировал себя, чтобы обозначить свою территорию. Чонгук был крайне фотогеничен. Он даже со странной прической или бомжатской шапкой смотрелся аки модель. И это ему всего лишь 19 лет было. А что будет еще года через 2? Чимин, должно быть, полный дурак, если еще не захомутал такого альфу. И Чимин, наверное, был дураком. Он хотел любить своего альфу не за внешность или богатство, а за его хороший добрый характер. Но Чонгук в этом плане так же забирал наивысший балл. Зараза.       Чимину попалось их совместное фото.       Кажется, это было в тот день, когда Чонгук заявился на пороге его дома с хитрой улыбкой. Одет альфа был в очень узкие кожаные штаны, и омега до сих пор сомневается, было ли под ними белье или нет. Пропустив Гука внутрь, Чимин, не моргая, смотрел как он медленно проходит по коридору, изображая высокую амплитуду движения бедрами и ягодицами, чтобы "выгодно подчеркнуть движения крепких мышц".       -О, что это? - вдруг восклицает Гук и, не сгибая колени, медленно наклоняется, чтобы поднять что-то с пола. Он прямо в такой позиции "задом кверху" посмотрел позади себя на офигевающего Чимина и, лукаво ухмыльнувшись, томно пролепетал: - Показалось. - а потом так же медленно выпрямился. И Чимину подумалось, что он так и остался стоять с оттопыренной задницей.       -Тебя что, защемило? - на полном серьезе спросил Чимин, хмуро смотря на спину альфы. Весь игривый настрой был смятен в одночасье. Гук перестал "выгодно" выставлять свой зад (по совету же Юнги) и вернулся в свое обычное комфортное положение.       -Чимин-ши. - недовольно протянул он и, махнув рукой, побрел в глубь квартиры. Омега же мысленно сползал по стене от смеха. Штанишки Гуку были явно маловаты, иначе и не объяснишь его смешную походку.       -А что не так-то? Чонгук? - вопрошал омега, следуя за альфой.              Воспоминания о том дне вызвали улыбку. Чонгук признался потом, что это все Юнги его надоумил, сказав, чтобы он "пользовался своим задом чаще". Юнги всегда был таким. Он казался безразличным, но в такие моменты неожиданно включался и выступал в роли провокатора. Чимин каждый день вспоминал о друге. Они уже столько времени не разговаривали, исключая тот случай, когда бета сам ему позвонил. Но тот звонок сложно назвать нормальным разговором. Чонгук сказал только, что с Юнги все в порядке. И что Чон Хосок обеспечивает его безопасность, так что волноваться не о чем. И все же сердце Чимина было не на месте.       После выпитого горячего шоколада, который ему с любовью сделал папа, Чимин провалился в сон. Ему снились кошмары, но звонок, который разбудил его, представился кошмаром в реальной жизни. Звонил Чон Хосок. Он куда-то торопился, связь прерывалась, но он успел сказать омежке, что Чонгука подстрелили и сейчас он находится в их клинике. От услышанного сердце Чимина едва ли не разорвалось в клочья. Он молниеносно соскочил со своей кровати, накинул первые попавшиеся шмотки и выскочил из дома, захватив ключи от родительского пикапа. Он не помнит, как добрался до клиники, сколько длился его путь, и наверняка даже забыл захлопнуть дверь, выбегая из машины.       Чимин залетает в больницу в слезах. Весь путь, пока он бежал в больницу, он надеялся, что увидит своего Чонгука, крепко обнимет его и скажет, что больше никуда его не отпустит. Какой же он дурак! Зачем он столько времени Чонгука "в друзьях" держал. Ведь они с самого начала друзьями не были, между ними с первого знакомства было что-то, что не позволяло дружить. Но Чимин был горделивым. Он не хотел бросаться в объятия альфы, который к тому же был довольно юным. И вот теперь его кролик, его накаченный крольчонок валяется на больничной койке.. подстреленный. Чимин не знает, кто его подстрелил, куда попала пуля, и что теперь с его Чонгуком происходит. Может, пуля задела важный орган или сосуд? И теперь Гуку предстоит пережить тяжелую операцию, если его уже не оперируют?       На стойке Чимин спрашивает, где альфа, и опешивший омега заторможено отправляет его в вип-палату на 8 этаже. Чимин даже не благодарит, сразу бежит к лифту и поднимается наверх, быстро оказываясь перед нужной дверью. Ему страшно заходить в палату, но он влетает под удивленные взгляды врачей и медбратьев.       Чонгук полусидит-полулежит на широкой кровати. Левое плечо было обильно замотано бинтом, а от правой руки тянулась капельница, сам же Гук выглядел более-менее хорошо. Он не был бледным, кожа сохраняла здоровый цвет. Даже напуганным не был. Но главное, он был живой. Слава Богу! Чимин, не замечая никого вокруг, подскакивает к своему (!) альфе, валится на кровать и утыкается в здоровое плечо, заливаясь слезами. Чонгук тут же обнимает омегу здоровой рукой и взглядом просит врачей оставить их наедине. Чон Дэмун, который тоже находился в палате на диванчике, тактично удалился. Сегодняшняя ночь заставила его задуматься и понять многое. И больше всего гордость задевал тот факт, что он совершенно ничего не знал о своих сыновьях. Он считал их еще зелеными мальчишками, но сегодня они были значительнее своего отца.       -Ну тише, не плачь. Чего ты так разревелся?       Продолжая завывать Чимин шумно вздыхал, чтобы хоть что-нибудь сказать. Где-то в глубине души он понимал, что пострадал здесь альфа. И это его нужно, наверное, успокаивать. А выходит все наоборот, омежья сущность Чимина не могла справиться с потрясением - он чуть не потерял Чонгука! И поэтому его нужно было успокаивать!       -Ты..ых..хы.хы.. Обещал.хы..ых..хы.. что не пострадаешь! - задыхаясь, говорил Чимин, позволяя Гуку вытирать слезы с лица. - Ты... ых..ххы.. говорил, что будешь..ыхх..хы..осторожным!       -Я знаю.       -Ты..ыхх..хы.. Хотел меня оставить, да? ыхх..ххы.. Мерзавец. - шумно вдохнув, Чимин перестал рыдать и раздосадовано посмотрел на альфу, вызывая у того недоумение. - Если ты умрешь, я лично тебя убью!       -Будет довольно проблематично. - смеется Гук, привлекая омегу к себе. - Чиминши..       -Я тебя люблю. - одновременно с Гуком горит омега. - Возвращайся к мирной жизни. Все, поиграли в войнушку, хватит.       -Хорошо. - соглашается альфа, грустно улыбаясь. И правда, пора заканчивать этот ужас.       -Что произошло? И где Хосок? Кто в тебя выстрелил?       От вопросов Чимина взгляд Гука потемнел. Он не хотел вываливать еще более ужасающие подробности на омегу, но понимал, что тот не отстанет. В тот момент, когда Чонгук удерживал брата, взбесившегося из-за слов Гиена, последний воспользовался заминкой. Каким образом в его руках оказался пистолет, никто не заметил, но покидая пентхаус, он воспользовался им, выстрелив в людей напротив, попав в Чонгука. Пуля влетела в плечо, которое не было защищено. Ранение Гука позволило Гиену выиграть еще времени. Он успел сбежать и теперь скрывался. Господин Ли обещал разыскать мерзавца, пока Хосок и Намджун забирал Юнги, а Чонгук с отцом отправились в клинику. Побег Гиена тревожил и беспокоил Гука, но гораздо больше он беспокоился о брате и Юнги. Что там происходило или произошло, он пока не знал. Ни Намджун, ни брат на связь не выходили. ***       Звон в ушах стихает, и Юнги наконец-то открывает глаза. Он медленно разлепляет веки, не понимая, на чем может сфокусировать взгляд. Вокруг все было белым бело, где-то далеко раздавались голоса, а не грохот от взрывов, во рту было сухо как в пустыне, в голове же не было ни одной мысли о том, что произошло. Юнги подумал, что он обнулился. Последнее, что было в его воспоминаниях, это то, как в палатку, где был Тэхен, прилетел снаряд.       Тэхен.       Датчики, к которым Юнги был подключен, тревожно запищали, когда бета беспокойно зашевелился. Дернув рукой, Юнги наткнулся на теплую макушку. Рядом с ним сидел человек, опустивший голову на его кровать, и мирно посапывал. И этим человеком был Чон Хосок.       Юнги замер, боясь пошевелиться. Он что, умер и попал в Рай? Или это просто агональный сон, и он сейчас где-то валяется с оторванной конечностью, а ему вкололи морфин? Пока Юнги перебирал возможные причины происходящего, Хосок проснулся и устало взглянул на бету. Юнги не мог вымолвить и слова. Он бегал глазами по впалым щекам, по синим кругам под глазами как у панды, по лицу серого цвета. Хосок выглядел мягко говоря не очень, и это "не очень" имело отношение к Мин Юнги.       -В..во..воды... - хрипит Юнги, и Хосок тут же подрывается, чтобы набрать ему в стакан теплой воды. Юнги осторожно пьет и неприятно морщится. Теплая вода вообще не вкусная.       -Не хмурься. - замечает Хосок. - Так связки быстрее согреются.       Юнги выпивает все, потому что очень хочет пить. С водой возвращается ясность и понимание. И былая радость от встречи с Хосоком вновь притупилась болью, которую последний "подарил".       -Как я здесь оказался? Что это за место? И где Тэхен? - Последнее волнует Юнги больше всего. Он очень хочет, чтобы ТэТэ был живой, иначе он Мин Юнги, не оставит этому миру никакой надежды.       -Этот омежка твой друг? - Хосок вспоминает Тэхена, который крутился с Юнги постоянно. Он видел его в очках, которые отдавал для Юнги, приезжая в госпиталь под прикрытием. Он знал, что Юнги не любил делиться своими вещами, и если он отдал их этому парнишке, значит, он не так мало значил для него. - Он жив. Но в тяжелом состоянии. Мы нашли вас и привезли в клинику.       Юнги облегченно выдыхает. Главное, что Тэхен жив. А значит, надежда тоже жива.       -Но а.. Как ты там оказался? И что вообще произошло?       Хосок отходит от Юнги, останавливаясь у окна.       -На госпиталь напали. - тихо говорит он, пытаясь не переживать еще раз тот ужас, который испытал, увидев бездыханное тело Юнги, усыпанное землей. Он думал, что не успел, что его принцесса погибла из-за его трусости и глупости, но слава всем богам на свете, Юнги был жив.       -Кто-нибудь еще выжил?       -Нет.. - с сожалением отвечает Хосок, опуская взгляд на свои ладони. Они тряслись и были черными от земли - альфа голыми руками откапывал Юнги.       -Понятно. - глухо отвечает Юнги, откидываясь на подушку с закрытыми глазами. - Голова болит.       -Не думай об этом. - Хосок возвращается к Юнги. Он пытается натянуть улыбку, но получается слабо. Весь его вид показывал, что ему сейчас не намного лучше. - Теперь тебе надо восстановиться. Врачи сказали, что тебя контузило. А еще, когда из-за взрыва тебя отбросило, ты сломал ногу. Сейчас нужно восстановиться. Отдыхай, принцесса. - Хосок подходит ближе и наклоняется, чтобы поцеловать Юнги в лоб. Ему до чертиков хочется опуститься на 10 см ниже, но еще пока рано. Юнги слабо кивает, не видя, как Хосок крутит колесико системы, добавляя количество капель. Скоро глаза размыкаться перестают, и Юнги проваливается в блаженную темноту и тишину. Мысли о том, откуда альфа знал, где он находится и что на госпиталь напали, не успевают родиться в голове.       Несколько дней проходили подобным образом. Состояние Мина было плохим из-за раскалывающейся головы. К нему постоянно приходили врачи и медбратья. Измеряли давление, пульс, что-то кололи, куда-то возили на исследования. Юнги просто делал все, что от него требовали, но в замен просил, чтобы ему хоть что-нибудь рассказали о том, что происходило в мире, или с Тэхеном. Про Тэхена сказали, что тот здорово пострадал, но был счастливчиком, раз остался в живых. Юнги к нему пока не пускали, но самого таскали по всем этажам. Голова болела каждый день, с ней врачам удалось справиться, а вот нога в ортезе не доставляла болевых ощущений, однако его уверяли, что наступать на нее сейчас нельзя, пока перелом не заживет. Врачи с умным видом показывали ему снимки, на которых его большеберцовая кость была раздроблена на 3 кусочка.       О том, что происходило в мире, все опять молчали. Никаких СМИ Юнги не попадалось. Из развлечений у него были только прогулки по внутреннему парку. Хосок поместил Юнги в свою клинику, где однажды прооперировали плечо беты. Юнги узнал больницу, значит, он был дома. Но почему к нему не приходили родители? Почему не приходил Чимин? Альфа не мог ответить на эти вопросы. Он мастерски переводил тему или просто уходил по "важным делам". Но всегда возвращался. К Мину не лез, а ложился спать на неудобном диване возле стены. Мин не понимал, зачем Хосок это делал. Он прекрасно помнил его последние слова, к чему теперь был его никому не нужный альтруизм? Но себя Юнги тоже не понимал, почему не прогоняет его? Почему не ругает его? Он так мечтал его побить! А тут?..        Потому что знает, что это бессмысленная трата своей энергии, ведь Чон Хосок все равно сделает по-своему? Или потому что сам хотел присутствия зверя, влияние которого чувствовал за несколько метров. Да, он скучал, но не столько, чтобы простить альфе все.       В одну из прогулок, Мин увидел спешащего к нему Хосока. Альфа подходил к нему с широкой улыбкой, будто ничего не было такого, в чем Юнги мог его винить. В руках были цветы, перевязанные синей лентой, предназначавшиеся для Мина.       -Как ты? - спрашивает Хосок, опускаясь на корточки перед коляской, на которой сидел Юнги, кладя цветы ему на колени. Медбрат, который вывел его погулять, под короткий взгляд альфы, ретировался в тот же момент, оставляя Юнги и Хосока наедине. - Я пришел к тебе в палату, а мне сказали, что ты напросился на прогулку.       -Все еще не могу привыкнуть к отсутствию выстрелов. - отзывается Юнги, недоверчиво смотря на букет, а потом на альфу. Юнги не хочет показывать Хосоку, что на самом деле рад его видеть - кулаки все еще чешутся, чтобы врезать ему.       -Я помогу тебе их забыть. - Хосок улыбается во все 32, и Юнги отворачивается. Нет, это солнце больше не центр его Вселенной.       Поднявшись, Хосок встал позади коляски, ухватился за ручки и, медленно подталкивая ее, продолжил прогулку с Юнги.       -Когда мне разрешат встать? Нога уже не болит. - спрашивает Юнги, придирчиво осматривая ногу в ортезе.       -Ты же вчера был на снимке. Врач сказал, что костная мозоль начала формироваться. Еще пара месяцев, и будешь бегать как раньше.       -Я никогда не любил бегать. - ворчит Юнги, припоминая свою любовь к горизонтальному положению. Бег только для спортсменов и тех, кто убегает от маньяка (=Хосока).       -Только не от меня. - вдруг выдает Хосок, обжигая ухо Юнги своим горячим дыханием. Юнги дергается и покрывается мурашками, а Чон вновь выпрямляется и идет дальше как ни в чем не бывало.       -Может, ты хотя бы телефон мне принесешь? А то связи нет, телевизор не включают, к Тэхену не пускают, даже Чимин не приходит... Мне скучно. Я без интернета 3 месяца провел, чувствую себя пещерным человеком.       -Телефон и телевизор тебе еще рано. Ты забыл? Тебя контузило. Будешь поглощать много информации, голова никогда не пройдет. А Тэхен идет на поправку, я же тебе про него рассказывал. Он заговаривает нашего Ким Сокджина. Тот уже на стену лезет, только просит, чтобы его из реанимации забрали в отделение поскорее.       Юнги смеется, узнавая в рассказе своего друга, тот и правда своими невозмутимыми вопросами мог до белого каления довести. Мин от всей души желает, чтобы ТэТэшка скорее стал заговаривать врачей и медбратьев в стационаре, а потом кого-нибудь и в жизни за пределами больниц, клиник, госпиталей и прочей медицинской штуки.       -Сложно поверить, что из всех удалось выжить только нам. Это так странно. - вновь грустит Юнги, не замечая замедливший ход коляски. - 3 месяца я проработал в этом драном госпитале, но так и не понял, с кем и за кого боролся. У нас связи не было, и совсем ничего не рассказывали. Только и успевали, что привозили раненных и мёртвых, как по конвейеру. А мы их лечили. И кого вообще лечили.. Кстати, так война закончилась или нет?       -Юнги, твоя война закончилась. - твердо говорит Хосок, вынуждая того на себя посмотреть. - Теперь живи спокойно.       -Моя война не закончилась, Хосок. - также твердо отвечает Юнги. - На моих глазах было столько смертей. И ладно бы военные - профессия у них такая, но ведь не жалели даже омег, стариков и детей! Это жестоко!       -Не спорю, но теперь ты в безопасности. Ты просил моей защиты..       -Которую ты мне не дал. - прерывает Юнги, осекая вздрогнувшего Хосока. Тот отпустил коляску.       -Но теперь я..       -А теперь и не нужно. - безразлично говорит бета. Юнги самостоятельно разворачивается на кресле-коляске и отъезжает от альфы на несколько метров. - Я благодарен тебе за спасение, но это лишь покрывает часть твоего долга передо мной. Как только снимут ортез, я заберу Тэхена и вернусь обратно к Намджуну. Тебе, наверное, пора. До свидания.       Юнги легко наклоняется вперед, а затем разворачивает коляску спиной к Хосоку и по тротуару уезжает к входу в больницу, не замечая тень, что ложится на глаза альфы. К Намджуну? И он так просто говорит ему это в лицо? Нет, альфа больше не потеряет свою принцессу. Ни за что в жизни. Хосок не даст Юнги уйти. Не отпустит. Потому что Юнги - его сердце.       Небольшая ссора с Хосоком испортила настроение Мина на весь день. К концу дня он уже начал жалеть о словах, которые обронил. Альфе стоило отдать должное, он обращался с ним так, будто не предавал его вовсе. Он заботился, охранял, оберегал, обеспечил лучшее лечение и уход. За это Юнги был ему благодарен. Но Хосок снова темнил, раз ограничивал от поступления информации. Счастливое неведение? Нет, не для Юнги. Горькая правда лучше сладкой лжи. Можно сколько угодно говорить о том, почему так важно знать правду, но разве такие вопросы должны вообще возникать? Юнги очень хотел знать истинные мотивы, чтобы строить правильные тенденции. Но Хосок никогда ему ничего не рассказывал. Он что-то делал за спиной Мина. Он даже не объяснился с ним ни за один свой поступок! Все началось еще с того дня, как он увел его из ангара, где Гиен убил брата Ким Намджуна. Объяснение из ряда "я следил за твоим отцом" на самом деле не сильно убеждали Юнги. А сколько уже было таких ситуаций? Юнги сосчитать не может. Единственное, что ему известно, это то, что Хосок его постоянно обманывал и, кажется, продолжал это делать. И этот обман раздражал Юнги все больше и больше.       То ли обидевшись, то ли еще что, но Хосок целых 3 ночи не приходил в палату Мина. Не то, чтобы Юнги сильно горел желанием его увидеть, но без Хосока было совсем скучно. Он катался по палате или в коридоре, иногда разговаривая с медперсоналом или увлеченно наблюдал за их работой. Врач Ким Сокджин тоже мелькал несколько раз в коридоре, но Юнги не успевал до него доехать, чтобы поговорить о Тэхене. Через некоторое время ему выдали костыли. С ними он пытался ходить. Это выглядело просто с одной стороны, но вот делать это, когда голова кружится то в одном, то в другом направлении, придавало сложность этому занятию. В один из таких дней Мин дошел до стойки дежурного медбрата. Тот бегал по палатам, оставив свое рабочее место вместе с тем, что было на столе. Пробежавшись взглядом по стопке историй болезни, Мин вдруг заметил свою и, посмотрев по сторонам, решил прочитать, что про него там было написано.       Углубляясь в чтение, Юнги становился все более хмурым и злым. У него был ушиб головного мозга средней степени, а вот про перелом конечности не было сказано и слова. На снимках, что были приложены к истории, Юнги своим непрофессиональным взглядом оценил, что все кости были целы. Так какие снимки ему показывал врач в прошлый раз? Юнги тупо посмотрел на свою ногу, отложил историю и решил привстать. И о чудо! Это было неудобно из-за ортеза, но не было больно совершенно! Так зачем?! Его. Снова. Обманули!       Закипая как чайник, Юнги раздраженно швырнул костыли на пол, подняв грохот, на который стали выглядывать из своих палат пациенты и врачи. С ненавистью расстегнул липкие застежки ортеза и, бросив его к костылям, решил немедленно покинуть это место. Безопасность и Хосок? Нет! Обман и Хосок! Так было всегда! Доверия к этому человеку минус бесконечность!       Босиком Юнги покидал отделение. Он злобно нажимал на кнопку лифта, чтобы спуститься вниз и навсегда уйти. Но когда створки открылись, Юнги встретился взглядом с Хосоком. Тот на секунду замер, осмотрел Мина с ног до головы и, отметив про себя отсутствие ортеза на ноге, встрепенулся. Юнги не стал ждать, а просто рванул с места. Не лифт, так лестница. Тем более, она была совсем рядом. Юркнув через дверь, немного шатаясь, Юнги бежал прочь от альфы, который побежал вслед за ним и догнал ниже на 2 пролета. Хосок ухватил Юнги за руку и развернул к себе.       -Нельзя. Юнги, ну куда же ты?       -Псих! Отвали от меня! - кричал Мин, нанося широкие удары по альфе.       -Юнги, у тебя сломана нога, ты забыл? Костная мозоль..       От подобной наглости бета буквально потерял дар речи. Он серьезно? Видит, что Юнги ортез сбросил и сам на своих двоих по лестницам бегает, а он ему про переломы чешет?!       -Я видел заключение! Все со мной в порядке! Какого хрена, а? Зачем ты меня здесь держишь! Что ты устроил? - Юнги удалось вырваться, и он остановился возле крайней ступеньки, спиной к пролету вниз. Единственная мысль, которая билась у Хосока в этот момент, была о том, что любое неловкое движение, и Юнги может упасть кубарем, и тогда точно свернет себе шею.       -Юнги, пожалуйста, давай вернёмся, я все тебе расскажу. Только успокойся, ладно? Подойди ко мне, иначе ты себя покалечишь.       -Не верю тебе, ни одному твоему слову. - качая головой, шепчет Юнги. - Что ты за чудовище?! Ты ставишь надо мной эксперименты? Я для тебя подопытная крыса?       -Я люблю тебя. Я бы никогда не причинил тебе вред.       -Ты предал меня! Отказался!       -Так было нужно. Выбора не было. Только так ты был бы в безопасности.       -В безопасности? - изумляется Юнги на аргументы альфы. Тот был бледен, кажется, и правда беспокоился. - Ты отправил меня на войну. Конечно, тыл - это же самое безопасное место!       -Твой отец настоящий подонок. - неожиданно для Мина заявляет Хосок. - От сослал тебя к Киму, чтобы не марать руки в твоей крови. Он думал, что Намджун такой же, как он. Что он будет мстить тебе за брата, которого убил твой отец, но Ким не такой. Намджуну все равно на кровную месть, он хотел справедливого суда для твоего отца, а тот пошёл на него войной. Они знали, что Намджун послал тебя в военный госпиталь. И все же твой отец принял решение напасть на вас. Они перебили всех. И тебя бы тоже, если бы я не подошёл с подкреплением. Я не давал тебе связь, не включал телевизор, чтобы ты не видел весь тот ужас, который наворотил твой отец. С тебя достаточно боли. Юнги, прошу, поверь мне. Я признаю, весь этот фарс сейчас.. абсурден, но мне нужно было тебя хоть как-то удержать.       -Сколько это еще будет продолжаться? - имея ввиду войну, а не патологические обманы Хосока.       -Силы у Гиена на исходе. Он лишился общей армии, в подчинении у него сейчас только собственная армия. Очень скоро он капитулирует. Это дело нескольких недель, возможно, месяцев.       -Вы казните его?       -Его будут судить. - явно не желая этого, отвечает Хосок, успокоившемуся Юнги. - Какое будет решение суда, я не могу знать. Но врать не буду, очень на это надеюсь.       -А что будет со мной? И моими братьями? И.. Джесу? Они поэтому не приходят? Потому что мы из семьи предателя?       -Твоим братьям и Джесу грозить ничего не будет, если они не станут поддерживать Гиена. А ты.. Ты останешься со мной. Я мог бы сказать, что даю тебе выбор, но выбора у тебя больше нет. Ты будешь со мной, Мин Юнги, вопреки или посему. Хочешь или нет. Но ты только мой. Я давно люблю тебя. И я слишком долго сдерживался.       -Сдерживался? - смеется Юнги, удивляясь еще одной наглости альфы. - Хах. Ну да, сдерживался. А по-моему не сдерживался вообще. Ты мог бы мне все рассказать. Почему ты не сказал? Не доверяешь мне? А как я тогда могу доверять тебе?       -Принцесса..       -Нет, Хосок. Так не делается. Если между нами что-то и начиналось, то ты за нас все решил. Было приятно провести с тобой некоторое время. Но я не собираюсь на твои грабли, да в здравом уме, повторно наступать. Хватит. Наигрался. Как только поправится Тэхен, я заберу его, и мы уедем отсюда.       Снова этот Тэхен. Хосок уже ненавидит это имя, потому что рот Юнги его часто извергает. Гнев начал вырываться из его разума, беря под контроль его язык.       -Ты и этот омега? И куда же вы поедете? - ехидно интересуется альфа, медленно подбираясь к застывшему Юнги. Он снова использовал его, своего зверя. Тот заставил Юнги замереть, и он не имел силы сопротивляться. Но он не мог заставить его заткнуться.       -А вот это уже не твоя забота.       -Молодец. Хах. Ну попробуй. - вкрадчиво говорит Хосок и наклоняется, чтобы поцеловать Юнги в лоб сухими губами. Он тянет Юнги на себя на несколько шагов, чтобы было безопасное расстояние до ступенек, прижимает к себе и, прежде, чем отстраниться, вдруг наклоняется к уху беты, чтобы прошептать свою угрозу. - Похоже, надо сделать так, чтобы он здесь задержался. Возвращайся в свою палату.       Хосок отстраняется и дарит закипающему Мину свою обворожительную улыбку, после чего разворачивается и уходит. ***       Слова Хосока сильно задели Мина, ведь он в очередной раз подчеркнул то, что Юнги бессилен перед ним, а значит не может быть его полноценным соперником. Как и сказал альфа, Юнги вернулся в свою палату и пролежал на кровати, тупо смотря в стену до самого вечера. Он не стал ужинать и от процедур отказался. А потом вдруг подскочил, поняв, что теперь он может проверить своего друга, ведь теперь он мог передвигаться без опасений. И хотя время было уже позднее, бета вышел из палаты и побрел в отделение реанимации по указаниям на стенах. Проходя в отделении, Юнги прошел несколько палат, когда нашел Тэхена. Он остановился перед стеклом индивидуальной палаты, где, мирно посапывая, спал Тэхен. На лице еще оставались следы ссадин, а на левом глазу была повязка. Тэхен лежал поломанный, контуженный, но живой, а это было главное.       -Что вы здесь.. - слышит Юнги за спиной грозный, но мелодичный голос, и повернувшись, видит перед собой красивого врача в белом халате с идеальной прической - Ким Сокджина. Он за несколько лет ни на грамм не постарел, даже стал выглядеть как будто моложе. Узнав в посетителе Мина, доктор смягчился. - А, это вы, Юнги.       -Добрый вечер. - здоровается Мин и получает в ответ кивок. Сокджин прервал свой путь, остановившись рядом с бетой. Он понял, что тот смотрел на омежку, и сам уставился на своего пациента. - Как он?       -Идет на поправку. Тэхен ваш друг?       -Да.       -Он много болтает. - с легкой досадой говорит Джит. - О вас тоже много болтает. - Джин усмехается. - Он довольно странный, но милый. И мышление у него какое-то особенное. Вчера мы сняли повязку с правого глаза, чтобы он смог видеть, а он сказал, что мир, который он видит правым глазом, отличается от того мира, который он видел обоими. Я спросил у него: "И какой же мир лучше?".       -И что же он ответил? - спросил Юнги, точно зная, что ответ Тэхена был наверняка неординарным.       -Это немного смущает, но он ответил: "в мире, в котором я вижу правым глазом, есть вы. Значит, этот лучше". Нда. - засмущался Сокджин своей откровенности. Он неловко пригладил свои волосы. - Как будто я не знаю, какой у него сейчас визус.       -Кажется, вы ему нравитесь. А что с его левым глазом?       -Осколок прилетел. Нам не удалось спасти его глаз. Правым он может видеть, но пока все еще плохо.