***
— Простите… — юный экзорцист опирается на стойку и заглядывает своими чистыми глазами в уставшие глаза Вер Голдет - хозяйки постоялого двора. — Мне очень нужно поговорить с адептом. С охотником на демонов! Хозяйка тянет приветливую улыбку, хотя на ногах со вчерашнего дня, и ей меньше всего сейчас хочется беседовать с очередным фанатом Сяо. С тех пор, как люди узнали, где обитает последний Якса, отбоя от его почитателей нет. Конечно, это приносит дополнительный доход семейному делу, но временами повторять одну и ту же заученную фразу утомляет. — Адепта можно найти на верхнем этаже. Если повезёт, он вас примет. Чунь Юню большего не надо. Поблагодарив Вер Голдет, он срывается с места и бежит в указанном направлении. Энергии у этого мальчишки через край, особенно когда на горизонте маячит такая желанная встреча. Он буквально взлетает по лестнице на самый верх, останавливается на открытой террасе и вдруг замирает, не в силах подобрать отвисшую челюсть. Погода сегодня ясная, а потому с высоты открывается невероятный вид на долину, за которой величественной стеной возвышается дар Властелина камня - Заоблачный предел - священная обитель адептов. Севернее виднеется Пик Цинъюнь - дом Владыки лун, который только в редкие дни не скрывается за плотными облаками. Зрелище это настолько редкое для жителя равнины, что небесно-голубые глаза Чунь Юня наполняются трепетным восхищением. Он сжимает пальцами перила и тянется навстречу горному ветерку, треплющему короткие светлые волосы, щурится и совершенно искренне улыбается невероятному творению Владыки. — Не упади. Тихий голос незнакомца возвращает экзорциста в реальность. Он оборачивается, вертит головой, делает несколько оборотов вокруг, но не может найти источник звука. — Адепт Сяо? Это вы? Охотник на демонов наблюдает за очередным гостем. Судя по детской непосредственности, с которой он пялился на пики гор, сегодняшний визитёр не дорос до возраста зрелости, когда чудесный мир вокруг уже ничем не удивляет. На нём светлые лёгкие одежды, прекрасно отражающие невинную, ещё не испорченную жизненными невзгодами натуру. На поясе болтается крио Глаз Бога, при взгляде на который адепта передёргивает. — Зачем я тебе? — без лишних церемоний вопрошает Якса, материализовавшись рядом с пареньком. Тот выглядит немного растерянным, если не сказать разочарованным. — Вы правда адепт? — Чунь Юнь ведет бровью, оглядывает возникшего из ниоткуда юношу, и сделав вывод, что внешность последнего ни о чём не говорит, складывает ладони в уважительном жесте. — Простите! Я просто впервые вижу охотника на демонов. — подняв глаза на молчаливого обитателя Ваншу, экзорцист понимает, что растерял все слова из заготовленной заранее речи. Как-то не так он представлял себе их встречу. — Да, — на лице Сяо полнейшее безразличие. Этот пацан мало того, что шуму наделал, так ещё и совершенно неуважительно таращится на защитника Якса. Раньше в Ли Юэ их почитали, просили о помощи, а теперь и думать противно, что на уме у современных людей. — Желания не исполняю, учеников не беру. Адепт делает шаг в сторону. Его фигура мутнеет, как воздушный поток в летний зной. И Чунь Юнь понимает, что у него ровно секунда, чтобы ухватить небесного зверя за хвост, пока тот не испарился так же неожиданно, как появился. Поэтому забыв о всяком стыде и почтении, выпаливает всё, что приходит в голову: — Я экзорцист из Ли Юэ! — чуть ли не вскрикивает он, привлекая к себе внимание. — Не так давно я получил задание изгнать злого духа из деревни Цинцэ! Когда я пришёл, никакого духа не было, была только пострадавшая девушка, — Чунь Юнь ищет хоть тень интереса в пустых глазах адепта, но кажется ему просто всё равно. Однако, он не оставляет надежды: — Она подробно описала. Он как человек, но очень высокий. И с крыльями, огромными крыльями! — Чунь Юнь взмахивает руками, пытаясь передать масштаб; Сяо молча наблюдает за этим представлением. — Говорят, его не в первый раз видят. Он вселяется в человека во время сна, а потом… уходит. — экзорцист нервно сглатывает, сжимаясь в комок под тяжёлым взглядом Якса. — А ещё, в новолуние… Человек-птица танцует в горах рядом с поселением. И я хочу пойти туда, чтобы разобраться… — Благое дело, — Сяо поворачивается к нему спиной, всем видом показывая, что не заинтересован. — Ты экзорцист, это твоя работа. Чунь Юнь топчется на месте. Ему кажется, что он выдал достаточно, чтобы дать понять всю серьёзность ситуации, но адепта больше интересует уплывающее вдаль облако. — Я думаю это демон, — выдает парнишка и жмурится. Ему почему-то кажется, что за такое заявление Якса испепелит его на месте, но он всё так же безразличен. — Я пойду туда… Но мне нужен совет… Сяо прикрывает глаза и устало вздыхает. Рассказы о человеко-птице больше похожи на людские домыслы. Любят смертные придумывать легенды на пустом месте. Ко всему прочему, две ночи назад он был в деревне. Никаких следов демонической энергии не обнаружил. Да и к тому же, по словам экзорциста, человеческих жертв нет. Этот «дух» жителей только пугал. — Вот что, — говорит адепт, не оборачиваясь, — Совет: делай свою работу. Если ощутишь, что в самом деле сражаешься с демоном - позови. Кричи: «адепт Сяо»! И я приду, понял? Чунь Юнь обиженно поджимает губы. У него такое чувство, что Якса просто послал его к демонам, и не в том смысле, чтобы биться с ним плечом к плечу. Расстроенно вздохнув, он кивает и плетётся к выходу с террасы, пообещав себе больше не связываться с просвещёнными.***
— Алатус. Ты забыл обо мне, Алатус? — оковы льда сжимают запястья, осколки впиваются в глазницы, снова холод, обжигающий, разъедающий посиневшую кожу. Сяо пытается пошевелить рукой, пальцем, хоть чем-то, но ничего не выходит. — Ты нарушил условия контракта. Твой Властелин не простил тебя. И я никогда тебе этого не прощу! Никогда! — Неизвестный срывается на крик, который тонет в рёве морозного ветра. От этого воя разрываются перепонки, ледяное крошево летит в лицо, вихрь, зарождающийся внутри, превращает тело в кровоточащий мешок с костями. Адепт кричит беззвучно, задыхается от резкой вспышки боли, которая вскоре переходит в молчаливое безразличие. — Убей! Убей меня! — Просто сон. Всего лишь сон. У Сяо особо мрачное настроение. Призраки прошлого давно преследуют его, но в последнее время сны стали невыносимыми. Настолько, что уже какой день адепт ни свет ни заря покидает Ваншу и бесцельно бродит в окрестностях долины. Утром до рассвета так тихо; Ли Юэ еще спит, даже монстры не спешат покидать укрытий. Ещё не поют птицы, прячутся от утренней сырости мелкие животные, люди досыпают в своих домах, и только одинокий путник топчется по выпавшей росе, мыслями возвращаясь к заре эпох, войне архонтов и бездне, разразившейся после её окончания. Теперь всё совсем иначе: край Властелина Камня процветает, люди больше не чувствуют угрозы, не складывают руки в молитвенном жесте, заслышав раскаты грома или вой северных ветров. Сейчас вообще спокойно, даже по меркам мирного времени. И охотник на демонов ещё ярче ощущает своё одиночество. А кроме того, что-то дурное, будто что-то должно случиться, и затишье это, неестественное, не добавляет ни капли покоя воспалённому сознанию адепта. — Учитель Сяо! — подобно колокольчику на её шее звучит тоненький голос Гань Юй. Девушка без возраста, адепт, в чьих жилах течёт кровь мифического зверя, секретарь Цисин и единственная ученица мрачного охотника. В её глазах - безграничный свет, в движениях - божественная грация. Мало кто может устоять перед её очарованием, но Якса никогда не даёт ей спуска в обучении. — Вы так рано. Что-то случилось? Сяо отрицательно качает головой. Изливать душу недопустимо, даже если перед тобой та, кого знаешь сотни лет. Вместо этого он кратко объясняет, что ждёт от сегодняшней тренировки, и между делом интересуется, что она сама забыла здесь в такую рань. — У реки нашли тело, — отвечает поникшая Гань Юй, — Нужно было… подготовить документы. Крио слаймы, полагаю… колющие удары, и… странность одна. Вроде как удушье. Адепт хмыкает. В его понимании божественная лань занимается далеко не тем, чем должна. Бумажная работа, гончие листы. Будто нет ни одного человека в павильоне, на кого можно свесить эти обязанности. Но вслух своих претензий не выдаёт. У Гань Юй свои дела с Властелином камня.***
День идёт к закату, Гань Юй отрабатывает техники медитации, Якса увлечённо чистит клинок, используемый в охоте на демонов. Небо окрашивается в нежные медовые тона, слышно сверчков, и ничто не нарушает всеобщей идиллии. Сяо поднимает взгляд к горизонту, с сожалением осознаёт, что его ждёт ночь бесплодных скитаний, а после - очередной кошмар, который переломает его и заставит тихо скулить, заламывая руки. — Сегодня новолуние, учитель, — Гань Юй подходит неслышно, садится рядом. Адепт не выносит близости, но позволяет ученице положить голову себе на плечо. Всё-таки она не человек, а значит его проклятие не сможет навредить ей от одного прикосновения. — Красиво, правда? Якса молча соглашается. Одинокий холодный серп луны восходит над вершинами. Становится прохладнее, и на контрасте от горячего дыхания девушки по спине бегут мурашки. Сяо выдыхает и решает немного расслабиться. Не бежать куда-то сломя голову, не строить долгоиграющих планов, не падать в бездну с очередной изломанной душой, а просто принять, что бывают и спокойные времена, когда можно просто отдохнуть, глядя на щедрые красоты Ли Юэ. Да и вечер правда прекрасный. Новолуние и первые звёзды, аромат распустившихся цветов и нежность её кожи. Может, и ночь будет тихой? «Тихой…» — повторяет внутренний голос эхом. Отчего-то становится не по себе. Будто он упустил что-то важное, что-то кричащее об опасности, заставляющее интуицию биться в панике. Сяо снова вглядывается в серебряный полумесяц, ледяной как заснеженные вершины, как Глаз Бога, висящий на ремне болтливого экзорциста. — Гань Юй, где тело, что вы нашли у реки? Девушка не сразу понимает суть его вопроса. Поднимая голову от плеча, она непонятливо моргает, а потом отвечает с некоторым сомнением: — Уже в Ваншэн, я думаю. — Мне надо идти. — адепт поднимается и исчезает. Растворяется в воздухе, оставляя Гань Юй в одиночестве среди величественных гор и завораживающей красоты наступающей ночи. Девушка зябко ведет плечами, снова поднимает к небу полные печали глаза. Видимо, есть вещи, неподвластные даже архонтам.***
Сяо сжимает зубы до скрежета, костяшки на руках белеют, запоздалое осознание бьёт по нему сильнее демонического проклятия. Труп, что показала госпожа Ху Тао, был убит не слаймом. Множественные раны нанесены изнутри, выкатившиеся глаза и лужа подтаявшего крошева вперемешку с кровью прямо свидетельствуют о том, что жертву нашпиговали льдом. А хуже всего, что труп был не один. Адепт нашел ещё два в лесу, у устья реки. С тем же застывшим от ужаса выражением и страшными ранениями по всему телу. Это работа существа пострашнее местных монстров. Что там говорил экзорцист? Крылатый демон? Нет, не может быть. Сяо был уверен в своей правоте, когда отослал пацана подальше. В окрестностях не было никаких следов демонической твари, не было характерной энергетики, ничего! Только если… «Он вселяется в человека во время сна, а потом уходит…» Понимание приходит слишком поздно. Демон является не в физическом обличии, потому не оставляет следов. Отводит спящую жертву подальше, а потом убивает. Что там ещё говорил экзорцист? «…в новолуние… Человек-птица танцует в горах рядом с поселением… И я хочу пойти туда, чтобы разобраться…» — Не говори, что тебя правда туда понесло! Якса врывается в густой подлесок у склона горы Уван и уже оттуда ощущает тяжелую энергетику будущего противника. Тварь ревёт, мечет холодными осколками, закрывается от ударов похожими на крылья ледяными пластинами. И противостоит неизвестному монстру тот самый парнишка, что неделю назад завалился в Ваншу в поисках совета. — Уходи! Быстро уходи! — Сяо вылетает демону на перерез. Экзорцист, не ожидавший его появления, резко отскакивает назад и падает в покрытую инеем траву. Щека разбита, на белом одеянии проступают пятна крови, но Чунь Юнь держится достойно. — Он не может выйти из круга! На нём мои печати! — кричит неуёмный экзорцист и снова бросается на тварь, размахивая двуручным мечом. Сяо видит, как демон готовит атаку, как сноп ледяных игл вырывается из-под брони и летит в сторону неожиданного союзника. — Я сказал уходи! — рывок, копьё отбивает осколки; оба катятся в кусты, обдирая кожу. Адепт шипит и отталкивает от себя экзорциста. — Что тебе непонятно?! Это не твой бой! Ты владелец Глаза крио, что толку от твоих атак?! — Я понял! Потому и пытаюсь достать мечом! — не унимается Чунь Юнь, — я смог повесить печати, теперь только добить - и нет духа! — Это не дух! — скалится Сяо и материализует копье. Энергия анемо наполняет тело, резкий выпад - и лезвие вспарывает человекоподобной твари брюхо. Но этого недостаточно, противник только пятится назад. — Вот так ты да? — адепт ощущает знакомый хищнический интерес. Сейчас он за милую душу пустит демона на мясо, жаль только, тварь не особо в его вкусе. Но разглядывать его он будет потом, а пока пора перейти к уничтожению всего зла. Стоит подумать об этом, и руку тут же опаляет чёрным пламенем. Из клубка тёмной энергии собирается маска; наденешь её - и ужасные страдания обрушатся на душу и тело. Зато сила носителя возрастёт до небес. Копьё уже наготове, лицо обжигает расползающийся по коже демонический яд. Сердце стучит навылет, разгоняет кровь по организму, средоточие анемо энергии выдаёт нестерпимый для простого смертного заряд. Сяо готов к бою, и понимающий это демон занимает оборонительную стойку. Но стоит защитнику Якса попытаться сделать прыжок в его сторону, ледяные пластины падают к ногам, а тварь принимает окончательную форму. — Алатус. Ты забыл обо мне, Алатус? — перед адептом стоит другой защитник Якса, павший проклятьем тысячи лет назад. Тогда защитники ещё не бились друг с другом, ими ещё не овладело безумие. Он стал одним из первых. Тяжкая ноша выпала на долю того, кто не смог поднять оружие на бывшего товарища, избавить его от боли угасающего разума. И то, что осталось от его личности, всё ещё помнит об этой слабости. — Ты помнишь нашу последнюю встречу? — бывший адепт криво усмехается, не сводя взгляда с Сяо, — Я вморозил тебя в глыбу льда. И ждал, что в ответ ты прекратишь мое существование. — глаза демона наливаются кровью, вихрь осколков поднимается и закручивается вокруг его массивной фигуры. Рёв ветра, а вместе с ним саднящий душу голос, накрывает охотника с головой: — Как ты посмел усыпить меня! Посмел бросить жалкое существование в мире сновидений! Ты нарушил контракт! Я стал злом, и ты был обязан меня убить! Но ты меня усыпил! Штормовой ветер обрушивается на Сяо, вспарывая кожу; силы анемо хватает, чтобы прорваться сквозь бурю и нанести ещё один удар. Но Якса слишком долго тянул: находиться в маске становится невыносимо. Кожу выжигает клеймом, тёмная энергия отнимает слишком много жизненных сил, движения замедляются, а до победы над насытившимся демоном ещё далеко. Адепт делает ещё пару рывков и, осознавая, что это безрезультативно, решается на сумасшедшую затею. Сорвав маску и удобнее перехватив древко, защитник Якса вступает в битву в рукопашную. — И как ты дожил до своих лет, — издевается демон, усиливая броню. — Ты сам никогда умом не отличался, — парирует Сяо, переходя в атакующую позицию. Пусть этот бой будет последним. Но он наконец выполнит условия контракта. Первый удар выходит удачным: от пластины бывшего адепта откалывается кусок. Якса решает, что это его шанс: уводит ложными выпадами левее; готовится к ещё одному, но в этот раз с помощью анемо, с прыжка. Однако, демон оказывается умнее. Стоит копью вонзиться в незащищённый участок, как оно обрастает ледяной коркой, а следом в Сяо летит глыба, пригвождающая к земле. — Вот и всё, Алатус. Как в старые добрые времена. Ледяная ловушка, являющаяся в кошмарах, снова захлопывается, морозные иглы пронзают тело, адепт набирает воздух в лёгкие. Старается не кричать, когда ощущает обжигающий холод, расползающийся по телу. Сверху накрывает еще одна пластина, рёбра сдавливает, в глазах начинает темнеть. Демон глумится, медленно обнажает испещрённое проклятием тело, швыряя куски своего доспеха в ненавистного ему Якса. Ещё немного - и он будет погребён под толщей чёрного льда. Но не успевает Сяо проститься с жизнью, как происходит нечто странное. Полупрозрачная печать ложится демону на руку, следом - ещё одна; и несмотря на то, что тварь успевает уклониться, круг экзорциста замыкается. С гулким звуком сверху падает массивный меч, и лишённый доспеха демон оказывается приколот к земле. Рёв, который он издаёт, долетает до вершин. Ледяные пластины на теле Сяо приходят в движение, возвращаясь к поверженному хозяину. Из чащи выходит Чунь Юнь, перемазанный кровью, растерянный и напуганный. Но несмотря на ужас, он всё же подает руку адепту. — Спасибо, — бросает Сяо и в мгновение надевает маску. Сил не много, но их хватит, чтобы добить верещащую тварь. Энергия проклятия смешивается с восстановленной силой анемо. Адепт взмывает в воздух, и когда копьё несколько раз пробивает спину демона, повисает долгожданная тишина. Чунь Юнь ошалело глядит на распластанное тело, и только убедившись, что тварь не двигается, тянется за своим оружием. Демон тем временем принимает полностью человеческое обличье. От кусков льда, окутывавших его фигуру, остаются только перемешанные с густой кровью лужи. — Что он… такое? — экзорцист переводит встревоженный взгляд на Сяо и замечает, что от образа незрелого юноши ничего не осталось. Глаза адепта светятся мудростью тысячелетий, и в то же время в них отражается глубокая тоска и безмерная усталость. — Нибрас - сноходец. Бывший защитник Якса, — отвечает ему адепт. — Мастерски проникает в сны. Первые его жертвы только пугались кошмаров, но утром он покидал их сознание. А потом начал убивать излюбленным способом. — Сяо отворачивается и закрывает глаза. Цена его слабости - тысячелетия мучений, цена его неверия - человеческие жизни. Очередной удар по карме, а значит, однажды его ждёт похожая участь. — Так он в самом деле был демоном? — Чунь Юнь вздрагивает. Прежде ему ни разу не встречались настолько опасные противники. Он ещё даже до конца не осознаёт, насколько ему повезло. Вот уж будет, что рассказать дома. — Да, — сухо отвечает Сяо. — И ты должен был позвать меня. Экзорцист поникает головой: в самом деле он подумал об этом, но вспомнив холодный приём в Ваншу, отмёл эту идею. Понимая, что чуть было не подвёл адепта, он делает несмелый шаг навстречу, желая объясниться, но Сяо выставляет вперёд ладонь, не позволяя сократить расстояние. — Ладно. Ты герой, — слова похвалы даются Яксу с трудом, но всё-таки он находит в себе силы натянуто улыбнуться. — А теперь иди домой и сообщи, что злой дух изгнан.***
Ночное небо сияет мириадами звёзд, Ли Юэ, лишённый ещё одного кошмара, понемногу отходит ко сну. Закрываются поздние лавки, гаснут огни заведений, приглушается свет в окнах кают бисерного парома. Лёгкий бриз колышет лепестки цветов, лежащих на подоконнике жилой комнаты павильона Лунного моря, и утром секретарь Цисин непременно их найдёт. Вдохнёт аромат соцветий, ощутит тоску по горным вершинам и может даже сбежит от бесконечных дел пораньше. Но это завтра, а пока - над головой безграничный чёрный океан, украшенный бесценными жемчужинами небесных светил, далёкие созвездия и очертание их прежнего общего дома. Сяо не торопится ложиться. Сидя на крыше постоялого двора Ваншу, он наслаждается коротким мгновеньем полнейшего умиротворения. С рассветом всё начнётся сначала. Вернутся мысли, вернётся боль. Снова почувствуется неподъёмная ноша последнего защитника Якса. Но это неважно, ведь что бы там ни было, свой контракт он исполнит.