Что-то о сложных взаимоотношениях старых и молодых

      Йосеф с немым вопросом смотрел на Сверхприближенного, который стоял на его пути к выходу из снятой квартиры в, — теперь уже нейтральном, — Сказочном мире с пальто в руках.        — Зачем? — спросил он, слегка нахмурившись из-за неповиновения его подчинённого ранее отданному приказу уйти с дороги.        — Я считаю, папа, — упрямо нахмурился Сандерсон, глядя в лицо своему опекуну, — Что тебе следует надеть этот предмет одежды. Он выглядит хорошо теплоизоляционным. А еще на фейской улице зима, и это будет тебе как нельзя кстати.       Йосеф приподнял бровь и оглядел быстрым взглядом пальто. Разумеется, доводы опекаемого пикси были разумны, но он буквально собирался выйти, обойти вокруг здания и вернуться обратно.        — Гэвин, — предостерегающе произнёс Главноруководящий, расправив плечи и нависнув над Сандерсоном, — Я вернусь быстро. В этом нет абсолютно никакой нужды.       Он увидел быстро промелькнувшее в глазах относительно-ребенка удивление и связанный с этим страх, но Сандерсон тоже упрямо нахмурился и легко взлетел над полом, чтобы над ним было не так легко нависать.        — Папа, — также ответил он, глядя прямо в глаза своему опекуну, — Я настаиваю, чтобы ты надел пальто. Снаружи холодно.       Резко из Йосефа ушло все желание как-то отстаивать свою способность позаботиться о себе молодняку. На самом деле, его пугала эта скачкообразная апатия и безразличие к миру, которое то и дело появляется в его мыслях, но он ничего не мог с этим поделать.       Поэтому Главноруководящий расслабил черты лица и равнодушно посмотрел на Сандерсона, который тоже заметил перемену в опекуне и поэтому перестал парить и опустился на землю.        Йосеф взял пальто и накинул его на плечи и, не глядя на своего опекаемого молодняка, отодвинул его в сторону, направляясь к выходу из снимаемой квартиры.       Сандерсон грустно нахмурился и повернул голову к своему названному отцу.        — Будь осторожен, пожалуйста, — сказал он, но ему ответом был звук закрытия двери.