fire in the heart

      838 год. Летняя жара давно спала, а на улицы опустилась ночь. Прохладный ветер играл с листвой деревьев, с зелёной травой и чёрными как смоль волосами девочки лет четырнадцати, что стояла сейчас где-то в подворотне; её руки держали два амбала. Она уже не шевелилась, а в глазах застыл немой ужас. Девочка всего лишь шла с матерью с небольшой выставки, что приехала к ним на пару дней, а за ними увязались трое крупных мужчин, что подхватили за руки и женщину, и ребенка; сопротивления казались смешной шуткой для тех. Женщине закрыли рот тряпкой, руки заломали до хруста в суставах. Всё, что она смогла вымолвить из себя — немое мычание. Из глаз обоих лились слёзы, пока грязные руки одного мужчины гуляли по телу, одновременно придушивая жертву. — Погоди секундочку, дорогая, — с этими словами он освободил ей рот, а сам принялся расстегивать платье, так же свою ширинку брюк. Женщина закричала, моля о пощаде и помиловании дочери, но крики их только возбудили, отчего та получила шлепок по щеке, заливаясь громким гоготом. — Фрэнк, помоги ей, пожалуйста, вдруг пару купюр завалялось в трусиках или между сиськами, — вновь раздался противное ржание насильников. Уже вдвоём они раздевали её, попутно скидывая с себя одежду. Удар по бедру, отчего остается красный след ладони, с силой закручивая соски. Мужчина, который был назван Фрэнком, запустил свои пальцы прямиком в вагину, сначала проникая только длиной пальцев, а после уже полностью ладонью; первый, что явно был главным, начал проходиться своим членом, наращивая темп. В это время женщина вся поникла и кричала только в самые больные моменты, чтобы не приносить удовольствия мудакам. И вот, они вошли в неё с двух сторон, сразу ускоряясь. Женщина начала изворачиваться, пытаясь сопротивляться, но приносила невыносимую боль этим только себе. Одну сплошную боль. Они хватали её за разные места, без всякой аккуратности, а девушка всё так же захлебывалась в слюнях и сперме. — Живи, малышка. Живи… — тихий голос женщины отдался хрипом. Услышав это, мужчины заткнули её. Глаза увеличились, а пульс участился. Девочку стоял и лапал третий мужик, та бездвижно и с ужасом и слезами смотрела за тем, как насилуют мать. — Майк, бросай её, она все равно с места не может сдвинуться, а что бы она точно не сбежала, вдарь её хорошеньком по щам, — не успев опомниться, как она уже лежала с разбитым носом и губой, а труп её захлебнувшейся матери, насиловали трое мужчин. Глаза заблестели от боли, в голове трезвонили колокола, ярость заполнила все ее мысли, смешиваясь с едким чувством ненависти, заполоняя ее изнутри. Она помнит это словно сон, как берет тихонько разбитую бутылку, а после лишь окровавленный мужчина и крики его дружков. Но её уже не было на месте, она бежала сломя голову, в глазах плыло, поэтому она не заметила на пути мужчину, врезавшись тому в спину. Глаза от страха округлились, а девочка быстро отошла от него. Вид был у неё потрёпанный, а на улице стояла поздняя ночь. — Ох, откуда ты тут? На улице ведь ночь, где твои родители? — незнакомец хотел было продолжить, но вдруг увидел её лицо. Побитое, с кровоподтеками. — Что. Что с тобой приключилось? Ладно, ладно. Как тебя зовут? — Я. Я Стефани, — голос дрогнул, а она как стояла, так и стоит, держав за спиной осколок стекла. — Ох, Стефани? Не Брокер случайно? — девушка слегка кивнула. — Я доктор Йегер, знакомый твоей матери, где она? Ладно, не переживай, пошли, я обработаю твои ссадины, а ты расскажешь, что произошло, договорились? — девочка сжалась как запуганный зверек, но доверилась ему. — Доктор Йегер? — тихий измученный голосок просопел, слезы полились ручьям, а девочка бросилась в объятья мужчины, который в свою очередь просто поглаживал по голове, давая проплакаться. Спустя полтора часа они подошли к небольшому домику семейства Йегеров. Скрипнула дверь, а на входе его ждала Карла с обеспокоенным видом: — Дорогой, ты где был? Уже пол двеннадцатого! Мы очень переживали, — женщина не сдерживаясь бросилась в объятья к мужу. — Погоди, кто это? Женщина нахмурилась, стараясь рассмотреть лицо в плохо освещенном коридорчике. — Карла, это Стефани, дочка Люсии Брокер, может быть помнишь, она поставляет мне некоторые лекарства. Я вот встретил её. — от имени матери девушка поёжилась, а мужчина погладил Стефани по плечу, — Ей нужна помощь. Когда девочка вышла на свет, лицо хозяйки дома исказилось от ужаса. Разбитый нос и губа, заплывший глаз и куча мелких ранок и бледнющая кожа, в целом это выглядело как кровавое месиво. — О, Боже мой, дорогая, кто с тобой это сделал, проходи скорее! — Карла проводила девочку до стула и принялась бегать по домику, ища нужные средства. В небольшой тазик набрала воду, а Доктор принялся обрабатывать свои руки, беря вату. Стефани в это время сидела не шевелясь, а в голове крутились все те ужасы, что приключились за вечер. Глаза опять залились слезами, а от них все ранки на ее лице начало неприятно щипать. — Мам, пап, что происходит? — из комнаты высунулся заспанный мальчишка, потирая глаза, — Кто это? — Эрен, иди ложись спать, мы утром всё расскажем, не переживай, — прокричала женщина. — Как скажете, — пожал плечами мальчик, уходя в спальню. Всё нужное уже было на столе: тазик с водой, спирт, вата и бинт. — Так, Стефани, сейчас будет очень не приятно, потерпи чуть-чуть, — мужчина вымочил ватку в спирте и поднес к лицу на щипчиках: на месте ссадины резко засаднило, что привело в чувство девочку, отчего она сдавленно зашипела и сжала кулаки до боли. На обработку одних мелких порезов и губы ушло около 20 минут, а на перевязку и обработку головы ещё 30. — А сейчас, Теффи, я ощупаю твой нос на наличие перелома и его тяжесть. При прикосновение девушка слегка дернулась, посильнее закусывая губу, от чего та засаднила. — Сильный отек и еле заметное смещение, это не критично, — он ободрительно улыбнулся. — Карла, принеси пожалуйста два куска полотенца, вымоченных в холодной воде. — Вот увидишь, Стеф. Ты будешь как новенька через пару недель, — он усмехнулся, стараясь хоть немного развеселить девушку. — Я тебя допросами мучить сегодня не буду, сейчас долатаем и ляжешь спать, а завтра уже и поговорим, познакомим с ребятами, точнее с Микасой, с Эреном ты когда-то давно виделась. — Спасибо, спасибо большое, — Стефани вновь разрыдалась и принялась обнимать Йегера и его жену. — Я-я, не знаю как вас отблагодарить, но я не знаю куда идти. Слезы нарастали с большей силой, а всё лицо ныло и щипало. Лицо мужчины исказилось, понимая, что что-то случилось с Люсией. — Что же ты, дорогая, конечно оставайся, мы тебя не прогоним, — женщина уже принесла компрессы, прижимая девочку к себе, гладя по спине. А той хотелось рыдать и кричать, что есть силы, но она не могла. — Не плачь, всё будет хорошо, давай мы покажем тебе твою комнату, там обычно заселялись гости, но сейчас она будет в твоём распоряжении. Женщина проводила Стефани, расправила постель, укладывая в полу-лежачую, полу-сидячую позу. — Спокойной ночи, Стефани. — Спасибо вам, спокойной ночи. Сон пришёл очень быстро, а в голове крутились все те же картинки, слезы на глазах и слова матери: — Живи малышка, живи с тем же огоньком, живи и узнай о себе всё.