Настоящее продолжающееся

Это было невозможно. Невозможно терпеть его грязные словечки, невозможно терпеть его вечно лапающие руки где ни попадя. Вадим специально бесил. Ему нравилось, когда Т/И на взводе. Ему казалось, что секс с горящей злостью девушкой — настоящий рай. Он лез в самый ненужный момент, прерывая не только важное дело, — готовку, дистанционное занятие, уборку, приём пищи — но и спокойный настрой их обоих. Такими действиями он, кажется, выработал у неё эффект собаки Павлова. Она начинала злиться и ловила себя на этом только в постели или вообще после оргазма. Иногда это, как не странно, веселило. С Вадимом было комфортно, несмотря на его дурной, подростковый характер, военное прошлое и хладнокровные убийства в настоящем. В том настоящем, в котором он сделал ей ключи от входной двери и вручил каким-то утром, когда она проснулась рано, чтобы сделать зарядку. Или настоящем, в котором мужчина не говорил ей о том, где он пропадал целыми днями, а иногда и ночами, просто один раз вернулся за полночь в штанах, испачканных грязью, и побитыми костяшками пальцев, гулко снимая берцы где-то в прихожей. Девушка прикрыла рот рукой, увидев такое, а Вадик глядел на неё одним широко открытым глазом — второй опух, мужчина его прикрытым держал из-за ушиба — не ожидал, что она здесь, думал, что ушла ещё днём. В настоящем, где она старалась не думать о его работе, пока он сам не поднимал эту тему. Боялась самого факта, что то, чем он занимается — незаконно и грязно, что не должно было её коснуться никогда, но коснулось так точечно и колко. Дракон сегодня возвращается раньше, даже не целует, говорит, что сгоняет быстро в душ после рабочего дня. Выходит в мягких спортивках и яркой майке, открывая вид на красочную татуировку. Он кружит вокруг девушки, просто обозначая своё присутствие на кухне, иногда обдавая её лёгким ветерком от своих перемещений. Неудивительно — девушку вскоре начинает это бесить, она уже готова шуточно (или нет) подраться с ним. — Я занята, — отрезает Т/И, когда Вадик обнимает её со спины во время нарезки огурцов. — А я просто обнимаю, — говорит, будто не зная, что в девушке уже закипает злость. Это опасно, ведь у неё в руках нож. Она выдыхает, продолжая полукругом нарезать овощи. Пальцы мужчины пробираются под домашнюю футболку, оглаживают живот, якобы незаметно поддевает резинку мягких, домашних, как и у Вадика, штанов. — Вад, у меня нож в руках, — она поднимает доску с овощами, вываливая все дольки в миску. — А я не боюсь острых предметов, — он лезет под резинку, нащупывая край трусиков, подлезает и под него. — Я не шучу, дай мне доделать салат, — она берёт в руки помидор, разрезая его пополам. — Тебе очень важен этот салат? — он лезет рукой ниже, девушка отталкивает его бедром. — Ты есть сегодня не будешь? — она разворачивается, воспользовавшись секундой, в которую Вадим отодвигается на несколько сантиментов из-за её толчка. Она убирает нож за спину, кладёт на разделочную доску. — Я могу съесть тебя, — мурчит, лезет целоваться, но его останавливают, накрывая рукой его лицо, мокрой от только что вымытых овощей. — У меня нет никакого желания заниматься с тобой сексом на кухне, — она давит рукой, отодвигая его от себя снова. — Да ладно тебе, — он обхватывает её запястье, целует ладонь. — Ты можешь ничего не делать. — Нет уж, — фыркает, наблюдая за коротким приливом нежности. — Давай так, — она наклоняет голову, смотря в серые глаза напротив. — Ты подождёшь, а я приготовлю тебе сюрприз. И я не про еду, — Вадик мычит недовольно, прикусывая один из пальцев сбоку. — Иначе вообще ничего не получишь. — Выбор прям как в СССР, — смеётся, глаза блестят. — Но я хочу тебя обнимать сейчас. — Лучше бы помог чем-нибудь, — цокает, разворачиваясь, снова хватая нож за рукоятку. — Давай, — он выхватывает острый разделочный, вертя его между пальцами, отодвигая её, придвигаясь к столешнице, перетягивая доску с наполовину растерзанным овощем ближе к себе. Девушка рвёт вымытый салатный лист, пока Вадим справляется с один несчастным помидором. Его внутренности беспощадно пачкают мужские пальцы, Дракон мелит овощ почти в кашу, хотя готовить он умеет, да и с ножом он на «ты». Т/И улыбается, замечая, что мужчина ну вообще не хочет сейчас заниматься нарезкой овощей. Скорее делает это для того, чтобы сократить время до обещанного сюрприза, даже не зная в чём он заключается. Да и она ляпнула, не подумав. Никакого сюрприза верь и в помине нет. — Вад, — зовёт его, закидывая потемневшие части салатного листа в мусорку, когда мужчина берёт второй помидор. Человек с ножом вопросительно мычит. — Сюрприз будет такого же качества, как и нарезанные тобой помидоры, — он хмурится, разрезая овощ пополам, вырезая вершинки, начиная мастерски резать правильными кубиками. — Ну настоящий шеф-повар, — девушка улыбается, бедром прикладываясь к столешнице, выуживая из миски кусочек зелени, засовывая его в рот, хрустя. — Всё? — он сбрасывает кусочки в миску, тут же тянется за поцелуем, девушка смеётся, позволяя коротко поцеловать себя в губы. У него глаза поблёскивают от света над плитой. — Нет, ещё перец, — она кивает в сторону разделочной доски, рядом с которой лежит всего один красный сладкий перец. Вадик смотрит на него и стонет разочарованно. — Может потом? — тянется рукой к девушке, пытаясь обхватить её талию, но она уворачивается, указывая пальцем на овощ. — Салат же не умрёт за минут двадцать, — он улыбается, всё же кладя перец на доску. — Режь, милый, — уголки губ дёргаются вверх, она вытаскивает из миски полукруг огурца. Вадим крутит овощ на доске, разрезая пополам, так же, как и помидор. Вырезает сердцевину, нарезает полосками, выглядит настолько мастером дела, что незнающему может показаться, будто в их паре всегда готовит Дракон. Девушка думает, что надо переложить готовку половины блюд на него, потому что тот явно скрывал множество своих умений в этом деле. Минута — нарезанные полоски летят в миску, Вадим отряхивает ладони, гордо упирая руки в бока, выпрямляясь и улыбаясь во все тридцать два. — Теперь нужно масло, соль, приправа для салата и перемешать это всё, — она не обращает внимание на его гордый вид, тянется за оливковым маслом, откручивая крышку, льёт будто штрихуя, пока мужчина снова пристраивается со спины. Тянется за солью, сыпет немного, ведь травы для салата по-своему солёные. Вадик целует за ухом, тихо урчит, зарывается носом в волосы. — Вад, — она легко бьёт его в бок, тот смеётся, прижимаясь всем телом к ней, притираясь пахом. — Похабщик, — шепчет, кроша травы в салат, дотягиваясь до большой ложки, размешивая порезанные овощи. Он мычит, крутит бёдрами так же, как и она ложкой в салате. — Хорош уже, — снова бьёт его по боку, сильнее чем в прошлый раз, тот снова смеётся гулко, сжимая её талию, но прекращает, теперь просто плотно прижимается к ней, греет. — Теперь всё? — он отпускает девушку из своих рук, чтобы она поставила миску с салатом на полку в холодильнике. — Нет, надо ещё мясо в духовку поставить, — она ставит противень перед ним, раскатывая бумагу для запекания по металлу. — Мы договаривались только на салат, — светловолосый мотает головой, забирая её от столешниц, подхватывая её на руки, обвивая где-то под грудью. — Духовка греется! Поставь! — девушка прикрикивает через смех, всё же вырываясь, когда Дракон отпускает её, чтобы открыть дверь в спальню. Вытаскивает из холодильника готовый для запекания кусок индейки, в специальном маринаде, заворачивает его в фольгу, кладёт на шуршащую бумагу, со смехом отмахивается от Вадима, который снова пытается её взять на руки. Открывает духовку, стуча подносом по специальным подставкам, погружая мясо в обжигающее тепло и закрывая наполовину стеклянную дверцу, выставляя на верхних панелях таймер на полтора часа, поворачиваясь к Вадиму, в ту же секунду снова подхватывающему её на руки. Т/И теперь может спокойно обхватить его руками за шею, обвить торс ногами, ведь вся еда готова, и ничего не сгорит. Полтора часа точно. Спина девушки касается мягкого одеяла, она хихикает от поцелуев в шею, хватается за сильные плечи, чувствует, как в какой-то момент с них исчезает майка, оголяя чуть видный пресс и детальнее проявляя красочную татуировку борющихся дракона и волка. Девушка не упускает возможности обвести её пальцами, а потом, перевернув Вадика, уложив его на лопатки, исследовать яркие мазки языком. У него грудь без волос, он её бреет для эстетичности татуировки — волосатая морда волка ещё хоть куда не шла и была логична, но дракон… Облизывает чешуйчатого полностью, чувствуя теплоту кожи Вадима, у которого глаза прикрываются. Он обожает говорить что-то колкое в такие моменты, но сейчас молчит, наслаждаясь языком девушки. Она облизывает соски, и это не самое чувствительное место у мужчины, хотя он всё равно каждый раз закатывает глаза и облизывает губы с причмокиваниями. Смотрит внимательно за тем, как она снимает с себя футболку — его же: большую и с потёртым принтом — а под ней спортивный топик. Он тянется снять его, принимая сидячее положение; девушка позволяет, выгибается, поднимая руки вверх. Вадик присвистывает, снова тянется к её шее, но девушка толкает его рукой в середину груди. — Сюрприз в том, что ты решила сегодня побыть сверху? — он смеётся, оглаживая её ноги. Т/И улыбается, проводя ладонями по его груди, слушая тихое шуршание кожи о кожу. — А ты хочешь? — спрашивает, заглядывая в серые глаза. — Сладкая, с тобой хочу всё, — улыбается. — Но никаких пальцев в мою накаченную… — Обязательно суну, — перебивает, прыскает от смеха, наклоняется к его лицу. Мозолистые подушечки проходятся по её спине почти невесомо, барабанят пальцы по коже. Женские зарываются в его светлые волосы, перебирают пряди. У него светятся глаза, да и у девушки тоже. Они рассматривают лица напротив, подмечая все детали, будто видят друг друга впервые. Девушка проводит по шраму, рассекающему бровь, Дракон щурит один глаз, улыбаясь уголком губ. Мужские пальцы зеркально касаются её лица, проводят по щекам, носу, обводят губы, пока она только переходит на висок, чешет короткие волосы сбоку. Он тянется за поцелуем, чмокает в губы, прикусывает нижнюю. Т/И улыбается, сама утягивает его в глубокий поцелуй. Оба шумно вдыхают, раскрывают рты широко, будто пытаясь откусить больший кусок от партнёра. — Ты так хочешь салат, который нарезал? — наконец оторвавшись, шутит девушка, целуя в уголок рта. — Нет, хочу тебя, — шепчет, снова захватывая её губы. Мнёт груди, девушка мычит в поцелуе, выгибая брови, обхватывая его лицо руками. Трёт соски, она пытается уйти от этих прикосновений, но не хочет. Противоречит сама себе, и от этого голова кружится. У обоих. С Вадимом невозможно головокружительно. Его топорщащиеся волосы приятно колкие, если запутаться в них пальцами. Кожа гладкая, в некоторых местах бархатистая, а пальцы в мозолях, шершавые и грубые, но аккуратно исследующие женское тело. Его внешность не то, чтобы противоречила поведению — она была такой же бунтарской, как и её обладатель, но порой он был таким слышащим, чувственным да даже нежным. И это кружит голову девушки — это знание, что таким нежным он был только с Т/И, как бы банально это не звучало. Она выдыхает, елозя по его штанам, чувствуя твёрдый член даже через них. Ей определённо нужно было больше подготовки и прикосновений, чтобы возбудиться в такой же степени, как он. И мужчина это знал. Он любил прелюдия. Направленные на него или те, которые были сделаны им — не имело значение. Ему нравилось видеть довольное лицо, которое было получено с его помощью, подрагивающие ноги девушки, её раскрытые губы и прикрытые глаза, нравилось чувствовать пальцы, руки, язык, рот на своём теле. И сейчас он был только рад, когда девушка слезла с кровати и пошла в сторону ванной. Вернулась с тюбиком лубриканта и парочкой презервативов в поблёскивающей обёртке — достала это всё из тумбочки в ванной комнате, у этого места стояло сразу два плюса: оно находилось близко и было достаточно прохладное, чтобы хранить там эти вещи. Протягивает Вадику тюбик, который тот тут же открывает, выдавливает, растирает между тремя пальцами, — большим, средним и безымянным — разогревая. Девушка сама снимает свои тёплые и мягкие домашние штаны сразу вместе с бельём, кидает на край кровать, надеясь, что одежда останется там до конца. Залезает обратно на матрас, пристраиваясь на коленях сбоку, со стороны рабочей руки Дракона, кладя свою ладонь поверх выпирающего бугра на штанах мужчины. Трёт через ткань, пока его пальцы плывут по её ноге, касаются лобка и спускаются ещё ниже. Два мокрых прикладываются к клитору, мягко кружат, она прикрывает глаза, сжимая руку на мягких штанах. Прогибает спину, стоит ему чуть сильнее надавить. — Блять, — поднимается на выдохе, оказываясь лицом к лицу с девушкой. Она улыбается, прикрывая глаза, чувствуя поцелуи на шее и ускоренное движение пальцев. — Ты такая охуенная, знаешь? — кусает не больно за плечо, перемещая пальцы дальше, медленно погружая их в тепло женского тела, но и клитор не оставляет, заменяет два пальца одним большим, тут же кружа. — Горячая, я обжёгся, — шепчет, прихватывает губами мочку уха. Она сжимает не занятой рукой его плечо, прижимается кожа к коже, неосознанно создавая трение. — Кошечка, — мурчит мужчина, облизывая ушную раковину по краю, от чего у девушки по спине бегут холодные мурашки, резонируя с огнём внизу. У неё ноги уже дрожат, пальцы рук уже не могут сжиматься сильно. — Такая чувственная, потрясающая, блять, ну просто открытым пламенем пышешь, — мужская рука двигается резче, между ног тихо и бесстыдно хлюпает и шлёпает — от влаги и от резкого соприкосновения кожи о кожу. — Мокрая такая, облизал бы, — ногти девушки впиваются в его спину, когда он обсасывает правую сторону её шеи, оставляя красные пятна, которые позже окрасятся ярче, превращаясь в засосы, рука на штанах лезет под мягкую ткань, движется по члену, вырывая у Вадика тихий вой. — Это пистолет или ты рад меня видеть? — всё-таки шутит девушка, выбивая у него главенствующую роль в постельных разговорах. Он мычит, отстраняясь от неё и останавливая руку, вытаскивая пальцы и вытирая их о её бедро. — Это моё фирменное блюдо, — шепчет, тянется вперёд, впечатывается в её губы, кусаче целует. — Попробуешь? — Т/И улыбается, чмокая его в нос. — Долго готовил? — она перекидывает ногу через него, седлая его колени, вытаскивая руку из штанов, хватаясь за их резинку. — Столько же, сколько и ты ужин. Т/И мотает головой, хихикая и стягивая штаны с накаченных ног. Член качается из стороны в сторону, падает на живот, когда девушка толкает Вадима в грудь, снова заваливая на кровать. Блестящей головкой почти достаёт до пупка, у корня ствола, как и на груди, волос нет. Зато на ногах есть, она проводит по ляжкам руками, пригибаясь, чмокая в центр груди, снова проводит языком по нарисованным мордам. Не останавливается больше на них, мажет языком по напрягшемуся прессу, сжимает бока в своих руках, кружит кончиком по головке, сразу же обхватывая её губами. Вадим выдыхает громко, запрокидывая голову, тянется руками к голове девушки, делает хвост, держит волосы крепко, чтобы не лезли в глаза, давит на затылок, хочет, чтобы она взяла поглубже, и девушка вбирает до середины, лижет вокруг, поднимается и опускается снова. Помогает себе рукой, перекатывая яички между пальцами, смотрит исподлобья на Дракона, тот приподнимает голову, смотрит на неё, закусив губу, у него на виске от напряжения появляется венка. Т/И улыбается, когда поднимается, двигаясь ещё несколько раз, головка упирается в стенку горла, организм паникует, в уголках глаз щиплет, сердце бьётся чаще. Девушка сжимает губы сильнее, втягивая щёки. Отстраняется, сглатывает солоноватый вкус, а ей чешут затылок, всё ещё держа волосы в хвосте. Она прикрывает глаза, выгибаясь, проходясь грудной клеткой по стволу. — Это десерт, мне много нельзя, слишком сладко, — улыбается, облизываясь, подтирает подушечками пальцев уголки губ от выступившей слюны. Вадик тянет её к себе наверх, и, когда видит глаза напротив, облизывает её губы, чувствуя свой вкус, кончиком проникает между ними. Пальцами бежит по её телу вниз, лезет между ног, не разрывая только начавшийся поцелуй, проходится пальцами между складочек, от чего девушка рвано выдыхает в его губы. Убирает палец, ведёт сухими по её коже вверх, подносит руку к своему лицу, отстраняется насколько может, облизывает, высунув язык, улыбается. Т/И сжимает губы, щурит глаза, посмеивается тихо, грудь колышется легко. — Я сравнил, ты слаще, — мурлычет, чмокая, довольно лыбясь. — Льстишь, — она обнимает его щёки руками, проводя по ним большими пальцами. — Честное пионерское, — кивает. — Вадим, — она закатывает глаза со смехом, мотает головой из стороны в сторону. Его рука тянется вбок, подхватывает презерватив, тут же тянет к лицу, чтобы открыть зубами, за что получает лёгкий шлепок по рукам, смеётся и разрывает упаковку пальцами. Тянется вниз, надевая защиту на член, раскатывает, поднимая руки в конце, ненароком щекочет бока девушки. Она пищит, тут же убирая от себя его руки. Он гыкает противно, убирая руки за голову, глаза светятся нагло. Передаёт возможность действовать девушке, та не медлит, потому что низ живота тянет, хочется поскорее унять это чувство. Она смотрит вниз, притирается промежностью к латексу, тут же делая его более скользким. Направляет пальцами, головка входит медленно, девушка наклоняется ближе к лицу Вадика, целует, пока мужчина сгибает ноги в коленях, упираясь пятками в кровать, чтобы в следующие несколько секунд войти до яиц и распустить руки, обвивая одной талию девушки, а вторую спуская чуть ниже, хватаясь за ягодицу. Ему секс помогает отдохнуть от дневных-ночных-утренних дел. Он чувствует себя не заводной обезьяной на побегушках «того за пять охрани, другого за десять вычисли», а живым человеком, способным на чувства. Он, когда шутил над Поварёшкиным в Сирии, абсолютно не думал, что такая же участь настигнет и его. У того был какой-то рыжий задрот, с которым они всю жизнь бок о бок прожили, которого могли легко использовать в качестве рычага давления. Смеясь, Дракон хотел задеть за живое, не понимая, как можно иметь кого-то ближе семьи — а если и той не было, то это только в плюс. Он боялся, — да, по-настоящему трясся от одной лишь мысли, что девушку заберут. Судьба сыграла с ним злую шутку, теперь у него появился свой изящный рычаг давления. Девушка приподнимается, упираясь в его грудь ладонью, охая от резкого толчка, кладёт вторую ладонь на живот, останавливая. Разлепляет сомкнувшиеся от удовольствия веки, смотрит на мужчину под собой. Мужские руки скользят по мягкой коже, оглаживают места, до которых дотягиваются, Вадик не намерен отрывать спину от кровати, поэтому лишь смотрит на девушку с ожиданием. Она двигает бёдрами, меняя угол проникновения. Это не особо меняет что-то для неё, но для Дракона… он приоткрывает рот, улыбается, его челюсть подрагивает. Конечно, ему это нравится. Женские ладони ползут вверх к гладко выбритому лицу, но не доходят до него, останавливаются ещё на шее. Её ладони мало, она не может охватить даже половину его широкой шеи, но всё равно придушивает, наблюдая за яркими от недавних поцелуев губами, расплывающимися в улыбке. Ведь он знает, что такие слабые движения его не остановят, он позволяет ей это. Её слабость его пугает. Т/И занимается спортом, она даже пошла на курсы самообороны по его же наставлениям, но что такая самооборона может дать девушке в неравном бою в каком-нибудь переулке ночью с бугаём вроде него? Ничего. Поэтому она носит с собой перцовку. Скруглённые ногти, той длины, при которой уже неудобно открывать жестяные банки с энергетиками или пивом, чешут его подбородок, он даже не сразу замечает перемещение её рук. Она лениво доходит до ушей, не заходит за них, обхватывает лицо, медленно двигается на члене вверх-вниз. Вадик, снова ушедший в мысли о том, какая она беззащитная за пределами этой квартиры (он эту квартиру уже даже своей не называет, потому что это будет совсем некрасиво по отношению к Т/И, готовящей для него на кухне этой квартиры, выдерживающей его тупые шутки с нотками иронии), скалится, закатывая глаза. Пара движений — девушка снова останавливается; мужчина разочарованно хмурится и похлопывает её по ногам. Её пальцы проходятся по скуле, очерчивают край нижней губы — Вадим сам захватывает их в свой рот. Обхватывает губами плотно, втягивает щёки, придерживает запястье своей рукой. Девушка думает, что такие же чувства, кои она испытывает сейчас, парни, по счастливым обстоятельствам физиологии и анатомии, испытывают каждый раз, когда им отсасывают. — Двигайся, — тихо говорит, заворожённо смотря на то, что Вадим творит своим ртом. От его следующих движений пальцы на ногах подгибаются у обоих. Он выгибается неудобно, чтобы достать свободной рукой до её промежности, дабы приблизить её к кульминации — ему-то достаточно одного её вида. Бёдрами двигает, входя плавно, выезжая за счёт резких движений рук. Девушка сыпется не сразу, перед её оргазмом он успевает обкусать и обсосать её пальцы, но это действо расслабляет его взамен, заставляя глаза сами собой закрыться. Облизывая языком во рту костяшки её пальцев, он наращивает темп; перед тем как самому кончить, он мягко прикусывает кожу, жмурясь и сопя. И из него же и вырывается тяжёлый стон, приглушённый женскими пальцами, которые спустя несколько секунд исчезают. Рука ложится куда-то чуть ниже ключицы, дрожит, сгибается в локте — Т/И поддаётся слабости мышц, медленно укладываясь на мужчину. Тепло. Девушка трётся щекой о сильную грудь, когда в ушах перестаёт пульсировать. Её руки оглаживают мускулы на руках Вадика, тот тоже гладит её — по спине. У Дракона гудит голова от мыслей, он, кажется, слишком долго хранил их в своей голове, отшучиваясь. Т/И лёгкая для него, он без каких-либо трудностей меняется с ней местами, подминая её под себя, тыкаясь носом в шею, щекоча таким незамысловатым движением девушку. Она ожидаемо сдавленно смеётся, по большей мере вибрирует грудная клетка. Он утыкается носом в середину её груди, когда её пальцы проходятся по задней стороне его шеи. — Люблю тебя, — шепчет на выдохе в кожу. Целует туда, куда только что выдыхал, прикладывается лбом к этому месту. — Пиздец, так много мыслей, — издаёт нервный смешок, приподнимаясь, заглядывая в расслабленные глаза. — Каких? — Разных. Особенно на тему любви к тебе. — Ко мне? — переспрашивает, хотя прекрасно всё слышала. — К тебе. Может тебе… Какая работа самая безопасная? — Вадим, — она смеётся. — Нет такой, на каждой может случится что-то плохое. — Правильно. На улице тоже, значит не пущу за порог больше, — он заваливается на неё всем своим весом, от чего девушка выдыхает, обвивая его руками. — Задушишь, — через хихиканье сипит она. — Я?! — он тут же подскакивает, снова нависая над ней, будто не понимая, что сейчас сделал. — Ты. — подтверждает девушка. — Я тоже люблю тебя, родной. Дракон расплывается в улыбке чеширского кота. Она ведь знает, какой вес имеет для него такое обращение, и именно поэтому сейчас улыбается ему в ответ почти также.