То, что будет после

— Подожди. Постой, подожди пожалуйста… Эй, я с тобой говорю, остановись! Малфой резко оборачивается, и Гарри от неожиданности чуть не врезается в него с разбегу. — Ну чего тебе еще, Поттер? Мы же, вроде как, попрощались. — Малфой смотрит на него немного сверху вниз своим фирменным надменным взглядом. — Что еще ты хочешь услышать? Просто слов благодарности тебе мало? Герою нужны дифирамбы и клятвы в вечной верности? Может, мне еще на колени упасть? — Что? Я не… О чем ты говоришь вообще? — Поттер отступает на шаг назад, с обидой смотря на слизеринца, не понимая причины его внезапной злобы. — Зачем ты так? Что происходит? — Что происходит? Тебе правда нужно объяснять, Поттер? — еще больше закипает Драко, подходя ближе, склоняясь к его лицу и почти переходя на шипящий шепот. — Ты правда настолько тупой, или прикидываешься? Спроси у своей заумной подружки, может, она тебе растолкует. А мне пора в Мэнор. Меня родители ждут. Нам нужно восстановить поместье и придумать план, как избежать Азкабана, так что, прошу прощения… — Малфой слегка склоняется в наигранном полупоклоне, кривя губы в усмешке. — Но вынужден откланяться. Еще раз выражаю вам, о великий герой всего магического мира, свою бесконечную признательность за спасение моей никчемной жизни. Моя семья перед вами в неоплатном долгу, и все такое прочее. До новых встреч. Малфой разворачивается и начинает удаляться быстрым шагом. Поттер, до этого в полном шоке наблюдавший этот странный спектакль одного актёра, наконец, отмирает и срывается с места. Он догоняет бывшего врага уже в конце коридора, ведущего к выходу из замка и перехватывает его за запястье. — Драко, постой… Я просто хотел… — Чего? Чего ты хочешь от меня, Поттер? — зло выплёвывает слизеринец. А тот просто смотрит на него широко открытыми, зелёными глазами, в которых мешаются боль, непонимание, обида и даже отчаяние, и совсем немного и слабо — надежда. Но тут он моргает, и все это сменяется его обычным гриффиндорским огнём упрямства, он смотрит на Малфоя исподлобья. — Я просто хотел поговорить. Не понимаю, что на тебя нашло, и почему тебе обязательно изображать из себя невесть кого… Драко, мне… — шепотом, снова неуверенно заглядывая в глаза. — Мне просто нужно знать. Больше я ничего у тебя не прошу. Как ты вообще мог подумать… Это все Рон, да? — смотрит виновато, доверчиво. И опять эта проклятая надежда во взгляде. А еще усталость и боль. — Прости, если он наговорил лишнего. Ты же понимаешь, Фред… Им всем сейчас тяжело. Да всем нам. Но это же не значит… Он снова тушуется, мнётся, пытается подобрать слова и больше похож сейчас на побитого щенка, чем на героя, спасшего весь магический мир. И Малфой вздыхает, закатывая глаза. — Ладно. Мордред с тобой, Поттер. Пойдём, поговорим. Драко освобождает запястье, разворачивается и идет обратно по заваленному камнями и штукатуркой коридору, замок все еще напоминает поле битвы, повсюду царит разруха. Малфой заворачивает в соседний узкий проход возле лестницы и исчезает в нише за колоннами. Поттер слегка отстаёт, и слизеринец за руку утягивает его за собой. И внезапно, под пальцами чувствует, как дрожит эта рука. Отпускает и смотрит в измученное, серое лицо напротив, замечает мешки под глазами. Вся его злость куда-то мгновенно исчезает. — Черт возьми, Поттер, ты вообще спишь? — негромким, недовольным тоном спрашивает Драко. — Выглядишь хуже инфернала. — На себя посмотри. — беззлобно огрызается Поттер в ответ и улыбается. Он уже знает этот наигранно ворчливый тон парня и прекрасно слышит за ним беспокойство. — Я в порядке. Ну, или скоро буду. Это сейчас неважно, я хотел… Нам нужно поговорить. — Ну так, валяй, говори, я же вроде бы уже согласился. — Малфой снова закатывает глаза и скрещивает руки на груди. — Я весь во внимании. Но Поттер все мнётся, тянет и отводит взгляд. Драко видит, как он сжимает и разжимает ладони, силясь унять дрожь, но у него не выходит. — Ты… Ты же знаешь, о чем я хочу спросить. — наконец, тихо выдавливает он, не поднимая глаз с пола. — Я просто хочу знать, Драко. Ты и я… Мы… Есть ли хоть один шанс, что… Что то, что произошло между нами в выручай-комнате год назад, или твоя помощь в мэноре… Что все это было по-настоящему? То есть, я хочу сказать… Для тебя… Было ли это для тебя… Значит ли это, что мы… — Поттер. Поттер, дыши. — Малфой осторожно кладёт ладонь на щеку раскрасневшегося от волнения гриффиндорца и медленно поворачивает к себе, заставляя посмотреть в глаза. Тот послушно выдыхает и смущённо улыбается. — Останови, пожалуйста этот поток сознания. Вот так, хорошо. А теперь послушай меня, ладно? Малфой убирает руку с его лица и прикрывает глаза, на этот раз сам собираясь с мыслями. — Поттер, я понимаю, вся эта шумиха вокруг твоей победы кружит тебе голову, но тебе пора понять, нельзя иметь все и сразу. — от его слов Гарри вдруг резко шарахается в сторону, будто парень его ударил, и смотрит с разочарованием и обидой. — Нет, я тебе благодарен, правда, ты спас мне жизнь. Но это не значит, что я теперь должен тебе принадлежать и исполнять всякую прихоть. Бегать за тобой, как верный пёс, высунув язык и виляя хвостом от восторга. Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть со стороны? «Великий победитель Темного Лорда милосердно прощает бывшего врага и теперь у них любовь до гроба». О, я прямо вижу эти заголовки в Пророке. А твои друзья? Думаешь, я не вижу их взгляды, не чувствую осуждения? Никто из них не понимает, зачем ты вообще общаешься с бывшим Пожирателем, и я, честно говоря, тоже. Я знаю, знаю, — он поднимает руки перед собой, будто сдаваясь, останавливая тем самым Поттера, уже открывшего было рот, чтобы возразить. — знаю, ты хочешь, как лучше. Знаю, ты пожалел меня тогда и сочувствуешь мне сейчас. Твоё благородное, гриффиндорское сердце кричит тебе о том, что меня надо спасать. Но тебе не кажется, что это уже слишком? — А тебе не кажется, что ты придаешь слишком много значения тому, как это выглядит со стороны? — Поттер все-таки выходит из себя и начинает кричать на Малфоя. — А тебе не приходило в голову, что мне может быть плевать на то, что все вокруг думают? Даже мои друзья? Что, может быть, я наконец, хочу сам принимать решения, а не делать то, к чему меня готовили с рождения, или к чему обязывает долг? Какого черта ты вообще решил, что знаешь, что я думаю и чувствую? — гриффиндорец с силой толкает Драко в плечо, и тот от неожиданности отступает назад, упираясь спиной в стену. — Так вот, нихрена ты не знаешь, Малфой. И то, что кажется тебе жалостью… Ты ошибаешься. — Гарри смотрит в серые глаза напротив и вдруг резко сбавляет тон, снова утыкаясь взглядом в пол, и продолжает теперь наоборот, очень тихо. — Это никакая не жалость и далеко не только сочувствие. Для меня… Для меня все это было всерьёз. Это было настоящим. Но я не требую ничего от тебя, Драко, и никогда не буду. Ты ничего мне не должен. Ни ты, ни твоя семья. Если тебя заботит долг жизни за то, что я тебя спас из выручай-комнаты, то не волнуйся, его уже отдала твоя мать, когда спасла мне жизнь в лесу. — Что? Ты это о чем? — с удивлением переспрашивает Малфой, почему-то тоже почти шепотом. — Она тебе не сказала? Спроси у нее, она объяснит. Скажу только, что, если бы не она, мы бы сейчас не разговаривали. — Поттер делает глубокий вдох и решительно продолжает, сжав кулаки. — Драко, я просто хочу знать. Если ты… Если для тебя это ничего не значило, если ты просто искал утешения тогда, а теперь жалеешь о том, что произошло, я пойму. Я никогда не буду тебя на что-то вынуждать, или упрекать. Никогда. Мы можем навсегда забыть об этом, и я больше никогда с тобой не заговорю. Если ты так хочешь. Ты… Ты этого хочешь? — Гарри боится поднять взгляд, боится услышать ответ, или увидеть насмешку в глазах. Он снова чувствует проклятую дрожь в руках и сует их в карманы. Он закрывает глаза, понимая, что ответ, который все никак не последует, сейчас решит его судьбу. Прямо сейчас тот хрупкий образ будущего, который он потихоньку начал выстраивать для себя, после того, как вдруг понял, что у него вообще может быть какое-то будущее, либо обретёт настоящую форму, либо окончательно рассыпется на куски. И вдруг он чувствует, как его притягивают к себе и обнимают, утыкаясь носом в чёрную, лохматую макушку. — Какой же ты придурок, Поттер. — С-сам такой, М-малфой… — Гарри задыхается от волны эмоций и вцепляется руками в мантию слизеринца, вжимается в него изо всех сил, утыкаясь лицом в плечо и с ужасом чувствует, что по щекам у него текут слезы, а он просто не в состоянии их остановить. Он издает сдавленный всхлип, потом еще один, еще сильнее вжимаясь в плечо Драко, смущаясь и пытаясь спрятаться от его реакции на свое проявление слабости. — Эй, ну ты чего?.. Потти, чего раскис… — Малфой шепчет очень тихо, гладя по волосам, прижимая к себе, поддерживая плохо стоящего на ногах гриффиндорца. — Эй, ну перестань… Перестань, все хорошо. Все закончилось, правда. Ты победил. Все будет хорошо. А я… Никуда я от тебя не денусь. Раз ты так хочешь. Раз для тебя это так много значит. — Он продолжает гладить парня по голове, и Гарри чувствует, как он слегка касается его волос губами. — И ты сам прекрасно знаешь, что это значит для меня. — добавляет он еще тише, но Поттер все равно слышит, даже через свои собственные судорожные всхлипы. — Для меня это было настоящим. Все, что я делал или говорил тогда, было искренне. Не понимаю, почему тебе так трудно в это поверить, все же вокруг тебя обожают… Ну ладно, ладно, хватит. Герои же не плачут. Так делают только жалкие, трусливые слизеринцы в заброшенном женском туалете. — Гарри издает задушенный полусмешок-полувсхлип, и правда понемногу начиная успокаиваться. Драко осторожно отстраняет его от себя и тут же теряется в блестящих от слёз зеленых безднах, стирает ладонью дорожки слез и вздыхает, усмехаясь горькой усмешкой. — Со мной-то как раз все ясно, Поттер. Не смог устоять перед чарами героя, захотелось тепла, света, понимания, сочувствия и, что там еще пишут в дешёвых колдороманах. Но ты… Зачем это тебе? У тебя же теперь вся жизнь впереди. Неужели, ты правда собираешься потратить ее на бывшего Пожирателя, на изгоя, которым я теперь всегда буду? Поттер, подумай. Война окончена, у тебя теперь есть выбор. Нормальная спокойная жизнь, без осуждения и шепота за спиной, карьера, жена, дети… Ты заслужил все это, заслужил простого человеческого счастья, тебе так не кажется? — Ты говоришь, как Гермиона. — бурчит в ответ Гарри. — Но почему всем вам кажется, что вы лучше знаете, чего я хочу? С чего ты взял, что в такой жизни, как ты описал, я буду счастлив? — Ты прав, я не знаю. — качает головой Малфой. — Я правда не знаю, что происходит в твоей дурной гриффиндорской башке, Поттер, но я точно знаю, что со мной ты счастлив не будешь. Ну что я могу тебе дать? От славы и статуса моей семьи ничего не осталось. От меня самого ничего не осталось, я вообще не знаю, кто я теперь… — Драко проводит ладонью по лицу и отворачивается, невидяще смотря в стену. — Пойми, я не хочу, чтобы ты потратил свой шанс на нормальную жизнь, оставаясь со мной из благородства или желания погеройс… — Я вернулся из-за тебя. — вдруг негромко, но уверенно перебивает его Гарри, и Малфой снова смотрит на него в недоумении. — Там в лесу я умер, Драко. То есть, действительно умер. По-настоящему. — слизеринец смотрит на него с долей сомнения и ужаса, и Поттер продолжает, пытаясь объяснить и передать все так, чтобы ему поверили. — Я знаю, я сказал всем, что ничего не помню. Только вспышка от Авады и потом темнота. Но я соврал. Даже Рон и Гермиона не знают, я решил, что они не поймут и начнут переживать еще больше. Со мной и так все носятся, будто я тяжело болен и в любой момент могу упасть замертво, или прыгнуть с Астрономической башни… Если честно, тошнит уже. Нет, я ценю заботу, но иногда это слишком, понимаешь? — Драко неуверенно кивает и продолжает внимательно слушать, нахмурив брови. — На самом деле, я все помню. После того, как в меня ударило заклинание, я попал в странное место. Там много чего произошло… Я видел Дамблдора, мы говорили… Но суть не в этом. Суть в том, что у меня был выбор. Возвращаться сюда, или остаться там. А там было так хорошо, так спокойно. Не надо было ни о чем думать, ничего решать, ни о чем волноваться. Никакой боли, страха, постоянной тревоги за близких. Я так устал от всего этого! Если бы ты только знал, как я устал… Мне очень хотелось остаться там. Не пойми меня неправильно, я люблю жизнь, люблю своих друзей, знаю, им было бы нелегко меня потерять, но они есть друг у друга. Со временем, они бы это пережили. А я… Я сделал все, что мог, чтобы они жили дальше, чтобы у них был шанс на счастье. И я сам был счастлив, потому что знал, что все было не напрасно, я прожил жизнь не зря и заслужил покой. Я не видел смысла возвращаться, пока не вспомнил о тебе. — Гарри сглатывает и смотрит на Драко, впервые за свой рассказ прямо в глаза. Тот не отводит взгляд, ловя каждое слово, кажется даже, неосознанно задержав дыхание. — Тогда я не думал об ответственности или жалости, или желании спасти тебя, нет, я думал только о том, одном-единственном счастливом воспоминании из выручай-комнаты. О нашем первом нормальном разговоре без оскорблений и ссор, о твоём признании, что все это время ты не ненавидел меня, а совсем наоборот, но не мог об этом сказать. О том, как я поцеловал тебя… И ты ответил. Не знаю, как для тебя, но для меня это воспоминание стало счастливым. Оно придавало мне сил, дарило надежду, когда мы были в бегах в поисках крестражей. И, когда я подумал о нем, подумал о тебе, у меня впервые возникло желание вернуться. Именно желание, не чувство долга или ответственности, а желание. Что ж, Малфой, получается, ты — единственная причина, по которой я хочу жить. Я вернулся из-за тебя, Драко, я вернулся к тебе. Я хочу быть с тобой. Если, конечно, ты тоже этого хочешь… Малфой, наконец, выдыхает и резко подаётся вперед, сгребая героя всего магического мира в охапку, прижимая к себе изо всех сил. Обхватывает его лицо ладонями и мягко целует в губы. Поттер цепляется за его запястья, за плечи, потом обхватывает за талию и тоже притягивает ближе, отвечая. Драко чувствует легкий привкус крови во рту, от не до конца зажившей ранки на губе героя, и отстраняется. — Гарри… Ты… — еле слышным горячим шёпотом выдыхает ему в губы. — Ты уверен? Тот только кивает и улыбается, обвивая руками шею парня, заставляя слегка нагнуться, и снова утягивает его в поцелуй. А после утыкается носом в сгиб его шеи и выдыхает облегчённо и счастливо, обжигает горячим дыханием. — Ты мне очень нужен, Драко. Ты же мне веришь? — Кажется, начинаю верить. — со смешком, шепотом отвечает Малфой. — Ты мне тоже нужен, Поттер. Гарри… Ты мне очень нужен. — Они стоят, обнявшись, какое-то время, не думая, просто растворяясь в моменте. Потом Драко отстраняется и смотрит на абсолютно счастливого гриффиндорца с хитрым прищуром. — Ладно, но у меня есть два условия. — Малфой, ну ты и слизеринец! — смеётся в ответ Гарри, несильно пихая парня локтем в бок. — Какие еще условия? — Первое, я хочу видеть лицо Уизли, когда ты ему расскажешь о нас. Гарри снова смеётся, представив ошарашенное и красное от возмущения лицо друга. — Ладно, но будь готов к взрыву праведного гриффиндорского гнева и, возможно, попытке убийства. А второе? — А второе… — Малфой вдруг снова становится серьёзным. — Больше не умирай. Гарри снова чувствует, как в горле образуется ком, и просто кивает, не в силах что-то сказать, хоть и понимает, что это абсурдное обещание. Но сейчас это кажется правильным.