Невинность, брат мой

      Если бы Эдвард составлял рейтинг худших пробуждений ото сна в его жизни, то сегодняшнее, определённо, заняло бы призовое место.       Его грудную клетку сдавило болью при первом же осознанном вдохе. Руки мало того, что саднили от многочисленных синяков и ожогов, так ещё и онемели от долгого сна в одном положении. Он также почувствовал лёгкое давление бинтов на своих ладонях и предплечьях — кто-то, видимо, обработал раны. Всё тело ощущалось унизительно слабым, как комок безвольной ваты. Эдвард прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать непрошеный стон. Вместо этого он попытался справиться с болью при помощи дыхания — хотя и оно сейчас давалось с трудом.       Шумные вздохи, видимо, выдали его пробуждение, и Эд услышал, как рядом заскрипел чей-то стул. Вопреки своему удручающему состоянию, Эдвард мысленно слегка оживился. Ему стало интересно, что за фантастическая тварь встретит его сейчас. Будет ли это какое-нибудь антропоморфное животное, остроухий эльф, голодный дракон или чертовщина ещё похлеще прежней?! Его жизнь за последние дни стала весёлой, как покер: тревога от возможного проигрыша, возникающая у новичков в начале игры, уже прошла, остался чистейшей воды азарт и желание разгадать карты противника, предвидев его следующий ход.       Эдвард собрался с духом и открыл глаза. В комнате царил приятный полумрак. На каменном потолке плясали длинные свечные тени. Было тепло и душно, запах терпких трав стоял очень густой. Кто бы ни находился в комнате вместе с Эдвардом, он был очень тих. Кроме недавнего скрипа стула, Эд не услышал от него ничего — ни кашля, ни зевка, ни вздоха, ни шороха одежды, ничего, что могло бы выдать присутствие живого человека рядом. Странно, может, и скрип до этого ему просто почудился?..       Эдвард, пусть и с трудом, но приподнялся на локтях. Он уже немного привык к боли, даже безболезненные вдохи делать приноровился. В конце концов, Эд рассудил, что бывал в ситуациях и похуже, причём намного, поэтому просто продолжать лежать на месте он не мог. Он всё ещё мог незамутнённо видеть, адекватно мыслить, поэтому и боль сможет перетерпеть!..       С недовольным шипением Эд перевёл тело в сидячее положение, на что ушли практически все силы, и привалился к холодной каменной стене позади него. Затем он выдохнул и оглянулся вокруг.       Рядом с кроватью, оседлав стул задом наперёд, сидел Энви. Он смотрел на потуги алхимика со слегка впечатлённым и обеспокоенным выражением лица, какое бывает у лаборанта, когда его результаты опыта почему-то не сошлись с книжными.       Эдвард неверяще выпучил глаза и одними губами произнёс имя гомункула, не в силах говорить то ли от слабости, то ли от изумления. Он сразу же узнал Энви. Несмотря на странную облегающую одежду из кожи чёрного цвета с красными вставками в области плеч, бёдер и торса, покрывающую, вопреки вкусам гомункула, всё тело, как некий комбинезон. Несмотря на безжизненный, непривычно стеклянный взгляд и глубоко залегшие синяки под глазами. Эд бы ни за что и ни с кем не спутал его островатые черты лица, слегка раскосые глаза неестественного фиалкового цвета, и странную причёску из непонятно как разделённых на отдельные пряди волос. Эдвард не без усмешки отметил, что повязка с перевёрнутым треугольником, которая была на Энви всё то время, что алхимик его знал, оставалась на своём законном месте. Одежду, значит, он сменил, а с волосами что-то придумать, чтоб в глаза не лезли, мозгов не хватило!..       Некоторое время заклятые враги молча разглядывали друг друга. Эдвард занервничал. Его пульс участился, дыхание стало ещё более прерывистым, чем прежде. Странно было наблюдать перед собой того, чью смерть ты видел собственными глазами. Больше трёх лет прошло, но воспоминания о том моменте всё ещё болезненной горечью ныли где-то под сердцем. И даже если сейчас это была лишь очередная галлюцинация, глупо было полагать, что она, как и остальные, не попытается с ним побеседовать. Но Энви молчал, а Эд даже не представлял себе, как в такой ситуации вообще можно начать разговор. Он уже хотел было глупо пошутить про потерянные шорты, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но гомункул опередил его. — Ты умер? — будничным тоном спросил Энви, слегка вздёрнув подбородок. Эдвард недоумённо заморгал, затем нервно рассмеялся, но тут же зашипел от боли и схватился за бок, который прострелило резкой болью. — Это вопрос, — сказал он, прокашлявшись, — Или угроза? Уголок губ гомункула слегка дёрнулся вверх. — Пока не угроза, — ядовито протянул Энви, — Мне просто интересно, как ты здесь оказался. Расскажи последнее, что ты помнишь. Эдвард задумался, переведя взгляд с гомункула куда-то в пол. — Я был у какой-то башни, — наконец ответил он, — Хотел сразиться с драконом… Энви едко хохотнул. — И ты отделался ушибами и парой-тройкой сломанных рёбер?!. — Слышащий покачал головой, и посмотрел на алхимика с чем-то, похожим на восхищение, — Сраный счастливчик!.. — Ты мне что, рёбра пересчитывал? — саркастично ухмыльнулся Эд, — Как мило!.. — Размечтался, — злобно прошипел Энви, — Моя подруга пересчитала… — Подруга? У тебя?! — с издёвкой вскрикнул Эдвард, о чём тут же пожалел — левый бок вновь заболел, заставив алхимика согнуться и зашипеть. — Да что ты знаешь!.. — гневно вскрикнул Энви в ответ, стукнув по спинке стула. Эду и впрямь стало немного стыдно. Не так, ой не так он хотел развить этот разговор!.. Да и к чему было так грубо задевать чужую больную тему?.. Каким бы мерзким Энви не был, это не значит, что ему самому можно было опускаться до издевательств ниже пояса!.. — Прости, — тихо сказал Эдвард, отводя взгляд от собеседника. Ему не показалось, или Энви действительно покраснел?.. — Не знаю, что на меня нашло. Энви выдохнул и перестал хмуриться. Перед ним что, сейчас извинились?.. Странно, но после слов Элрика ему даже расхотелось оскорблять алхимика и его друзей в ответ. — Так что ты там говорил? — непринуждённо перевёл тему Эд, — Ты считаешь, что оказался в этой стране после того как ты… Ну… — алхимик замялся. И что он должен был сказать? Просто «умер»? Решил вырвать себе сердце и травмировать окружающих напоследок вместо того, чтобы… Просто дать себя добить?.. Или пожелал ему, Эдварду Элрику, удачи во всех начинаниях, которая — как знать! — действительно помогла?! Или это прозвучало бы как «спасибо, Энви, что избавил нас от своего присутствия и не помешал убить твоего создателя»?!       Да уж, один вариант другого хуже.       Энви великодушно избавил Эда от необходимости выбирать и продолжил беседу как ни в чём не бывало: — Ну, если мне последние три года жизни не привиделись, — Энви покрутил пальцем у своего виска, — То да. Эдвард озадаченно хмыкнул. — Последнее, что я помню перед тем, как попал в это… странное место, — Эд, сам не зная зачем, всё же решил раскрыть карты перед врагом — если Энви им, конечно, всё ещё являлся, — Это то, как на мне провели человеческую трансмутацию при помощи восточной алхимии… Технически, я, конечно, тоже мог умереть в процессе… — На тебе что?! — перебил его Энви, хлопнув себя рукой по лбу. — Это был мой собственный эксперимент!.. — начал оправдываться Элрик, опять же, не понимая, зачем, — Я думал, что таким образом смогу вернуть свою способность к алхимии… — Вернуть?.. — недоумённо переспросил Энви, — Почему вернуть? Сперва Эдвард не понял сути вопроса. Он настолько привык к соболезнованиям от знакомых по поводу потери своего таланта, что у него даже мысли не возникло о том, что кто-то мог этого не знать. — Ты ведь не знаешь!.. — почти шёпотом произнёс Эд, — Я вернул тело Альфонсу, отдав за него свои Врата… Брови Энви поползли наверх от изумления. Смелый ход!.. Ещё ни один алхимик на свете такого не проворачивал — более того, даже не задумывался о возможности обмена своих собственных Врат!..       Да уж, что ни говори, а мальчишка был действительно гений. — Что ж… Молодец, — похвалил Эда Энви, правда, без особого энтузиазма, — Поздравляю. — Спасибо, полагаю, — неловко усмехнулся Эдвард в ответ. Не то чтобы он стал алхимиком ради этого, но как же здорово было вновь слышать, как кто-то восхищался его способностями!.. А уж слышать это от воплощения самой зависти?! Вдвойне круче!.. — А с рукой что? — Энви мотнул головой в сторону правой руки алхимика, вновь настоящей, а не стальной. — Ал… вернул её, — сказал Эд с немного виноватым выражением лица. — А, — демонстративно равнодушно отреагировал Энви, — Взаимообмен. Эдвард кивнул и тихо посмеялся. Энви раздражённо передёрнулся и отвернулся от собеседника, скривив губы в отвращении. Эд решил сделать вид, что не заметил этого. — Что ж, полагаю, мы не можем оба видеть одни и те же галлюцинации, — продолжил алхимик, выдержав небольшую паузу, — А это значит, что мы действительно… Оказались в неком… Эд принялся покусывать щёку, подбирая подходящий термин для того безумного места, в которое он попал пару дней назад. Можно ли было это назвать другим измерением?.. Существовали ли они вообще? И как были связаны с открытием Врат?..       Внезапно, Эдварда осенило. — Энви!.. — восторженно произнёс он, посмотрев на собеседника, — А ты не думаешь, что это как с Глаттони?.. Ситуация похожа!.. Энви скептически приподнял бровь. — А причём здесь?.. — начал было он, но Эдвард его сразу же перебил. — Ну смотри, — Эд сложил руки в замок, словно собирался прочесть лекцию студенту, — Я оказался здесь, когда прошёл сквозь Врата, которые открыл мой ассистент. То же самое было и с Глаттони — ведь он, по сути, и был искусственными Вратами. Он нас поглотил, тем самым пропустив сквозь свои Врата, и мы оказались в другом измерении!.. Тогда что, если Врата, которые открыли мы с Цзинь Ли… То есть, моим ассистентом, тоже были проводниками в другое измерение? Знаю, звучит как бред, но чем чёрт не шутит! Я раньше и в существование вас, гомункулов, не верил!.. Энви подпёр подбородок ладонью и хмыкнул. — Ну хорошо, допустим, — сказал он, — А я тогда какого чёрта здесь делаю? — Ты?.. — переспросил Эд, задумавшись, — Ну, а ты мог заплатить за проход своим философским камнем!.. Причём сам того не желая! — Ага, это всё, конечно, звучит замечательно, — тут же ощетинился Энви, нервно дёрнувшись, и перешёл на крик, — Вот только я его разрушил своими собственными руками!.. Эдвард тут же спрятал взгляд, поджав губы, и сжал одеяло.       Воцарилось тяжёлое молчание. Эдвард продолжил молча кусать губы и сминать тканое зелёное одеяло. Энви же растерянно переводил взгляд из одного угла комнаты в другой, впервые за несколько лет по-настоящему встревожившись. Ну и на кой чёрт он вообще поднял эту тему?! Знал же, что не хочет об этом вспоминать и уж тем более видеть чужую реакцию на одно из самых болезненных событий в своей жизни!..       Особенно реакцию единственного человека на свете, проявившего к нему сострадание. Никогда. Ни за что! — Короче, — небрежно бросил Энви, резко встав со стула, да так, что тот чуть не упал, — Я о том, что в этот раз… Всё вряд ли так просто. И я ничего тебе подсказать не могу. Отсюда действительно нет выхода. Элрик, будь он проклят, тепло улыбнулся. — Хм, странно, — произнёс он, хитро прищурившись, — У меня такое чувство, будто мы через это уже проходили… Энви фыркнул, развернулся и направился в сторону двери. — Энви, постой!.. — окликнул его Эд, когда гомункул уже практически вышел из комнаты. Энви, вопреки своему желанию сбежать подальше и поскорее, встал на пороге рядом с уже открытой дверью, как вкопанный, и слегка повернул голову к алхимику. — Если… Я всё же найду способ вернуться домой, — неуверенно продолжил алхимик, — Ты поможешь мне его реализовать, как в прошлый раз? Энви сжал руку в кулак, чтобы скрыть дрожь. — Ты… захочешь вернуться со мной?.. — тише прежнего спросил Эд.       Энви выскочил из комнаты, как ошпаренный, хлопнув дверью напоследок.       Эдвард медленно выдохнул и лёг обратно. — Ясно… — разочарованно буркнул он в пустоту, прежде чем сомкнуть глаза. Разговор вытянул из него все оставшиеся силы.

***

      Слышащий залетел в комнату Бабетты, как ураган, и как ветер же с шумом захлопнул за собой дверь. Вампирша сперва не придала этому особого значения, и поздоровалась, не отвлекаясь от заправки перегонного аппарата экстрактами различных трав: — Ты чего, Слышащий? От Цицерона прячешься? — усмехнулась она. Ответа не последовало. Тогда Бабетта как можно скорее вылила остатки экстракта из голубого горноцвета в нагревающуюся колбу, и повернулась к гомункулу. Тот сидел на полу прямо у захлопнутой двери, закрыв лицо ладонями, и периодически вздрагивал в плечах. Бабетта практически бесшумно приблизилась к Слышащему и присела рядом с ним на корточки. — Ну чего ты?.. — тихим голосом посочувствовала она, положив навечно детскую ладонь ассасину на макушку. Энви хотел было схватить её за запястье и прекратить этот мерзкий жалостливый жест, но отчего-то остановился и лишь сильнее сжался, пригибаясь к коленям в попытке спрятаться, свернуться в незаметнейший клубок, исчезнуть… Помимо прочего, его пугало ещё и то, что он доверял Бабетте до такой степени, что мог позволить видеть себя в таком состоянии.       Вампирша нежно погладила своего Слышащего по голове и озвучила свою догадку: — Наш гость проснулся? Энви молча кивнул. — Он для тебя важен, да?.. Не переживай, я его обязательно вылечу. Всё с ним будет хорошо… — продолжила успокаивать его Бабетта.       Энви резко выдохнул и рассмеялся на грани истерики. Он убрал от лица ладони и с отчаянием посмотрел на свою маленькую подругу, которая была в два раза старше его самого. — Бабетта, что же я наделал…