Первая и последняя игра в жизни Натаниэля Морияма

Натаниэль стоял на входе в университет Эдгара Аллана, непрерывно разглядывая кодовый замок, с помощью которого мог позвонить в администрацию гнезда — нужно лишь набрать нужные цифры. У замков на вход в общагу было три пин-кода. Первый мог открыть дверь без звонка в администрацию, 2 как раз таки осуществлял вызов, им пользовались все вороны помимо Рико, а третьим пользовался директор университета; стоит ли упоминать, что его пароль давным-давно был с изменён несколько раз? Недолго думая, Натаниэль нажал до боли знакомые цифры: 134 — номера оставшихся членов Идеального Двора. Цифру 2 оттуда принудительно убрал Тетцуи, когда Кевин Дэй покину Эвермор. Рико был безусловно против смены пароля, однако против своего дяди не имел никакой силы — ему осталось лишь смириться с отсутствием двойки в новом коде. Веснински этого крайне не понимал: зачем Рико так беспокоиться о кодовом замке для Воронов, если сам пользуется иным, семизначным кодом? — Администрация Эвермора приветствует вас, назовите свой порядковый номер и причину опоздания домой, — раздался знакомый голос их охранника. — Натаниэль Веснински, порядковый номер 3, — Нат, стесняясь, мялся у входа, объясняя всё в микрофон, — К сожалению мне пришлось провести целую неделю с родственниками, — рыжий поморщился от такого слова, как "родственники", но по итогу продолжил, — ...Я уверен, что вас должны были предупредить. Натаниэль улыбался. К слову, это было совсем не свойственно для него... *** — Улыбайся шире, Натаниэль, — Лола ощущалась ядовитой змеёй на шее Веснински, когда в очередной раз заставляла его улыбаться во время разделки трупов. Натаниэль криво улыбнулся за что тут же получил к губам. — Не такая улыбка была у твоего отца; старайся лучше если не хочешь остаться без еды вновь. И уж поверь, на этот раз юный Лорд не сможет тебе помочь, — жестоко; она вновь приказала ему улыбнуться, проведя своим длинным ноготочком по губкам Веснинский. Ниэль послушно заулыбался. Порывшись в своих воспоминаниях, он вспомнил, как расплывались губы Натана. Не то, чтобы он мог когда-либо забыть его улыбку, просто ему не хотелось вспоминать ее, а потому мозг решил запрятать это воспоминание куда подальше. Лола показала ему место, куда он должен нанести новый удар топора. За эти долгие дни проведённые в своём старом доме, Натаниэлю уже изрядно надоело из раза в раз убивать людей. Каждый день он выступал в роли палача для всех тех, кого Натан должен был уничтожить за последние годы, но из-за пребывания в тюрьме не мог. Если честно, рыжий вовсе не понимал, как можно было что-то брать в долг у таких людей, как его отец, Лола и Ромеро. «Это самая что ни на есть человеческая тупость»— фыркал он, в очередной раз доставая органы из людей. Да, он не просто убивал их, игрался, не так всё тут было просто, хотя в первые дни Лола и правда давала ему просто порезвиться, научиться держать нож, игнорировать крики невинных людей. Тут было дело больше в том, что внутренние органы данных жертв были непригодным к продажам на чёрном рынке. В действительности же, через день они уже вместе начали вырезать почки, глаза, доставать сердца, лёгкие, печень, да и в принципе все органы, которые можно было продать. Именно в тот день, когда он впервые вырезал крошечные почки из маленькой девочки, чьих родителей он до этого безжалостное искромсал на мелкие кусочки под пристальным взглядом Лолы, он в полной степени осознал смысл прозвища своего отца. Мясник. Тот, кто разделывает людей на кусочки, отделяя все нужные компоненты по разным контейнерам. Так прошла вся его неделя за пределами Гнезда: утром он просыпался своей комнате, ему приносил завтрак Ромеро, Натаниэль принимал пищу, затем послушно спускался в подвал с Лолой, где часов десять напролёт разделывал туши людей, затем ужинал, принимал вверенные ему таблетки, и вновь просыпался в своей комнате на утро. Веснински было безумно стыдно за то, что спустя какое-то время, ему становилось скучно. Однотипная работа на протяжении десяти часов заставляла его выть от скуки, именно тогда он стал замечать, что разделывать людей так, чтобы им было больнее, чтобы они с ещё большей силой взвывали от каждого надреза, было весело. Когда он осознал свои мысли, его неистово тошнило, но никто ему даже не дал как следует прочистить желудок — коль взялся за работу, так выполняй её до конца рабочего дня. Каждый раз его заставляли улыбаться. Улыбайся. Улыбайся, Веснински. Не позорь гордое имя твоего отца. Улыбнись, так же, как он, и прими его судьбу... *** — Ах, да, третий. Тренер Тетцуи предупреждал, что ты приедешь сегодня вечером, а я уж забыл. Проходи. Домофон замигал красным — явный знак того, что можно подтянуть ручку железной двери на себя и та с лёгкостью откроется. Веснински тянет металлолом в свою сторону — дверка послушно отворятся и он снова может спуститься в пугающе чёрные коридоры гнезда, в которых он провел последние восемь лет. Он быстро спускается по сажной лестнице, проходит досмотр охраны на входе в общежитие (контрабанды при нём обнаружено не было), и заходит на территорию Эвермора. Первым делом хотелось найти Жана — они не виделись целую неделю, для Натаниэля и это безумно долгий срок! Они с Жаном были неразлучны; они — напарники, быть поодаль друг от друга для них сравнимо с пытками, система уже давным-давно сломала их восприятия мира, провести какое-то время в одиночестве для них невозможно. Особенно сильно это сказывалось на Натаниэле, которого Морияма любили запирать в одиночных комнатах, где могли держать вплоть до месяца или целых двух! Рыжий замечает, как на него смотрят остальные вороны, но ему на них всё равно! Он бежит в черное крыло, распахивать дверь в их с Моро комнату и видит... Жана. Но целого ли? Француз сейчас выглядел, как никогда, бледно: мешки под его глазами, казалось, могли хранить в себе все запасы белорусской картошки, его волосы были неприлично жирными — такому Жан не позволил бы случиться даже под страхом выстрела пистолета. С ним явно было что-то не то. Рыжий аккуратно проходит внутрь комнаты, француз испуганно смотрит на него лишь когда он закрыл за собой дверь. До этого, четвёртый номер видимо не желал принимать тот факт, что к нему кто-то наведался. — Ma baguette, ( Мой багет) что случилось? — Веснински уверено подходит к кровати своего напарника, чтобы лучше рассмотреть обстановку. — Натаниэль, — жалобно тянет француз, от чего сердце Натаниэля стиснуло тисками. Сейчас Веснински был ужасно зол: кто-то в его отсутствии посмел поднять руку на Жана. На удивление, это был даже не младший Морияма — тот попросту всё ещё не нашелся. Оставался лишь один человек в этом ужасном и кошмарном месте, который смел бы избивать или различно домогаться его маленького милого французика — Тетцуи. — Я убью эту тварь собственными руками, — выругался Натаниэль, когда заметил яркие кровоподтёки на шее Жанчика — Non, Nathaniel ! N'oubliez pas où vous êtes maintenant ! Ne jurez pas si fort contre le propriétaire, ils nous tueront tous !(Нет, Натаниэль! Не забывай, где ты сейчас! Не смей ругаться на хозяина так громко, нас же всех убьют!) — Щебечет Жан, но суровый взгляд ясных голубых глаз останавливает его словесный поток. Лицо Натаниэль и сейчас было точной копией лица Натана; Веснински и так были до нельзя похожи друг на друга, но теперь, когда Натаниэль после долгого времени, проведённого с Лолой, мог идеально повторить улыбку своего отца, чем пользовался, их было различить практически невозможно. У Жана кровь похолодела в жилах, когда он увидел наполненный гневом взгляд Ниэля — он никогда не видел ничего подобного, даже у Рико ему не доводилось наблюдать настолько бесчеловечного взора. От чего-то стало тошно, но Моро подавил рвотные позывы; он прекрасно умел это делать. — Натаниэль, где ты был? — Моро решает перевести тему со своих будней в гнезде на явно необычайно интересно проведённые Натаниэлем дни. Жаль только маленький лягушонок не учел, что провести это время Натаниэль мог только в муках, на этот раз даже не в своих. — Ездил в старый дом, — от этих слов, казалось, последняя кровь отлилась от лица Жана, — Не стоит так на меня смотреть, я в полнейшем порядке. Ниэль снимает свою выходную рубашку, в которой приехал, и из маленького, вшитого вовнутрь кармашка, выпадает брошь. Француз тут же смотрит на неё, но значения особого не придаёт. Вот кто-кто, а Моро в символике японцев не разбирается! Для него это просто красивая брошка с цветком, он даже не может сделать малейшего предположение о том, какой он несет смысл. Жан, хоть и учился на филолога, никогда не предавал своей учёбе особого значения. Для него это просто очередной способ отдохнуть от тренировок, выйти в свет, покрасоваться, получить пару улыбок — почувствовать себя живым. Натаниэль это прекрасно понимал. Ему и самому нравилось выходить за пределы гнезда лишь для, того чтобы получать заинтересованные взгляды на себя, а не на их короля, капитана команды по экси университета Эдгара Аллана. Натаниэль тотчас берёт в руки подушку со своей кровати и из-под наволочки достаёт маленький канцелярский ножик. Он делает маленький надрез в матрасе с той стороны, на которую обычно никто не смотрит. Оттуда Нат достаёт таблетницу, набор швейных иголок и ниток. — Ложись, — командует третий. Ниэль ощущает на себе недовольство, негодование и возмущение со стороны второго ворона, однако, к его удивлению, на этот раз Жан послушно ложиться на свою кровать. Нат бросает взгляд на часы на чёрной стенке, отмечает у себя в голове, что тренировка начнётся через час, и бесцеремонно задирает красно-чёрную майку Моро. Он прекрасно знал каждый шрам на теле своего напарника, знал, как именно Моро их получил, многие из них лично сам зашивал. Веснински вдевает нитку в ушко иголки, чтобы затем приблизиться к открытой ране в районе груди француза. Он её оценивает какое-то время, делает вывод, что ничего страшного не случилось, и принимается сшивать две части расчленненой плоти. Француз шипит, сжимая простыни под собой, пару раз выругивается в сторону Натаниэля, но всё равно послушно терпит. За это Веснински был ему благодарен. Когда всё закончилось, Нат берёт со стола стакан с водой, кидает туда маленькую капсулу из таблетницы, подтягивает Жану с немым требованием выпить. Моро решает не сопротивляться, а потому принимает напиток и осушает тару. — У меня много вопросов, — недовольно шипит Веснински, дожидаясь кивка со стороны друга, который свидетельствовал о том, что Жан готов говорить, — Первый: где Рико? — Тренер сказал, что он уехал по работе, — Француз стушевался, не желая смотреть в глаза друга, — А твою пропажу они аргументировали тем, что тебя вызвали по серьёзным делам нашего клана. Что ты — собственность, а потому должен ответить за своё плохое поведение на шоу. — Так сказал Тетцуи? — Моро отрицательно покачал головой, — Тогда кто? Кто это сделал. В глазах француза застыл немой ужас. Он отрицательно качает головой, явно не желая говорить на эту тему сейчас. — У нас новый игрок, Нат, — сквозь напоминающую панику шепчет Моро, — хозяин собирается сделать его пятым игроком Идеального Двора! Рыжий какое-то время попросту смотрит в пустоту, пытаясь переварить эту информацию. — Сезон уже начался! — выдает он наконец, — Кого они успели найти за какую-то неделю?! Жан зажмурился в эту секунду. Натаниэль понял со стороны кого шли издевательства. — Кто эта тварь? — не мог угомониться Веснински. — Он... Это... — Жан не решается сказать и это определенно напрягало. — Эй, guimauve (зефирка), посмотри на меня, — Командует Натаниэль, тут же беря Жана Моро за щеки. Серые глаза смотрят на ярко голубые; на душе становится легче, — Кого Морияма нашли за эту неделю? — Это... Его зовут Ален... Ален Гарсия, — Вздыхает Моро, — Он тоже собственность, как и мы... Дня четыре назад Лорд Кенго присвоил себе часть бизнеса семейства Гарсия. — Часть бизнеса, — повторяет Натаниэль, — Почему часть? — А вторую часть покрыл ребенок... Ему около шестнадцати, он еще не играет, но будет жить с нами, — Моро удручённо вздыхает, — Он еще не знаком с Рико, настроен очень агрессивно на всех находящихся в Гнезде, но, кажется, неплохо ладит с Тетцуи. Это просто шок, ощущение, что они родственные души. За такое короткое время невозможно поладить настолько! — Что ты имеешь в виду под "поладить"? — Натаниэль искренне не верил в то, что такой человек, как тренер, может с кем-то найти общий язык. — Он его ни разу не наругал, даже за проколы. Не назначал наказаний, поселил в комнате с Рико и назначил им партнёрство. Это... Подозрительно хорошо! Не находишь? Натаниэль действительности задумался над этим: что такого могло произойти, чтобы их тренер вел себя так? — Кроме того, он нереально дикий! Он постоянно старается навредить мне, но я не могу дать сдачи — он еще ребенок для такого, у меня появляются неприятные воспоминания, — Жан вздыхает с облегчением — он наконец кому-то высказался. Возможно на его состояние также повлияли успокоительные, которые ему дал выпить Веснински. — Что ж, это определенно хо... — Жанчик, — Слышится еще не совсем поставленный юный незнакомый голос, — Жанчик, птичка моя, я слышал, твой напарник вернулся, — Кто-то бесцеремонно врывается в их комнату, такого Нат ожидать не мог. Сейчас он просто неистово хвалил себя за то, что убрал нитки, иголки и таблетки под простыни на случай, если кто-то зайдет. Обнаружилась эта маленькая катастрофа — быть беде, — Ах, вот он! Натаниэль Веснински, как я рад нашей встречи!