Амнезия

Сказав моей подруги, что у меня дома появилось срочное дело, я не торопясь отправилась на назначенную встречу. Рассказывать о ней у меня не было желания, и потом я не знаю, что меня ожидает сегодня. Сразу зайдя в кафе, я стала искать Юру, но никого не нашла, а людей было все так же, как и вчера. Я села за мой столик и через несколько минут увидела, как ко мне приближается тот, кого я жду. Он был одет так же, как я его видела вчера и в первый раз. Он, улыбаясь, поздоровался со мной и заказал себе чай. Наша беседа началась с обычного разговора. Он спросил, как у меня прошел день, но мне нечего было рассказать. Этот день не отличался от других, но моего собеседника это не смутило, напротив, он начал меня расспрашивать: где я учусь, какие это люди, с которыми я нахожусь в дружеских отношениях и прочее. Когда я рассказала все, что могла, я задала Юре его же вопрос. Он рассказал мне, что решил обследовать свою комнату и нашел старый магнитофон с кассетами со старой музыкой. Некоторые группы и песни он знал, а некоторые слушал и ему они очень нравились. На мой вопрос, может ли он вспомнил этот магнитофон, он ответил отрицательно. Вместе с магнитофоном он нашел старый разобранный сотовый телефон и какие-то провода. — Ты искал какие-нибудь документы, свидетельство о рождении, например, или, может, школьный аттестат, что-нибудь, что указывало бы на твою личность? — Спросила я. Юра начался кутаться в шарф, который и так закрывал его подбородок, а теперь еще губы и щеки. — Да, я находил эти документы и многое еще, но это было не мое, то же самое, что в паспорте, только больше информации о том человеке. — Могу ли я взглянуть на твой паспорт? Он пошарил рукой по внутренним карманам куртки и достал то, что искал. Это был обычный паспорт этой страны. Открыв его, я увидела Юрину фотографию, он был моложе, чем сейчас, но это точно был он, только имя другое, все как парень и говорил. На этом я закончила, что делать дальше я не имела понятия. — У тебя есть деньги? — спросила я, отдавая паспорт. — Да, я нашел достаточно денег, когда прибирал стол, который находился в одной из комнат. — Хорошо было бы найти документы об образовании твоем… точнее того человека, мало ли что, деньги закончатся рано или поздно. — Я могу на пианино играть, где-нибудь да заработаю на этом, хоть на хлеб. — Ты помнишь, что умеешь играть на пианино? — спросила я, немного удивившись. — Я это знаю, но как и где научился не помню. — А если я спрошу твою биографию, твое детство, кто твои родители ты это вспомнишь? Недолго думая, Юра ответил: — Что-то помню, а что-то подзабыл. Я не могу сейчас точно сказать. Я, не зная, что делать дальше, потупила взгляд на чашку остывшего чая. Единственное, что еще осталось сделать, так это обратиться к врачу. Бывает же так, что после удара или приступа люди становятся такими как Юра, выдают себя за другого человека с новыми навыками, привычками… — Я догадываюсь, о чем ты думаешь, — сказал он неожиданно. — И о чем же? — Улыбнувшись, тихо сказала я. — Мне нужно пройти осмотр у врача, ты об этом подумала. Я не знаю, как он смог угадать мои мысли, да и времени у меня не было на раздумья, потому что он сразу же продолжил: — Я никуда не пойду. Я — это я, ни тот человек в паспорте и ни кто-то другой. Я отчетливо помню множество моментов из моей жизни, и ни в одном нет этого города и той квартиры, в которой я очутился. — Голос Юры стал твердым, уверенным, и он уже не старался запрятать свое лицо в шарфе. — Я больше не буду тебя беспокоить, — спокойно продолжил он, — давай только досидим до конца, я не хочу сейчас уходить. — По правде говоря… Я не хочу тебя бросать, хотя бы пока все не разрешится. Мне было очень сложно это сказать, но сложнее мне пришлось, если бы он ушел, и я его больше никогда не увидела. Я лишь на секунду представила, как он прощается со мной, а потом просто уходит. Меня сразу при этой мысли укутало в грусть, как будто я потеряю частичку чего-то важного. Я не хочу верить, что наша встреча случайна, я хочу сыграть хоть маленькую роль в его жизни. — Спасибо, что согласилась остаться. Ты единственная кого я знаю и кому я могу довериться. Знаешь, мне не помешает твоя помощь в уборке. Если ты откажешься — я тебя пойму. Я кивнула головой и сказала, что смогу только на выходных. Дальше мы сидели молча. Иногда я пыталась уловить его взгляд, хотелось, чтобы эти серые глаза вновь посмотрели на меня, и я смогла понять, что правильно поступила, решив, не бросать его. Но как только его взгляд встречался с моим, я, нехотя, быстро отворачивалась. Вот так мы и просидели пока совсем не стемнело.

***

Подъезд дома, в котором проживал Юра, освещался тусклыми лампочками. Бледный желтый свет едва ли доставал до ступенек, поэтому мне приходилось немного замедлить шаг, держась за перила. В зимней обуви конечно тепло, но в ней можно легко поскользнуться даже там, где нет льда и снега. — Держись за меня, — сказал Юра, протягивая мне руку. — Почему тут так темно? И почему тут нет окон? — Нашла кого спросить. Я и забыла про его «амнезию». Мы пришли. Юра быстро открыл дверь и, зайдя внутрь, я сразу почувствовала как тут тепло. Свет в коридоре был таким же тусклым, как в подъезде, но зато он полностью освещал маленький коридорчик. — Тут везде такое освещение? — спросила я. — В других комнатах светлее будет, хотя при желании можно лампочки поменять. Он провел меня в комнату, где проснулся и, как ни странно, это была его спальня, точнее спальня хозяина этого дома. Помимо кровати, шкафа и письменного стола, тут было куча других вещей: коробки, какие-то провода, множество книг и журналов, а так же очень много бумажных листов от тетрадей, блокнотов, альбомов… Но при таком количестве разбросанных вещей, казалось, что все лежит на своих местах и так было задумано. Я подошла к письменному столу и, кроме канцелярии и компьютера, обнаружила несколько фантиков от конфет, футляр с очками и маленькую заводную игрушку. — Ты хорошо видишь в этих очках? — Да, но это все равно ничего не значит. Я пожала плечами и дальше начала осмотр. — Пока ты тут занята, хочешь, я сделаю кофе? — Я чай буду. На улице небо затянуло тучами и в комнате стало совсем темно. Я включила свет, и как Юра говорил, здесь лампочка светила относительно лучше. Я села на мягкий узкий диван, который стоял в углу, и начала дальше осматриваться, находя для себя что-то новое. Никогда бы не подумала, что в такой комнате, которая не была очень большой, могло находиться так много мебели. Не считая дивана, это были еще три стула, маленький пуфик и кресло, на котором, видимо, проснулся Юра. Я взяла пачку журналов и начала быстро рассматривать их. Это были обычные развлекательные глянцевые журналы с кроссвордами и уроками садоводства, кое-где мне попадались различные вырезки из газет и заметки. Собираясь положить их обратно, я краем глаза заметила, что, стоя у дверного проема, за мной наблюдает Юра, скрестив руки и облокотившись о косяк двери. Даже взглянув на него, он не улыбнулся, а продолжил стоять так, как стоял, и не знаю, как давно он за мной наблюдает. Где-то внутри себя я почему-то испугалась этого спокойного и пристального взгляда. Пойдем на кухню, — спокойно сказал он. Я не услышала в его голосе какое-то изменение, поэтому, откинув мутные мысли, я пошла вслед за ним. Кухня была маленькой, но очень уютной, как по мне. Здесь стоял очень приятный сладкий запах то ли от чая или же от каких-то пряностей. На стенах висели маленькие кухонные шкафчики с блюдцами, чашечками, специями, чаями и еще набитые чем-то, что было недоступно моему глазу. Юра положил на стол маленькую хрустальную вазочку с конфетами, и мы начали пить чай, разговаривая о бытовых вещах. Или он не хотел поднимать тему, из-за которой я пришла, или же я сама избегала ее, потому что говорили мы совершенно о пустяках, не касающихся личности. Юра очень много смеялся и очень много шутил, а я старалась запомнить каждое его движение и каждое его слово, сама не замечая этого. Я рассказывала свои истории из жизни, на темы которые ему были интересны, как я узнала походу разговора, и я еще не встречала такого внимательного слушателя, даже моя лучшая подруга не могла гордиться таким званием. — Так почему ты не хочешь уезжать из этого города? — Спрашивал Юра, подперев щеку кулаком, пытаясь уловить мой смысл пребывания в этом городе, когда моя мама намеревалась переехать заграницу. — Зачем куда-то ехать, если мне и тут хорошо. Юра пожал плечами. — Я точно не отсюда и там, где я жил все другое, но в то же время тут точно такое же, как и там. Я знаю это сложно объяснить, но представь, что у тебя есть определенно количество конструктора и из него ты можешь построить свой мини город, посадить туда игрушки, а потом все сломать и построить другой город из этого же конструктора и вселить туда те же игрушки, только в другом месте. — Получается, что я в твоем прошлом городе тоже есть? — Нет, тебя нет. Ты совсем другая, но остальные, которые проходят мимо меня в этом городе совсем такие же, как там.

***

Утро следующих выходных я провела опять в квартире Юры. В тот раз мы не успели толком ничего решить из-за разговоров за чаем, а после наши беседы продолжились уже в другой комнате. Что было с ним меня, по правде, больше не интересовало. Было и было, главное, что есть сейчас в этот момент, и что сам он вообще есть. Наверно, на том мы в тот день и разошлись, но не стали говорить вслух — мы оба понимали, что его прошлое единственный оправданный повод для наших встреч. Холодное весеннее солнышко все-таки смогло растопить хоть немного снега за эту неделю, что меня радовало, когда я шла к той самой квартире. Дверь мне открыл Юра весь взъерошенный и немного помятый, а еще на нем были те самые очки, которые я нашла тогда на столе. — Я тебя разбудила? Юра помахал головой и пропустил меня внутрь. — Я несколько дней назад начал читать книгу и понял, что мне сложно это делать без очков. До твоего прихода я тоже читал, потом задумался и уснул, — как бы оправдываясь, начал говорить он. — Я сегодня хочу прибрать главную комнату. — Главную? — Спросила я. — Да. Она просто больше чем остальные две, поэтому она и главная для меня. На самом деле я не знаю, что там раньше было, но она похожа на кабинет. В общем, ты сейчас сама все увидишь. В том, что она главная я была полностью с ним согласна и не из-за ее размеров. Казалось, что весь дом просто наполнен большим количеством разных вещей, что в спальне, что в зале, где мы находились в прошлый раз. Но в этой, казалось, хранилось все самое ценное — от книг в золотистых корешках и до авторучки с гравировкой «Любимому сыну». — Это больше похоже на магазин сувениров. — Может. Мне подходит это место? Юра сел в большое кресло и сделал очень важный вид, что у него получалось очень смешно. — Не для меня это все, я бы с сегодняшнего дня убрал это кресло, стол и статуэтки, которые стоят на полочках возле окна, а оставил только книги, глобус и, наверно, эту ручку. Думаю, она была дорога тому человеку, для которого она дарилась. — Я тоже на это надеюсь, — сказала я, сидя на краю стола и рассматривая ручку. Юра принес большие мусорные пакеты и для начала мы начали туда складывать бумажки, которые валялись тут по всей комнате. Между делом, мы рассматривали их и читали, что там написано, но это всего лишь были обрывки каких-то фраз и предложений, которых значения ни он и тем более я не понимали. Эта уборка затянулась на пол часа, но мы решили не останавливаться и продолжили дальше на этот раз, осматривая шкафчики и тумбочки. — Я, кажется, знаю, как печатались все эти предложения на бумагах, — сказал Юра. Я подошла к нему и увидела, что он нашел в нижней части одного из шкафов пишущую машинку. — Ничего себе! Как ты думаешь, она работает? — Не знаю, но можно проверить. Я помогла достать печатную машинку, которая оказалась очень тяжелой, хоть она и была средних размеров. Если бы я разбиралась в них, то сказала, что ей очень много-много лет, может даже она и прошлого века. Но время настолько не щадит людей и вещи, что эта «старушка» могла быть и моложе меня. Юра дальше справился без моей помощи и поставил машинку на середину стола, а сам сел за кресло. Он нашел чистый лист и умело вставил его в устройство. — Я немного разбираюсь в них, — сказал Юра, глядя на машинку. — Совсем немного. И я думаю, она работает, проблема может быть только в том, что ее чернильная лента испорчена… В общем лучше проверить, — он неуверенно улыбнулся, но мне он казался очень милым в этот момент. Убрав такие мысли прочь, я начала смотреть с противоположного края стола как он начинает печатать. — Она пишет, — снова улыбнулся он, только уже довольно. — Погоди… Он начал печатать что-то очень длинное и вместе с ним комнату наполнил звук работающих клавиш. Не так уж много времени прошло, как он вынул лист и протянул его мне. — Сквозь грозы сияло нам солнце свободы, — задумчиво прочла я единственную строчку на листе, шедшая снизу после букв «кк», которые были проверочными на работоспособность машинки. — Красиво, однако. — Строка из гимна советского союза. — Правда? Ты знаешь весь гимн? — Мне очень нравится эта строчка, но сам гимн я не знаю. Я пожала плечами и отдала листок Юре, который положил его под печатную машинку. — Ладно, давай закончим с уборкой, — резко сказал он. — Пожалуй, теперь есть смысл оставлять этот стол и это до ужаса громадное кресло.