Way down we go

******* — Ох, бл… ради всего святого, Бридж, сколько раз я должен тебе повторять, что это не футбол! Просто… просто посиди несколько минут, хорошо? — Но он… — Посиди! «Некоторые вещи никогда не меняются», — подумал Эндрю, скучая до слез и отсчитывая оставшиеся минуты занятий физкультурой. — Я вижу, ты все еще держишься за стену, Хеннон. — А я вижу, у тебя все еще есть те проблемы с гневом, Бридж. Эндрю стоял у боковой линии, скрестив руки на груди, в то время как Дрю с дерзкой ухмылкой на лице присоединился к нему; несмотря на то, как они начинали, вспыльчивый спортсмен проникся к нему легкой симпатией. Насколько он мог понять, Дрю Бридж происходил из семьи с одним родителем и помогал воспитывать двух младших братьев и сестер, и был полон решимости поступить в колледж на спортивную стипендию — говорили, что он, скорее всего, сделает это, так как он был действительно хорош в футболе и бейсболе — до тех пор, пока он держал свой характер в узде. Отсюда и то, почему он обиделся на Эндрю на прошлой неделе за то, что тот «расслабился» во время урока/игры, но как только этот идиот понял, что комментарий Эндрю о «мне и моем» относился к его «младшему брату» и что он присоединился к другой спортивной команде… Да, все было прощено. А неохотное одобрение одного из лучших спортсменов школы означало, что его более или менее оставили в покое многие другие ученики. Вот она — средняя школа. Была причина, по которой Эндрю ненавидел человечество в принципе. Ну, несколько, если быть точным, но это ничуть не помогало делу. Тем не менее, он скорчил гримасу преувеличенного отвращения, когда Дрю ухмыльнулся ему, вытирая пот с лица нижней частью своей синей футболки. — Итак, есть ли какая-то причина, по которой ты здесь, заражаешь мое воздушное пространство запахом своего тошнотворного пота? — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты просто душка, мм? — Постоянно, прямо перед тем, как они начнут бредить о моем обаянии и общительном характере. Это вызвало смех у Дрю, хотя его внимание вернулось к игре. — Да уж, это точно про тебя. Кожа Эндрю дернулась от близости другого подростка. — Серьезно, если ты собираешься просто стоять там… — Видел Нила в последнее время? Вопрос прервал тираду Эндрю и заставил его повернуться, чтобы лучше видеть Дрю, когда его правая рука скользнула по нарукавнику на левой руке. — Сегодня утром, у его шкафчика. А что? У него не было привычки говорить о Ниле с Дрю — или с кем-либо здесь, в школе. Дрю свирепо посмотрел, когда их команда потеряла очко, а затем, казалось, заметил, что он привлек внимание Эндрю. — Хм, я так и думал, что нет, потому что ты слишком спокоен. — Он слегка улыбнулся, выражение его лица исчезло, когда Эндрю позволил проявиться гневу, который он чувствовал. — Ага, хорошо, ты определенно не знаешь. — Не знаю, что? Он изо всех сил старался, чтобы его голос звучал спокойно и тихо, помня о двух тренерах, которых находились не так далеко. — Что этот импульсивный идиот сделал сейчас? — Я не знаю насчет «импульсивного», но из того, что я слышал, он заступился за себя. — Дрю выдохнул, откидывая назад белокурую челку, прилипшую к его потному лбу. — Послушай, у Питерса была история хулиганства, и Маркиз. — Эндрю связал это имя с самым высоким парнем из драки, — сказал, что он ударил Нила по лицу, потому что его раздражает то, как девушки суетятся вокруг него. Думает, что он притворяется застенчивым, чтобы заинтересовать их еще больше, и все такое. — Он не такой, — процедил Эндрю сквозь зубы, — он просто не интересуется, и точка. — Серьезно? Дрю, казалось, удивился, услышав это, но что-то в выражении лица Эндрю заставило его поднять руки вверх. — Как бы то ни было, это хорошо, я не из тех, кто судит, честно. Больше кислороду для нас, да? — Питерс, — выплюнул Эндрю, — что этот засранец сделал с моим братом? Это занимало слишком много времени, когда было тело, ожидающее, чтобы его сломали. — Ага. — Дрю бросил нервный взгляд туда, где Свенсон кричал парням на корте, чтобы они перестали упускать мячи и копить слюни. — В любом случае, он толкнул, Нил сначала отмахнулся от него, он толкнул сильнее, твой брат разразился бранью, и это разозлило его еще больше. Короче говоря, они обменялись парой ударов, и твоему брату пришлось не так хорошо, особенно с учетом того, что Питерс весит около пятидесяти фунтов и на полфута выше, не говоря уже о двух приятелях. Я слышал, как он говорит Нилу, чтобы тот отдал свой телефон к концу дня, если не хочет потерять все зубы, и после этого, вероятно, начнет вымогать у него деньги. Все это произошло около класса. Нил мог бы написать ему, но, возможно, этот идиот ждал до обеда, чтобы поговорить с ним лично. Может быть. В любом случае, к тому времени все будет улажено. — Где мне найти этого Питерса? — Да, я подумал, что ты захочешь это знать. Дрю улыбнулся, выражение лица было таким же, как в тот день на улице, когда они встретились. — Прямо сейчас? Загляни в туалет рядом с химической лабораторией на третьем этаже — он любит там курить. Обычно ускользает за несколько минут до занятий, так что… — Выражение его лица стало резче. — Я скажу Свенсону, что у тебя болит голова или что-то в этом роде, — крикнул он, когда Эндрю направился в раздевалку, чтобы переодеться. Казалось, что он в долгу перед подростком за все это, но у Эндрю было подозрение, что, если он укажет на это, Дрю вернет ему это такой же глупой фразой, типа «ты бы сделал то же самое, если бы это была моя сестра/брат» (маловероятно, поскольку Эндрю их даже не знал) или «просто выиграй чертову игру, бездельник». Второе было более вероятным, даже если это заставляло его хотеть проиграть эту игру в экси только для того, чтобы позлить Дрю. Однако в данный момент у него были более важные дела, такие как добраться до туалета на третьем этаже и не попасться, а затем разобраться с Питерсом. Это была только их первая полная неделя в школе, а Эндрю уже слышал, как их называли «те самые братья». Те, кто обедал вместе, вдали от всех остальных, кто вместе ездил в школу и обратно, кто присоединился к одной спортивной команде, кто на самом деле ни с кем не общался. Друг Дрю, Стеф, однажды сделал замечание о том, что у него комплекс брата, но у него было ощущение, что это было что-то, что было сказано Дрю раз или два с тех пор, как другой подросток сказал мальчику заткнуться нахуй. По крайней мере, эти надоедливые девчонки привыкли глазеть на Нила издалека, а не висеть на нем, так что, по мнению Эндрю, это было улучшением. Он не знал, скажет ли Дрю что–нибудь после их разговора в спортзале, и ему было все равно, и он сомневался, что Нил вообще заметит — за всю свою жизнь он никогда не встречал человека, который был бы так равнодушен ко всему этому. Заметил, что кто-то следил за ним? Да, Нил определенно бы заметил. Что половина дерьмового французского клуба была в него влюблена? Да нихуя, и по какой-то неизвестной причине это привело Эндрю в такую ярость, что ему захотелось схватить кого-нибудь и не переставать бить, пока костяшки пальцев не начнут кровоточить. И какое счастье, через несколько минут у него скоро будет на ком отыграться. Он начал играть с нарукавниками, пока не заставил себя остановиться; он не мог рисковать быть исключенным или, что еще хуже, привлеченным к ответственности. Он взгромоздился на одну из белых раковин, установленных вдоль правой стороны стены, пока ждал, и примерно через пять минут дверь открылась, чтобы впустить пару смеющихся идиотов: судя по разбитой губе на лице парня пониже ростом и синяку на правой щеке другого, он бы сказал, что это были именно те, кого он ждал. Им потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что комната не пуста — они остановились, вытаскивая пачки сигарет из своих слишком больших джинсов, и уставились; Эндрю и раньше видел их тип, отчаянно пытающихся казаться жесткими, надевая то, что они считали «уличной одеждой», и стрижки, которые они взяли из музыкальных клипов, когда те, кто вырос на улицах, не имели с ними ничего общего. Позеры. Неудачники, которых, вероятно, игнорировали их родители или которые чувствовали, что им было тяжело, потому что им не уделяли достаточного внимания. Это был тип детей, которых он ненавидел даже больше, чем других, которые вызывали у него желание выхватить ножи и показать им настоящую боль. Хотел, чтобы они увидели, каково это — быть по-настоящему покинутым, никогда не знать, каково это — иметь дом, иметь безопасное место, куда можно возвращаться каждую ночь, никогда не знать, каково это — быть любимым и защищенным. У этих придурков было так много, и все, что у него было… все, что у него было, — это Нил, обещание, которое он дал в номере мотеля в Рино, окруженный свежей и запекшейся кровью, и теперь он собирался выполнить это обещание. — Ты кто, нахуй, такой? — с усмешкой спросил парень повыше; должно быть, это Питерс. — Чад, я думаю, что он брат Джостена — Дэн или кто он там, — другой сказал ему, натягивая слишком большую футбольную майку, и Питер выругался. — Слышал, он тоже карлик. Эндрю спрыгнул вниз, звук его ботинок, ударившихся о кафельный пол, был громким и эхом отдавался в туалете. — Привет. — Он одарил их улыбкой, которая всегда заставляла психотерапевтов нервничать, и наблюдал, как младший ребенок вздрогнул, а карие глаза Питерса расширились. — Я представлял, как столкнусь с тобой здесь. — Чего ты хочешь? — Питерс, вероятно, собирался возмутиться, но это прозвучало плаксиво. — Это насчет твоего брата? Он побежал к тебе или что? — Нил? О нет, Нил тихий тип, который, я уверен, ты знаешь. — Эндрю подошел ближе к двум парням. — Я уверен, что он планирует разобраться с тобой самостоятельно. Питерс усмехнулся и оттолкнул другого парня. — Как будто ему снова просто не надерут задницу, как и тебе. Он вздернул подбородок, как бы демонстрируя, как он мог смотреть на Эндрю свысока — как будто Эндрю с юных лет не научился расправляться с детьми больше его. — Думаешь? Скажи мне, разве тебе не интересно, почему я здесь один? — Вероятно, чтобы умолять меня оставить твоего младшего брата в покое, — снова усмехнулся Питерс, — или чтобы… Эндрю надоело болтать — неожиданность была таким замечательным преимуществом, и он не смог бы сдержать свой гнев, если бы слушал еще больше этого дерьма. Ударив левой ногой, он со всей возможной силой и инерцией вогнал ее Питерсу в живот, заставив напыщенную подушку безопасности согнуться пополам от боли, в то же время он замахнулся кулаком в голову другого подростка. Другой ребенок врезался в металлическую стену между двумя кабинками достаточно сильно, чтобы оставить на ней вмятину, все это время вопя от боли, но Эндрю просто воспользовался возможностью, чтобы хлопнуть одной из дверей по руке, опирающейся на край перегородки, прежде чем он сосредоточил свое внимание и гнев на Питерсе; он ударил Питерса ногой в подбородок, заставив его снова растянуться на полу, затем дважды сильно ударил его ногой, один раз в живот и один раз в грудь. Пока Питерс пытался дышать, он схватил засранца за волосы, рывком поднял его и только после этого вытащил один из ножей. К этому моменту другой парень споткнулся, прижавшись спиной к металлической стене, и его глаза расширились, когда он увидел, как Эндрю приставил нож к горлу Питерса. — Какого хуя он… — Иди запри дверь, — приказал Эндрю, помня, что занятия скоро закончатся, и он не хотел, чтобы кто-нибудь вошел. — Но… — Живо. Он холодно посмотрел на него и прижал нож чуть ближе к горлу хрипящего Питерса. Наконец до него дошло, парень кивнул и, пошатываясь, пошел вперед, прижимая к груди распухшую левую руку. Как только дверь была заперта, Эндрю потряс голову Питерса, чтобы убедиться, что этот мудак обращает на него внимание. — Ты все еще здесь? Питерс издал более громкий хрипящий звук, его глаза налились кровью, а лицо покрылось соплями. — Хорошо, потому что ты не хочешь, чтобы мне пришлось тебя будить, — предупредил Эндрю, прежде чем взглянуть на другого подростка. — Ты тоже слушаешь? — Д-да! Он попытался кивнуть головой, прежде чем поморщиться от боли. — Тебе же лучше, потому что я не собираюсь повторяться. Эндрю оскалил зубы, прежде чем немного отодвинуть нож, слишком велико было искушение заставить Питерса истекать кровью прямо сейчас. — Я думал, что проделал хорошую работу, чтобы донести до всех, что Нила нельзя трогать, но, похоже, мне придется поработать над этим немного усерднее. Теперь вы двое собираетесь мне помочь, да? Он дергал Питерса за волосы, пока придурок не взвизгнул, затем впился взглядом в другого подростка, который кивнул в ответ, несмотря на очевидную боль. — Ты больше не прикоснешься к нему, ты даже не заговоришь с ним, и если я узнаю, что ты хотя бы смотрел на него, у нас будет еще один маленький «разговор». Эндрю позволил ненависти и гневу, которые он только что почувствовал, отразиться в его глазах, что заставило подростка у двери вздрогнуть и отвести взгляд. — Убедись, что все остальные знают, что он под запретом, понял? Когда поначалу не было ничего, кроме тишины, он поднял нож. — Понял? — Д-да, — заикнулся другой подросток, в то время как Питерс пытался кивнуть, даже несмотря на то, что его волосы находились в руке Эндрю. — Хорошо. Милая беседа, давайте не будем делать этого снова, если вы не хотите потерять несколько пальцев и других частей тела. Он отпустил волосы Питерса, после чего мудак упал на пол, вернулся за своим рюкзаком, затем направился к двери. Эйдан убирал нож и вытер руку о джинсы. — И если меня позовут, чтобы обсудить это с учителем или любым другим персоналом, я буду очень расстроен из-за вас двоих, — предупредил он, в то время как другой подросток попытался убраться с его пути. — Просто говорю. — Э-э… хорошо. Парень выглядел готовым наложить в штаны, так что хорошо, что для него было много туалетов. Теперь, когда он разобрался с этой маленькой проблемой, он проверил время и понял, что занятия закончатся с минуты на минуту — идеальное время, чтобы выйти на улицу выкурить сигарету или две. Дрю, вероятно, захочет узнать, как все обернулось, возможно, это будет адекватной расплатой за информацию, которую он дал Эндрю, а потом наступит время обеда. Это будет очень интересно, посмотреть, что же скажет один идиот. ****** Нил взял несколько сэндвичей, обычное молоко для себя и шоколадное для Эйдана, затем вышел в коридор, чтобы подождать своего друга; в его рюкзаке все еще было несколько энергетических батончиков, но им нужно было что-то более существенное, так как они останутся после занятий на тренировку. Он заметил несколько странных взглядов из–за синяка под глазом и разбитой губы, которые он получил ранее в тот же день — почему-то казалось, что его губы наконец зажили, а потом произошло это — и он не с нетерпением ждал, когда… — Так что, это феромоны? Укоренившаяся привычка? Ты не можешь просто протянуть больше двух недель, не поощряя кого-нибудь бить тебя? Да, он не ожидал реакции Эйдана. Нил вздохнул, бросая коробку шоколадного молока в мудака. — На что ты намекаешь? — Мазохистские наклонности, скорее всего, но это всего лишь рабочая гипотеза. Дай мне пару месяцев с дополнительными данными, и я смогу сказать точно. — Эйдан почему-то казался очень довольным собой, что никогда не было хорошим знаком для Нила. — хотя, если это так, дай мне знать, и я смогу придумать, как нам сколотить состояние, а тебе — оторваться. Нил показал засранцу средний палец, пока они выходили на улицу; он научился хватать пальто перед обедом, так как Эйдан никогда не хотел оставаться внутри во время перерыва. Все должно стать интересным, когда по-настоящему наступит зима, вместе со снегом и слякотью, но пока все было неплохо. — Как насчет того, чтобы я начал вести счет о том, как сильно я ненавижу тебя? — Ненавидь меня сколько хочешь, просто напиши мне в следующий раз, когда пара парней схватит тебя и разобьет тебе лицо. Эйдан говорил так, как будто говорил о том, чтобы сказать Нилу написать ему, что у них заканчивается то сладкое дерьмо, которое он считал хлопьями, но его глаза горели сильными эмоциями… и костяшки его правой руки покраснели, как будто он обо что-то ударился. — Подожди… что ты сделал? Нил попытался схватить эту руку, прежде чем понял, что Эйдан ненавидит, когда к нему прикасаются, его пальцы остановились на мгновение, а Эйдан замер. — Можно… можно мне? — спросил он, слова с трудом вырывались из сдавленного горла. Это заняло несколько секунд, но Эйдан, наконец, кивнул. — Да. Пальцы Нила дрожали, когда он коснулся руки своего друга, кожа была такой теплой и немного грубой, когда он повернул ее, чтобы увидеть покрасневшую плоть. — Ты мог что-нибудь сломать. — Сомневаюсь, что его голова не из твёрдых костей, как твоя, — усмехнулся Эйдан, слегка потянув, освободив руку, чтобы он мог продолжить вытряхивать сигарету. — Но мы можем проверить. Почему он терпел это издевательство? Нил фыркнул, выхватывая пачку, как только Эйдан достал себе сигарету. — Я бы сказал, что хотел бы посмотреть, как ты попытаешься, но тогда ты бы сделал это. — Он уловил легкую ухмылку, скрытую за мерцанием пламени, и вздохнул. — Я сам собирался разобраться с этим, ты же знаешь. Эйдан бросил ему зажигалку, он попытался поймать ее, но замер, когда эта теплая, грубая рука тяжело опустилась на его затылок, прямо там, где кожа оставалась обнаженной между воротником рубашки и волосами. — Да, но это моя работа — разбираться с этим, помнишь? — Что-то странное вернулось в глаза Эйдана, и на мгновение Нил соскучился по их ореховому цвету. — Ты говоришь мне правду, а я забочусь об этих засранцах. — Хорошо, — признал он с некой неохотой через несколько секунд, — хотя… — Нет, — Эйдан настаивал. — Просто постой хоть раз тихо и посмотри, сможешь ли ты прожить день, не заставив меня ненавидеть тебя еще больше. Это будет что-то новенькое, но кто знает, говорят, чудеса случаются. Однако он не выглядел так, как будто верил в них. Для того, кто утверждал, что так сильно его ненавидит, он, несомненно, приложил немало усилий ради Нила, выследил нескольких хулиганов, выучил два языка и страдал — по словам Эйдана — от экси. Тем не менее, Нил уже знал, что действительно бывают моменты, когда лучше заткнуться, поэтому он закурил сигарету и стоял, вдыхая тонкие струйки дыма, все время глядя на Эйдана, как будто он был тикающей бомбой, а затем раздавил сигарету о бетон, когда она догорела. После этого он полез в свой рюкзак, чтобы они могли пообедать. ******* Покрытый потом после тренировки, Эндрю снял свой вратарский шлем и с апатией наблюдал, как остальные Пантеры собрались вокруг Била — ну, Нил немного отступил, как и Райан, один из бэклайнеров, который завис рядом с Эндрю. — Поэтому я хочу, чтобы в пятницу вы все после уроков как можно скорее собрались на поле перед игрой с Фрипортом, ясно? Все они радостно закричали и замахали ракетками в воздухе. — Нам надерут задницы Крендельки, насколько это захватывающе, — саркастически заметил Райан. — Я едва могу дождаться. — Они настолько хороши? Не то чтобы Эндрю это действительно волновало, но Нил хотел бы знать. Райан пожал плечами и начал ослаблять защитную повязку на шее. — Они неплохие, но у них все получается лучше, чем у нас. Затем он снова пожал плечами, оглядывая Эндрю с ног до головы. — Может быть, если бы вы с братом присоединились к нам в начале учебного года или, еще лучше, в прошлом году, у нас был бы шанс побороться. Эндрю делал все возможное, чтобы не играть на своем оптимальном уровне, но даже на 80% он был лучше Криса и Фрэнка, что сделало день тренера Била незабываемым. И несмотря на то, что Нил осваивал новую позицию и новую ракетку, он был быстр, как молния, проворен и целеустремлен, так что он довольно быстро становился настоящим нападающим — тренер Бил ужасно много болтал об услышанных молитвах, в то время как Эндрю бормотал себе под нос о паршивых товарищах по команде. — Другими словами, никто не ожидает победы. Райан снова пожал плечами. — Неа, но с другой стороны, никто никогда не считается с нами. К тому же, Бил высоко и низко поет дифирамбы вам двоим, так что я думаю, что у нас может появиться еще несколько человек на игре, просто чтобы заценить вас. — Ленивая улыбка Райана сменилась чем-то более заинтересованным, когда он еще раз оглядел Эндрю с ног до головы. — Им, вероятно, понравится то, что они увидят. — Сказав это, он помахал рукой на прощание. — Повеселись на дополнительной тренировке. Ха, это было интересно; Эндрю знал, что он гей, но также знал, что не выставлял это на показ — ну, был тот факт, что он не уделял ни одной из девушек, которые пытались поговорить с ним, ни минуты своего времени, но он не думал, что уделял какое-либо особое внимание кому-то из парней в школе. Между всей этой неразберихой с Хеммиком и ворвавшимся в его жизнь Нилом у него было не так много времени, чтобы расслабиться и вдохнуть, так что прошел месяц или два с тех пор, как он даже раздумывал над идеей найти кого-то подходящего, того, кто соответствовал бы его требованиям, кто выполнял бы приказы и обеспечивал немного облегчения. В Вэйворде было несколько таких, достаточно похожих на Эндрю, в том смысле, что они просто искали кого-то, с кем можно было бы поэкспериментировать, выяснить несколько вещей и найти приемлемые границы, и это работало. Наблюдая, как Райан выходит из спортзала в душ, он должен был задаться вопросом, может быть, подобная договоренность не сработает здесь, так как он начинал беспокоиться о ком-то. Начал жить с кем-то, жить с Нилом… это оказалось и тяжелее, и легче, чем он думал. Он все еще смотрел в сторону спортзала, когда подошел Нил, шлем на месте, маска поднята, ракетка в руке. — Ну как, готов? Он был немного раскрасневшимся после предыдущей тренировки, щеки залились краской, а челка была убрана с лица оранжевой банданой, которая заостряла внимание на поразительном цвете его глаз и подчеркивала, насколько густыми и длинными были его ресницы без всегда падающих на них светло-каштановых волос. Эндрю посмотрел на него и он хотел… хотел… Черт возьми, он ненавидел то, что Нил, находясь рядом с ним, мог так сильно перевернуть все внутри него, но вместо того, чтобы эта эмоция отталкивала его, это просто заставляло его хотеть — хотеть всех ужасных вещей — быть рядом с ним как можно больше. И что самое худшее? Нил казался совершенно невозмутимым. Эндрю оскалил зубы, надевая шлем обратно. — Ну, давай, посмотрим, сможешь ли ты забросить хоть что-нибудь сегодня. Даже если бы он это сделал, Эндрю намеревался отправить их всех обратно в голову идиота. Нил покраснел при этих словах, снял маску и начал пятиться назад. — Эй, а ты попробуй освоить новую позицию! — Никаких оправданий, они ниже тебя, — Эндрю тоже начал отступать. — И продолжим с того места, на котором мы остановились на немецком. Какое-то время они практиковались на нем, а затем перешли бы на французский. — Ты собираешься помочь мне с моей работой по английскому сегодня вечером? — Нил скривился, когда пошел за корзиной мячей. — Теперь мы можем пойти домой, чтобы поработать над этим, — крикнул Эндрю сладким голосом и понял, что выиграл, когда идиот заткнулся. С некоторыми людьми было просто так легко играть. Затем он подумал о том факте, что вот он здесь, проводит свое свободное время, практикуясь в экси, и решил, что он не собирался сдерживать свои удары, когда будет возвращать мячи упомянутому идиоту. ******* Нил никогда не видел, чтобы группа людей так радовалась проигрышу в игре. — Вы это видели?! Вы видели этот счет? — Тони, один из дилеров, закричал, размахивая ракеткой в уже переполненной раздевалке. — Еще два очка, и мы бы их сделали! — Я больше впечатлен тем фактом, что мы сами держали их ниже десяти очков на протяжении всей игры. — Стюарт сделал движение, как будто хотел протянуть руку, чтобы похлопать Эйдана по спине, но затем, казалось, передумал. — Ты был невероятен, Эйдан. — Да, точно! Не похоже было, чтобы Эд обладал сдержанностью Стюарта, но, к счастью, Кэти ворвалась, чтобы дать их капитану пять, пока он держал руку поднятой. Эйдан нахмурился, словно озадаченный похвалой, затем пожал плечами. — Думал, что вратарь должен охранять эти чертовы ворота. Может быть, если бы вы, неудачники, лучше справлялись с защитой и нападением, мне не пришлось бы так усердно работать. Вместо того, чтобы обидеться на резкие слова Эйдана, все рассмеялись. — Да, мы работаем над этим, — настаивал Брэд. — Дай нам еще немного времени, чтобы отполировать твоего брата, и он нам очень поможет. Он быстро взъерошил влажные волосы Нила, его улыбка исчезла, когда Эйдан нахмурился еще сильнее, и Нил обнаружил, что его притянули ближе к ворчуну. — Хотя я должен признать, что вся эта дополнительная практика, на которую вы двое вложились, окупилась. — Так хорошо, я устал от того, что меня все время бьют, — признался Нил; Эйдан целился точно в цель, и его рука была очень сильной. Комментарий, казалось, улучшил хорошее настроение его друга. — Да, но это отличный стимул для обучения, не так ли? Легкая улыбка тронула уголки его полных губ. — Без комментариев. Нил слегка улыбнулся в ответ, чувствуя легкий прилив счастья, несмотря на шум, толпу и обезумевших людей вокруг них. Помня о взглядах, которые тренер Бил бросал на всех, Нил встряхнулся и оттолкнулся от шкафчика, на который опирался. — Я собираюсь пробежать пару кругов, сжечь немного энергии, прежде чем закругляться. К этому времени все уже привыкли к тому, что он всегда задерживался для дополнительной тренировки или чего-то еще, пока они уходили в душ и шли домой. Занятый разговором с Сэмом, Райан остановился, чтобы взглянуть на Нила, а затем на Эйдана, который следовал за ним в спортзал с беговой дорожкой. — Подожди, а вы двое не пойдете? Мы направляемся в Минео за пиццей, чтобы отпраздновать это. Эйдан отмахнулся от него. — У этого есть пунктик насчет пиццы, травматический опыт с его вечеринкой по случаю пятого дня рождения в Чак Э. Сыр и все такое. — Ох, хорошо. Я уверен, что мы сможем придумать что-нибудь другое в следующий раз. — Не рассчитывай на это, там было ужасно много отвратительных вечеринок по случаю дня рождения. Наша мать не очень любит учиться на собственных ошибках — вот почему у меня есть младший брат. — Эйдан улыбнулся ошеломленным лицам своих товарищей по команде, в то время как Нил просто покачал головой и покинул теперь уже тихий спортзал. Нил подождал, пока они не окажутся в другом спортзале, прежде чем заговорить. — Ну, думаю, я не буду есть пиццу ни у кого на глазах. Ты собираешься брать что-нибудь на себя или это я буду ограничивать свою диету этими «отвратительными вечеринками»? — Почему-то у него было чувство, что он уже знает ответ. Эйдан щелкнул пальцами в направлении Нила. — Ты хотел этого, ты за это заплатишь. — Ага, я так и думал, — вздохнул Нил, начиная разминать ноги. — Это было так ужасно сегодня вечером? Играть, быть частью чего-то? — Он на мгновение замолчал и глубоко вздохнул. — Ты сказал, что мы должны делать что-то другое, ломать правила. Что насчет тебя? Почему бы тебе не попробовать что-нибудь другое и хоть раз не забить? Позволить себе чего-то хотеть, повеселиться? Зная, что он, вероятно, сказал достаточно, он развернулся и побежал, чтобы оставить Эйдана, Эндрю, думать о его словах. ******* Эндрю сидел на трибунах, пока Нил бегал кругами — это была подходящая метафора для ребенка — и жалел, что не догадался захватить свои сигареты. К этому времени все уже ушли, так что Нилу осталось пройти всего несколько кругов; им нужно было делать это достаточно долго, чтобы раздевалка освободилась, и Нил мог принять душ наедине, из-за своих шрамов. Он думал о том, что сказал его друг, о том, чтобы позволить себе чего-то хотеть, воспользоваться этим шансом и попытаться. Всю его жизнь ему говорили, что он ничто, никто, что он Эндрю Доу. У него даже не было имени. Потом он узнал, что принадлежал кому–то, но она не хотела его брата. Его брата-близнеца. Идентичного ему во всех отношениях, но именно он был тем, кого бросили. И разве это было тем, что заставляло тебя чувствовать себя лучше? А потом… что ж, люди хотели от него чего-то, но надолго никогда. Не до того, как появилась Касс. Касс и Дрейк. Он прерывисто вздохнул, когда провел правой рукой по черной нарукавной повязке, скрывающей шрамы, которые покрывали его левое предплечье, шрамы и ножи. Нет, он не собирался думать об этом. Так почему же он находится здесь? Потому что какой-то безумный, сломленный мальчик, зашедший слишком далеко, слишком сильно заботился о незнакомце, который просто предупредил его? Осмелился довериться Эндрю — не то чтобы у него был большой выбор в то время, — когда никто из тех, кто знал Эндрю, этого не делал? Сдержал свое слово, когда все остальные нарушали свое? Эндрю не понимал Нила/Алекса/Натаниэля, у него было чувство, что ему будет сложно с этим ребенком, даже если бы он провел годы с ним, было просто так много границ… но он хотел этого. Вот оно, это ужасное хочу. Что-то, что, как думал Эндрю, он отучил себя делать много лет назад, вырезал из себя, когда вонзил ножи в собственную плоть. И теперь ему говорили, что хотеть снова — это нормально. Осмелиться хотеть снова. Откровенная насмешка со стороны человека, который в первую очередь вызывал ту же самую эмоцию. Но теперь он был не просто Эндрю, не так ли? Он также был Эйданом Хенноном, и, возможно, это было важнее всего этого. Всей этой боли, ночных кошмаров, испорченности, и… и хватит. Может быть, пришло время прислушаться к его собственному совету. Он слушал так много других в прошлом, и это, в конце концов, привело его в никуда. Эйдан наблюдал, как Нил бегает по стадиону, и это незнакомое чувство желания нарастало в его груди. *******