Какой хозяин, такой и питомец

      Колонелло стоял, прислонившись к гладкой белой стене ветеринарной клиники, воткнув наушники в уши и прикрыв глаза. Он не очень хотел сейчас общаться с людьми, — он потратил все нервы, сначала пытаясь вызвать такси, что согласиться взять его и собаку, потом с трудом впихнул ворчащего и явно не желающего никуда ехать Рейна в машину, лишь для того, чтоб еще с большим усилием вытаскивать из светло-серой Тойоты успевшего задремать за время дороги пса. Потом он долго и нудно ругался с медсестрами, пытаясь объяснить, что это плановый визит, и мог бы он получить знакомого доктора, и да, он был записан заранее по телефону и потому у него нет талона. В общем, он исчерпал лимит общения на ближайшие полдня, а потому сейчас позволил себе игнорировать весь мир, прячась от него за стеной из рокерских баллад восьмидесятых, просто дожидаясь своей очереди. Он игнорировал все, в том числе и дикий ор какой-то кошки, что прорывался даже сквозь наушники — это была ветеринарка, тут часто воют какие-то в хлам напуганные животные.       Неудивительно, что ему потребовалось очень много времени, чтоб понять, что молодой мужчина азиатской наружности с какой-то молчаливой надеждой, смешанной с отчаянием, смотрит на него, видимо, надеясь таким способом привлечь внимание.       Колонелло нахмурился, вытащил один наушник, — он видел, как карие глаза китайца, если он мог судить по одежде, радостно, и в то же время виновато засияли. Значит, ему не показалось       — Вы что-то хотели, кора? — спросил он, наморщив лоб. Китаец кивнул, сложив руки перед собой. В рукавах длинной красной рубахи, название которой он знал, но сейчас вдруг забыл, Колонелло мог разглядеть нервно сцепленные пальцы, покрытые мелкими царапинами.       — Да, я бы хотел узнать, — китаец нервно облизал губу, глядя на Колонелло с тем вежливым подобострастием, на которое были способны лишь азиатские народы, — белая собака с очень длинной шерстью, она ваша?       Колонелло согласно кивнул, со вздохом вытаскивая второй наушник и выключая музыку. Хорошо, кажется, этот разговор продлиться дольше, чем он ожидал.       — Рейн? Да, это мой пес, кора, — он помолчал, потом с некоторым сомнением в голосе добавил, — он доставил вам какие-то проблемы?       Колонелло не мог винить себя за то, что в его голосе чувствовалось некоторое недоверие. Послушайте, он знал этого пса, он был его владельцем, в конце концов. И на его памяти, единственный, кому Рейн доставлял какие-то проблемы, это Колонелло, когда эта наглая ленивая скотина ложилась на него всеми своими пятьюдесятью килограммами, заставляя его задыхаться, да он сам, из-за своей лени не получавший должную нагрузку на суставы и мышцы, из-за чего Колонелло был вынужден силой вытаскивать его на пробежки, да каждые полгода посещать ветеринара, чтоб убедиться, что здоровье Рейна держится на удовлетворительном уровне. Все, больше проблем Рейн создать не был способен, а потому Колонелло мог лишь недоумевать, пытаясь понять, что же сейчас происходило.       — Да, — китаец вновь кивнул, потом встрепенулся и помотал головой, — Нет. — И тут же замер, осознав, видимо, как глупо сейчас звучал. Колонелло наблюдал за ним с улыбкой, чувствуя, как в его груди зарождается веселье от мучений и неловкостей бедного парня. Наконец, китаец собрался с мыслями, выдохнул, и продолжил говорить. Голос его звучал очень жалобно, — Этот ничтожный не хотел отвлекать вас от мыслей, но, понимаете…. — Он вновь замер, ещё раз облизал губы, и, собравшись с духом, продолжил, — Видите ли, моя кошка, она… Она застряла в вашей собаке.       Колонелло моргнул, пытаясь переварить сказанное. Переварить — или хоть как-то осмыслить то, что вышло изо рта китайца, — у него не вышло, так что он сдался и просто медленно повторил.       — Ваша кошка… — голос его звучал очень неверяще, потому как слова, что он сейчас произносил, звучали максимально бредово, — застряла в моей собаке?!       Китаец кивнул, выглядя очень расстроенным — он виновато смотрел на него снизу вверх, печально моргая своими глазами, что начали подозрительно блестеть. Колонелло казалось, что он вот-вот расплачется.       — Я думаю, вам стоит это увидеть, — произнес он таким просящим тоном, что Колонелло ничего не мог сделать, кроме как согласно кивнуть. Рейн лежал, забившись под свой любимый стол, и, на первый взгляд Колонелло, выглядел ровно так же, как и всегда. Он мерно посапывал, лежа на боку, его грудь поднималась и опускалась, и, казалось, ничего не нарушало его сон. Но приглядевшись, Колонелло заметил светло-рыжее пятно где-то внутри всех длинных прядей шерсти пса, которое очень подозрительно шевелилось.       — Это ваша кошка? — переспросил он неверяще парня, что каким-то образом уже стоял рядом с ним, хотя шаги Колонелло были чуть ли не в полтора раза длиннее. Китаец скорбно кивнул.       — Этот ничтожный думает, — произнес он тихо, — что Сторми хотела… Я думаю, она хотела оцарапать его и запуталась когтями во всей этой шерсти, понимаете?       Колонелло несколько неуверенно кивнул. Он… Теоретически он мог представить, как это происходило, но все равно его это очень сбивало с толку. Он никогда не думал, что такое может произойти — у Нуба не было никаких проблем, чтоб прыгать по Рейну, как по подушке, или дремать на нем, так что что делать с запутавшейся кошкой, он мог представить слабо.       Наверное, им следовало бы сначала к ним подобраться.       Колонелло привычным движением отодвинул стол, давая им возможность протиснуться — Рейн настолько часто спал под ним, что он научился двигать стол, даже не роняя стоящую на нем вазу, — и они наклонились над запутавшейся кошкой.       Сторми, видимо, почувствовала обращенное на нее внимание, потому как завыла — и кажется, Колонелло теперь понимал, кто был ответственен за оры, мешающие ему слушать музыку. Кошка дергалась и билась, стараясь выбраться из пушистой ловушки, но лишь запутывала себя еще сильнее — и он абсолютно не знал, что с этим делать.       — Наверное, я пойду поищу ножницы, кора, — произнес он, растерянно смотря на открывшуюся перед ним картину. Ему не очень хотелось срезать длинные мягкие пряди Рейна, за которыми он с таким трудом ухаживал, гордясь тем, что его пес все же очень красив, но что делать, он действительно не представлял. Китаец вдруг улыбнулся.       — О, не стоит беспокойства, — произнес он, — Я думаю, я смогу с этим справиться.       И, присев рядом с псом, он неожиданно ловкими и четкими движениями принялся распутывать собачью шерсть. Колонелло завороженно наблюдал за движениями чужих пальцев, приподняв бровь — парень действительно был опытен в работе с распутыванием узлов, прям как его жена, когда они решили попрактиковать шибари и она с любовью его…       Колонелло закашлялся, вежливо отводя взгляд. Лар была в командировке уже неделю — и он действительно по ней скучал. Пока он пытался справиться с нахлынувшими чувствами, китаец справился с шерстью, и сейчас держал в руках уже освобожденную, но все еще недовольно орущую кошку.       — Ну куда же ты полезла, моя милая? — обратился он к ней с ласковой улыбкой, поднося Сторми к лицу и ласково чмокая в лоб.       Кошка, кажется, такую любовь не оценила, она зашипела и махнула лапой с выпущенными когтями — если бы парень не был быстрым, он бы только что лишился одного глаза.       Колонелло молча наблюдал за этим цирком, не зная, что сказать. Китаец тем временем, видимо, вспомнил, что он тут не один, он встал с колен, продолжая держать агрессивную рыжую тварину в руках и вежливо поклонился Колонелло.       — Спасибо за ваше содействие, — поблагодарил он с ласковой улыбкой. Колонелло приподнял бровь.       Он хотел сказать, что ничего особо и не сделал — вряд ли отодвинутый стол считался такой уж помощью, судя по мускулистым рукам китайца, которые он успел заметить краем глаза, — но Сторми не дала ему это сделать. Она издала еще один громкий пронзительный вой, извернувшись в руках парня, но не сбежала, как сбежал бы Нуб, а вцепилась зубами пряма в палец китайца, продолжая утробно рычать. Улыбка китайца дернулась, став несколько вымученной, и Колонелло неосознанно поморщился, представив, насколько больно так стоять.       — Знаете, кора, — начал он медленно, наблюдая, как кровь стекает по чужим пальцам. Ну, теперь он знал, почему они у парня были такие подранные, — вы можете засунуть свою кошку назад, если хотите. Я не думаю, что Рейн будет против.       Судя по боли в глазах китайца, он действительно начал раздумывать над его предложением.