Одним летним днём

— Капюшон не скроет это, ты в курсе? — насмешливо поинтересовалась Мишель, глядя на потуги Питера спрятать побитую мордашку.       У них оставалось около пятнадцати минут, чтобы привести его в божеский вид, но, к большому сожалению, ребята не обучались в Школе Чародейства и Волшебства. Поэтому девушкой была применена базовая женская хитрость в виде нанесения тонального крема, однако это не сильно спасало положение: нос Питера всё ещё напоминал большое синее пятно, ничуть не подходящее ему под цвет глаз. Мишель правда старалась, однако, несмотря на неплохие навыки рисования, она всё же стояла ближе к Бюффе, чем к Пикассо. — На улице темно. — Посветишь, — усмехнулась Джонс.       Нед топтался, как неприкаянный, не зная, на чью защиту встать: с одной стороны, хотелось поддержать лучшего друга, с другой — Мишель явно была права… Все эти несколько часов, что Питер якобы проводил на академическом декатлоне, ЭмДжей пыталась вставить ему мозги. Нед, честно говоря, придерживался того же мнения: ему однозначно хотелось, чтобы Питер унял свою неуместную гордость или что там у него было и рассказал об этой ситуации родителям, потому что, зная Флэша, вряд ли тот от него отстанет просто так. Будь ты хоть трижды Человеком-пауком, но, когда тебе пятнадцать и на тебя нападает одноклассник, причём без какой-либо причины, — нет ничего зазорного и противоестественного в том, чтобы пожаловаться родителям, которые хотят и могут тебя защитить.       Питер понимал, что ребята не особо поддерживают его — в плане вранья, а не ситуации в целом, — потому что волнуются, поэтому старался быть терпеливым. Ему повезло, что они у него были. Одному торчать в школе было бы ужасно скучно, а побитому — ещё и больно, а так нравоучения и словесные тычки ЭмДжей отвлекали. Правда, до него всё не доходило, почему девушка была столь раздражена — как-то даже сверх меры, определённо больше, чем обычно. Её движения были резкими, а взгляды, которые она бросала на него, — острыми. — А ты придумал отмазку на завтра? — спросил Нед. — В смысле? — Ну, Флэш разукрасил тебя так, что мама не горюй, и он явно понимает это. Как он отреагирует на то, что завтра ты будешь, как новенький?       Питер задумался, глядя на друга. Чёрт, это и вправду было проблемой. — М, скажу, что скрыл косметикой? — Ага, чтоб тебя избили ещё раз, — хмыкнула Джонс. — Не знаю, надену медицинскую маску, — пожал плечами Питер. — Флэш, если честно, волнует меня меньше всего. Главное, чтобы Старки не заметили.       Когда подошло нужное время, ребята начали плавно выбираться из здания. Питер старался унять подпрыгивающее сердце. Друзья шли рядом, не шибко довольные, но при работнике Старков собирающиеся держать своё мнение при себе, ведь, как бы то ни было, того хотел Питер. Пусть он совершал глупость, но они не стали бы нарочно и совсем уж в открытую сдавать его. Друзья — это не няньки и не учителя; они могут дать взашей лично, но при посторонних всегда будут «за» тебя. В этом смысл.       Хэппи вышел из машины, и Питер сглотнул. На улице было достаточно темно, чтобы различить цвет лица, но Питер боялся, что мистер Хоган начнёт вглядываться. Дела обстояли бы лучше, останься мужчина в машине. — Хэй! — как можно бодрее поздоровался Питер. Голова уже не кружилась, и в целом он чувствовал себя, если не отлично, то вполне терпимо. — Простите, что заставил ждать. — Не стоит, пацан, — откликнулся водитель.       Питер прошмыгнул к двери, чтобы его лицо вышло из поля зрения Хэппи. — Это мои друзья, Нед и ЭмДжей, — быстро представил он. — Ребята, это мистер Хоган. — Можно Хэппи, — добавил мужчина. А после слегка огорошил всех троих: — Вас, наверное, тоже по домам надо раскинуть. Или вы с Питером? — отчасти это вырвалось по привычке: раньше Питер частенько пригашал Гарри и Гвен к себе, поэтому и с этими ребятами у Хэппи сработал инстинкт.       Нед открыл рот, едва не потеряв сознание от внезапной перспективы оказаться в доме Старков, да ещё и, возможно, увидеть их самих. Пока Лидс пытался сдержать восторженный то ли писк, то ли вскрик, Мишель, что-то быстро решив в своей голове, подошла к растерявшемуся Питеру и, подмигнув ему, с лёгкой ухмылкой спросила: — Да, Пит, пригласишь? — затем, не дожидаясь ответа, открыла дверь и села в автомобиль.       Парень завис на секунду, потому что у Мишель был такой взгляд… Да, они с отцом были определённо похожи: оба любили властных женщин. Пит отмер и качнул головой, посмотрев на Неда и молча маякнув ему глазами, чтобы не стоял столбом, а брал пример с Мишель: её уж точно ничего не смущало. Удивительно, на самом деле, что ничего не смущало Хэппи.       Они тронулись.       Вообще-то, Питер не планировал брать друзей с собой. То есть, он бы определённо показал им новый дом и, наверное, даже в скором времени, однако не думал, что это произойдёт сегодня и подобным образом. Не то что бы они ему мешали, но как, чёрт возьми, ему представить их родителям, не показавшись при этом самому? Питер усиленно думал.       В итоге он написал Тони сообщение о том, что пригласил друзей, которые были с ним на декатлоне, на ночёвку; что им ничего не надо, что они с Пеппер могут не волноваться и что родители Неда и ЭмДжей предупреждены (Питер на всякий случай спросил их об этом). — О. Мой. Супергеройский. Бог! — выдохнул Нед, оказавшись в доме Старков.       Хэппи недовольно на него покосился. — Они в курсе, — заметив взгляд Хогана, спешно предупредил Питер, хотя, в общем-то, слова Неда вполне могли быть адресованы любому другому супергерою Америки. Выбор был немалый. Питер по-прежнему старался держаться так, чтобы мужчина не видел его лица; создатель капюшона, бесспорно, был гением, но Хэппи также не был похож на дурака, поэтому Питу стоило как можно скорее выставить его. — Эм, спасибо, что привезли. Дальше мы, эм, сами? — это было неловко; имел ли Питер право его выставлять и, если — ну, мало ли — имел, то не было ли это чересчур грубо? — Прости, пацан, — хмыкнул Хэппи, — но, пока твои родители не вернутся, я ваша нянька, — сказал Хоган и отправился на кухню.       Питер выругался одними губами.       Да, пожалуй, глупо было надеяться на то, что Старки оставили бы его одного. Пусть здесь и обитала Пятница, надёжнее Хэппи не было никого. Хотя на защиту продуктов в холодильнике родители могли не рассчитывать. — И что дальше, гений? — без особого интереса спросила Мишель. — Покажешь свою комнату?! — с восторгом воскликнул Нед.       Хмурый Питер повёл друзей в свою спальню, думая, как же он докатился до жизни такой. До возвращения родителей оставалось около двух часов. Мог ли он с ребятами просто спрятаться в комнате, а потом в кромешной темноте заявить, что они уже спят? Кровать у него огромная — ему даже не придётся никого отселять. Если, конечно, ЭмДжей не будет против поспать с ними — она же всё-таки девушка.       Они вошли в тёмное помещение, и Питер нашарил рукой выключатель. А потом взвизгнул, точно девчонка. Мишель прыснула. — У вас что, своего дома нет?! — вырвалось изо рта Питера. — Perché stai qui al buio?!       В непонятно откуда взявшемся кресле на колёсиках сидел Гарри, а на кровати валялась Гвен. Питер устало потёр переносицу и тут же сцепил зубы, чтобы не выругаться уже вслух. Нос определённо трогать не стоило. Но что они тут, чёрт возьми, делали? Вот ведь выбрали ж удачное время! — Это он придумал, — тут же сдала Озборна блондинка, впрочем, особого чувства вины за ней не наблюдалось, разве что она выглядела чуть больше смущённой, нежели её друг-возможно-когда-нибудь-парень. — Я говорила, что надо тебя предупредить, — однако сама она этого почему-то не сделала.       Ничуть не задетый, Гарри показал подруге язык. — Да ладно тебе, смотри, как мы вовремя, — заявил парень.       Питер бы с ним поспорил. Тяжело вздохнув, он повернулся к Неду и Мишель. — Ребята, это Гвен и Гарри, — затем посмотрел на незваных гостей. — Это мои друзья из школы, Нед и ЭмДжей. — Мишель, да? — хитро улыбнувшись, поинтересовался Озборн, на что Джонс взглянула на него, выгнув бровь.       Питер покраснел, что в действительности было ему на руку, а то выглядел он бледноватым. Он не знал, что делать. Вечер, который по первоначальному плану должен был стать самой простой частью этого дня, грозился превратиться в катастрофу. У него было не самое лучшее предчувствие касательно этих четверых. — Питер, — тихо позвала Гвен, поднимаясь с кровати и подходя к нему, её рука как-то удивительно знакомо коснулась его щеки, и тут парень понял, что вот сейчас ему и придёт конец, — что с твоим лицом?       Краем глаза, даже скорее каким-то десятым чувством, Питер заметил, как напрягся Гарри. И он также знал, что Нед и Мишель, стоящие позади и чувствующие себя определённо менее уверенно, чем его друзья детства, переглядывались, не зная, как себя вести. Должно быть, им было чертовски неуютно, учитывая, что даже он готов был умереть от дискомфорта, охватившего его за долю секунды. — Пит, тебя что, побили? — Гарри бесцеремонно скинул с друга капюшон и начал разглядывать каждый раненый участок его лица; не то чтобы Питер выглядел совсем плохо — но точно не здорово. — Эй, может, это я затеял драку, — вяло и самую малость обидчиво буркнул Питер. — Ну да, — ничуть не веря ему, закатил глаза Озборн — он, в отличие от Питера, мог позволить себе сделать это, не корчась от боли. — Может, тебе и отшибло память, но сам ты нисколько не изменился, — Гарри смотрел на него со всей не особо присущей ему серьёзностью, и Питеру от этого стало немного не по себе. — Ты же Питер, — сказал так, будто это многое объясняло. — Ты никого не бьёшь. Для этого всегда был я. Так что, серьёзно, Пит? Затеял драку? Не смеши меня. Если меня там не было, то никакой драки с твоим участием быть не могло. Так что я снова спрашиваю, хотя, вообще-то, я и так знаю ответ: тебя побили? Кто?       Питера, если честно, это всё раздражало. Какого чёрта, а? Мало того, что ему нужно было думать, как не спалиться перед родителями, так теперь ему устраивал допрос ещё и Гарри. Почему, чёрт возьми, его голос звучал так, как Питер себе представлял, будет звучать голос Тони? Ему что, стоит начинать опасаться, как бы к нему в школу не заявился уже не только Старк, но и Озборн-младший? Это просто смешно.       Пока Питер был слишком поглощён рождающимся в груди возмущением, в игру вступила Мишель. Она быстро поняла, что к чему. Если ни она, ни Нед не могли повлиять на Питера, то, может, эти двое имели больше шансов? Девушка незаметно сканировала этого Гарри взглядом, пока он практиковался в красноречии. Гарри определённо хорошо знал Питера, они были друзьями, и, очевидно, парень очень дорожил Питом. А ещё Мишель видела, что Озборн был упрямым. И, честно, она не лазала в интернете в поисках его фото и биографии, но именно таким Джонс его себе и представляла: Питер, наверное, посчитал бы это бредом, но они с Гарри были похожи. Оба — упёртые ослы. — Юджин Томпсон. Он учится с нами, — выдала всё девушка, и Гарри с Питером посмотрели на неё одновременно. — Ну заче-ем… — простонал Пит. — Ты должен рассказать родителям, — тихо вставила Гвен. — Такое нельзя спускать с рук, — слова истинной дочери полицейского. — Почему ты позволил себя избить? Чёрт, ты же Человек-паук! Ты Старк, в конце концов! — было не совсем ясно, на кого Гарри злился больше: на Питера или на этого грёбанного Томпсона. — Не кричи, а то мистер Хоган услышит, — сквозь зубы одёрнул его Питер. — Ты ведь собираешься всё скрыть, так? — с прищуром уставился на него Гарри. И ему не нужно было дожидаться устного подтверждения, потому что у Питера всё на лице было написано: да, собирался, определённо, чёрт возьми! — Боже, ну какой же ты придурок, — вынес ему приговор Озборн и плюхнулся в кресло так, что оно откатилось, громко скрипнув прогнутой спинкой.       Питер скрестил руки на груди. Нед и Мишель с интересом наблюдали за представлением. Джонс верила в то, что Гарри окажется куда настырнее Пита или же просто выклюет Питеру мозг, чтобы тот таки сдался. Они с Недом не могли рассказать всё Старкам, Гвен и Гарри, как подозревала Мишель, тоже могли оказаться в ловушке Питера под названием «Пообещайте мне», но никто не помешает им четверым в итоге объединиться, чтобы убедить Питера рассказать родителям обо всём лично. Это был умный ход — не сдавать Питера, но сделать так, чтобы он признался сам.       Садясь в машину, девушка думала над двумя вариантами развития событий: либо она подстроит всё так, что Старки обо всём догадаются, либо они с Недом попытают удачу в убеждении ещё раз. Но то, что в комнате Пита оказались его старые друзья, было ещё лучше. Намного лучше. Мишель было плевать на то, что, вообще-то, она не очень-то сильно хотела с ними знакомиться, потому что желание оградить Пита от ещё одной стычки с Флэшем было сильнее. Да, этот идиот — Человек-паук, он постоянно нарывался на неприятности, и она не могла ничего с этим поделать, но в школе-то, в грёбанной школе от неё хоть что-то могло зависеть? Ей не нравилось видеть Питера таким, её сердце, несмотря на сопротивление разума (мол, он сам виноват, мог бы и ответить), сжималось до размера грецкого ореха; и хотя в какой-то мере девушка наслаждалась его страданиями во время вправки носа, всё же большая её часть хотела стереть этот момент из памяти. — Тут наши мнения сходятся, — хмыкнула Мишель, улыбнувшись уголком губ. Давай же, Озборн, начинай капать ему на мозги! — Питер, это не просто глупо, это феерическая тупость. — Нед, ну хоть ты скажи, — взмолился парень.       Лидс, до этого молчавший, подумал, что пора бы выбрать сторону. Да, определённо. Он правда не хотел обижать Питера, но и врать ему желания не было. Нед поддержал бы его молчание, будь у друга только Мэй — её праведный гнев против власти и банковского счёта Томпсонов был ничем. Однако теперь были Старки, которые столько лет искали единственного сына. Которого посмел избить какой-то придурок. На чьей стороне теперь были силы? Быть благородным — это круто, но Флэш не заслуживал такого простого прощения, а ещё Нед был уверен, что Томпсон заденет их ещё не раз. Его стоило поставить на место. Ну почему до Питера это так туго доходило? — Прости, Пит, но я обещал не рассказывать про Флэша, а не то, что защищу тебя от справедливой вправки мозгов, — поднял руки Нед. — Я… — Питер, сдавшись, сел на пол возле кровати. — Я просто боялся, что ударю его слишком сильно, поэтому подставился сам. Легче пережить это, — он указал пальцем на своё лицо, — чем то, что из-за тебя кто-то, даже если это Флэш, отправится в больницу. Я должен защищать людей, — Питер обвёл взглядом всех присутствующих, — понимаете? Защищать, а не калечить. — Питер, — приблизившись к нему, сказала Гвен, — чтобы защищать других, сначала ты должен позаботиться о себе. — Да, Пит, очнись, он напал на тебя, — добавил Гарри. — У меня не было шутеров! — воскликнул Питер, раздражаясь, оттого что его не понимали. — Я могу контролировать свою силу в каких-то бытовых вещах, но когда дело касается людей, то я использую паутину. Я для этого её и создал! Я не хочу, чтобы вместо моих пары царапин кто-то попал в больницу со сломанными рёбрами. Это… Это сложно. И я также не хочу, чтобы Тони и Пеппер думали, что я в опасности, что я недостаточно силён, что я не справляюсь. Тони и так не хотел отпускать меня в школу. Я… Я не хочу, чтобы они разочаровались и расстроились. И я не хочу, чтобы в школе о них узнали.       Нед положил руку ему на плечо, чтобы подбодрить.       Гарри громко фыркнул, привлекая внимание. — Чёрт, они не будут расстроены, окей? С каких пор мой эмоциональный интеллект стал выше твоего? Ты — их сын, чью четверть жизни они пропустили, понимаешь, к чему я клоню? Эти несколько лет были адом для них, они думали, что ты мёртв, что больше никогда не увидят тебя. А потом ты появляешься и не помнишь ничего о прошлой жизни. Ты же общаешься с ними наверняка, как, ну… как с соседями или с учителями. Как с теми, кто просто присматривает за тобой. А они — твои родители. Прикинь, как им фигово? Так что, поверь, они не расстроятся и уж тем более не будут в тебе разочарованы. Ну, может, они будут обеспокоены, потому что, знаешь ли, тебя побили. Они разозлятся на этого Флэша, потому что, очевидно, он говнюк. Но при этом они будут рады, потому что ты поделился этим. И будут чувствовать себя чуть менее погано из-за того, что им не удаётся взять Бастилию, в которую ты себя заключил. — Я тебя ненавижу, — спустя минуту тишины заявил Питер. — Я тебя убедил? — ничуть не растерявшись и не обидевшись, самодовольно усмехнулся Гарри.

***

      Все, включая Хэппи, расположились в гостиной на огромном диване. Мишель, как и всегда, что-то рисовала в своей тетради, причём вид у неё был совершенно довольный. Нед всё ещё с восторгом разглядывал каждый угол. Гвен полулежала, разместив голову на плече Гарри, в то время как парни каждый думали о своём. И только Хэппи смотрел на всех этих детишек самым мрачным из своих взглядов, который почти со смирением говорил: «Они вас убьют. И меня убьют. Они всех нас убьют».       Может, формально травмы Питера и не были просчётом Хэппи, но ситуация так болезненно сильно походила на ту, что произошла несколько лет назад. Когда Питер точно так же был доставлен Хэппи в школу, а потом — похищен. И, может, в том и не было вины Хэппи, но он всё равно корил себя, думая, что мог бы сделать больше.       Хэппи всё ещё должен быть осторожен. Преступник гулял на свободе. И даже если не в Нью-Йорке и не в Америке, то он всё равно бродил где-то по этому свету. Да, Питер сейчас, в нынешней его форме, был сильнее, чем когда-либо, но это не отменяло того факта, что он по-прежнему оставался ребёнком. Не таким беззащитным, как раньше, но Хэппи и Старки всё так же несли за него ответственность, и, несмотря на то, кем становился Питер, надевая свой геройский костюм, в задачи Хэппи входило охранять его, оберегать и не давать всяким ушлёпкам его бить.       Проблема была в том, что Хэппи не мог ходить за Питером по пятам и в школе. Точнее — по-хорошему, конечно, мог. Один звонок Тони в школу — и всё бы решилось. Но дело было в Питере. Помимо того, что пацан наотрез отказался учиться дома, он был категорически против и того, чтобы в школе за ним следила охрана. Маленький Старк не хотел выделяться. Хэппи мог понять его, но не мог понять Тони, который разрешил ему это. Казалось, сейчас Тони боялся непринятия сына больше, чем его похищения. Конечно, одёргивал себя Хэппи, это было не так. Тони сделал бы всё, чтобы уберечь Пита. На этот раз точно. Но всё же… Хэппи просто ужасно, панически боялся (хотя и не показывал виду), что стараний Тони (и его собственных) снова будет недостаточно. — Мистер и миссис Старк прибыли, — оповестила Пятница, и все вздрогнули.       Хэппи закрыл лицо рукой, пятой точкой чувствуя надвигающуюся бурю. — Питер, мы дома! — раздался голос Пеппер, и Питер, мученически вздохнув, начал подниматься.       Родители зашли в гостиную и резко встали, не ожидая увидеть такую толпу в их гостиной. В конце концов, речь шла лишь о трёх подростках. — Решил устроить вечеринку, пацан? — выгнув бровь, поинтересовался Старк, без злости, всего лишь с толикой удивления и, возможно, даже лёгкой радости.       Питер, не слишком-то довольный отведённой ему участью, подошёл к родителям, чтобы те могли хорошенько разглядеть его; благо, его лицо выглядело очень неплохо, если сравнивать с тем, что было в школе. Питер поел, набрался сил, и его регенерация заработала на двести процентов, так что в теории он мог бы ничего и не рассказывать… но не теперь.       Пеппер заметила первой. При разном освещении и под разным углом лицо Питера выглядело не совсем одинаково, точнее — синяки на нём. И Тони пригляделся к нему не сразу, зато Пеппер уже успела бросить сумку, будто та вовсе не стоила, как полугодовая зарплата Хэппи, и в один шаг преодолеть расстояние между ней и сыном, мягко обхватив его лицо руками. Питер выдохнул, чтобы унять бешено бьющееся сердце. Ему не нравилось вот так раскрываться. Не нравилось заставлять родителей и кого-либо вообще волноваться. И ему было жаль, что он это делал, что допустил — тоже жаль. Честно говоря, в данный момент Питер являлся сплошным куском сожаления. — Питер, что случилось? — обеспокоенно спросила Пеппер. — Ты подрался? — нахмурившись, присоединился к ней Тони. Затем, будто зная наверняка, что его сын ответит, обратился к присутствующим: — Что произошло? — Произошёл… конфликт, — тщательно подбирая слова, ответил Пит, смотря в пол и всё ещё чувствуя тёплые ладони Пеппер на своих щеках. — Его побили, — брякнул Гарри; вот уж кто точно не следил за языком.       Питер метнул в него убийственный взгляд. Мишель поспешила запечатлеть это в своей тетради.       Лицо Тони обратилось в одну сплошную угрозу. Для человечества. Глаза Пеппер с теплотой смотрели на Питера, но где-то на их дне бушевал шторм и назревало цунами. Оба его родителя готовы были перегрызть горло тому, кто сделал это с ним. Питер уже пожалел, что сдался и решил показаться им на глаза, однако обратного пути не было — и почему в их мире не продавали нейтрализаторы? — и Питер поспешил всё объяснить, но прежде: — Пожалуйста, пообещайте, что не пойдёте разбираться в школу, — выпалил он.       Старки посмотрели на него удивлённо. — Питер, что значит не идти в школу? — искренне не поняла Пеппер. — Тебе причинили вред. Это ненормально. Мы должны поговорить с тем, кто это сделал, и с его родителями. И с директором, разумеется. — И с полицией, — добавил Тони, ничуть не помогая Питеру. — Давайте сначала все успокоимся, а после поговорим, — внезапно предложила Гвен, видя затруднительное положение друга.       Питер подумал, что с этого стоило начинать разговор, и еле подавил желание треснуть себя по лицу. Ему и так досталось, новые травмы определённо были ни к чему. — Хорошо, — первой откликнулась миссис Старк и, приняв сугубо деловой вид, пошла по направлению к кухне. Вернулась она со стаканом воды, при всех осушила его чуть ли не одним глотком, и продолжила: — Поступим так. Гарри и Гвен едут по домам. — Гарри открыл было рот, но Пеппер заткнула его одним взглядом. Однако, видимо, осознав, что сейчас она не на совете директоров, женщина мягко улыбнулась и добавила: — Пожалуйста. Тони, проводи их, — Пеппер метнула в мужа какой-то особенный взгляд, и между ними явно состоялся немой диалог. Питер был почти уверен, что Тони устроит ребятам допрос. Затем она обратила внимание на Мишель и Неда. — Так, а вы, должно быть, друзья Питера из Мидтаунской школы. Простите, вылетело из головы, как вас зовут, хотя Питер не раз говорил о вас.       Не то чтобы это было «не раз», но Питеру всё равно было приятно, что Пеппер отнеслась к его близким друзьям столь приветливо, показав их значимость. — ЭмДжей и Нед, — подсказал Питер. — Я очень рада с вами познакомиться, — Пеппер по очереди протянула им руку, и друзья Питера с благоговением пожали её. — Спасибо, что пришли к Питеру в гости и поддержали его, но мы с его отцом хотели бы поговорить с ним только втроём. Вы не обидитесь, если водитель развезёт вас по домам? Вы сможете зайти к Питеру в гости в любой другой день, — на секунду она задумалась, а потом добавила: — Мы даже могли бы провести вам экскурсию по Stark Industries.       Челюсть Неда упала. Мишель ткнула его локтем под рёбра, чтобы не позорил её. — Да, конечно, мы всё понимаем, мэм, — вежливо ответила девушка. — Всё хорошо, мэм. — О, зовите меня просто Пеппер, — ласково улыбнулась Пеппер. — Тогда договорились. Пойдёмте, я проведу вас к машине.       Питер и Хэппи остались одни, и Питер решил заполнить гнетущую тишину не чем иным, как: — А разве не Вы развозите всех по домам?       Хэппи посмотрел на парня с лёгким раздражением. Стоит один раз предложить — и они сядут тебе на шею. — Я начальник охраны, не водитель. — Но Вы возите меня в школу и домой. — Я многофункционален, — закатил глаза мужчина. — В первую очередь, я начальник охраны. Я начинал с охраны твоего отца, и вождение автомобиля также входило в мои обязанности, однако уже несколько лет я только начальник охраны. Это значит, что я слежу за безопасностью компании и пентхауса, сидя в удобном кабинете с кофемашиной. — Но Вы охраняете меня… — Потому что твоя безопасность важнее всего. Тони может доверить охрану компании кому-то другому, охрану тебя — нет.       Хэппи был лучшей кандидатурой, потому что уже однажды потерял его. Больше он бы такого не допустил. Хэппи мог показывать раздражение, закатывать глаза, цокать, фыркать, как вредный старый кот, но он любил пацана, как сына, которого у него не было, и, что бы ни случилось, он бы костьми лёг ради этого ребёнка. В отличие от других сотрудников, Хэппи давным-давно работал не ради денег, а ради самих Старков, они были его семьёй.       Тони и Пеппер вновь оказались в пентхаусе только спустя пятнадцать минут. За это время Питер успел накрутить себя около двадцати пяти раз, плюс-минус несколько сотен. Хэппи, кажется, медитировал, хотя Питер очень сомневался, что здоровяку была знакома эта процедура. В любом случае, Питер был почти уверен, что губы Хэппи беззвучно произносили: «Я в отпуске. На Ибице. В отпуске. На Ибице». В общем, телохранитель находился где-то явно не здесь, и Питер ужасно ему завидовал.       Увидев родителей, Питер ожидал тут же получить взбучку, но Старки вели себя так, словно не собирались распять обидчика Пита, как Иисуса Христа, всего четверть часа назад. — Хэппи, ты свободен, — сказал Тони, и Хэппи, несмотря на явное удивление, чертовски быстро сориентировался и бросил Питера, игнорируя прожигающий спину жалостливый взгляд.       Сухарь.       Питер хотел бы спросить что-то типа «А я могу быть свободен?» и свинтить в комнату, даже если бы пришлось передвигаться по потолку, но он просто сидел на диване, положив руки ровно на колени, и ждал своей участи. Не то чтобы он боялся Старков в том смысле, что боялся. Нет, конечно, он не думал, что его побьют, и подозревал, что его даже не отругают, но Питер не хотел вместо предположения действительно понять, что родители недовольны им, разочарованы в нём, он не хотел их расстраивать, не хотел, чтобы у них были проблемы из-за него, чтобы они лишний раз волновались, потому что, хэй, Питер мог разобраться со всем, у его родителей наверняка были дела поважнее и…       Потому что твоя безопасность важнее всего. Тони может доверить охрану компании кому-то другому, охрану тебя — нет.       Тони как-то бесшумно оказался напротив него, сидя на корточках, и Питер вздрогнул, когда заметил отца. Старк положил свои руки поверх рук сына и едва ощутимо сжал. Питеру стало так стыдно. Ему хотелось плакать. Он, сын Тони Старка, подрался, пусть и фактически это его побили, но всё же. На щеках и шее проступил румянец. — Хэй, — ласково произнёс Тони, заметив что-то неладное. Его руки были прохладнее, чем у Пеппер, но всё равно приносили спокойствие. — Всё хорошо, Пит. — Ты злишься? — глядя на Тони, тихо спросил Питер. — Нет, Пит, — немного удивлённо ответил Тони, — я не злюсь. Никто на тебя не злится. Ни я, ни Пеппер. Она что-то готовит, так что мы пока можем посмотреть фильм. Как насчёт «Матрицы»? — Киану Ривз крутой. — Точно, — расслабившись, ответил Тони, после чего плюхнулся на диван рядом с Питером и попросил Пятницу включить фильм. — Мы как-то играли в бильярд, и он сделал меня всухую, — деланно уязвлённо добавил он. — Ты играл с ним в бильярд? — Ну да, — Тони пожал плечами. — Ему хотелось отыграться за покер. — Оу, — выдавил Питер, думая, что, пожалуй, ему стоит привыкнуть к подобному. И почему его всё ещё удивляли такие вещи? Особенно после информации о том, что в честь него, Питера, назван остров… — Конечно. Тогда вопросов нет.       Однако Пеппер вернулась совсем скоро. Поставив две кружки с чаем на журнальный столик, она скинула с ног туфли, сразу же становясь на четыре дюйма ниже, и легла по другую сторону от Питера, прикладывая к его лицу ледяной компресс. — Да я в порядке… — вяло сопротивлялся Питер, и Пеппер негромко шикнула на него, почему-то вызвав у парня лёгкую улыбку. — Правда, всё хорошо. Уже почти прошло. — Поверить не могу, — пробормотала Пеппер. — Ты сделала чай? — тем временем поинтересовался Тони, глядя на содержимое кружек. — Почему чай? Кто вообще пьёт чай? — Мы с Питом, — невозмутимо ответила женщина. — Чай с мелиссой очень полезен. — О, то есть о моём здоровье ты уже не заботишься? — деланно оскорбился Старк.       Пеппер на мгновение оторвалась от Питера, в её глазах читался плохо скрываемый смех, хотя лицо оставалось серьёзным. — Кто вообще пьёт чай? — передразнила она голосом Тони. — И вовсе я не так говорю, — фыркнул мужчина. — Очень похоже, — одновременно с ним заметил Питер.       Тони, кажется, буркнул что-то вроде «предатель», а после взлохматил волосы сына и поцеловал его в лоб. Питер чувствовал себя птенцом в гнезде, тёплом и безопасном. И хотя ему вовсе не хотелось что-либо менять сейчас, когда он лежал между родителями, пил сладкий успокаивающий чай и смотрел научно-фантастический боевик, всё же вопрос, тревожащий его уже не один десяток минут, вырвался сам собою: — Так что… мы не обсудим случившееся?..       Конечно, Питер не думал, что родители забыли, скорее, ему просто нужно было знать, что те не делали что-то у него за спиной — что-то вроде исключения Флэша из школы (хотя, если честно, конкретно этому он бы не очень сильно и огорчился).       Пеппер прижала его голову к своему плечу, и Питер подумал, что, наверное, в последний раз был таким умиротворённым у матери в утробе, чего, конечно, не помнил. Она массировала кожу его головы ногтями, задевая все нервы, и выскабливала всё напряжение. Питер слышал её учащённое сердцебиение, несмотря на то, что фильм гремел, как в настоящем кинотеатре. — Сейчас просто отдыхай, милый, — прошептала она. — Поговорим обо всём утром, bambino, — добавил Тони.       Питер подумал, что, наверное, так действительно будет лучше. День был тяжёлым, так что, отпустив наконец все страхи и сомнения, Питер закрыл глаза и мгновенно провалился в крепкий сон.

***

      Утром Питер едва помнил, что произошло. Не успел он привыкнуть просыпаться в своей новой спальне, как внезапно оказался в гостиной размером с космос и потерялся в пространстве, падая с дивана. Где-то рядом послышались шаги, а после — добрый смешок. Питер, всё ещё сонный и не особо настроенный на подъём, повернул голову на звук и ожидаемо увидел отца с кружкой кофе в руке. Бодрящий запах едва не колотил его ноздри, но тело упорно липло к полу, хотя не то чтобы тот был мягкой периной. — Il sole è sorto, bambino, — сказал Тони, и Питер поморщился, на автомате закрывая глаза руками, чтобы создать иллюзию темноты. Чёрт, сейчас его патрули были временно приостановлены, так почему он всё равно не высыпался? — Не заставляй меня брызгать на тебя водой, — сквозь сон донеслось до Питера, а в его затылке слегка закололо, однако сонный мозг парня предпочёл это проигнорировать, и в следующую секунду лицо, шея и руки Пита стали мокрыми. — Какого чёрта?! — почти взвизгнул он, мгновенно принимая сидячее положение, запрыгивая на диван и вытираясь пледом.       Но это больше походило на закрытие сквозящего окна в полудрёме, нежели на полноценное пробуждение. — Твоя мать проделывает это со мной едва ли не каждое утро, не жди от меня жалости, — пробормотал Тони, и Питер уставился на него сухими глазами, как бы крича: «Это не оправдание!», хотя, очевидно, Тони и не намеревался извиняться.       Вошла Пеппер и, не удержавшись, засмеялась, садясь рядом с обиженным Питером. Она обняла его, притягивая к себе, и поцеловала в мокрую чёлку. — Ты похож на воробушка, — улыбнулась она, почему-то слегка покачивая его, словно маленького ребёнка, а Питер будто не замечал этого, будучи слишком занятым тем, чтобы не уснуть снова.       Пока Пит силился вспомнить, какой сегодня день, месяц и, на всякий случай, год, Тони и Пеппер, замечая лишь призрачное присутствие сына, активно переглядывались, будто нескольких сотен сообщений, которыми они обменивались на протяжении ночи, было недостаточно, чтобы решить, как действовать дальше в сложившийся ситуации с Питером.       Они не хотели давить, но также не хотели показаться безучастными. Короткие разговоры с друзьями Питера помогли понять его желание решить возникшую проблему самостоятельно, но ни в коем случае не принять это как данность. Да, может, Питер уже не был ребёнком, но он оставался подростком, пусть и с суперсилами, но всё же подростком, о котором тоже нужно было заботиться, и, возможно, в некотором смысле даже больше. Они ещё не сблизились настолько, чтобы Питер доверял им безоговорочно, чтобы рассказывал о своих проблемах и неудачах. Пока что он готов был делиться с ними только тем, что заставило бы их гордиться им, любить его, что вызывало бы в них лишь положительные эмоции. Но семья заключалась не только в этом. Им надо было очень постараться, чтобы донести это до Питера.       Молча договорившись о чём-то, Старки, как и ночью, расположились по обе стороны от Питера. Тот, почти до подбородка завёрнутый в плед, сидел, закинув одну ногу на диван, а вторую свесив с него. Кажется, его мало волновала предстоящая школа. Телефон разрядился и валялся непонятно где, так что, вероятно, Питер бы и не вспомнил о нём, ибо частенько будильником выступал яростно трезвонящий Нед.       Питер хотел спросить о завтраке, когда встретился с двумя пристальными взглядами серо-голубых и карих, в точности как у него, глаз. События вчерашнего дня тупой болью отдались в висках. Он знал, что разговора не избежать, поэтому сидел смирно, ожидая. — Дорогой, — нежно начала Пеппер, и он опустил глаза, теребя пальцы под пледом, — ты помнишь, что вчера случилось? — Да. — Расскажешь нам?       Как будто они не знали. Не после того, как Гарри, Гвен, Нед и ЭмДжей наверняка выложили им всё вплоть до домашнего телефона Флэша. Питер не злился. Просто чувствовал, что не хочет говорить, но понимал, что так будет лучше. — После физкультуры Флэш вдруг начал доставать меня. Припечатал к стенке и начал бить. — Почему он это сделал? — Я не знаю, — Питер пожал плечами. — Я не думаю, что что-то сделал. По крайней мере, даже если что-то и было, то ненамеренно. Но я уверен, что ничего не было. Во всяком случае, я никогда не начинал первым. — Ты пытался поговорить с ним? — продолжала Пеппер, временами бросая взгляд на молча переваривающего этот диалог Тони. — Да. Я буквально спросил его, что не так. Сказал, что мне жаль, если я обидел его. Что было бы круто сесть и обсудить всё. — А он? — Он… — Питер вздохнул. — Он сказал, что я просто не нравлюсь ему. Что я ничтожество. Что много болтаю. Что мне не рады в этой школе и что он не хочет мириться со мной.       Тони скрипнул зубами, и Питер повернулся на этот едва заметный, но режущий его паучий слух звук. Парень был почти уверен, будь у Тони в руках что-то, оно бы непременно оказалось сломанным — так сильно тот сжал кулаки. — Это был первый раз? — спросил Старк. — Ну, драка — первый. А так он довольно часто цеплялся к Неду, чуть реже — ко мне. Мишель его обычно хорошенько отбривает, так что к ней он не лезет. Иногда мне кажется, что они знакомы лучше, чем все думают. Но вообще Флэш — скользкий тип. Я старался не контактировать с ним, поэтому мало что знаю о нём, но ребята говорят, что из-за него много учеников пострадало, кто-то даже перевёлся. — А что учителя? — Родители Флэша в совете школы. Типа главные спонсоры. Мишель говорит, директор им чуть ли руки не целует при встрече, — Питер поморщился. — Ну, и Флэш неплохо учится. Пока я не перевёлся в Мидтаун, он был первым по успеваемости в физике, химии и математике. — Мы тоже можем стать спонсорами этой школы, — сказала Пеппер, глядя на Тони. — Да. Что там этому Морите нужно? Бассейн? Теннисный корт? Вертолётная площадка?       Глаза Питера расширились. — Э-э… Насколько я знаю, родители Флэша покупают спортивную форму, принтеры и компьютеры.       Тони моргнул. — Что ж. Это тоже можно. Но сначала нам нужно поговорить с родителями этого Флэша. — Ну Тони! — проныл Питер. — Может, всё-таки не надо? — Чтобы это произошло снова?       Питер активно завертел головой. — Этого не повторится! Обещаю! — Ты не можешь этого обещать. — Могу, — упрямо заявил Питер.       Тони поднял бровь. — Что, если он ударит тебя снова? — Не ударит. — С чего ты взял? — Если он ударит, — Питер сделал небольшую паузу, пытаясь понять, противилось ли что-то внутри него тому, что он собирался сказать, — тогда я отвечу. Честно.       На самом деле, он не был уверен в этом на сто процентов, но старался выглядеть убедительным. Питер смотрел в глаза отцу, пытаясь придать своему виду как можно больше решимости.       Тони разглядел в нём лишь упрямого засранца. — Tesoro, — меняя тактику, мягко начал он, — пойми, если мы не вмешаемся, этот паршивец так и будет думать, что ему всё можно, что всё, что бы он ни сделал, сойдёт ему с рук. Допустим, он отстанет от тебя. А что будет с другими? Или, допустим, ты ему ответишь, он оставит тебя, но, думаешь, он не разозлится? Такие люди, как этот Флэш, мнят себя сильными, пока их не осадят, потом же они сдуваются и становятся тише воды ниже травы. — Если вы придёте, он, может, и перестанет доставать меня, но не у всех в школе есть возможность дать ему отпор. Я… Я — хороший вариант, потому что, пока Флэш нацелен на меня, он не особо заинтересован в других, в тех, кто слабее меня. Понимаете?       Тони возмущённо вскочил на ноги, случайно задев часть пледа. — Allora, hai deciso di diventare carne da cannone? Col cavolo! — взорвался он.       Ну нет! Позволить его сыну стать грушей для битья какого-то избалованного сосунка? Да никогда!       Питер тоже встал, сон слетел с него вместе с нагретым пледом. — Perché stai interferendo? Non l'ho chiesto! Non voglio che tutti a scuola sappiano della mia nuova vita! Tutto cambierà! Tutti! Non lo voglio! Non sono piccolo e posso risolvere tutto da solo! L'ho fatto ultimamente e posso continuare a farlo! Non salire! — он мог добавить ещё много чего — добавить множество очень неприятных слов, — но в горле запершило, и мозг Питера воспринял это как сигнал остановиться, пока всё не зашло слишком далеко, хотя, видит Бог, парню хотелось высказаться куда более красноречиво, невзирая ни на что.       Тони немного опешил от столь бурной реакции, в то время как мало что понимающая Пеппер крайне взволнованно смотрела на мужа. Это напомнило ей старые времена, когда Тони и Пит точно так же ругались на итальянском. Обычно это означало, что обсуждалось что-то серьёзное. Учитывая, что Питер был неконфликтным и послушным ребёнком, на итальянский он переходил, когда был уж очень не согласен с мнением отца.       Пеппер плохо понимала итальянский, хотя жила с Тони много лет. С ней он почти не переходил на него, с Питером же они часто забывались. Когда Пит был совсем маленьким, они часто смешивали английскую и итальянскую речь. Порой ей приходилось сталкиваться с чем-то вроде «Пеп, пошли a fare una passeggiata. Voglio в то кафе, dove шоколадное biscotti». В большей степени благодаря Питеру она знала немало итальянских слов, но в речи, особенно быстрой, совершенно терялась. Как вот сейчас. Единственное, что она была в состоянии понять, так это то, что Тони явно не справлялся с их договорённостью «не давить на Питера».       Но только женщина собралась встать и вернуть Питера в свои объятия, дабы успокоить проверенным способом, как тот практически выплюнул последнюю фразу и рванул в свою комнату.       «О, Пит, знал бы ты, как мы стараемся не лезть», — подумала Пеппер. Разве он не понимал, каких усилий им стоило не сорваться с места ещё вчера, когда они только увидели его синяки? Или когда его друзья рассказали об этом Флэше? Очень скоро у них на руках оказались его адрес, домашние, личные и рабочие номера его родителей, даже некоторая компрометирующая информация… Но они держались, хотели разобраться мирно. Однако Пит не понимал этого, не видел, не мог или не хотел. И не то чтобы Пеппер винила его. Прошло слишком мало времени, чтобы мальчик вспомнил или же попросту осознал некоторые вещи, связанные с их семьёй. И с их фамилией.       Никто не может безнаказанно обидеть Старков. Но самое важное даже не это.       Никто не может безнаказанно обидеть Питера Старка. — Diavolo!.. — пробормотал Тони и, вздохнув, собрался пойти за ним, но Пеппер схватила мужа под локоть. — Подожди. Пусть остынет. Мы пока приготовим завтрак. — Да… Ты права, — он потёр глаза пальцами. — Чёрт, только семь утра. Что же будет дальше? — Мы все успокоимся и помиримся, — убеждённо ответила Пеппер.       «Ну да», — про себя фыркнул Тони, но вслух произнёс: — Очень надеюсь.       По крайней мере… у него всё ещё была Пеппер. А это значило, что он никогда не останется со своими косяками один на один. Тони подошёл ближе к жене, обнял одной рукой, прижавшись к её замершему на мгновение телу, и медленно, растягивая момент, поцеловал в висок. Пеппер была его островком спокойствия. Постоянным, безмятежным. Да, иногда эта женщина могла создать целый ураган, но в её волосах он всегда мог отыскать солнце и греться в его лучах. — Мы справимся, — пообещала она, беря лицо Тони в свои ладони, после чего чмокнула его сначала в нос, а потом и в губы. И улыбнулась. — Питер такой же упрямец, как и ты. — Всегда им был, — выдохнул Тони, произнося слова забавным голосом, ибо его губы были слегка вытянуты из-за ладоней Пеппер на его щеках. — И всегда им будет. — Не могу понять, хорошо это или плохо. — Без разницы. Это просто факт.       Они простояли, соприкасаясь лбами, ещё несколько минут. Руки Тони обнимали жену за талию, и, хотя прошло уже много лет, в такие моменты он до сих пор вспоминал один из худших периодов в своей жизни, в который, однако, ему в голову пришло одно из его лучших решений.       Именно в плену он понял, что не просто хочет жениться на Пеппер. Он вдруг осознал, что обязан сделать это, если выживет. И теперь он обнимал лучшую женщину на планете. Которая прошла с ним огонь и воду. Которая любила его со всеми его проблемами, заскоками и вредными привычками даже спустя кучу лет. Которая помогла ему не умереть, когда пропал Питер. И которая продолжала быть рядом, любить его и поддерживать, когда Питер нашёлся. — Миссис Старк? — М-м? — Пеппер игриво улыбнулась на такое обращение. — Вы даже не представляете, как я люблю Вас. — О, мистер Старк… Я Вас тоже. — Их губы мгновенно нашли друг друга и сошлись в сладком, томном поцелуе, какие обычно редко остаются в семейной жизни. Затем Пеппер отстранилась и, не пряча искорок смеха в светлых глазах, прошептала Тони на ухо: — Однако это не значит, что на завтрак Вы получите оладьи вместо каши, — и, наслаждаясь изменившимся выражением лица мужа, пошла на кухню. — Главное, пожарь оладьи Питу. А то он возненавидит не только меня, — еле слышно пробормотал Тони, следуя за ней.

***

      Питер старался не обращать внимания на урчание желудка и чертовски аппетитный аромат с кухни. Он чувствовал его даже в своей спальне.       В голову уже начали закрадываться мысли о том, чтобы выйти, но…       Чёрт возьми, он достаточно взрослый, чтобы игнорировать подобное! Питер вспомнил, что в его школьном рюкзаке валялась недоеденная пачка печенья «Oreo», и достал её, в мгновение ока засовывая всё, что было, в рот. Было не так уж и много. Питер прошёлся языком по внутренней стороне обёртки, чтобы собрать все крошки. Кажется, он захотел есть ещё больше.       Телефон пиликнул, оповещая о пришедшем сообщении. Сначала Питер подумал, что это Тони, однако быстро отбросил эту мысль. Он всё-таки в любой момент мог нарушить его личное пространство, просто зайдя в комнату. На кой чёрт ему понадобилось бы писать? Питер разблокировал экран и увидел несколько сообщений в их с Недом и Мишель чате.       Нед:       Хэй, Пит, ты как?       Ты сегодня придёшь?       Что сказали родители?       Тебе сильно досталось? Они разберутся с Флэшем?       Мне жаль, что пришлось рассказать кое-что…       Прости, правда…       Но твоя мама такая милая       Чёрт, твоя мама — Пеппер Поттс!       Пеппер Старк*       В общем, она вроде особо ничего и не спрашивала, но мы с ЭмДжей и сами не поняли, как выдали ей… ну, многое       Мне реально жаль, чувак       ЭмДжей:       А мне не жаль       Нед:       ЭмДжей!       Питер улыбнулся. Он не злился на друзей, даже если те и сказали Пеппер больше, чем ему изначально хотелось бы. Старки всё равно узнали бы всё, поскольку в конечном счёте он сам показался им на глаза вместо того, чтобы затаиться в комнате. Так что после этого он не мог требовать от ребят какой-то конспирации. Да и… Он знал, что те хотели лучшего для него.       Питер:       Всё в порядке, Нед, я не злюсь и не в обиде. Я понимаю, что было тяжело держать всё в тайне, а после того, как я сам «сдался», я и не просил этого. Вчера мы не обсуждали с ними Флэша, но утром…       Мы немного повздорили с Тони       Но я разберусь       Насчёт школы       Я не знаю, если честно       Наверное, стоит прийти, но Флэш может заметить, что на мне нет синяков, и это будет странно       Думаю, он уверен, что превратил моё лицо в отбивную       ЭмДжей:       Оно ею и было вчера, лузер       Ты даже не представляешь, как отвратительно выглядел, когда мы тебя нашли       Питер:       Ну спасибо…       ЭмДжей:       Не за что, неудачник       Питер закатил глаза.       ЭмДжей тем временем написала ему личное сообщение, и Питер пялился на него, не открывая, почти минуту. Сердце почему-то забилось чаще, хотя Питер и не знал, что именно прочитает.       Но каждый раз, когда Мишель писала ему вне чата, Питер чувствовал, что они становились кем-то большим друг другу, чем просто друзья. Да, Питер часто переписывался с Недом вне их чата, однако, как правило, они обсуждали его чувства к Мишель, то есть то, что не могли обсуждать в общем чате.       Когда же они общались вне чата с Мишель… Ну, их темы не были какими-то особенными или сверхсекретными, да и происходило это редко, но его сердце всё равно трепетало от понимания, что то, что ему напишет Мишель, останется только между ними. Даже если это простое «Как дела?».       Однако Нед не был бы его лучшим другом, если бы всё не испортил, сказав однажды: «Вот будешь тупить ещё дольше, и она напишет тебе в личку о том, что начала встречаться с кем-то». У Лидса, конечно, не было толкового объяснения, почему же она напишет об этом только Питеру, а не в их чат, но это уже было неважно, потому что в голове Пита прочно укоренилась эта мысль, и теперь он опасался открывать сообщения от девушки.       Потому что он и вправду страшно тупил. И однажды она действительно могла написать, что у неё появился парень.       Однако на этот раз ему повезло.       ЭмДжей:       Ты ведь не в порядке, неудачник, не так ли? Что у вас случилось со Старком?       Питер:       Всё нормально. Серьезно:)       ЭмДжей:       Не смей думать, что запудришь мне мозги с помощью смайликов. Дай угадаю, вы не сошлись во мнениях: твои родители хотят открутить Флэшу башку, а ты хочешь мира во всём мире       ?       Я права?       Я знаю, что я права       Питер ещё не успел ничего ответить, но, судя по всему, Мишель этого и не ждала, прекрасно справляясь с ведением монолога. Когда он начал печатать сообщение, девушка сделала то же самое. Но закончила раньше.       ЭмДжей:       И я думаю, что они правы, а ты — упрямый баран       Питер прочитал это и стёр набранный текст. Он хотел было написать кое-что другое, но передумал и просто выключил телефон. Возможно, Мишель была права. Но не в том, что родители правы. А в том, что он — упрямый баран.

***

— Ciao, — Питер нерешительно встал у входа в кухню. — Va tutto bene, tesoro. Siediti a colazione, — слегка улыбнувшись, ответил Тони.       Они с Пеппер уже сидели за столом. По обоюдному согласию они решили немного подождать с выманиванием Питера из комнаты, и вот он вышел сам (В какой-то момент Тони даже пошутил, что подросток прилетит на запах еды, точно Рокки на запах сыра, и, в общем-то, оказался не слишком далёк от истины). Это не могло не радовать. — Мне придётся скооперироваться с Пятницей, чтобы отныне она выступала моим переводчиком, — нанизывая кусочек персика на вилку, вставила Пеппер, и Питер, севший за стол и потянувшийся за кленовым сиропом к своей стопке оладий, слегка покраснел. — Извини, — тихо пробормотал он. — Раньше у меня не было возможности разговаривать с кем-то на итальянском, но он мне всегда нравился, даже если я не совсем помнил, откуда его знаю, и я привык разговаривать сам с собой, чтобы не забывать его. А следом за этим случилось так, что я начал болтать на нём, сам такого не замечая. А теперь у меня есть, с кем практиковаться, и я забываюсь ещё больше… — затараторил Питер. — Питер, Питер, — остановила его Пеппер. — Всё хорошо, — она улыбнулась. — Я же тебя не ругаю. Просто чувствую себя немного глупо, когда вы переходите на другой язык.       Питер несмело улыбнулся в ответ. — Я сказал: «Привет», а Тони сказал мне садиться завтракать.       Они продолжили есть. И хотя в их маленькой семье и наступило некоторое перемирие, но тишина, нарушаемая лишь звоном посуды, всё равно напрягала. Питер понимал, что ему стоило извиниться за то, что накричал на Тони, однако что-то внутри него отчаянно не желало этого, ведь позиция парня оставалась неизменной. Он не хотел, чтобы Старки шли в школу. Может, это и было глупо. Но Питер всё для себя решил и не собирался сдаваться. — Питер, — наконец разбил молчание Тони, — мы не пойдём в школу сегодня, но ты должен пообещать, что если подобное повторится, то ты сразу сообщишь нам, и тогда мы уже не будем сидеть на месте. Согласен?       Питер едва не подавился. Что, и всё? Так просто? Тони и Пеппер выглядели искренними, и Питер не чувствовал, так называемого, «запаха лжи», но такое быстрое принятие с их стороны, особенно со стороны Тони, вводило в лёгкое замешательство. Да, Тони уже шёл ему на уступки. Питер, конечно, не был совсем уж дураком и понимал, что за эти несколько дней отец успел поддаться ему, и не один раз, лишь бы только не ссориться, однако это всё равно было подозрительно. — Серьёзно? — парень прищурился.       Тони приподнял бровь. — Не веришь мне? — спросил он с лёгкой ухмылкой на губах.       Питер вздохнул и, уставившись в тарелку, ответил: — Ладно, — затем, вздохнув ещё раз, посмотрел Тони в глаза. — Извини, что накричал. Я не должен был… не должен был так говорить. Вы мои родители, и, конечно, вы имеете право… м-м… иногда вмешиваться. — Должно быть, признать это было тяжело, — хмыкнул Тони, и Пеппер ущипнула его за бок, а Питер закатил глаза. — Ладно-ладно. Я тоже прошу прощения, что начал кричать. Ты прав, ты уже достаточно взрослый, чтобы принимать некоторые решения. Но, как я и сказал, если твоё решение не сработает, мы вмешаемся. — Но мы будем надеяться, что этого не потребуется, — добавила Пеппер.       Питер натянуто улыбнулся и продолжил есть завтрак. — Ещё кое-что, — сказал Питер. — Думаю, будет лучше, если сегодня и завтра я посижу дома, чтобы у Флэша не было вопросов. Ну, мало ли. Не хочу возиться ещё и с этим, — если честно, куда больше Питеру просто хотелось немного побыть дома, в одиночестве, к тому же в школе всё равно не намечалось никаких проверочных и контрольных.       Тони нахмурился, но промолчал, отвернувшись, чтобы положить посуду в раковину. — Хорошо. Только не забудь узнать домашнее задание, — разрешила Пеппер. — Конечно. Тогда я буду в комнате. Спасибо за завтрак, — и, чуть запнувшись в нерешительности, Питер всё же приблизился к Пеппер и поцеловал её в щёку, вызвав у той широкую улыбку и выражение счастья на лице.

***

      Тони любил Питера и не хотел ему врать. Но формально он ему и не соврал, потому что пошёл разбираться в школу только на следующий день.       По официальной версии, он, конечно, был на совете директоров, и Пеппер — его постоянная соучастница — несколько раз невзначай подтвердила это специально для Питера. И это также было не совсем враньём. Так как у Пеппер было право подписи за Тони, в какой-то степени можно было считать, что он тоже присутствовал на совете директоров. Тони казалось, что он всё продумал, но на душе всё равно кошки скребли.       Не то чтобы у него были сомнения относительно того, правильно ли он поступает. Но одна мысль о том, что Питер узнает… Питер был так чертовски похож на него, и именно поэтому Тони понятия не имел, чего от него ожидать. Вообще-то, Старк решил принять не самые серьёзные меры, и для начала только поговорить с директором, и, по его скромному мнению, это должно было возвысить его в глазах сына. Когда они с Пеппер только-только нашли Пита, разговор с директором уже состоялся, но то касалось более официальных моментов: разрешить поставить охрану у школы, разместить большее количество видеокамер, предупредить учителей об их ситуации, исправить фамилию в некоторых документах, но временно оставить её в учительских журналах. Сейчас же Тони намеревался поговорить с директором о том, что с ним будет, если с головы Пита упадёт хоть один волос на территории этой школы.       Определённо ничего хорошего.       Тони специально приехал тогда, когда все ученики сидели в классах. Конечно, в большинстве из них стёкла были прозрачными, но Старк рассчитывал на то, что кепка и очки сохранят тайну его личности. Рядом шёл Хэппи, не слишком-то довольный тем, что его опять использовали в качестве водителя, но Тони он сегодня нужен был больше как друг и человек, хорошо разбирающийся в видео, снятых с камер наблюдения. Ну, а ещё он выглядел весьма устрашающе.       Впрочем, как считал Тони, не было ничего более устрашающего, чем деньги. Так что он был во всеоружии.       Директор Морита уже ждал его и встал по стойке смирно, разве что руку к фуражке не приложил (фуражки попросту не было), как только Тони и Хэппи прошли в кабинет. Хэппи остался стоять у двери, а Тони, не дожидаясь приглашения, уселся напротив директорского стола, заваленного кипой каких-то бумаг.       Джим Морита последовал за ним и тоже быстро уселся в рабочее кресло. Тони видел, что мужчина явно нервничал. Усевшись, тот достал из ящика упаковку с влажными салфетками, вытянул одну, справившись с тем, чтобы запихнуть остальные обратно, и вытер пот со лба.       Забавно. Хэппи даже не пришлось ненавязчиво светить спрятанным под одеждой оружием. — Итак, мистер Старк. Я помню из нашего телефонного разговора, что речь должна пойти о Питере и том, что он и ещё один наш ученик подрались. — Я бы внёс уточнение: один Ваш ученик его избил. — Это неприемлемо! — излишне эмоционально воскликнул Морита, стукнул кулаком по столу и даже немного подскочил с места.       Но затем медленно сел, вновь вытирая крупные капли с взмокшего лба.       В кабинете ведь даже не было жарко. — Не могу не согласиться, — спокойно ответил Тони. — И, собственно, я здесь для того, чтобы школа приняла меры. Питер, знаете ли, несмотря на мои гены, очень скромный мальчик. Не любит поднимать шум. И ну очень не хотел, чтобы я был здесь. Но я ведь отец, — мужчина стрельнул взглядом в фотографию, где директор Морита обнимал двоих детей, стоящих справа и слева от него, — Вы должны понять, что я не мог не прийти. — Конечно-конечно, — быстро согласился директор и тоже посмотрел на фотографию. Затем зачем-то добавил: — Это Сэм и Мэгги, мы с их матерью в разводе, но я стараюсь проводить с ними каждую свободную минуту, — наткнувшись на взгляд Старка, он прокашлялся. — Чудесно, — натянуто улыбнувшись, прокомментировал Тони. — Думаю, это сближает нас ещё больше. Вот Вы бы, мистер Морита, как бы поступили, если б узнали, что с вашим добрым, неконфликтным, пережившим столько, сколько довелось пережить не каждому взрослому, ребёнком вот так вот поступили? — О, я был бы в ярости, — незамедлительно откликнулся директор.       Тони выдержал небольшую паузу, глядя прямо на него. — Ну так вот это именно то, что я чувствую. — Мистер Старк, — сглотнув, со всей серьёзностью произнёс директор Морита, — уверяю Вас, я сделаю всё, чтобы наказать виновного. Только назовите фамилию. Я просмотрю все камеры, найду свидетелей, если потребуется… — Юджин Томпсон. — Их взгляды встретились. Директор Морита ослабил внезапно показавшийся слишком тугим галстук. — Знаете, по словам не только моего сына, но и некоторых учеников, которые в этой школе давно, этот Томпсон подпортил жизнь не только Питеру, и, о, вы не поверите, самое интересное то, что каждый раз ему всё сходит с рук. Какое невероятно везение, не находите? — Я не понимаю, к чему Вы клоните, мистер Старк. — О, ну разумеется. И о том, что отец Юджина Томпсона является главным спонсором школы, Вы, наверное, тоже не в курсе? Куда ж вам знать, Вы ведь всего-навсего директор, — с иронией ответил Тони. И, не дав Морите вставить и слова, быстро продолжил, уже куда твёрже: — В общем, я человек занятой, поэтому постараюсь выразиться коротко и по делу. Во-первых, я хочу, чтобы вы поговорили с родителями этого Юджина. Можете не применять никаких санкций к нему — чёрт с ним, — но я хочу, чтобы его родители были в курсе, что, если со стороны их сына будет ещё одна такая выходка, причём не столь важно, будет она касаться Питера или кого-то ещё в этой школе, и если я о ней узнаю, а я узнаю, то я сделаю всё, чтобы испортить жизнь не только Юджину, но и его родителям, и Вы, я уверен, понимаете, что это в моих силах. Так что уж будьте так добры, донесите эту информацию до его родителей. Во-вторых, — Тони поднёс палец к губам, когда директор захотел что-то сказать, и тот послушно захлопнул рот, — я хочу стать единственным спонсором этой школы. Вы не будете зависеть от денег Томпсона и чьих-либо ещё. Что вам тут надо? Бассейн? Спортплощадку? Ремонт всей школы? — Тони прошёлся глазами по кабинету, в котором находился. — Плазму? В общем, вы поняли. Хочу ввести хоть какую-то, так называемую, антикоррупционную систему в это место. И, чтобы вы понимали, я не требую, чтобы Питеру делали поблажки, я просто хочу, чтобы ученики в этой школе были равны. Если Питер будет виноват в чём-то, то он понесёт наказание. Но я не потерплю, чтобы его обидчик остался безнаказанным. И наконец, как я уже сказал, Питер очень скромный мальчик, не любит выделяться, поэтому я надеюсь, что Вы сделаете всё, чтобы все разбирательства не коснулись его. — Я постараюсь. — Буду премного благодарен. И, кстати, если Вы собираетесь просматривать камеры или искать свидетелей, то можете начать делать это прямо сейчас. Видите этого человека? — Тони указал на Хэппи. — Этот здоровяк устанавливал здесь видеонаблюдение. Помните? В первый мой визит к Вам. — Помню, — ответил директор и еле слышно добавил, не обращаясь ни к кому конкретно: — Как такое забыть. — Так вот, у него уже есть готовый отрывок видео. Ну а в качестве свидетелей Вы можете призвать друзей Питера, уверен, они с большой охотой поделятся своими впечатлениями от увиденного. Опять же, это не для того, чтобы выдвинуть какие-то санкции. Просто хочу, чтобы мои обвинения были обоснованы.       Директор сдержанно кивнул, ещё раз взглянул на грозно смотрящего в пустоту Хэппи и решил: — Не буду тратить Ваше время. Вы правы, на Юджина неоднократно поступали жалобы, но… нам удавалось обходиться без вмешательства родителей, дети решали всё между собой. Обычная практика. Но сейчас я понимаю, что Юджина пора бы приструнить. Особенно, если Вы настаиваете. — О, я настаиваю. — Я сейчас же позвоню мистеру Томпсону. А касательно спонсорства… Я сообщу ему и об этом, а завтра… нет, послезавтра мой секретарь свяжется с Вами или… э-э… с Вашим секретарём? — Отлично. Значит, мы друг друга поняли, — Тони встал. Директор встал вслед за ним. — О, и ещё кое-что, — вспомнил он. — Я был бы очень признателен, если бы вы поговорили об этом и с учителями. Любой конфликт, напряжённая ситуация, стычки, обзывательства — я хочу знать обо всём, если это касается моего сына. Я очень надеюсь, что подобное не повторится, но, если повторится… Я не буду столь великодушен. Я хочу, чтобы Вы ясно поняли: пока мой сын здесь, ответственность за каждый его синяк, за каждую его царапину — на Вас.       Как только Тони и Хэппи покинули кабинет (в коридорах всё ещё было пусто), директор Морита сел, провёл подрагивающей рукой по лицу и связался по коммуникатору с секретаршей: — Молли, срочно пришли мне все имеющиеся номера Томпсонов. Личный, рабочий, домашний! Срочно! И оповести всех учителей о собрании сегодня в четыре часа. Передай, что это важно! Чтоб все явились! Слышишь?!

***

      Два дня Питер развлекался, как мог: пересматривал эпизоды «Звездных войн» в миллионный раз, хотел прорешать задания в учебниках наперёд, но вспомнил, что уже это сделал; прошёл все уровни игры на телефоне, добавил в избранное несколько тщательно отобранных новых наборов «LEGO» на Amazon. Особенно Питер пожалел о том, что не пошёл в школу, когда на второй день «каникул» Нед написал ему, что чёртов Брэд Дэвис весь день преследовал ЭмДжей, так что Лидсу пришлось охранять её в одиночку. Он написал, что, кажется, девушка и не заметила, что Брэд намеревался поговорить с ней, но постоянное и чересчур близкое присутствие Неда её явно раздражало (ну ещё бы, он ведь ждал её у женского туалета и едва не зашёл вместе с ней!).       Эти дни Питер почти не общался с родителями. То есть, всё было нормально: они мило беседовали ни о чём за приёмами пищи и в целом не игнорировали друг друга. Но в основном Питер сидел в своей комнате, выходя лишь за едой, и, несмотря на скуку, не очень хотел контактировать с отцом, даже когда тот вновь приглашал его в лабораторию. Питер не злился и не обижался, но… он просто чувствовал, что ему нужно побыть одному. Подумать обо всём. О родителях, о Мэй, о друзьях, о Флэше… Столько всего произошло за этот короткий срок, что в голове накопилось слишком много мыслей, и Питеру не хотелось случайно выплеснуть их на кого-то из близких.       На самом деле, у него было так много вопросов, которые он не решался произнести вслух, чтобы не сделать кому-то больно. Да и Питер не был уверен, что у кого-либо найдутся ответы.       Что будет с Мэй? Можно ли ей как-то помочь? Справится ли мама Мишель?       На помощь Старков Питер особо не рассчитывал, но надежда ведь умирает последней…       Когда он увидит её снова? Если её всё же посадят, как часто он сможет её навещать?       Пока что все детали, касающиеся его похищения, были донельзя размытыми. Никто не знал, кто именно похитил его, даже Мэй, которая вроде как работала на похитителя. Она даже не знала названия корпорации, и Питу это казалось таким странным, ведь он помнил другую Мэй — умную, просчитывающую шаги наперёд Мэй, которая не могла заключить серьёзный контракт с людьми, о которых не знала ровным счётом ничего. С другой стороны, если в то время она остро нуждалась в деньгах и если её туда затащил брат, которому она доверяла…       Почему похитили именно его?       Это не могло быть случайностью. План его похищения был слишком сложен, чтобы это было простой случайностью. Если бы похитителю просто нужен был человек для опытов, он бы выбрал более лёгкую добычу. Так почему Питер? Питер, который учился в элитной школе с охраной. Питер, которого любили и оберегали родители. Питер, чью пропажу сразу заметили. Питер, который никогда не сбегал из дома.       Что… Что, если на Питере не собирались ставить опыты? Что, если его выбрали, потому что его уже укусил паук? Но кто мог знать? Гарри сказал, что с Питером всё было хорошо, что не было никаких странных симптомов, и поэтому они никому и не рассказали о случившемся.       Никто не знал. Только он и Гарри. И только о том, что укус был. Никаких последствий. Никаких суперсил. Те появились у Питера уже позже — Питер не помнил, в какой момент, — но о них определённо знала Мэй, потому что она не была удивлена, когда напуганный Питер показал ей, на что способен.       Или не знала, но догадывалась, что такое может быть. И ждала этого.       Ни спецагенты, ни родители не рассказывали ему всех нарытых подробностей, а может, их и вовсе не было. Всё, что он знал, основывалось на словах Мэй. Питеру казалось, что никто и не собирался посвящать его в детали, хотя это именно он был жертвой. Пусть никогда и не считал себя таковой. Питер старался не показывать этого, гнать от себя ненужные мысли, но с каждым днём он всё больше осознавал, как много пропустил.       Да, его жизнь с Мэй была неплохой, и он, чёрт возьми, не мог винить её за то, что она спасла его и оберегала, как могла. Но, помимо этой жизни, у него могла быть и другая. Та, где он живёт со своими родителями, в полной семье, без переездов и страхов, живёт, как любой нормальный ребёнок, общается с друзьями, ходит в школу. Возможно, он уже мог учиться в MIT, возможно, его деятельность как Человека-паука была бы более продуманной и, соответственно, продуктивной…       Возможно.       Питер так ненавидел то, что не мог ничего вспомнить. Его голова вмещала сотни формул, теорем, правил, он знал всю таблицу Менделеева наизусть, мог спокойно цитировать книги Стивена Хокинга, но не знал дату собственного рождения. До недавнего времени. Как бы Питер ни хотел, он не мог отрицать, что потеря памяти повлияла на него. На его отношения с родителями, с друзьями, на его отношение к самому себе. Питер знал, что многое в нём изменилось, но не знал, что именно, а даже если бы и знал, то уже не смог бы это исправить.       Он постоянно задумывался над тем, стал бы он таким, каким был сейчас, если бы не потеря памяти, не жизнь с Мэй, если бы он дружил с Гарри и Гвен, а не с Недом и ЭмДжей, если бы жил с деньгами и властью Старков, окружённый любовью и защитой. Мог ли он стать таким, как Флэш? Могли ли они с Гарри натворить что-то похуже, чем проникновение в закрытую лабораторию?       Встретил бы он Неда и Мишель? Влюбился бы в неё? Влюбилась бы она в него, будь его история другой? Будь он… другим?       Хотя Питер и сейчас был не уверен, что нравился ей. Да, Нед пытался убедить его в этом, писал ему что-то вроде «ТЫ ЧТО, ИДИОТ? ДА ОНА ЧУТЬ НЕ УБИЛА ТЕБЯ, КОГДА УВИДЕЛА ТВОЙ ФИНГАЛ!!!», но… это, если честно, не походило на неопровержимое доказательство. Питер знал, что уже достал Неда, он и себя достал, потому что понимал, что ведёт себя, как трус, не решаясь признаться ей, а только бросая фразочки на итальянском, которые Мишель не понимала. Просто Питер боялся разрушить их дружбу. Так же часто бывает, когда один из друзей признаётся в любви? Питер не хотел неловкости в их отношениях, и ещё больше он не хотел потерять Мишель.       В то утро, когда ему предстояло вновь пойти в школу, Питер проснулся в отличном настроении, наверное, потому, что уже устал сидеть дома, и даже предстоящий тест по испанскому не особо пугал (всё-таки ему было скучно, так что он выучил материал на несколько занятий вперёд и даже посмотрел несколько серий «Элиты» в оригинале с субтитрами). Его лицо уже давно зажило, и Питер думал, что если кто его и спросит насчёт синяков, то он ответит, что у его тёти, работающей медсестрой, есть немало проверенных народных средств. Но Питер был уверен, что никто не спросит. Разве что, Флэш. Но ему можно и не отвечать. — Смотрю, тебе лучше, приятель, — услышал Питер, когда шёл на кухню мимо гостиной.       Питер вздрогнул, изначально даже не обратив внимания на лежащего на диване отца. — Ты спал здесь? — Да, — Тони потянулся, похрустев позвонками. — Задержался в лаборатории, а твоя мама уже не в том возрасте, чтобы тащить меня полуживого в постель. — Твоя мама в отличном возрасте! — тут же донеслось из кухни. Затем, как всегда пахнущая свежестью, дорогим парфюмом и завтраком, появилась Пеппер. — Доброе утро, дорогой, — она поцеловала сына в лоб. — Ты последние дни почти не выходил. Мы решили не беспокоить тебя, сейчас ведь всё равно не время для прогулок. Всё в порядке? — Да, — улыбнулся Питер, непроизвольно опустив глаза, но почти сразу же подняв их, чтобы женщина не заподозрила неладное. — Просто увлёкся заданиями. Учил испанский, чтобы больше не переписывать тест. — Умница. Скажешь что-нибудь по-испански? — О, — Питер почесал голову. Вообще-то, он учил некоторые отдельные слова и предлоги, а с грамматикой и составом предложений у него были проблемы. Но он попытался: — Hola, me llamo Peter. Me encantan los perros y los LEGO. ¿Dónde está el metro? — А что это значит? — Эм. Привет, меня зовут Питер. Мне нравятся собаки и ЛЕГО. Где тут метро?       Пеппер засмеялась и потрепала Питера по волосам. — Что ж, надеюсь, именно это тебя попросят написать в тесте, — отозвался Тони.       Питер показал ему язык. — Пойдёмте завтракать, мальчики.       Питер в который раз восхитился этой женщиной. Несмотря на руководящую должность, серьёзную занятость и большую ответственность, она успевала готовить им завтрак каждый день, собирать ему еду в школу, заходила к нему перед сном, чтобы поцеловать, словно он всё ещё был ребёнком (и конкретно этому Пит почему-то не противился), интересовалась его делами и просто… она была такой идеальной. Его мама была волшебной. — Чего застыл, пацан? — слегка подтолкнул его поднявшийся Тони, и Питер очнулся, как ото сна. — О, — выдохнул он и негромко, но искренне произнёс, глядя вслед уходящей матери: — Спасибо, что женился на ней.       Тони тихо засмеялся и приобнял сына за плечи. — Да, это определённо одно из лучших моих решений, — согласился Тони. — И тебе «спасибо», tesoro, ты тоже приложил к этому руку.       Питер понял это по-своему. Подумал, что отец женился на ней, потому что та забеременела. Но это ничуть не смутило Питера.       Без задней мысли парень спросил: — А какое самое лучше?       Тони улыбнулся уголком губ и, поцеловав сына в висок, ответил: — Ты.