***
Преимущество бытия Тони Старком заключалось не только в том, чтобы явиться на свидание к арестанту без очереди, но и в том, чтобы вызвать прокурора в его выходной день. После того, как агенты нашли Мэй и завели на неё дело, дальше женщина была передана тюрьме штата Нью-Йорк и предоставлена прокурору Гарланду. По просьбе Мишель, тётей Питера также занялась адвокат Джонс, выступающая на стороне защиты. — Ты в порядке, милый? — голос Пеппер звучал сочувствующе, и Питер даже почти не думал о том, что в данный момент, находясь в настоящей тюрьме, он не мог быть в порядке. Кроме того, Питеру казалось, что, в отличие от отца, Пеппер хотя бы не желала для Мэй немедленной расправы. Она, возможно… понимала её? Как женщина, как мать? Питер хотел, чтобы хоть кто-то из взрослых разделял его точку зрения о Мэй. Он всё ещё не видел в ней того чудовища, которое из неё сделали агенты федерального бюро. Которое из неё делал Тони, напряжённый и собранный, будто в любую минуту готовый отразить атаку. Пеппер не убирала ладошку с плеча Пита, и это не было яростным «Не убегай», скорее, ненавязчивым «Я с тобой». — Я всё же не уверена, что привести тебя сюда было хорошей идеей. — Я хочу увидеть Мэй! — резко повернулся к ней Питер. — Я… Я-я… — он сбавил тон, чтобы не привлекать ненужное внимание и чтобы не показаться Пеппер грубым. — Мэй всё-таки моя тётя. Как бы то ни было, — «какой бы неправдой то ни было». — Я понимаю, милый, — вздохнула женщина, притянув подростка к себе и играя ногтями с его отросшими кудряшками. — Вас многое связывает, — добавила она, целуя его в макушку. — Я понимаю. — И Питер верил, что она и вправду понимала. Питер дышал в плечо этой милой женщины и думал, что, может быть, она — ключ к спасению Мэй? Что, если она убедит Тони, убедит прокурора, судью, присяжных… Она ведь Пеппер Поттс! Точнее — уже Старк. Она ведь может всё!.. Что, если всё разрешится, если только Пеппер… Питер оторвал голову от её плеча и посмотрел с, как ему показалось, затаённой надеждой. Пеппер мягко улыбнулась. — Питер, — внезапно позвал его Тони, и парень быстро сник; реальность обрушилась на него, как сель, и он почувствовал фантомную тяжесть от грязи на ногах. Парень в последний раз посмотрел на Пеппер и последовал за отцом. Воодушевление от предстоящей встречи с Мэй смешивалось с разрывающей душу безнадёгой, потому что ни при каких обстоятельствах он не смог бы уйти сегодня, взяв её за руку. — Ты пойдёшь со мной? — с удивлением осознав этот факт, Питер остановился перед дверью в камеру, где должна была находиться Мэй, и развернулся, наткнувшись на широкую грудь Тони. — Разумеется. — Нет, — нахмурившись, покачал головой Пит. — Нет? — Мы должны остаться наедине. — Я не оставлю тебя с ней. Питер вперил в отца возмущённо-упрямый взгляд. Точно такой же был и у Тони. — Она неопасна. Мэй — моя тётя, — до Питера всё никак не доходило, что этот аргумент совершенно не принимался Тони. — Она не твоя тётя, — спокойно ответил мужчина, но Питер всеми своими встроенными паучьими рефлексами ощущал, что тот начинает закипать и совсем скоро взорвётся, как вулкан; единственное, чего он не знал и не понимал — что, глядя так непоколебимо сурово, злился Старк вовсе не на него, а на женщину, которую его мальчик так рьяно защищал. — Мистер Старк, — встрял появившийся из ниоткуда прокурор, — всё в порядке, — он посмотрел на Питера, — обвиняемая не сможет причинить Питеру никакого вреда. Теперь нет, — тихо добавил мужчина и, пристально взглянув Старку в глаза, еле заметно кивнул. — Пожалуйста, пройдёмте со мной, нам надо кое-что обсудить. А Питер пока увидится с мисс Фицпатрик. У вас пятнадцать минут, — обратился уже к Питеру. — Будь острожен, — сказал Тони сыну спустя некоторую паузу, полную противоречивых мыслей, и нехотя оставил его с Мэй, последовав за прокурором; должно быть, у Гарланда были веские причины, почему он остановил его, а если же нет, Тони найдёт, что ему предъявить, и не поскупится на выражения… — Что Вы хотите? Кажется, я подписал достаточно бумажек, включая и те, которыми руководство тюрьмы сможет оплачивать зарплату сотрудникам года так три, — недовольно начал Старк, когда прокурор привёл его куда-то. — Думаю, Вам будет интересно понаблюдать за сыном, — сухо ответил мужчина, и Тони застыл в каком-то нелепом ужасе, когда попал в помещение с прозрачной стеной и поймал взглядом сына, который обнимал эту женщину; её руки были в наручниках, так что, казалось, Питер старался за них двоих, вместе с прикосновениями отдавая ей своё «Ты всё ещё самый важный человек в моей жизни». Тони не хотел на это смотреть, но и отвернуться тоже не мог. Вдруг, если он отвернётся, то произойдёт что-то плохое; что, если Питер снова исчезнет? И вдруг, если он будет продолжать смотреть, то поймёт, чем Мэй так околдовала его сына. — Вы слышали, что делом Мэй займётся адвокат Джонс? Она довольно хороша, — не глядя на Тони, как бы между делом, заявил прокурор. — А вы — нет? — холодно поинтересовался Тони.***
— Я так скучал, — Питер обнял тётю и подумал, что, наверное, и не стоит её отпускать; когда они ещё встретятся? — Мэй… — он посмотрел на неё, в глазах появились слёзы: его тётя выглядела совсем не так, как всего несколько дней назад: на щеке появился едва заметный синяк, под глазами залегли мешки, и сквозь её всегда яркие, тёмные, как южный вечер, омуты проступала дикая усталость. — Мэй, я не знаю, что мне делать. Не знаю, как тебе помочь. Мне так жаль, Мэй, Господи, мне так жаль, правда. Что мне делать, чтобы тебе помочь? Скажи мне, Мэй, как тебе помочь? — забормотал парень, еле сдерживая рыдания, потому что Мэй молчала, пока он всё шептал и шептал всякий несвязный бред, проглатывая окончания и заикаясь, словно двухлетний ребёнок. Мэй лишь гладила его по щеке, пока одинокая слеза длинной дорожкой скатывалась до её подбородка, и Питер почти услышал, как та разбилась о пол. Женщина всё силилась что-то сказать, но у неё не получалось, как бы она ни старалась, и они просто тратили время, стоя посреди камеры и плача. Наконец, они сели, и Мэй, облизнув солёные губы, произнесла: — Не делай ничего, Питер. Парень удивлённо распахнул глаза, подумав, что ему послышалось. Мэй не могла такое сказать. Не его Мэй, она не могла так легко сдаться, смириться! Не могла… так поступить с ним. — Что? — Не делай ничего, — хотя её лицо сейчас выглядело довольно жалко, в глазах читалась привычная стойкость, а голос был твёрдым. Мэй уже всё решила для себя. Питеру это не нравилось. — Питер, я виновата, и мне придётся ответить. Таковы правила, — как маленькому, разъясняла она. — Я знала, что этот день настанет, уже очень давно. Я всегда знала, просто забыла. Заставила себя забыть. Привыкла к этому. — Нет, нет, нет, — вытерев красные глаза, возразил Питер. — Только не говори так здесь! Прекрати! Мэй, смотри, — он взял её ладони в свои и сжал, — у тебя теперь есть адвокат. Хороший адвокат. Она тебе поможет. И… я постараюсь убедить Старков, что ты вовсе не монстр, каким они тебя вообразили. — Но… — Нет! — вскочил Питер, не дав ей договорить. Наверное, впервые он смотрел на неё с такой злостью. — Просто. Нет.***
Сердце Тони перевернулось раз восемь за эти жалкие пятнадцать минут, показавшиеся ему вечностью. Питер выглядел таким отчаянным, таким злым, таким напуганным и решительным одновременно, что Тони боялся за его состояние. — Эй, парень, — его рука легла на плечо сына, когда они встретились в комнате ожидания, где сидела Пеппер, — наверное, всё-таки плохой идеей было привести тебя сюда, — заметил Старк. Питер стоял, не двигаясь, несколько секунд, а потом резко скинул ладонь Тони, посмотрев на него с такой ненавистью, что Тони невольно отшатнулся. Глаза парня — всегда такие добрые и немного хитрые — резали, будто ножи, по тому, что было у Тони вместо сердца; Старк всеми внутренностями ощутил этот противный скрип. — Плохой идей было надевать на Мэй наручники, чтобы она даже не могла обнять меня в ответ! — закричал Питер. — Плохой идеей было давать нам всего-навсего пятнадцать минут! Плохой идеей было засунуть её в тюрьму, когда её вина ещё не доказана! — затем его взгляд упал на Пеппер, и парень весь вдруг переменился. Его губы задрожали, а в глазах появилась мольба; на ватных, не слушающихся ногах Питер подошёл к Пеппер. — Скажи ему, — хрипло попросил он и на пару мгновений закусил губу; его лицо сморщилось в попытке сдержать слёзы и такой жалкий, детский всхлип. — Пожалуйста, — всхлип всё же вырвался наружу, и Питер быстрым движением руки вытер нос, — скажи ему, что она не такая плохая. Мэй любит меня. Ты же понимаешь это. Пожалуйста… — Женщина не знала, что сказать; наверное, в первый или во второй раз за всю жизнь — и такие ситуации у неё случались только с этим ребёнком. — Питер, дорогой… — Пожалуйста! — воскликнул он, взмахнув рукой, а потом, закрыв ею же лицо, сделал шаг к стене и скатился вниз, обняв руками колени. Питер закрыл глаза, шмыгая носом и безмолвно прося не трогать его. Находись Старки дома, а не в тюрьме, они, может быть, так бы и сделали, однако оставлять Питера тут было чем-то крайне неправильным. Это было очевидно. — Питер… — спустя несколько минут подошла к нему Пеппер. Питер отреагировал быстро. Посмотрел затуманенным взглядом на женщину и кивнул. Она даже не успела его коснуться, когда Питер резко поднялся, выглядя взъерошено и так, словно остро нуждался в укачивании на родительских руках. — Я в порядке, — в противовес своему виду, пугающе спокойно сказал он. — Поехали домой, — и пошёл вперёд, оставляя родителей позади.***
Оказавшись в Башне, Питер в духе любого обиженного подростка направился в свою комнату, громко хлопнув дверью. Кажется, наконец-то в полной мере ощутил, что не в гостях. Тони устало потёр переносицу, чувствуя руку жены на плече. Пеппер не улыбалась — даже слабо, — но её полные любви и доброты голубые глаза выражали так много поддержки, что Тони стало чуточку легче, и он притянул женщину к себе, крепко обняв. — Думаешь, я не прав? — тихо спросил он, не уверенный в том, хочет ли получить ответ. — Ты прав, — поглаживая мужа по спине, сказала Пеппер. Тони взглянул на неё с искренним удивлением. — Но, возможно, Питер прав тоже. Мы боимся, что Мэй причинит ему боль, но также делаем это сами. Питер любит её, считает своей тётей, а нас не помнит. Понимаешь? Не помнит. Пока это так, Мэй — всё, что у него есть. Вся его жизнь — та, которую он знает. А мы, если и не отнимаем её у него, то, по крайней мере, не делаем ничего, чтобы этого не сделал закон, — сосредоточенно объяснила Пеппер, не отрываясь от Тони, и тогда мужчина сделал это первым, рискнув узнать: — Ты хочешь попытаться добиться её оправдания? Написать что-то вроде отказа от претензий? Руки Пеппер лежали на плечах Тони. Со всей серьёзностью глядя ему в глаза, она ответила: — Нет. Не потому что она до скрежета зубов ненавидела Мэй. И не потому, что ревновала к ней. Не потому, что боялась её. И уж тем более не потому, что такого ответа от неё хотел Тони. Просто потому, что так было правильно. Как бы то ни было, эта женщина совершила преступление. Неважно, как сильно она любила Питера, а Питер любил её, Мэй скрывала Питера несколько лет, из-за неё он потерял память, а мог и вовсе умереть. Пеппер надеялась, что когда-нибудь Питер поймёт их с Тони, хотя бы когда сам станет родителем. Их бездействие в отношении Мэй не было местью, это называлось справедливостью. — Надо проверить его, — вздохнул Тони; истерика сына выбила его из колеи. То, что он был не в состоянии оправдаться и как-то успокоить Пита, раздражало и заставляло сомневаться в своих отцовских качествах. Тони испытывал почти физическую потребность реабилитироваться. Едва успев развернуться, чтобы направиться в комнату парня, Старк ощутил руку на своей руке: Пеппер остановила его. Он посмотрел на неё. — Не сейчас. Пусть остынет. Через пару часов я как раз приготовлю обед, и мы попытаемся устроить переговоры. — Знаешь, я уже и забыл, какая ты прекрасная мать, — пробормотал Тони, нежно чмокая жену в губы. «И какой я хреновый отец», — добавил внутренний голос.***
Тони решительно поднял сжатую в кулак ладонь, чтобы постучать в дверь спальни Питера, и тут же с ровно противоположным чувством замер, медленно опуская руку. Пеппер стояла рядом с ним и посылала сигналы глазами, однако никаких мер не предпринимала, видимо, желая, чтобы муж стал уже взрослым мальчиком и не считал комнату сына логовом дракона. Он выглядел жалко. — Заходите уже, — раздалось по ту сторону двери, и Тони с Пеппер переглянулись; они ведь молчали, видимо, их мысли были чертовски громкими. Питер сидел на полу напротив кровати, согнув ноги в коленях и обхватив те руками. Волосы походили на растормошённое воронье гнездо, а в глазах читалась усталость, и, если честно, в них вообще было чертовски мало от того, что должно было быть в глазах подростка. Возможно, именно потому, что Питер не был просто подростком. Он не был просто сыном Тони Старка, похищенным в детстве. Он не был ребёнком, потерявшим память. Он не был одиноким малолетним супергероем. Он не был парнем, чьей тёте грозил тюремный срок. Питер был всеми этими людьми сразу. — Успокоился? — это вырвалось раньше, чем Тони успел подумать, и Питер полностью скопировал типичное отцовское лицо, полное скепсиса. — Ты в курсе, что это худшая фраза, которую можно сказать подростку после ссоры? — Прости, но в связи с обстоятельствами у меня есть только она и вариант подарить тебе робота. Это был намёк на то, что, да, Тони не был в курсе, какие фразы стоит и не стоит говорить подростку после ссоры, потому что Старк запомнил сына в возрасте одиннадцати лет, когда все их проблемы решались новой игрушкой или походом в зоопарк; Тони понятия не имел, что ему делать с почти старшеклассником, который наверняка винил его в том, что он засадил его тётушку в тюрьму. Сказать по правде, это была так себе попытка выкрутиться, скорее даже, сработал защитный механизм: Тони выдал очередной, наполненный иронии, но не лишённый правды ответ. Однако он заставил Питера слабо, но заметно улыбнуться, и Тони облегчённо выдохнул, когда, казалось, его грудная клетка закаменела. Он посмотрел на жену, и они сели на пол по обе стороны от Питера. — Мне… — оказавшись в непосредственной близости от родителей, Питер смутился. — Мне жаль, что я так повёл себя. Я не должен был реагировать столь… бурно. Тони притянул парнишку к себе, поцеловав его куда-то в волосы, почти невесомо. Питер оказался в полулежачем положении, оперевшись на отца и расслабившись. Пеппер гладила его по ноге. — Tesoro, le emozioni sono normali. Non siamo arrabbiati con te. Послушай, мы понимаем, что Мэй — важный для тебя человек. Но есть закон. Она там, где она сейчас, не потому, что только мы этого хотим, а потому, что так правильно. Она работала на сомнительную организацию. Она подделала документы и столько лет была с тобой, пока мы каждый день ждали звонка, ждали, что нам сообщат, что ты нашёлся. Или что ты… — Тони сглотнул, а Питер посмотрел на него, сдвинув брови, — мёртв. Нас пугает, что Мэй — только часть системы. Может, ты прав, может, она не монстр, но она как-то оказалась в корпорации, где должны были проходить эксперименты над людьми. И, будь на месте тебя кто-то другой, её бы ничего не смутило, понимаешь? Я не пытаюсь очернить её намеренно, я привожу тебе известные факты. Каждый совершает ошибки, но за каждой ошибкой скрывается своё наказание. Ты же Человек-паук. Ты должен понимать. У грабителей тоже могут быть семьи, у них могут быть оправдания, но закон — это закон. За преступлением следует наказание. — Я просто… — Питер выпрямился, посмотрев на свои руки. — Я всё это понимаю, — он указал на свою голову, — где-то здесь. — Но это сложно. Я понимаю, что её накажут, просто было бы круто надеяться на какие-то смягчающие обстоятельства вроде тех, что она помогает следствию и что она заботилась обо мне несколько лет, как о своём ребёнке, хотя по факту я ей совершенно чужой человек, — Питер вздрогнул и прикоснулся пальцами к губам. Он впервые сказал это вслух. Чужой человек. Да, она была ему никем. Мэй не его тётя. Не его родственница. Вообще-то, даже не опекун, если учитывать, что её документы и личность — подделка. Она — его похитительница. Это разумно, это логично… но всё же. Она — не враг. Она не дала ему погибнуть, не бросила, она так боялась за него — хотя, может, и за себя тоже, — что не обратилась в полицию, а разрушила всю свою жизнь, сожгла все мосты и начала строить новую, вместе с ним. Это был идеальный момент для Тони, чтобы сказать, что он поможет. Что он хотя бы попытается сделать что-то для Мэй; что он простит её. Но он не сказал. Потому что, может, во имя блага сына Тони и мог соврать ему о многом, но об этом — вряд ли. — Никто тебе это не запрещает, — в итоге ответил Старк, глядя на Питера. — Мы не будем препятствовать, если ты захочешь дать показания на суде — скорее всего, тебя и так попросят об этом, — но, Пит, пожалуйста, не обвиняй нас с Пеппс в том, что мы не питаем к Мэй тёплых чувств. Для тебя она, может, и тётя, но для нас — человек, который забрал тебя у нас. С которым ты провёл несколько лет вместо нас. В то время когда мы постоянно искали тебя, думали о тебе, когда я просыпался по ночам от кошмаров, в то время она была рядом с тобой, и это несправедливо. Для нас, понимаешь? Это несправедливо. И даже если она не сделала ничего плохого тебе, если ты не помнишь нас, то она сделала плохо нам. Мэй и люди, с которыми она работала. Потому что мы ни на день не забывали тебя.***
— И что вы решили в итоге? — поинтересовалась Мишель, когда они втроём сидели в школьном кафетерии. — Насчёт Мэй. — Да ничего, — Питер неопределённо пожал плечами, ковыряясь вилкой в салате. — Всё, чем они мне помогут, — это не будут мешать. — Ну, это уже щедро, — честно заметила девушка. — Их можно понять. — Да, — кивнул Нед. — Мне нравится Мэй, она крутая, но твои родители тоже по-своему правы. Питер застонал, положив вилку на тарелку и отодвинув салат. — Я доем? — спросил Лидс. — Ага. Чёрт, да я понимаю, что отчасти они правы. Но… это… это сложно, ладно? Я не могу просто взять и принять их сторону, забыв свою жизнь с Мэй; она столько для меня сделала. Даже если эта жизнь была не такой идеальной в представлении Тони и Пеппер, но она не была плохой. Мне было достаточно того немногого, что у нас было. Мэй всегда любила меня так сильно, что я и мысли не допускал, что что-то не так, понимаете? Настолько она меня любила, — Питер правда хотел, чтобы друзья поддержали его. — Чувак, ну конечно! — эмоционально ответил Нед, звонко ударив вилкой по пустой тарелке. — Слушай, — уже тише продолжил он, заметив, что несколько человек с интересом посмотрели в сторону их компашки, — мы с тобой, ты же знаешь. Мама ЭмДжей уже рассматривает это дело, а я, ну, не знаю, могу выступить в суде в качестве свидетеля. Подтвердить, что тебя не били, что ты не голодал, ну, и всё прочее. Что там обычно спрашивают в таких ситуациях? — Спасибо, — искренне поблагодарил Питер. — Я правда ценю это. Всё-таки ему повезло, что у него были Нед и Мишель, иначе его жизнь была бы куда сложнее. Хотя, казалось бы… В ней и так всё запутанно просто донельзя. Перемена закончилась, и ребята поспешили на урок: Питу с Недом как раз предстояло сдать их совместный проект, который Питер немного подкорректировал в лаборатории отца. Когда-нибудь он обязательно приведёт туда друга. У того наверняка случится сердечный приступ от восхищения. Проект был сдан, и парни были крайне довольны собой; учитель — что было на него совершенно не похоже — буквально сиял от восторга и несколько раз повторил, что эта работа вполне может стать выигрышной на городской научной ярмарке. Питер решил для себя, что, если их с Недом проект и отправят куда-то, то представлять его будет Лидс, чтобы все лавры достались ему. У Пита ещё будут возможности проявить себя. Не то чтобы Питер не верил в способности Неда, просто принимал в расчёт все факторы. У Лидса за несколько лет не было ни одного первого места ни по одному предмету, в то время как Питер за пару месяцев выиграл все олимпиады, в которых ему предложили поучаствовать, не считая те, что он проходил из дома, когда они с Мэй только-только перебрались в Нью-Йорк. Им скоро поступать, пора начинать собирать портфолио. День был хорошим. По сравнению с концом прошлой недели — определённо не плохим. Помимо проекта, Питер сдал тест по испанскому на «B» и в целом весело провёл время с друзьями, отвлекшись от внезапно образовавшейся кучи семейных проблем. Каждую перемену он писал Тони, чтобы подтвердить, что находится в безопасности. Когда они с Недом пошли в туалет, Лидс устроил ему небольшую трёпку под кодовым названием «Ну пригласи ты её уже на бал!» В общем, день был отличным. Если бы не физкультура. Может, этот предмет и нравился многим подросткам: на нём не надо думать, можно улучшить фигуру и выносливость, а если с этим и так всё в порядке, то покрасоваться перед всеми. Однако везде бывали исключения. Нед терпеть не мог физру. Питеру и без того хватало упражнений, потому он считал этот предмет пустой тратой времени для себя. Что же касалось Мишель… ей было по барабану: она привычно сидела на скамейке в шортах и кроссовках, забыв дома желание заниматься. Ещё физкультура была тем предметом, на котором вечно выясняли отношения. Или же это просто Питеру так повезло? — Все пошли вон, — кинул Флэш парням в раздевалке, с силой припечатав Питера к стене. Питер честно не понимал, когда успел заделаться врагом под номером «один» для этого психа. Сейчас он мысленно попросил прощения у Гарри, которого как-то невольно сравнил с Томпсоном: Озборн был вполне себе милым, вряд ли он к кому-то приставал, подобно Флэшу, несмотря на задиристый вид. — Эй, Лидс, тебе прислать особое уведомление? — оскалился он. — Отпусти его! — воскликнул Нед, выглядя при этом не очень уверенно, однако отчаянно храбрясь. — О, вы посмотрите, неужто у кого-то выросли яйца? Какая жалость, что под своим брюхом ты их всё равно не увидишь, — фыркнул Флэш, по-прежнему крепко держа Питера. — Я п-позову учителя. — Давай, рискни, меня всё равно не накажут, а тебе я потом устрою таку-ую сладкую жизнь, — пропел Флэш, повернувшись к Неду. Питер в это время лихорадочно соображал, что ему делать. Флэш, судя по словам Неда и Мишель, а также по его собственному уверенному поведению, в этой школе и вправду был неприкасаемым, значит, звать на помощь означало нарваться на ещё большее количество неприятностей на свою голову. Пит, конечно, понимал, что теперь у него были Старки — особенно Тони, — и одна его жалоба им гарантировала решение всех проблем. Но поделиться этим подразумевало также последующий выход из тени. Хотел ли Питер, чтобы все узнали о том, кто он? Учителя, ученики? Чтобы к нему стали относиться по-другому? Определённо нет. Питер был достаточно взрослым, чтобы справиться со школьными неурядицами самостоятельно. Пока Флэш насмехался над Недом, Питер смотрел на него и думал, думал, думал… Ну неужели он был не в состоянии решить всё словами? Мирно? Закопать топор войны, которая даже неизвестно из-за чего началась… «Я ведь уже взрослый, я — Человек-паук!» — Нед, я разберусь, не волнуйся. Иди домой. Я напишу тебе позже, — обратился Пит к другу. Ему так чертовски повезло, что Мишель спешила домой и ушла ещё того, как закончился урок. Она была куда упрямее и своевольнее, чем Нед; в ход точно пошли бы мячи. — Ты… уверен? — Да, — Пит кивнул, а Флэш закатил глаза, усмехнувшись; его это чертовски забавляло — вот ведь долбанная влюблённая парочка придурков! — Слушай, я не знаю, чем именно я тебя выбесил, но я совершенно точно сделал это непреднамеренно, ок? — начал Питер, желая сгладить углы до того, как им вытрут пол в раздевалке. — И, ну, знаешь, мы могли бы просто сесть и поговорить об этом. — Ха, Боже, Паркер, — Флэш тихо засмеялся, и Питер застыл перед ним с неловкой натянутой улыбкой, оставшейся от его попытки быть доброжелательным, — а ты не рассматривал тот вариант, что просто не нравишься мне? Что ты. Просто. Ничтожество. И я не хочу заключать перемирие. — Но что я тебе сделал? — недоумевал Питер. — Слишком много болтаешь, — ответил Томпсон и резко ударил Питера в нос головой. Питер на несколько секунд потерялся в пространстве от боли, и Флэш, воспользовавшись этим, схватил его за капюшон толстовки и толкнул на пол, тут же ногой пнув его в живот. Питер попытался встать, но Флэш надавил ему на грудную клетку ногой, и Пит почувствовал, что ему никак не ухватить воздух — тот добирался до губ, но игнорировал лёгкие; парень закашлялся, на глазах выступили слёзы из-за боли в горле. — Тебе в этой школе не рады, Паркер. Запомни этот факт, — сказав это, Флэш убрал ногу с грудной клетки Питера и быстро покинул раздевалку. Питер подполз к стенке, оперевшись на неё. Дышать стало легче, и в голове прояснилось, но кровоточащий нос был проблемой, благо у Питера была спортивная форма, чтобы переодеться. Вонючая, но, по крайней мере, не заляпанная кровью. Из двух зол выбирают меньшее. Мда, так себе из него супергерой. Пусть его карьера и длилась всего ничего, подобное пятно в его биографии определённо испортит общий вид его будущей страницы в Википедии. Впрочем, ответь Питер Флэшу, было бы не лучше. Он неплохо контролировал свои способности, но судил об этом лишь по обыденной жизни. Сколько раз Пит участвовал в драках? Да раз-два и обчёлся! И даже для уличных драк, когда он был Человеком-пауком, Питер использовал паутину. Паутина была не просто так! Хуже, чем быть избитым, было только нанести вред кому-то. Даже если этот вред был заслуженным. — Чёрт… — пробормотал Питер, глядя на лицо в экран телефона: опухшее, посиневшее, рот и нос в крови. Какова вероятность того, что родители поверят в то, что он просто упал с лестницы? Ударился о дверь? Как вариант. Эта отмазка вполне сгодилась бы, будь Тони полным идиотом. Питер вздохнул — и тут же пожалел об этом. — Чё-ёрт… — прошипел уже конкретно от боли, а не от ситуации в целом. На телефон пришло сообщение от Хэппи. Прежде чем ответить (хотя его молчание и грозило скорейшей приходом Хогана в школу), Питер написал Тони: Привет. Слушай, я совсем забыл, что у меня сегодня тренировка по академическому декатлону. Пропускать нельзя. Тони И сколько ты ещё будешь в школе? Питер на мгновение задумался. Питер: Часа три. В прошлый раз занятие не состоялось, так как болели два члена команды. Сейчас надо наверстать упущенное. Тони: Хорошо. Я предупрежу Хэппи, он подождёт. Питер: Может, отпустить его? Я смогу доехать сам. Тони: Нет. Я бы сам забрал тебя, но у нас с Пеппер встреча, будем дома часам к девяти. У Пятницы все инструкции, так что ты со всем разберёшься, когда приедешь. У тебя всё в порядке? Питер чертыхнулся, потому что кровь никак не останавливалась; его рукав, которым он прикрывал нос, поскольку ничего, что бы можно было воткнуть в ноздри, не было, весь пропитался кровью. Питер: Да, всё отлично. Передай мистеру Хогану, что мне жаль. Тони: Не переживай, Пит. Занимайся. Питер выключил телефон. Ох, да, он позанимается. В первую очередь, ему бы стоило заняться вправкой носа, который, кажется, был сломан. Питер знал, как вправить самому себе плечо, а вот с носом подобного опыта у него пока не имелось. «Господи, храни Гугл». Питер поставил звук на телефоне на минимум, когда из динамика донёсся крик человека, который вправлял себе нос, после чего пересмотрел жуткое видео ещё три раза. Он не был уверен, что запомнил, а ещё у него была проблема, потому что под рукой не имелось ни льда, ни антисептика, которые были бы желательны, судя по видео. Медицинский кабинет был уже закрыт, да и в любом случае Питер бы не пошёл туда: медсестра наверняка подняла бы шум и вызвала родителей. Питер не справился с улаживанием конфликта, но он был способен справиться с этим. Стоило парню положить подрагивающие руки на лицо, как раздалось пиликание телефона. Питер открыл их с Недом и Мишель чат. Тридцать семь непрочитанных сообщений! Последнее было от Мишель и гласило: Чёрт бы тебя побрал, Паркер! Вне контекста это звучало так себе, однако, прочитав все сообщения, Питер понял, что полная картина ещё хуже. Нед в красках расписал, что произошло, и теперь они оба — Нед и Мишель — мчались в школу. Нед также оправдывался, что вовсе не собирался бросать Питера, а Мишель не делала вид, что поверила ему. Питер написал, что действительно попросил Неда уйти, подтверждая слова друга. После его реплики посыпался шквал новых сообщений. Нед: Ох, Пит, ты в порядке? Тебя долго не было Мы волновались Мы всё ещё волнуемся! Я в ужасе Ты в порядке? Мы почти в школе Ты сказал родителям? Боже, Флэш — чёртов придурок! Прости, что ушёл, я правда не хотел Надо было позвать кого-то Плевать, что бы сделал Флэш Ты теперь Старк! Я просто растерялся и забыл об этом, блин, блин, блин Я надеюсь, ты в порядке Пожалуйста, скажи, что ты в норме Мы почти на месте Ты же всё ещё в раздевалке? Или О Тут эта машина Ну, типа твоя Твоего… водителя? Тебя заберут? Ответь, пожалуйста!!! Не молчи! Ты там живой? Ау Нед писал с такой космической скоростью, что у Пита зарябило в глазах. Хотя, возможно, это просто было сотрясение. Питер надеялся, что дело всё же было в Неде. Питер кое-как набрал на клавиатуре «Да», при этом задавшись вопросом, зачем они вернулись. Нет, ему, конечно, было приятно, что о нём беспокоились, но Питер не хотел, чтобы друзья видели его таким. Он услышал их за полминуты до того, как они вошли. ЭмДжей на мгновение остановилась у двери, увидев Питера; у девушки сбилось дыхание — совсем не в романтическом смысле. — Вот дерьмо, Пит, — она упала на коленки рядом с ним, аккуратно коснувшись пальцами его носа. — Ты его сломал. — Кхм, не я, — пробормотал парень, и Мишель поджала губы. Ей хотелось дать ему подзатыльник, но она благоразумно и весьма милосердно решила оставить это на потом. — Всё нормально, честно. Через несколько часов всё пройдёт. Надо только нос вправить и переодеться. Всё быстро заживёт, серьёзно, — только сейчас Пит задумался над тем, как он объяснит это завтра Флэшу. Голова заболела с новой силой. — Не волнуйтесь. — Ты рассказал Старкам об этом? — спросил Нед, пребывая в шоке и ужасе, а ещё чувствуя вину из-за того, что ушёл. — О, какой там, — крайне раздражённо фыркнула Мишель, поднимаясь на ноги и засовывая руки в карманы джинсов. — Нед, думаешь, он всё ещё валялся бы здесь, сообщи кому-нибудь? — скептически выгнула бровь, посмотрев на Лидса. — Я хочу решить всё сам. Не хочу их волновать, — объяснил Питер. — О, ну конечно! Правильно, придурок! Так и надо! — вспыхнула Джонс. — Ты злишься? Девушка прожгла его убийственным взглядом. Мишель ненавидела чувствовать себя так… так… так уязвлённо. Просто ненавидела. — Да, — тихо ответила она. Отвернулась. Вдохнула. Выдохнула. — Я злюсь. — Почему? — Ты совсем дурак, Паркер? — Питер смотрел на неё по-прежнему непонимающе, и Мишель покачала головой. — Неважно, — она снова села рядом с ним. — Зажми рукав толстовки между зубами. Я вправлю тебе нос. Будет чертовски больно. Не соврала. Боль пронзила всё лицо и, кажется, прошлась по позвоночнику, но длилась она недолго. Питер громко и часто дышал, пока Нед и Мишель сидели по обе стороны от него. — Где ты этому научилась? — спросил Нед, когда пришёл в себя после увиденного. — В восьмом классе выбрала дополнительным предметом оказание первой помощи, — безэмоционально ответила ЭмДжей. Затем обратилась к Питеру. — Ты должен сказать родителям. Это важно. Флэш — придурок и считает себя неприкасаемым. Если ты просто будешь давать ему бить себя, это не решит проблему. — Я… Я даже не понимаю, в чём проблема. Я ему ничего не сделал. И сейчас… Я не ожидал, что он ударит меня. Нет, всё, конечно, выглядело так, будто к этому и идёт, но… Я всё равно думал, что мы просто поговорим. — Проблема в Флэше. С ним бесполезно разговаривать. Проблема в этом, — ледяным голосом заявила ЭмДжей. — Даже если ты глуп и упрям настолько, что проигнорируешь мой совет, то что ты будешь делать с этим? — она указала на его весьма помятое лицо. — Я, конечно, не знаю Старков лично, но подозреваю, что они не слепые. — Всё очень плохо? — спросил Пит, потрогав нос и поморщившись. — Ужасно, — безжалостно ответила девушка. — Твой водитель не беспокоится? — поинтересовался Нед. — Уроки уже должны были кончиться. Он не станет искать тебя здесь? — Нет. Я написал Тони, что задержусь на тренировке по декатлону. — Отчаянно, — прокомментировала ЭмДжей, сложив руки на груди. — За три часа я буду почти в порядке. — Ты уже ломал нос? — Нет, но… Думаю, я буду в порядке, — уже менее уверенно сказал Питер. — Я могу попробовать скрыть синяки тональником, но не факт, что он поможет; посмотрим, как жутко ты будешь выглядеть через три часа. — Вы останетесь? — удивлённо пробормотал Питер, приподняв брови. — Куда мы денемся, — закатила глаза Мишель.