Везунчик

      Когда Ло вступил в воду, кожу щиколоток обожгло холодом, и он рефлекторно выпрыгнул из воды, мысленно проклиная студеное озеро, чертового кабана, свою идиотскую идею искупаться и Дофламинго, который даже не потрудился заглушить смешок.       – Может, мне всё же искупать тебя? – старший мужчина не упусти возможности поглумиться над молодым пиратом.       Ло ничего не ответил, потому что не был уверен в том, что не сорвался бы в отчаянный крик. Дофламинго стоял намного ближе, чем Ло когда-либо желал – парень едва не врезался в него, отступив, и это был бы сущий кошмар! Хватало того, что он ощущал на своей голой коже тяжелый прожигающий взгляд. Он мог бы быть полностью вымышленным, но избавиться от этого липкого ощущения он не мог.       Оно делало его жалким, неловким, неуклюжим и пристыженным: тщательно отмытые щёки пылали со стыда и злости.       Желание купаться полностью исчезло, по повернуть назад было нельзя – некуда было поворачивать. Трафальгар уже худо-бедно отстирал кровь от одежды, и теперь вся она была развешана на ветвях – сохла. Да, он абсолютно голый стоял и мялся у берега, а чертов ублюдок даже не подумал соблюсти хоть какие-то нормы приличия и отвернуться – смотрел наверняка не с похотливым, но не менее гнусным мотивом. Ло наступил себе на горло и попросил его отвернуться, о чём теперь жалел, поскольку Донкихот и не подумал выполнить просьбу («А вдруг ты начнешь тонуть, а я не увижу?»), так ещё теперь точно знал, что парню некомфортно.       Ло вобрал в грудь побольше воздуха и упрямо зашагал в озеро – прошёл ровно столько, сколько позволяла цепь. Вода достигала только середины бедра, и этого явно было недостаточно, чтобы смыть кровавые разводы с живота и выше.       Контраст теплого воздуха и ледяной воды раздражал. Он зачерпнул полную горсть воды и, немного выдержав, чтобы чертова жидкость хоть немного согрелась, вылил её себе на грудь. А затем провел ладонями по своему телу вслед за порозовевшей жидкостью и замер. Дофламинго смотрел за ним. Смотрел на него.       Парень, игнорируя шок, опустился на колени, чтобы вода скрыла его по плечи. Он утешал себя мыслью, что могло бы быть хуже: по крайней мере это была пресная вода, и ему было не настолько плохо, как могло быть. Хотя, возможно, из-за кандалов он просто привык к чувству постоянного недомогания или просто слишком устал.       – Ло, ты в порядке? – от неожиданности Трафальгар подскочил с места.       Что ж, должно быть, Дофламинго проверял его, чтобы быть готовым вылавливать потерявшего сознания Ло. Нет уж, он не настолько беспомощный, чтобы его пришлось постоянно спасать!       – Всё в порядке, не… – «не переживай» хотел сказать он, но слова застряли в горле – всё стало как-то слишком… неправильно. После внезапного спасения Дофламинго совершенно наглым образом украл себе несколько… десятков очков в восприятии Ло, и это было отвратительно: никакие рациональные доводы или наглое поведение этого ублюдка не могло переубедить подсознание Ло не располагаться к этому мужчине. Благодарность не должна была появляться в его сердце, но она там была и оттеняла вполне заслуженную ненависть. Ужасно – его совершенно не устраивало такое положение дел.       – Ничего, – отмахнулся он после продолжительного молчания.       И спустился ещё ниже, полноценно садясь и опуская в воду голову до середины лица. Для этого пришлось развернуться лицом к Дофламинго, и теперь Ло знал, что тот точно на него смотрел. Теперь они смотрели друг на друга, и от этого зрительного противостояния, вода уже не казалась такой невыносимой.       Раздеваться перед Дофламинго было мучительно неприятно, он будто бы обнажал перед мужчиной не своё тело, а потаённую суть. В нерешительности он медлил с каждым движением. Даже верх, снятие которого не требовало никаких ухищрений, он стягивал с себя медленно, постепенно, притворившись, что опасается испачкаться сильнее, чем уже было. А хмурый внимательный взгляд давил на кожу, очерчивал чёрные линии и становился более мрачным: у Донкихота появилась возможность рассмотреть его вывернуть наизнанку душу, запечатлённые в татуировках. Никому другому Ло не боялся демонстрировать их – не поймет, не разгадает и десятой доли смыслов, изложенных в формах. А Дофламинго мог и читал их, как открытую книгу.       Чтобы закончить с этим поскорее, Трафальгар потянул за резинку тюремных штанов и сдернул их сразу до коленей – резкое движение отвлекло мужчину, и Ло старался не думать о том, на что именно отвлекло. Однако потом некогда было переживать об этом – им завладела проблема избавления от нижней части робы. Щиколотку брюнета по-прежнему сковывал браслет, поэтому спокойно снять штаны не представлялось возможным. Точнее, это можно было сделать так, но одна штанина просто бы осталась болтаться на цепи между ним и Дофламинго. Ло задумался об этом и замер, разглядывая собственную скованную ногу. А потом его осенило: браслет сидел достаточно свободно на его ноге, чтобы можно было с небольшим усилием продеть ткань под него, чем Ло и занялся на добрые пару минут.       Дальше оставалось только бельё, и тогда у Ло не выдержали нервы, и он всё же на повышенных тонах попросил мужчину отвернуться в первый раз, но результат был весьма очевиден. И Ло сам отвернулся, чтобы раздеться полностью.       И всё произошедшее, начиная с падения при бегстве, если подумать, было самым смущающим из всего, что происходило с Хирургом Смерти за долгое время (даже все казусы командной работы с Мугиварой были перекрыты за какие-то десять или двадцать минут неловкости). А теперь ещё предстояло выйти из воды и… и он не подумал заранее о том, что ему нечего будет надеть.       Ло старался не смотреть на мужчину, его взгляд был направлен ровно перед собой, прямо в густые заросли. Поэтому, когда перед его лицом пролетела полосатая роба Дофламинго, он был удивлен. Парень повернулся к нему с немым вопросом.       – Думаешь, ты один тут хочешь быть чистым? – Ло, ничего не ответив, отвернулся, потому что в этот момент старший мужчина снимал штаны вместе с бельём.       Он определенно не хотел видеть член своего врага (и успешно избегал этого ранее), но, к сожалению, теперь ему придется это видеть, и ещё ни раз. Всё же они связаны и не могут отойти друг от друга более, чем на полтора метра, а естественные физиологические процессы были необратимы. Нужно было это принять и перестать так нервничать – Трафальгар это прекрасно понимал, однако не мог. Он чувствовал себя не в своей тарелке, будучи таким открытым рядом с ним.       Так или иначе – насильственно – его личные границы сжимались и устанавливались их границы, которые были намного шире, чем хотел бы парень.       Это произошло после первой трапезы. Ужасное воспоминание.       – Пойдем, – позвал Дофламинго и для гарантированного привлечения внимания потряс Ло за плечо.       – В обход? – уточнил парень, но не потому, что рассчитывал на что-то другое, чтобы перевести свои мысли с тяжелых размышлений о их неприглядной судьбе на более насущные задачи. Однако Дофламинго возразил:       – Нет, – и не стал ничего объяснять.       Ло знал, что Джокер не стал бы его тормошить без должной причины – стоит отдать ему должное, в данной ситуации он вел себя по большей степени разумно, – но сейчас шевелиться без должного стимула отчаянно не хотелось. Лучше сэкономить энергию на что-то по-настоящему важно.       – Это не может подождать полчаса?       – Мм, – мужчина сделал вид, что задумался, хотя, очевидно, это было не так, – нет.       С тяжелым вздохом парень поднялся на ноги, не решаясь снова ругаться с Дофламинго. Ему не хотелось постоянно идти на уступки, но у этого ублюдка было слишком значительное превосходство в силе, и, пока он не придумает, что может противопоставить этому, подвергать свою жизнь опасности из-за гордыни – не лучшее решение. Нужно стиснуть зубы и терпеть такие унизительные команды настолько долго, насколько только хватит его скромного терпения.       Так Трафальгар снова погряз в мыслях и едва не врезался в остановившегося Дофламинго. От резкого перехода из грез в реальность был Ло немного дезориентирован и растерян, поэтому он не сразу понял, почему мужчина остановился. Да и зачем вообще потревожил парня, повел за собой.       Ло отвернулся спиной к невольному попутчику и пытался не вслушиваться – хотелось закрыть уши руками, но, пожалуй, это было совсем неуместно. Да, это был совершенно нормальный физиологический процесс, но приватный процесс, делить его с Джокером… ему придется испражняться при Джокере.       От осознания таких перспектив парня стало мутить.       – А ты чего стесняешься? – мужчина закончил и пристал к Ло. Возможно, это был его способ избавиться от стресса в сложившийся ситуации, возможно, он просто был мудаком, который получал наслаждение от издевательств и чужих психологических страданий. Ло, естественно, более склонялся ко второму варианту.       – Пока не хочу, – сухо отмахнулся молодой человек.       – Как знаешь, – на удивление быстро отстал Дофламинго, не получив яркой эмоциональной реакции. Ло всё же достаточно хорошо скрывал свои эмоции, в том числе ему удалось подавить смятение от того, что он непреднамеренно увидел пенис своего главного врага.       И вот опять.       Дофламинго вылез из воды, совершенно не скрывая своей наготы, а Ло наблюдал за ним ровно из ранее озвученной мужчиной причины: вдруг начнет тонуть, а Трафальгар и не заметит. Не то, чтобы без фрукта, без воли и ослабленный у него было много шансов реально помочь Дофламинго, но он хотя бы не упустил бы этот захватывающий момент.       А так он не упустил момента, когда из-под воды (признаться, и так не слишком что-то скрывающей), показались гениталии мужчины. И нужно было бы тут же отвернуться, но… какого черта? Дофламинго заставил его чувствовать себя ужасно под тяжелым взглядом, почему Ло не мог на него пялится? Это хотя бы честно.       Только естественно Дофламинго воспринял внимание к собственной персоне иначе, чем Ло. Он широко улыбнулся и… потянулся, демонстрируя свою развитую мускулатуру.       – Нравится? – Ло хотел послать этого… очень нехорошего человека, но так он бы только дал больше поводов глумиться над собой.       Вместо этого он быстро придумал жесткий, достаточно хорошо выражающий его настоящее отношение ответ:       – Я бы укоротил.       – Боишься, что не справишься?.. – снова спросил Дофламинго, от чего младший мужчина сжал кулаки, – с конкуренцией? – и закончил, превращая недвусмысленное оскорбление в шутку.       И всё же лучше, чем ничего.       – А? Нет, можешь забирать себе всех здешних кабаних, я не претендую, – ответил он и наконец-то отвернулся, чтобы его победная усмешка не была настолько очевидной.       Потому что Дофламинго не нашелся, что на это ответить тут же, и стоял нахмурившийся с открытым ртом. Была, конечно, большая вероятность, что разозлившийся от шутки Дофламинго перейдет к неприкрытой агрессии и даже применению силы, но тот сдержался.       И будто бы даже развеселился:       – Вот какие у тебя гнусные мысли в твоей маленькой головке.       – Не я это начал, – отмахнулся молодой человек. Но его оппонент был хуже клеща – цеплялся за любую возможность вывести Трафальгара:       – Что начал?       – Ничего, – но он не хотел продолжать эти бессмысленные распри.       – Ну-ну, – победно усмехнулся Дофламинго, после этого обширного ответа диалог умер.       После купания они сели на безрукавку, что Ло забрал у дозорного, – она во время «сражения» слетела с плеч, сбилась у локтей и не залилась кровью, так что он просто решил её не стирать. Уселись друг к другу спиной, но не соприкасаясь. Этого было достаточно, чтобы вернуть равновесие молодого мужчины.       На удивление спина Дофламинго в отрыве от её обладателя, была вполне ничего, даже не бесила. Только Ло всё равно пытался не сильно соприкасаться с другим человеком.       Через какое-то время одежда подсохла, Трафальгар оделся и вернул нелюбимому компаньону верхнюю часть робы, что закономерно переросло в очередную перепалку. Но то было началом дальнейшего глобального спора: они возвращались обратно тем же маршрутом (было бы ужасно глупо умереть на необитаемом острове, заблудившись) и встретили тушу кабана. И стал вопрос, что с ней делать.       – Думаю, стоит освежевать и забрать в лагерь, – предложил Ло. Но у Дофламинго, естественно, была другая позиция.       Он обошёл тело животного, придирчиво рассматривая его и в особенности следы пребывания падальщиков. Своими появлением они спугнули стаю птиц.       – Это плохая идея, – резюмировал он, не считая нужным что-то пояснять.       – Какого черта?! У нас сейчас из еды только фрукты, и они не смогут дать достаточно питательных веществ. И кто знает, когда мы найдем другой источник пищи и найдем ли. А тут буквально несколько тонн мяса! – распалялся младший мужчина.       Дофламинго ответил ему кратко и сухо, глядя куда-то в даль:       – Я не ем жареное мясо.       Ло хотел высказать, что сейчас не время привередничать, но внутри него заскреблось гадкое нежелательное чувство. Он знал, он помнил, что Дофламинго не любил запах паленого мяса, и он подозревал, что это была не простая прихоть.       Только какого черта ему потакать причудам этого человека, когда речь могла идти о выживании? Не маленький – должен наступить себе на горло и принять отвратную действительность, а не вертеть носом.       Он был готов из чистого упрямства схватиться за вонючую красную шерсть кабана, который его чуть не убил, чтобы притащить в лагерь, как и хотел. Просто на зло, но… это ужасное презренное чувство на дне его груди всё портило.       – Мы можем использовать это мясо как приманку для рыб или даже морских королей, – тихо, глядя себе под ноги, предложил Трафальгар, но даже так ощутил точный момент, когда взгляд мужчины прилип к нему. – В любом случае нельзя так оставлять мясо – это может быть опасно. Трупный яд, насекомые, инфекции – ничего хорошего.       – Ну раз ты так говоришь, – на удивление быстро согласился мужчина. Ло чувствовал подвох, и он, конечно же был. – Только свежевать будешь сам.       Но не то, чтобы он вообще рассчитывал на помощь Дофламинго – не второй раз за день точно.       – Как будто от тебя без нитей в этом есть толк.       Старший мужчина будто и не услышал его: огляделся и направился к молодой пальме – Ло ничего не оставалось, кроме того, чтобы последовать за ним и стать свидетелем того, как пират без видимых усилий надавил на ствол дерева, а затем стал обрывать широкие длинные листья. Трафальгар быстро смекнул, что собирается сделать мужчина, и тоже стал собирать листья, до которых мог дотянуться.       – А ты являешься экспертом в охоте? – вопрос прозвучал внезапно, и Ло вздрогнул от неожиданности, даже не улавливая сквозящей в ней издёвки. – Тише, Ло, я не кусаюсь. Почти что, – мужчина выдержал паузу, а потом расхохотался.       Хирургу Смерти только и оставалось, что закатить глаза.       Собрав приличное количество листьев, они некоторое время потратили на то, чтобы расстелить их рядом с тушей кабана, образовывая некоторое подобие лежанки. После этого они, не сговариваясь, толкнули и перевалили кабана на эту кучу листьев.       Дофламинго одной рукой схватил половину, а Ло поспешил взяться за вторую половину, но был нагло проигнорирован: старший мужчина перехватил оставшиеся листья второй рукой и потянул за собой. Листья двинулись, а на них и кабанья тушка покатилась по земле.       Трафальгар смотрел на это неверящими глазами. Он знал, что Дофламинго силён, но, чтобы вытворять что-то настолько абсурдное, как тащить за собой кабана в несколько раз больше его самого… и без фрукта!       – Следи, чтобы туша не соскользнула с листьев, – приказал старший пират. Ло только кивнул, ощущая давно позабытое, оттого тревожное чувство. Чувство возродило утерянный фрагмент памяти.       Он, совсем маленький и яростный, сражался изо всех сил помочь маме донести покупки, но только мешал. Он помнил мамину длинную юбку, большую сумку и собственное разочарование от того, что мама не поделилась одной из ручек, чтобы они понесли сумку вместе.       Ло покачал головой, отбрасывая воспоминания и побрёл за мужчиной. На месте их временного логова Ло, как и хотел, занялся разделыванием мяса. Дофламинго был прав в своём замечании: Трафальгар не умел разделывать туши животных, но общие знания по анатомии и опыт в оперировании помогли ему сносно справиться с задачей.       Большую часть мяса молодой мужчина зарыл в песок, надеясь сохранить таким образом, а несколькими кусками им удалось выманить на сушу огромных плотоядных рыб, которые сами стали ужином для нечаянных кораблекрушенцев – против жаренной рыбы у Дофламинго не до возражений.       Когда настала пора спать (на самом деле старший мужчина сам это решил, Ло с таким ранним отбоем не был согласен, надеясь поддержать огонь и эту ночь), Дофламинго завалился на свой гамак, а младший пират уже хотел было сесть рядом, чтобы покараулить проплывающие корабли, однако у Донкихота были другие планы.       Дофламинго бесцеремонно схватил Ло поперёк живота и повалил к себе на гамак. Естественно, Ло возмутился и попытался подняться:       – Что ты делаешь?! Отпусти меня!       – Укладываю малыша спать, а то он днём спит на ходу и норовит свернуть себе шею или отдаться на съедение незнакомой фауне, – Дофламинго отчитывал и крепко прижимал его к своему боку. Хирург сопротивлялся, брыкался и пытался вылезти из чужой постели.       – Отпусти меня! – повторял он.       Дофламинго не только не отпустил Ло, но и прижал его второй рукой, не оставляя ни единого шанса вырваться из его своеобразных объятий.       Через какое-то время Ло сдался, но не смирился.