Court/Суд

Врываться бывшему после того, как у тебя был, возможно, самый лучший секс в мире — с его братом, — это просто неправильно. Я подтягиваю простыни под подбородок и жду, когда дыра, о которой я молюсь, проглотит меня. — Чувак, — тянет Хадсон, и Джексон поворачивается так быстро, что это почти комично. — Да, как я и сказал, они ушли, — повторяет Джексон. Хадсон убирает руку из-под моей головы и закидывает ноги на край кровати. Он наклоняется, чтобы взять свою выброшенную одежду, засовывает одну ногу, затем другую, прежде чем встать и ответить: — Кто ушёл? Я смотрю на свою одежду, разбросанную по комнате. Мои джинсы лежат в куче рядом с кроватью, а моя футболка — мой взгляд метался от пола к комоду и вентилятору, — очевидно, висит на вентиляторе. Ну, то, что осталось от моей футболки. Честно говоря, сейчас она больше похожа на тряпку, две стороны разорваны в клочья от энтузиазма Хадсона. Я поднимаю бровь, и он пожимает плечами, застегивая джинсы, но оставляя верхнюю пуговицу расстегнутой.И я знаю, что Джексон стоит там. Я знаю, что он пытается сказать нам что-то важное. Я знаю, что у нас есть ситуации, связанные с жизнью и смертью, о которых мы должны думать. Но всё равно — мой парень в своих джинсах с низкой посадкой, сужающиеся волосы чуть выше расстегнутой пуговицы, эти мышцы пресса, голубая рубашка, которую он натягивает, но оставляет расстегнутой, чтобы мои глаза могли пожирать остальную его часть — пока мой горячий взгляд не сталкивается с его ухмылкой. Мне должно быть стыдно, что он знает, какой именно эффект он производит на меня, но я облизываю губы, и его дыхание вдруг совпадает с моим собственным неровным дыханием. Моё сердце бьётся в груди, кровь бурлит в жилах. Ради Хадсона. Всегда для Хадсона. И если судить по его дыханию, его сердце бьётся так же быстро для меня. В моей голове пляшут мысли о том, как вытолкать Джексона из комнаты и снова овладеть своим парнем, но я забываю, что имею дело с вампирами. А у них исключительный слух. — Ради всего святого, вы двое. Вы говорите так, будто у вас вот-вот случится сердечный приступ. — Джексон качает головой и идёт к двери. — Даю вам шестьдесят секунд, чтобы одеться и встретиться со мной внизу. Дерьмо пошло наперекосяк. — И с этим он исчезает из комнаты, дверь с тихим щелчком закрывается секундой позже. Хадсон проводит трясущейся рукой по волосам, которые спутались на лбу, его щит исчез. — Ради всего святого, женщина. Ты будешь моей смертью. — Мне нравится, когда он так ошеломлен, что его акцент сгущается. Ещё лучше, когда его тон наполнен удивлением. Я чувствую себя на десять футов выше и не могу не ухмыльнуться ему хоть раз. Он ловит это и в мгновение ока перетекает ко мне, заключая меня между своими руками, наклоняется вперёд и целует меня быстро и крепко. — Я ни за что не позволю своему брату думать, что шестьдесят секунд — это достаточно времени для нас, — он жестом показывает на кровать, — так что вставай и одевайся. — И затем он ещё раз быстро целует меня в губы, прежде чем исчезнуть на лестнице. Я хихикаю себе под нос, спрыгиваю с кровати и быстро хватаю чистую одежду, затем смотрю на свои дикие кудри в зеркало. Времени на душ нет, а расчесывание только усугубит ситуацию, поэтому я беру заколку и быстро собираю массу волос в хвост. Удовлетворенная тем, что за шестьдесят секунд все будет в порядке, я спускаюсь вниз, чтобы выяснить, что было настолько срочным, что Джексон ворвался в нашу спальню. Я даже не могу представить, к кому он обращался, кто уже ушёл.Когда я огибаю нижнюю ступеньку, я слышу, как Хадсон ворчит: — Долбаные дрочеры. — Что? — спрашиваю я, присоединяясь к нему напротив Джексона и Иден. — Что случилось? — Мэйси, Флинт и Мекай перенеслись в Суд вампиров, пока вы…принимали душ. — Иден добавляет воздушные кавычки вокруг последнего слова, и я краснею. Но потом её слова действительно доходят до меня… И я так шокирована, что мои брови почти достигли линии волос. — Мэйси ушла? — Я пыталась остановить её, — говорит Иден. — Но она была уверена, что, несмотря ни на что, ты захочешь спасти армию, прежде чем спасать её родителей. Она не злилась из-за этого. Сказала, что полностью понимает… и что ты поймёшь, что она не может рисковать потерять обоих родителей. Мой желудок опускается. — Я не могу поверить, что Мэйси действительно думает, что я упущу возможность спасти дядю Финна и тётю Ровену. Они — единственная семья, которая у меня осталась! — Я широко раскидываю руки. — Но если ты хочешь спасти кого-то, это не значит, что ты сможешь спасти его. По крайней мере, в одиночку. Нам нужна помощь. Нам нужна армия. Глаза Иден сузились на меня. — Ты можешь честно сказать мне, что хочешь спасти армию только для того, чтобы иметь поддержку для спасения детей? Или ты просто хочешь спасти их, потому что ты их королева? — Я начинаю протестовать, но Иден поднимает руку, чтобы остановить меня. — Как королева горгулий, ты имеешь полное право ставить свой народ на первое место, Грейс, — продолжает она. — И, возможно, это не то, что ты делаешь. Но я могу понять, почему Мэйси считает иначе. А ты? — Если ты так считаешь, тогда почему ты не пошла с ними? — спрашивает Джексон. Иден пожимает плечами. — То, что я сомневаюсь в твоих истинных мотивах в попытке спасти армию, не означает, что я не согласна с тем, что нам нужен кто-то, кто прикроет нашу спину. Суд Драконов в смятении, Суд Ведьм отказывается помочь, Дворы Волков и Вампиров в союзе с Сайрусом, кроме нас одиннадцати, нет ни одного настоящего мятежника, честно говоря. А теперь мы узнали, что есть даже боги, которые не заинтересованы в том, чтобы помочь нам. Я согласна с тобой. Нашим лучшим шансом была армия. — Была? — спрашиваю я. Но Хадсон отвечает: — Мы не переживем Испытания вчетвером, Грейс. И я знаю, что он прав. Было очень сомнительно, что у нас был шанс со всей бандой. А теперь? Теперь мы можем сделать только одно. — Мы должны следовать за ними. Неважно, что мы собирались делать дальше, я знаю, что мы должны быть вместе, — говорю я, и, судя по лицам всех, они соглашаются. Часть меня злится на наших друзей за то, что они нас бросили, за то, что мы не обсудили это, но правда в том, что я не знаю, смогли бы они убедить меня не спасать армию в первую очередь. Я также не знаю, права ли Иден, хочу ли я спасти их только потому, что чувствую ответственность за их жизни, или я действительно верю, что они нужны нам, чтобы победить Сайруса. Но я достаточно честная, чтобы признать, что была убеждена в своей правоте. Я кручу кольцо на пальце, его вес слишком велик, но я знаю, что каковы бы ни были мои причины, я не могу сейчас сосредоточиться на своих людях. Я должна спасти свою другую семью. Я делаю длинный вдох. — Так у кого-нибудь есть идеи, как проникнуть в Суд вампиров и не умереть ужасной смертью? Хадсон кивает. — Единственная часть Двора, которую Сайрус никогда не посещает, о которой он понятия не имеет, — это помещения для слуг. А моё логово находится прямо над южной стороной этих покоев. — Если нас поймают, ты передашь ключи от своего логова Сайрусу, — предупреждает Джексон. Братья обмениваются долгим, уничтожающим взглядом, который я не понимаю. Затем Хадсон пожимает плечами, толкая руки глубоко в карманы. — Если это единственный способ попасть внутрь, единственный способ сохранить жизнь нашим друзьям, брату Давуда и всем остальным? Я рискну. — Он сглатывает, челюсть сжимается. Затем он слабо произносит: — И к чёрту то, что будет дальше. — Конечно, — продолжает Хадсон, — нам придётся ждать темноты, чтобы отправиться в путь. Я предполагаю, что наш единственный попутчик — Иден, и я не думаю, что ей понравится хрустящий вампир на спине. — С чего ты взял, что я хочу видеть на своей спине любого парня? — в ответ Иден подталкивает его плечом, на её лице играет полуулыбка. Хадсон фыркнул от смеха. — Справедливо. Я не слышу следующего комментария Иден, потому что в глубине моего сознания защекотала идея. Я поворачиваюсь к Хадсону. — Как ты думаешь, ты мог бы набросать для меня схему Двора вампиров? Если дети находятся рядом со склепами, и нам придётся войти через помещения для слуг, я бы хотела знать, как далеко нам придётся пройти, или, что более важно, сколько охранников нам нужно будет обойти. Хадсон поднимает бровь. — У тебя есть идея? — Да. — Я киваю. — Но мне кажется, что она очень плохая. Джексон хихикает. — Ну, мы знаем, как Хадсон их любит, — говорит он, ссылаясь на комментарий Хадсона, который ранее сказал, что Кровопускательница хочет попробовать плохую идею. — Эй, если это закончится ледяным шипом возле недр определённого дракона, я на этот раз не против, — поддразнивает Хадсон. Джексон напрягается и меняет тему. — Так что это за плохая идея, Грейс? — Ну, — говорю я, — я могу заморозить охрану, прикоснувшись к моей зелёной ните — не держа её — и позволить нам проскользнуть мимо. То есть, я думаю, что могу. Ну, теоретически. — Я тяжело сглатываю, признавая, что ничего «теоретического», похоже, не происходит так, как ожидалось. Глаза Иден расширяются от уважения. — Чёрт, девочка, это звучит как фантастическая идея! Что в этом может не понравиться? — Ты имеешь в виду, кроме случайного обрушения Суда вампиров на наши головы? — Я отмахнулась, разминая руки. — Кроме того, Джикан сказал, что он разморозит армию, если я снова буду играть со временем. Мы все молчим, рассматривая эту возможность, но в конце концов Хадсон говорит: — Не думаю, что нам стоит беспокоиться о нём, если ты заморозишь пару охранников, Грейс. Ты уже замораживала и размораживала нас раньше, хотя и неумышленно, и Кровопускательница тоже, и он ни разу не проронил ни слова. До тех пор, пока ты не схватишься за свою полубожественную нить и не проделаешь дыру во времени, думаю, мы в безопасности. Я киваю. Это именно так, хотя это не значит, что мне не страшно об этом думать. Но потом я думаю о моей кузине, отчаянно пытающейся спасти своих родителей. Флинте, страдающего от потери Луки и его ноги. Мекае, который прикрывал меня с первого дня моего прибытия в Кэтмир, вероятно, тоже устал и устал от роли своего двора в смерти его друзей. И я знаю, что это правильное решение. Я подвела своих друзей, не показав им, насколько важны для меня их нужды, так же важны, как и мои собственные, и я не намерена подводить их снова. Если Сайрус получит их в свои руки, я не сомневаюсь, что сначала он будет пытать их и заберёт их силу за их участие в резне на острове. И я готова рискнуть почти всем, чтобы предотвратить это. — Так как насчёт этого наброска? — спрашиваю я. Иден достаёт из рюкзака блокнот, передаёт его Хадсону вместе с ручкой, и мы все усаживаемся за кухонный стол, чтобы ознакомиться с планом Двора вампиров. Я оглядываю остальных трёх друзей, и ужас завязывает мой живот узлом. Из-за моего выбора наша группа распалась, и я понятия не имею, как её снова собрать. Более того, я отчаянно боюсь, что, разделившись, мы дадим Сайрусу именно то, чего он хочет. И если это так, я понятия не имею, как мы должны выбраться живыми.