Court/Суд

Действительно закончилось. Это все, о чем я могу думать, когда облегчение охватывает меня, и мои плечи опускаются, тяжесть всего этого мира на один благословенный момент сваливается с меня, когда я иду по полю боя и осматриваю раненых и мертвых. Я знаю, что еще многое предстоит сделать, и с этим определенно придется столкнуться, но худшее наконец-то позади, и я никогда в жизни не была так готова к чему-либо. Я делаю глубокий вдох, считаю до пяти, а затем медленно выдыхаю, пока мой желудок вскипает и перекатывается от кипящей комбинации эмоций. В этой смеси нет радости - пока нет, и, возможно, никогда не будет. Трудно стоять здесь, в окружении этого поля боя, усеянного мертвыми, и чувствовать хоть что-то похожее на радость. Утешение - да. Благодарность - безусловно. Но радость - нет. Не тогда, когда печаль, скручивающая мои внутренности, почти непреодолима. Печаль по всем потерям, по всем обидам, которые невозможно исправить, что бы здесь ни произошло. Артелия делает шаг вперед, нарушая строй, чтобы встать рядом со мной. Она смотрит на меня с высоты своего грозного роста и говорит: "Ты сделала мудрый выбор". В ее тоне заметно уважение к тому, как я справилась с Сайрусом и битвой, но я не хочу, чтобы меня уважали за ту резню, которую я вижу перед собой. Я смотрю на поле и бормочу: "Не могу отделаться от мысли, что в ту минуту, когда мы ступили на поле боя, мы уже проиграли, независимо от того, победили мы или нет, Артелия". Воительница сначала ничего не говорит, но потом поворачивается ко мне лицом и глубоко кланяется. "Для меня будет величайшей честью служить тебе, моя королева". Как и Честейн ранее, тот факт, что она только что впервые назвала меня "королевой", не ускользнуло от меня. Одна горгулья внизу и... Печальная правда в том, что я не знаю, сколько горгулий осталось, и сколько мы потеряли сегодня. Эта мысль бьет меня как удар в грудь, и мое сердце снова и снова разрывается от боли. "Скольких мы потеряли?" спрашиваю я, и все внутри меня дрожит в ожидании ее ответа, хотя я стараюсь, чтобы мой голос был ровным. Я не так много знаю о том, как быть королевой, но я знаю, что не могу уклоняться от сложных вопросов, какими бы трудными они ни были. "Мы потеряли двадцать семь человек, хотя раненых больше". Двадцать семь. Мне требуется все, чтобы не опустить плечи. Это слишком много. Слишком много, если учесть, что это я послала их в эту битву. Я та, кто подвергла их жизни риску, и, в конечном счете, та, кто несет ответственность за то, что эти жизни теперь закончились. Все это ложится тяжелым грузом. "Разве я..." Я останавливаю себя, прежде чем спросить, знаю ли я кого-нибудь из них. Я их королева. Каждый из них - моя ответственность, и каждый из них важен для меня. "Не могли бы вы предоставить мне информацию об их ближайших родственниках?" спросила я, прочистив горло. "Я бы хотела выразить свои соболезнования их семьям". "Конечно", - отвечает Артелья. "Нам нужно очистить поле боя", - говорю я через секунду. "Не только от наших мертвых, но и от всех, кто сражался на нашей стороне". "Конечно". Артелья кивает, ее лицо торжественно. "Мы искали раненых, но мы начнем убирать и мертвых". "Спасибо." Я оглядываю поле и понимаю, что с поражением Сайруса некому убирать и их мертвых. Не тогда, когда все живые либо бежали, либо попали в плен - то, с чем мне еще нужно разобраться, но к чему я чувствую себя совершенно неподготовленным. Но, к счастью, Артелия уже на три шага впереди меня. "Мы попросим ведьм и волков позаботиться об их мертвецах с обеих сторон. А я поговорю с твоей парой об остальных". "Это хорошая идея", - соглашаюсь я. Я даже не подумала, что раз Сайрус и Делайла больше не король и королева вампиров, то Хадсон будет следующим в очереди. Конечно, Иззи технически является первенцем, пусть и незаконнорожденным. Я делаю мысленную пометку спросить Хадсона позже о протоколе. Артелья говорит, что ей нужно идти наблюдать за расчисткой поля, а затем поворачивается и уходит. Я смотрю ей вслед секунду, две, готовясь к тому, что мне еще предстоит сделать. Затем я делаю глубокий вдох и смотрю на татуировку, появившуюся на моей руке после того, как с Сайрусом разобрались, и понимаю, что мне осталось разобраться с последней вещью. Кровопускательница.