Последний Орден Инквизиции: На грани Хаоса

После тяжелой ночи Чарли проснулась в полдень. Первые минуты пришлось усиленно вспоминать о недавних событиях, чтобы понять, где она оказалась. За дверьми слышалась какая-то активность: кто-то ходил, громко ругался и ронял на пол вещи. В первые секунду показалось, что это Вика. «Наш мир подобен пурпуэну!» — вынырнуло воспоминание, и шаманка вскочила на кровати. Не родительский дом. Не Новосибирск. Не её комната. За дверью не Виктория. Крики за дверьми перешли на матерный диалект, и девушка осторожно выскользнула в коридор. — Доброе утро? — тихо позвала девушка, но, не дождавшись ответа, добавила громче: — Анастасия? Джеймс? — Доброе! — выскочила из кухни Анастасия, на ходу спешно собираясь. Застав впервые в своей жизни ведьму, прыгающую на одной ноге, одновременно натягивающую на себя и джинсы, и туфли, при этом жующую пирожок, Чарли невольно замерла. Ситуация казалась слишком серьёзной и слишком забавной. — Ты ещё не собралась? — выдохнула Настя, при этом набрасывая на себя шарф, а следом и пиджак. — Тогда я за тобой пришлю. Мне надо торопиться! Завтрак на кухне. Чувствуй себя как дома! Ответить быстроходной ведьме Черли не успела. Лишь проводила растерянным взглядом. В голове с трудом укладывалась информация, рассказанная Джеймсом и Анастасией, от которой ныли виски. Безумно хотелось нырнуть во внетелесный мир и потребовать объяснений у духа-хранителя, однако полдень всегда был худшим для этого временем. Через Грань не пробиться. Приведя себя в порядок, девушка спустилась в кухню, надеясь, что увидит там хотя бы Джеймса. Однако на пустой кухне разносился аромат свежеприготовленного кофе, на столе покоилось блюдо с горячими блинчиками и остывающими пирожками, а на холодильнике ждала своего часа записка. «Настюш. Я уехал к упырям. Надеюсь, скоро увидимся. P.S. Завтрак на столе» «А когда я ещё покушаю?» — спросила у себя шаманка и беззастенчиво накинулась на горячие блинчики с ароматным кофе. Спустя примерно час после завтрака девушка услышала, как к самому дому подъезжает автомобиль. — ЧА-АРЛИ-И!!! — крик заставил подпрыгнуть на месте. Голосище у гостя был поставлен по-военному. В любой другой ситуации Чарли предпочла бы спрятаться от обладателя такого голоса, однако после ночи в лесу с попутчицей она его узнала. Водитель Лёха. Но на всякий случай, она высунулась из окна, чтобы убедиться лично. — Чарли! — снова заревел он. — Ты тут? Настя просила тебя забрать. — С таким голосом ты мёртвого разбудишь, а живого в гроб загонишь! — фыркнула девушка. — Доброго дня. — И тебе не хворать, — добродушно откликнулся Лёха, — спускайся, пора ехать! Все вещи по карманам. Рюкзак на плече. Часть завтрака девушка решила взять с собой, справедливо определив, что такого количества блинчиков и пирожков хватит на роту солдат, Настя с Джеймсом точно их не съедят, а в пути с Лёхой провизия пригодится. «Попрошу потом прощения, если что!» — кивнула себе Чарли, пока упаковывала еду. — А кто дом запрёт? — растерянно спросила она, с опозданием вспомнив, что никаких наставлений или ключей хозяйка дома не оставила. — Кроме меня там нет никого! — Не знаю, — пожал плечами Лёха, — она не говорила. Не думаю, что сюда кто-нибудь проникнет. Это ведьмин дом! Последний аргумент казался железобетонным — всё-таки вламываться в дом к ведьме с личным огнестрельным оружием себе дороже. Память вернулась к странной искристой пыли и иллюзии, скрывающей дом ночью, пока они не приблизились вплотную. — Ладно, — кивнула шаманка, забираясь на заднее сидение, — будешь пирожок? — Не откажусь! — с энтузиазмом потянулся к вязанке с едой водитель. — В лазарете еда так себе. Поехали? Очередной чёрный автомобиль с эмблемой ГХ на боку резво тронулся с места, набирая скорость на трассе. Спустя пять часов езды, проведённой в байках о ржавой молодости Лёхи, машина остановилась вблизи комплекса православных храмов. Каждое из строений выполнено из дерева, мастерски обработано и представляло собой с точки зрения архитектуры произведение искусства. «Прямо музей деревянного зодчества, как в Иркутске!» — восхитилась Чарли. У ворот их поджидал неприметной внешности парень. Такими чаще всего представляют типичных программистов. Незатейливая прическа, очки, бликующие фильтрами от излучения, почти офисная одежда. Чарли усиленно всматривалась в его лицо, пытаясь понять, что с ним не так, однако ответа не было. Глаз никак не мог зацепиться за внешность, ни назвать черты лица привлекательными или отталкивающими. Обычный. Невзрачный. «Как пить дать, тоже агент!» Лёха вывел шаманку из машины и с уважением пожал руку парню почти вдвое меньше себя. Парень кивнул и с вежливым интересом посмотрел на девушку. Сама Чарли лишь строила догадки, кем является этот необычный агент. — Чарли, это Марк, — решил начать знакомство Лёха, — Марк, это Чарли, наш рекрут из Новосибирска. Шаманка. А Марк является мистиком. Агент со стажем, знаниями и опытом. Протеже Виктора. «Кем-кем? Мистик? А это что за птица-синица?» — удивилась девушка, вспоминая, что Джеймс упоминал их за ужином, но тогда она просто не обратила внимание. — Последнее уже преувеличение! Приятно познакомиться, — вежливо кивнул Марк и пожал девушке руку, продолжая с интересом разглядывать. — Если по-простому, то я обычный сыщик! Из храма навстречу группе вышел послушник в черных одеждах. Сделав несколько шагов вперёд, Марк что-то негромко ему сказал, указывая на шаманку и водителя. Послушник окинул взглядом приехавших, коротко кивнул и повёл группу к небольшой избе, напоминающей утеплённую летнюю кухню. — Батюшка Кирилл велел вам тут подождать, — сообщил послушник и ушёл. В ожидании батюшки, Чарли села за широкий стол, Лёха начал что-то искать в своём смартфоне, а Марк достал из своего портфеля большой блокнот и начал бегло в нём что-то читать, иногда делая правки в записях. Сама шаманка никак не могла решить, что её интересует больше: причина, по которой они находятся в православном храме, или кто такие мистики? Через полчаса в избу зашел батюшка. Густая с сединой борода, рост под два метра и приветливый добрый взгляд сразу настраивали на приятную беседу. Почти что младший и более добродушный брат Деда Мороза по виду. С его приходом в избе, по ощущениям Чарли, будто стало светлее и теплее. Человек-солнце, рядом с которым сразу на душе легче становится. — Отец, ты чего хотел? — первым встал ему навстречу Лёха. — Мир вам, дети мои! — мягко начал говорить Отец Кирилл. — Горе нас постигло, некоторое время назад наш храм пытались разграбить неизвестные мародёры. Они не испугались присутствия людей в храме, были готовы взломать каждый из наших замков, но то, что они украли… впрочем, пойдёмте за мной, я покажу. Марк заметно напрягся, с тревогой поглядывая на батюшку. По его лицу было отчетливо видно, что он уже догадывается об украденном, и это нечто значимое. Однако пока батюшка вёл группу в храм, он не проронил ни слова. Стены храма, сделанные из камня, создавали акустику, при которой шаги отдавали оглушительным гулом. Храм вытягивался вверх к дугообразному потолку. Как полагается, все стены были расписаны библейскими сюжетами, ликами святых и ангелов. Самыми любимыми в «библейских комиксах» для Чарли оставались серафимы — красные шестикрылые создания, которых в детстве она принимала за птицу Сирин. Они внушали трепет своим грозным видом. У одной из стен находилась резная усыпальница, безжалостно кем-то разбитая. Вершина некогда прекрасной конструкции, выполненная в виде спящего старца, посередине была вырублена или вырезана чем-то острым, будто когтями. Внутри конструкция оказалась полой, и сквозь раздробленные камни виднелся сломанный каменный тайник. Шлифованная каменная плита тайника треснула пополам. Предусмотрительные монахи окружили место преступления заградительными ленточками. — Была украдена страница книги! — сообщил батюшка. — Мы еще не выяснили, которая. «Джеймс тоже упоминал какую-то страницу» — напряглась Чарли. Чутьё подсказывало, что речь не о Библии. — Окей, мне требуется опись всех страниц, если есть их копии, то несите всё! — резво принялся за дело Марк. — Опись есть, я распоряжусь, Ванюша принесет. Если что-то требуется, вы говорите, не стесняйтесь, мы подсобим, — кивнул отец Кирилл. Оставив агентов в храме, он поспешил к выходу и, остановившись у самых дверей, обернулся: — Только перевода страниц у нас нет, поэтому опись малым поможет. Оставшись один на один с суровым греческим стилем изображения лиц на иконах, Чарли невольно поежилась. Почему они всегда кажутся такими серьёзными, если не грозными? Неужели для того, чтобы даже в храме пугать слабонервных? Обернувшись на Лёху в поисках подсказки, что делать, она обнаружила, что, кроме неё и Марка, в храме никого нет. Через пять минут вошёл послушник. В руках он нёс толстую кипу старых на вид бумаг в папке из металла полсантиметра толщиной. Чарли мысленно присвистнула от неожиданных тайн православной церкви. Сотрудничество с Иными, таинственные страницы, хранилища в гробницах, и только она видит в этом что-то странное. Для всех остальных типичный вторник. — Фотографии, копии. Несите всё, что есть о книге! — командовал сыщик, принимая папку. — Мне нужен список всех, кто мог иметь доступ к странице. Не получив больше распоряжений от Марка, послушник быстро удалился. Мистик открыл папку, подарив храму громкий скрип. Чарли подошла к нему поближе, чтобы заглянуть за плечо и увидеть содержимое. — Сей футляр хранит тайну тайн и всё то, что можно о ней знать, дабы её сохранить, — перевёл Марк. Бумаги от времени поменяли цвет несколько раз, но на них что-то можно было ещё разглядеть. На одних листах просматривались зарисовки каких-то страниц с хорошо сохранившимися рисунками, однако текст превратился в нечто, не поддающееся идентификации. Пара-тройка старых фотографий с фрагментами храма на этапе постройки оного, элементы разрушенного тайника, а бывало, мелькал человек, по виду не храмовник, но и не чужой. — Семь лет назад отец Пётр принёс страницы Великой Книги в наш храм и просил нас уберечь их. Даже одна страница Книги способна изменить мир до неузнаваемости. И только тот, в чьих руках окажутся страницы, решит дальнейшую судьбу всего сущего. Страницы были запечатаны божьей печатью, дух Илии Муромского, чьи мощи перевезли в сей храм, стал хранителем печати, — продолжил чтение Марк. «Дух, который хранит печать. Не об этом ли говорила Анастасия? Я могу…» — У меня есть идея! — осенило Чарли, и она помчалась искать батюшку. Марк принялся вертеть в руках старинные страницы и рисунки из железной папки. На слова шаманки он коротко кивнул, не отрываясь от работы. «Дух Илии Муромского… не верится, что я собираюсь попробовать здесь!» — думала девушка, шагая к выходу из храма, где промелькнул силуэт батюшки Кирилла. На ходу слова не придумывались. Как объяснить своё желание осмотреть печать? За воротами комплекса Лёха прощался с Кириллом. Заметив Чарли, он помахал ей рукой и сел за руль. За мгновение девушку осенило, что она вот-вот останется неизвестно где и неизвестно с кем, а единственный человек, более-менее знакомый, вот-вот даст дёру. — Стой! — крикнула она первое, что пришло в голову. — Куда? Несмотря на маленький рост, бегала она так же быстро, как реактивные дошколята. Лёха не успел рта раскрыть, когда его по лицу полоснула рыжая коса шаманки. — Спокойно, тайфун «Чарли», — хихикнул он, — я еду за Лао. Негоже ему свою протеже надолго бросать. Ты, пока не станешь полноценным спецом, закреплена за ним. Так что он тебе и мамка, и папка, и брат, и нянька. Побудь пока с Марком, наблюдай за его работой. Сегодня от тебя требуется только смотреть, ладушки? — Оладушки, — недовольно отозвалась шаманка, но кивнула и отступила от машины на несколько шагов. Отец Кирилл скромно стоял в стороне и не вмешивался. Девушка неуверенно повернулась к нему. — Можно посмотреть на ту печать? — так и не выбрав, как начать беседу, выпалила она. — Так… сломана она, деточка, — развел он руками, — печать на камень наложена, а камень Илюшенька стерег. И всё же деликатно указав направление, он повёл Чарли обратно в храм. Шепнув что-то послушнику, батюшка довёл шаманку до заградительной ленты и пропустил вперёд. Сам же чинно остался стоять поодаль. — Мы старались ничего не трогать, чтобы ваши агенты могли осмотреть усыпальницу без нашего вмешательства. Эх, — вздохнул он и добавил в сердцах: — Это же сколько дури надо иметь, чтобы сломать защиту такую! — Можно? — на всякий случай уточнила девушка и, получив одобрительный кивок, направилась к каменному гробу. На резной плите едва виднелись линии, отдалённо похожие на розу ветров. Сквозь разломы проглядывали буквы. На вид старославянский язык, однако смысл написанного давно утрачен. Убедившись, что шаманка заинтересована гробницей, батюшка направился собирать оставшиеся страницы для Марка. Сам мистик стоял, держа в руках страницу с письменами, отдаленно напоминающими греческий язык. В другой руке у сыщика уже был смартфон, и громкое эхо послушно разносило гудки, усиливая звук. — Что?! — вопль пронёсся на весь двор. — Что было на той странице? — Мы не знаем. Язык никому из нас не известен. И никто не знает, что на ней было, — отрапортовал сыщик. — В храме должны быть зарисовки книги, проверьте по ним, — посыпались инструкции, — почти на каждой странице должна быть схема. Эти изображения — единственное, что поддаётся копированию. «Так, сосредоточиться! Никаких лишних шумов! — мысленно приказала себе шаманка. — Сейчас почти вечер. Дух. Тут должен быть дух! Защитник этого места, он точно что-то видел или что-то знает. Главное — разговорить его!» Обоняние донесло странные нотки запаха гнили, но все остальные чувства говорили, что обстановка вполне приятная. Явного присутствия духа с этой стороны почувствовать не удалось. Пристроившись в темном уголке у гробницы, чтобы особенно не бросаться никому в глаза, девушка достала из-под свитера бубен. От украденного сокровища исходило постоянное резонансное колебание, быстро спевшееся с энергией, излучаемой храмом. Энергия множества людей исходила от икон, переплеталась с колебаниями пришельца и приятно щекотала. «Хорошо. Будет несложно!» Голова смертного тела опускается вперед. Голова шаманского тела поднимается, чтобы внимательно осмотреть усыпальницу перед собой. От каменной плиты исходит сияние нескольких энергий. Переплетаясь, они создают слепящий свет, сравнимый с солнцем. Приятный шаманскому телу. Гостеприимный. Такое же сияние исходит от узора и надписей на камне. Здесь уже чувствуется присутствие сильного духа, но его самого не видно. — Илья Муромский! — несмело зову я. Ответом становится протяжный хрип, раздавшийся откуда-то за гробом. Ответ пугает больше, чем попутчица. Страшнее кровожадного духа может быть только измученный, истощённый или раненый дух. Какой силой нужно обладать, чтобы ранить того, у кого нет тела? За гробом обнаруживается практически бесформенный сгусток энергии. Опыт общения с различными духами и Иными подсказывает, что я нашла того, кого звала. — Здравствуйте, Илья Муромский, — поколебавшись, обращаюсь я к нему. В ответ сгусток энергии пытается пошевелиться, и снова я слышу ужасающий хрип. Шаманские пальцы осторожно касаются сгустка. В сознание врываются обрывки энергий, растерзанные, словно оборванные вандалами провода. Почувствовав сильный молодой источник, паутинка тянется к пальцам, ластясь и выпрашивая крохи энергии. Дух на мгновение становится более оформленным и из последних сил указывает на гроб. Жест отбирает у него последние силы. Сгусток энергии полностью теряет форму и рассеивается, частично затягиваясь в гроб. Последовав за ним, я добираюсь до гроба и, перегнувшись шаманским телом вниз, заглядываю внутрь. Сам гроб во внетелесном мире разворочен, вся резьба, защищающая камень, сломана в щепки, словно её рубили топорами. Но не хаотично, а целенаправленно. «Мародёры» точно видели, куда следует бить. От уцелевшей части исходит легкое свечение, родственное исходившему от духа. «Или гроб восстановим, или напитаем духа, иначе разговора не будет!» — поняла Чарли, вернувшись в тело. По возвращении в смертное тело, шаманка пошатнулась и едва не упала. Человеческое тело ослабевало от злоупотребления практиками выхода в астрал. Отходя от внетелесного мира, ей казалось, что в Храме вдоль стен гуляет какой-то звук, будто затихающее эхо от чьего-то пения. Приятная мелодия для пробуждения. Гудение намоленных стен и икон. — Детушки, — громко обратился к агентам Кирилл, заставив Чарли невольно подпрыгнуть на месте и очень неубедительно сделать вид, будто просто сидела и ничего больше не делала. — Время, чай, уже не раннее. Вы, может, проголодались? Так у нас вскоре на вечернюю трапезу накрывать будут.

✠✠✠

Ужин прошел в отдельной избе-столовой. Еда подавалась простая, постная, но сытная и, наверное, даже вкусная. Но шаманка, проникнувшись бедами несчастного духа, думала только о том, как ему помочь. Еда забрасывалась в рот, как уголь в топку. Трапеза проходила в полной тишине, не сбивая Чарли с мысли, однако решение не шло. После ужина служители разбрелись по углам маленькими группами, и по избе прошёл приглушенный гул. Чарли с Марком остались за столом. Мистик негромко поведал девушке часть того, что она уже слышала: страниц несколько, на каждую есть зарисовки, украденную страницу необходимо найти. По зарисовкам определены две страницы, не имеющих свои пары. Это вызвало много вопросов, ведь заявлено о пропаже только одной страницы. Отсутствовали две. Уцелевшие страницы по регламенту требовалось отправить в архив ГХ. Под защитой агентства с ними ничего не должно случиться. Шаманка молча кивала, впитывая в себя информацию. Когда мистик закончил, её распирало от вопросов: — А что это за Книга? — Никто точно не знает, когда она появилась и кто её написал, — поведал Марк. — Однако она вся пропитала Древней Магией и описывает всех представителей нашего мира: людей, Иных и демонов. В ней описаны ритуалы, магические практики и бог знает что ещё. Прочитать её могут единицы. Особенную ценность она обрела после появления Грани… хотя до этого она даже не упоминается. Возможно, она появилась в тот момент, когда иссякла Древняя Магия. Считается, что прочитавший книгу полностью сможет изменить мир до основания. Но даже сами по себе страницы способны оказывать влияние на тех, о ком в них написано. — Тогда почему её страницы спрятаны по гробницам православных монастырей, а не под сотнями замков и засовов? — удивилась Чарли. — Изначально она была целой. А ещё хранилась под кучей замков и кучей стражи, разумеется. А потом, — Марк понизил голос, когда молитвы начали стихать, — появился чернокнижник, одержимый проведением одного из ключевых ритуалов книги. С ним секта таких же неуравновешенных. Они никого не щадили на своём пути к обретению книги. На наше счастье, чернокнижник, который проводил ритуал, не учёл какой-то из ключевых элементов. Ритуал завершился неудачно, книгу разорвало на части, а все сектанты погибли. Агенты, в то время Орден Святой Инквизиции, изъяли все найденные страницы и спрятали их подальше друг от друга. Сокрытие страниц доверили проверенным людям. Илья Муромский — один из них. Но помимо этого часть страниц была утеряна во время ритуала, так что по миру может быть спрятано множество неучтёнок. — А что за ритуал пытались провести сектанты? — Они хотели уничтожить Грань Хаоса. Открыть дорогу демонам по ту сторону. Сейчас наша задача — охранять все страницы и защищать всех невинных людей, ну и невинных Иных тоже, — подытожил Марк. Вечерняя молитва подошла к концу, и агенты вышли в сентябрьскую ночь. Без ярких фонарей города небо привлекало взгляды. Мириады звёзд гипнотизировали. Чарли невольно залюбовалась видом, впитывая красоту ночи. Впервые с момента встречи с Лао она просто стояла в тишине ночи, слышала шелест травы, чувствовала щеками прохладный ветерок и наслаждалась моментом. — Вы можете что-нибудь рассказать об этой странице? — вернул её в реальность голос Марка, демонстрирующего отцу Кириллу фотографии со смартфона. — Это страницы Великой Книги, — пропел батюшка. — Единственной книги, способной изменить мир. Спасти или уничтожить. Нам немного ведомо, но в свое время был у нас один путник, года три назад, который умел читать тайные писания и знаки. — Путник? — насторожился сыщик. — Могу я полюбопытствовать об этом путнике? На несколько минут батюшка замолчал, потирая переносицу, собирался с мыслями. В голове Чарли начала формироваться решимость, за которую её вполне могли сжечь на костре как богохульницу, однако награда могла стоить всех рисков. — Путешественник, — наконец начал он рассказывать, — выглядел он довольно молодо. Ему требовалось прочесть одну страницу, чтобы не допустить катастрофы. При нём были бумаги из агентства, заверяющие, что путнику можно верить и предоставить ему одну из страниц. — А более подробно внешность описать можете? — продолжил расспросы Марк, заметно напрягаясь от упоминания бумаг агентства. Что-то в его взгляде напрягло и батюшку, и Чарли. Дело пахло секретом, который никому никогда не рассказывают, а всех свидетелей закапывают в братской могиле. — Подробнее, хм, — призадумался снова батюшка и сразу с ноткой радости ответил: — Да, могу! Я вам покажу. У нас фотокарточка имеется, коллективная, так сказать. Вы заночуйте у нас. Выделим вам отдельные комнаты в гостевой избе, а фотографии я утром туда принесу! — Мы останемся, — кивнул в ответ на приглашение сыщик. — И время сэкономим, да и атмосфера у монастыря такая… позволяющая хорошо отдохнуть. Чарли ничего не оставалось, как кивнуть вместе с ним. Транспорт редко проезжал мимо комплекса, а Лёха с Лао не торопились появляться на горизонте. Агентов проводили в гостевую избу. Внутри она, вопреки ожиданиям, оказалась устроена весьма современно. В комнатах находилась вся необходимая мебель, а в самой избе душ и туалет с проведенными к ним горячей и холодной водой. На территории православных наступил тихий час. — Надо бы отдохнуть, но и за гробом приглядывать, — пробормотал мистик, когда батюшка ушел, — Чарли, у тебя есть, кого у гроба оставить, чтобы хотя бы просигнализировать о посторонних? — Например? — удивилась девушка. — Своё тотемное животное или духа-хранителя, — предположил мистик непривычно обыденным для неё тоном. Он будто обсуждал нечто совершенно рутинное, вроде выбора между кашей и блинчиками на завтрак. — Я… извини, для меня так странно, что ты или Лао говорите о потустороннем так непринуждённо, — покраснела она. — Я семь лет это скрывала. Знал бы ты, какие диагнозы мне психотерапевты ставили, когда родители ловили меня на шаманских практиках. — А я знаю, — кивнул Марк, — это я собирал на тебя досье. Клептомания и шизофрения больше всего удивили. — Ты?! — возмущенно выдохнула девушка, но быстро сообразила, что кого попало в агентство приглашать было бы опасно, и неловко продолжила: — Иногда во время разговоров с духами я начинаю бормотать. Мама это услышала. Думала всякое. Так я попала к психотерапевту, а мне было только четырнадцать, и я совсем не знала, как лучше притворяться нормальной, чтобы не поймали. С клептоманией… сам понимаешь, трудно объяснить, почему мне нужен обломок брошки бабушки какой-либо знакомой родственницы. Я не могу сказать про энергии, про то, что амулет из этого обломка будет невероятно сильным. Проще украсть, прикрыв всё клептоманией. — Не ты первая, — философски заметил Марк, расстилая свою кровать, — плюс нашего агентства: тебе нет нужды скрываться. Мы всё друг о друге знаем, можем подсказать и посоветовать много чего полезного. Тот же Вейс — наш шаман. Он, конечно, своеобразный. Уже два года его никто не видел, он предпочитает занимать тела животных… — Ого, шаманы и такое могут?! — воскликнула Чарли, округлившимися от восхищения глазами. «Парить орлом. Плавать рыбкой. Бежать вперёд сайгаком!» — Шаманы много могли раньше, сейчас тоже немало, — улыбнулся он, раскладывая на столе бумаги и тонкий ноутбук, — приедем в офис, поспрашиваешь. Тебя многому научат. Глядишь, через год уже будешь спецом с собственной группой. — Из меня лидер… — фыркнула Чарли и, не удержавшись, спросила: — а что могут мистики? Кто вы вообще? — Мы почти не отличаемся от людей, — пожал плечами агент, — нас обнаружить почти невозможно. Особенность такая. Если всем Иным дарованы какие-то активные силы и сверхвосприимчивость, то мы наоборот — толстокожие, как слоны. На нас не действует магия ведьм, чернокнижников или ритуалы шаманов. Нас не могут подавить инквизиторы. Мы можем не бояться одержимости демонами. Но интуиция и рефлексы у нас более выраженные, чем у обычного человека. Так что да, прирождённые следаки! — Интересно. — Вам магия даёт силу, а нам — защиту, — Марк сел за стол и включил ноутбук. Опомнившись, он повернулся к девушке. — Ты не против, что я…? — Я присмотрю за усыпальницей, так что до утра не жди! — хмыкнула Чарли, стягивая с кровати покрывало. Физическому телу нужен комфорт. — Береги себя! — Обязательно. Доброй ночи. Освещая себе путь фонариком, шаманка без происшествий добралась до разрушенной усыпальницы. Свёрнутый плед стал подобием подушки для сидения и медитаций. Пустой ночной храм пугал намного меньше, чем при свете дня. Угрюмых греческих профилей не было видно, а приятная вибрация, исходящая от них, настраивала на нужный лад. Удобная поза по-турецки. Руки сложены лодочкой. Голова сонно опускается на руки. Глубокий вдох. Шаманское тело с приятными мурашками отделяется от тела физического. Ощущаю себя бабочкой, выбравшейся из неудобного тесного кокона. Я покидаю тело и свободно гуляю вокруг усыпальницы. Мальчик-хранитель тревожно приглядывается к сгустку энергии, лежащему поверх сломанной печати. На самой усыпальнице умывается тотемный дух, которым стала моя любимая умершая кошка, не пожелавшая покидать хозяйку после смерти. Дух Ильи Муромского стал заметно плотнее, что даёт надежду на восстановление. От икон идут плотные нити энергии. Даю знак мальчику, чтобы внимательно следил за происходящим, и забираюсь в усыпальницу. Предельная концентрация обещает отыграться на хрупком физическом теле, но я упрямо не желаю сдаваться. Под волевым усилием тело начинает расплываться, превращаясь в подобие космической туманности. Слишком неплотная, чтобы стать похожей на демона, я старательно придаю себе их облик. Когда мысли превращаются в осязаемые самостоятельные нити, я выпускаю их к каждой иконе, что вибрирует резонансной энергией. Всё дальше и дальше. К самым старым, самым намоленным. Дотянуться, прижаться и начать впитывать, словно губка, исходящую от них энергию, жадно перекачивать в себя, словно упырь. Не оставлять ни капли. Копить. Расти. Заполнять храм. Становиться плотнее. Сильнее. Сгусток энергии едва не рассеивается снова, когда касаюсь его. Старательно сдерживаю собранную мощь. Мне приходится медленно и осторожно вливать в него всё больше и больше отобранного у икон. Гордость храма пустеет и становится всё бездушнее, однако сгусток энергии на глазах растёт и становится всё крепче. Постепенно прорисовывается тело. Спустя мгновение мою руку держат длинные жилистые пальцы, изломанные в прошлом и страшно изогнутые. Тощий старик становится на глазах все крепче и достойнее, внимательно смотрит на меня серьёзными глазами. И вдруг всё прекращается. Сам Илья Муромский разрывает контакт и отбрасывает от себя мои руки. — Юная дева покалечится, если так беспечно будет растрачивать энергию! — грозит он мне пальцем. «Ой, почти перестаралась и чуть не истощила себя!» — щеки вспыхнули бы со стыдом, но собравшийся в вид шаманского тела облик не мог краснеть. — Доброй ночи, Илья Муромский, — кланяюсь я. — Я рада, что вам стало лучше. — Не вреди себе, дева, раньше своего времени! Я благодарен тебе за помощь. Жаль иконы. К ним так тянулись прихожане. Обретали покой! — Их ещё намолят, зато вы сможете вновь охранять это место! — Страницы забрали. Теперь мне нечего охранять! — сокрушается дух. — Не к добру это всё! — Илья Муромский, помогите нам найти страницы! — перехожу я к делу. — Расскажите, что вы видели. — Не расскажу, — качает головой дух, протягивая к лицу ладонь, — я покажу! Длань старца касается лба шаманского тела, и в голову перетекают вспышки с образами, собранные старцем. Четверо. Сильная энергия у трёх. Иные. Четвёртый не поддаётся оценке. Знают, как обходить все замки. Знают, где ломать, чтобы дух сразу стал беспомощным, словно дитя. Знают, куда рубить нельзя, чтобы не навредить страницам. Вынимают тайник. Знают даже, как открыть хитрый запор на тайнике. Могут взять всё. Страниц несколько, но берут только одну. Шаманское тело дёргается. Ему вторит физическое. Меня выворачивает из воспоминаний старца. Множество вопросов. Много непонятного. — Илья Муромский, — шепчу я с тревогой, — пропало две страницы. Кто же взял вторую? — Три года назад я открыл печать для нашего человека, — отвечает старец, — он обратился ко мне так же, как и ты. Убедил, что страницы следует разделить. Хранить подальше друг от друга. Или вблизи, но не в одном храме. Я принял его слова как истину и позволил забрать одну страницу. Она недалеко. — Но где же? — Недалеко, — пространно повторяет дух, начиная покрываться рябью, — не наш храм. Они молятся другому богу, но главное, чтобы страницы были сохранены подальше друг от друга! — Ладушки, поняла! — киваю я, прикидывая, что немного храмов других религий можно найти в этом медвежьем углу. Шаманское тело внезапно ощущается неприятно тяжёлым. Грань незаметно становится неприятно плотной, сдавливая и вынуждая вернуться в физическое тело. «Сколько я перекачивала энергию?!» — вспыхивает паника. Небыстрый процесс мог затянуться почти на всю ночь. — Запомни, юная дева, — предостерегает на прощание Илья Муромский, загоняемый утром обратно в усыпальницу, — страницы должны храниться подальше друг от друга! Не объединяйте их! Последняя попытка кивнуть, однако шаманское тело силой влетает обратно в физическое. Тело, оставшись надолго «в одиночестве», отвечает мгновенным обмороком.