✠✠✠
Ночлегом агентам стала небольшая двухкомнатная квартира в пятиэтажном доме. Два дивана, три кресла-кровати, пять раскладушек и необъятная кипа спальных мешков намекали на типичное использование этого места большой толпой гостей исключительно в целях однократной ночевки. Впрочем, агенты не роптали. Их цели были точно такими же. Помимо спальных мест присутствовали кухня, раздельные ванная и туалет. Подушек, одеял и постельного белья, найденного в ближайшем шкафу, также оказалось больше, чем требовалось. «Интересно, какой именно контингент так любит останавливаться здесь толпой? Туристы? Студенты? Автостопщики?» — думала Чарли, подготавливая свое место для сна. После необычной поездочки, едва не завершившейся горкой трупов, сил почти не осталось. Хотелось лечь спать и ни о чем не думать до самого утра. Беглый взгляд по остальным агентам показал, что не только шаманка вышла из заварушки в вымотанном состоянии. Ужинать не стали. По очереди помылись и отправились по койкам. Ночь прошла быстро, без метаний и сновидений. Утром Чарли проснулась от звука распевающего какие-то мантры Лао, в который вплетались голоса ведьм. По пробуждению её поджидал неприятный сюрприз в виде ноющего тела. Неподготовленные мышцы поприветствовали хозяйку после крепкого сна ощущением, будто всю ночь её телом играли в футбол. Одного поворота головы хватило, чтобы девушку обуяло желание лежать неподвижно пока мышцы сами не перестанут болеть. И всё же, попутчица никуда не делась. Стараясь не думать о боли в мышцах, девушка встала. Сложив постель, она нашла монаха и ведьм на кухне, готовящих при этом что-то вкусненькое. Водители и мистик продолжали спать. Чарли невольно улыбнулась, глядя на странную идеалистичную картину. Будто туристы на отдыхе, а ночью никто не пытался их прибить на месте. Короткий звонок с проверкой домой, чтобы убедиться в целости и сохранности родственников, быстрый душ с приведением себя в порядок, и шаманка вышла на кухню с готовностью продолжать бой. К тому времени на запах еды подтянулись все агенты. Таня и Оля подали свежеприготовленный завтрак, и все сели за стол. Пока агенты уплетали непонятно из каких запасов приготовленную, но очень вкусную фриттату, запивая ее чаем, Чарли беспокоил один-единственный вопрос: — Каков дальнейший план действий? — Упокоить девочку, — ответила Ольга, — с такой яростью, как вчера… это не просто злой дух, она кому-то хочет отомстить. Ищет свою собственную справедливость… — А что если это не принесет покоя? — нетерпеливо перебила ее Чарли. — Какие у нас гарантии, что после мести она не станет еще кровожаднее? — Ясно, что ничего не ясно, — согласилась Татьяна, — мы едва не поплатились за то что, не зная противника, сунулись на ее территорию. Надо узнать, кем она была и откуда могла получить такую мощь после смерти. И, ты права, неизвестно что будет, если объект ее мести кони двинет! На последнем слове девушка вдруг задумалась. — Кони… — перехватила её мысль Ольга, заметно напрягшись. — То есть умрет. Ведьмы синхронно задумались, неумышленно повторяя жесты друг друга. Казалось, в этот момент они стали единым организмом в двух телах, способным строить мосты между сознаниями. Однако это могло быть и игрой воображения. Слишком уж похожи манерные сестрички. — А что если в этом часть проблемы? — почти хором предположили они. — Мы не знаем наверняка, но если представить, что объект ее мести при смерти, — озвучила догадку Таня. — Она хочет сама добить? Дело принципа и все такое? — удивилась шаманка. — Про принципы тут едва ли идет речь, — пояснила Ольга, — а вот переклинить может, особенно если имеет место кровная связь. Тогда призрак точно почувствует. — Из кровных осталась только мать. Тогда надо поспешить, — подвел итог Лао, — мы не знаем, что ждет нас у единственного адреса, возможно, все давно переехали. Дом, фигурирующий как имущество Надежды Варских, нашелся почти сразу. Городок не был настолько большим или засекреченным, чтобы в нём заблудиться. Просто частный дом из кирпича и деревянного массива. Когда-то покрашен голубой краской, но к моменту посещения агентами, она стала грязно-серой. Двери и окна не заколочены, а сам участок, пусть и неухоженный, совсем брошенным не выглядел. Глаз цепляло, что кто-то пытался своими силами привести все в порядок, но сил этих не хватило. Оставив машины у забора, агенты прошли на участок. Калитка не была заперта, да и сторожевого пса не наблюдалось, только давно развалившаяся будка. Ни одна дверь не выглядела запертой, замков не наблюдалось, только на одном окне сохранились обшарпанные ставни. Подойдя ко входной двери, группа остановилась, вперед вышел Марк и громко постучал в дверь. — Есть кто дома? — гаркнул он так, что голос пронёсся волной по ближайшим улицам. — Паш, поставь у входа, — ответил ему женский голос из дома. — Я завтра маме денежку занесу. — Простите, но я не Паша! — отозвался мистик. — Извините, — крикнула Чарли и добавила: — Здравствуйте! Мы ищем Надежду Варских. Дом ответил звуком шагов под аккомпанемент скрипа половиц. Входная дверь открылась и на пороге возникла полненькая девушка, лет двадцати пяти, одетая в медицинский халат поверх светлого платья в цветочек. На мать Раи она не походила. — Вы не подскажете, где ее найти? — спросила шаманка, после того как все хором поздоровались с пораженной девушкой. — Это очень важно! «Вот только как с ней разговаривать? — раздумывала она, глядя на обшарпанные окна. — Как сказать матери, что ее дочь не только мертва, не только чудовищно убивает людей пачками, но и, возможно, желает лично с ней расправиться? Для таких новостей не найти правильных слов, но иначе она ничего нам не расскажет о дочери! А если ее рассказ окажется бесполезен, кто еще может знать подноготную Раи?» — Здравствуйте, — растеряно пробормотала девушка, но быстро спохватилась и заговорила твердым голосом: — ой, она в больнице. Приболела сильно. Так что вы попозже приходите! — Когда с ней можно будет поговорить? — продолжила Чарли. — Через недельку! С деловым видом вперед вышел Лао, слегка оттеснив шаманку плечом, и голосом бывалого терапевта поинтересовался: — А какой поставили диагноз? — Да если бы мы знали, — развела руками девушка, — вот врача вчера вызвали, они на скорой Наденьку увезли. В душе шаманки поднималась буря. «Нельзя ждать, нельзя уходить. Если Ольга с Татьяной правы, то не доживет Надежда до нашей следующей встречи, а снова неподготовленными соваться к Рае — самоубийство!» — А вы собственно кто такие будете? — опомнилась девушка, с подозрением поглядывая на агентов. — Да, простите, пожалуйста, наши манеры! — вышел вперед мистик, поправляя свои очки, и скромно улыбнулся. — Меня зовут Марк Кирюшин, мы представляем программу «Экстрасенсы ведут расследование» и собираем данные про этот необычный городок. Если мне не изменяет память, именно в этих живописных краях произошла серия необычных смертей, завершившаяся пропажей супруга и дочери Надежды Варских. Наша команда желает убедиться, имеет ли место тяжелая драматическая история или всё же сии преступления дело рук мистических сил! «Вот это он соловьём заливается!» — поразилась Чарли, однако никто из агентов не удивился странной речи мистика. Напротив, все старательно строили серьёзные лица и кивали в такт рассказам Марка. Лицо подозрительной девушки с каждым пропетым лживым словом становилось всё более восторженным. Уже на словах про смерти, она начала краснеть и глупо улыбаться. А когда Марк закончил свою речь, едва не визжала от восторга. — О Боже-Боже… Боже ты мой! — всё же дошла она до визга. — Не может этого быть! Вы из экстрасенсов?! Я не сплю! Как это? Как это? — Спокойно-спокойно, — примирительно попытался её успокоить Марк с улыбкой как минимум очень влиятельного продюсера, — разумеется, я не экстрасенс. Я агент по поиску новых сюжетов. Это моя команда! Мы бы очень хотели осмотреться тут и поспрашивать местных, быть может кто-то что-то сможет рассказать нам… — Ой, я вам всё расскажу! Всё-всё! — восхищённо вызвалась она. — Меня Люба зовут. Я тут медсестрой работаю и всё про всех знаю! — Очень приятно, Любовь… — Да, просто Люба! — Замечательно, Люба, — расплылся в улыбке Марк, — если вы расскажете нам всё про этот пугающий случай, мы будем очень благодарны! — А если позволите осмотреться в доме, — вмешалась Таня, — то при выпуске обязательно упомянем ваше имя, как ответственной жительницы города Чулым, которая помогла нам в расследовании этой истории. — Ну… — замялась Люба, тревожно поглядывая то на гостей, то на дом. — Всего лишь чтобы мы могли определить как устанавливать свет и какие камеры подойдут для съемок, — доброжелательно добавила Оля. — Ну… красть так вроде нечего у нас, — промямлила девушка и, после недолгой борьбы сдалась, — ладно, проходите в дом! Переглянувшись, агенты негласно решили разделиться. Домик выглядел слишком маленьким, чтобы идти сразу всей оравой. Марк сразу увёл Любу в кухню и, включив диктофон, с блокнотом и ручкой наперевес начал задавать ей вопросы про события 2001 года. Водители, вооружившись фонариками, деловито начали простукивать все стены, якобы на наличие термитов и некачественной проводки, которая может вызвать пожар. Пока Дима старательно выстукивал всё подозрительное в стенах, Лёха успел поковыряться в подполе, и подняться на чердак. Чарли с ведьмами отправились осматривать спальни, в то время как монах тщательно просматривал энергии в зале. Дом выглядел таким же обветшалым и лишенным необходимого ухода, как и участок. Чистый, но ковер под ногами уже стерт до прозрачности, краска на полу местами облупилась, а обои на стенах выцвели. Вся мебель, хоть и оставалась целой, предстала изрядно постаревшей. Ведьмы, негромко перешептываясь, ищейками осматривали спальни. Они прикасались то к одному, то к другому предмету, пока не пропали из виду, оставив шаманку в одиночестве. — Чарли, — крикнул сверху Лёха, — глянь, это по твоей части! Не теряя времени даром, шаманка бросилась на чердак. Пыльный, словно выкупался в соответствующем отсеке пылесоса, водитель торжествующе демонстрировал найденные рисунки явно принадлежащие Рае. Рисунков набралось много. Половина из них не вызывала опасений. На них нарисованная веселая девочка играла в кругу семьи или среди животных. Иногда попадались рисунки, где девочка изображалась рядом с принцем или с рыцарем. Но другая половина была пугающей. На рисунках более позднего времени во всех возможных деталях нарисованные мертвые дети. Лёха, быстро пощёлкал в смартфоне и продемонстрировал шаманке фотографии, сохранённые из газет. Дела умерших в то время школьников. У каждого рисунка имелась в пару фотография. Изображённое на рисунке, полностью повторялось на фотографии. — Она и при жизни пришибленной была! — прошептал водитель. — Забери все рисунки, — шепнула в ответ Чарли, — надо будет показать Марку. Она спустилась на второй этаж. В спальнях шуршали ведьмы, на первом этаже Марк продолжал бодро задавать вопросы, а Лао осматривал комнаты. Однако… самая главная комната прошла мимо них. Чарли закрыла глаза и попыталась, не заимствуя резервы из-за Грани, почувствовать на уровне интуиции, где могла быть спальня Раи. Пол отзывался протяжным скрипом в ответ на её шаги. Шаг — скрип — шаг — скрип — поворот — шаг — скрип — остановка. Шаманка стояла около книжного шкафа, мешающего нормально пройти к лестнице, не задевая его рукой или ногой. Торчащий, словно сломанный зуб, он располагался в самом неправильном месте. Зачем кому-то держать шкаф в коридоре и спотыкаться об него каждый раз, если книги можно определить в гостиную и или в спальню. «Чтобы закрывал грязные секретики!» — кивнула себе Чарли и тихо дала знак, спустившемуся с чердака Лёхе. Спустя минуту, почти беззвучно, два водителя передвинули книжный шкаф в сторону, явив обшарпанную деревянную дверь. — Её спальня! — уверенно заявила шаманка и вошла внутрь. В комнату не заходили несколько лет. Судя по разбросанным клочкам обоев, скомканного одеяла и разорванной подушки, кого-то силой вытаскивали из комнаты, а затем двери закрыли навсегда. — Псс, Оля, Таня! — позвала ведьм шаманка. — Взгляните на это! Из соседних комнат показались сёстры. Настороженно озираясь, они неспешно вошли в крохотную спальню. Лёха ретировался вниз, чтобы не занимать место. Комната, представляла собой жалкое зрелище. Казалось, в ней жил кто-то, кто сильно её любил, а затем хозяина комнаты заменил комок чистой ненависти. На стенах и полках угадывались поделки, рисунки собственного сочинения и любовно собранные в композицию наклейки. На шестиугольных нишах, сделанных вручную, умудрились уцелеть некоторые игрушки. На окне покоилась разорванная пополам подушка, вышитая и обвязанная вручную. — Здесь её мощная энергетика! — выдохнула Таня, ведя ладонью над всеми предметами, что встречались на пути. — Она сама себе делала игрушки. Сама рисовала картины. Даже та подушка её руками создана. Странно это… — А что странно? — поинтересовалась Чарли. — Здесь смешались очень мощная энергия чистого созидания, и чёрная гниль саморазрушения. Они не могут сосуществовать вместе. Не на таком контрасте. Нет перетекания из одного в другое, — попыталась объяснить Таня. — По энергетике тут будто два совершенно противоположных человека обитало. Но при этом один человек, — добавила Оля. — Нам нужно узнать, как Рая докатилась до жизни такой. Всё непросто. — Может одержимость? — предположила шаманка, вспоминая страшные фильмы про экзорцизм и жуткие проделки изгоняемых демонов. — Демонам плевать на предметы. Они замечают только живое, — сообщил, появившийся в дверном проходе, Лао. — У нас тут что-то другое. Марк почти закончил. Нам придётся уйти. Ведьмы послушно направились на выход. На улице их уже поджидали водители. «В старых домах всегда обитает дух-хранитель, чаще всего именуемый домовым. Чтобы поговорить с таким духом, для начала надо его выманить, причем по-хорошему. Домовые любят сладости и молоко!» — вспомнила Чарли старые сказки о главном. — Лао, ночью сможешь меня телепортировать вместе с собой в этот дом? — поинтересовалась она. — В этом нет надобности. Замки тут никакие, сигнализации нет, Надежда в больнице, а Люба вместе с нами сейчас уйдёт, — монах остановился и пристально посмотрел на подопечную. — Что у тебя на уме? — Допросить свидетеля, — прищурилась она в ответ, указывая взглядом на игрушечного домового, висящего у входной двери. — Хорошая идея! — с одобрением похлопал девушку по плечу монах. — Часов в одиннадцать мы с тобой сюда вернёмся, и допросишь нашего свидетеля. — Мы с тобой? — Одну я тебя не отпущу, — развёл руками Лао, когда они уже покидали дом. — Я твой наставник, ты моя подопечная. Станешь самостоятельным агентом, тогда сможешь шарить по чужим домам ночью в одиночку, мой юный падаван! — Надо купить приманку для него. Сладости и молоко.✠✠✠
В половину двенадцатого ночи, Чарли налила молоко в блюдечко и, освободив пару конфет от оберток, разложила их по краям вместе с несколькими печеньками. Местом переговоров стала гостиная-зал. Где гостей встречают, там должен зорко за всем следить домовой. Шаманка поставила на пол блюдечко, сама села рядом, спиной к входной двери, кивнула, следящему за домом Лао, и ухнула в пропасть Внетелесного мира. Несмотря на обжегший меня в первую секунду холод и гул от неприятной тишины, дом внешне не изменился, разве что присутствовало ощущение истощённости. Будто дом голодает. Тело шамана в безопасности. Присутствия лишних духов или какой-либо угрозы я не чувствую, однако и домовой не спешит появляться. Приходится вспомнить слова, которыми на Руси призывали домового: — Хозяин дома, батюшка-дедушка, приходи на сладкое, приходи беседовать! — громко зову я. Слышится шорох, поднимающийся от блюдечка, одновременно с этим напротив меня появляется мужчина со смутно знакомым лицом. Его я точно не знаю, но уверена, что уже видела. — Хитрый ход, шаманка Чарли, — дружелюбно улыбается он, взяв с блюдечка печеньку, — за домового теперь я. Раньше хранителем, возможно, и был дедушка. Меня Мурай зовут. «Точно! — вспоминаю я, уже другими глазами глядя на призрачную фигуру. — Его я видела на фотографии. Это отец Раи!» — Вы давно хранитель дома? — интересуюсь я. — Со смерти, — спокойно отвечает он тоном, будто подобный переход для него нечто само собой разумеющееся. — Я не мог оставить жену. Вот и получилось так. — Вы можете рассказать, что до смерти было? О своей дочери, о Рае? — задаю я главный интересующий меня вопрос. — Много чего было! — улыбается Мурай. Дух подходит ко мне, протягивает ко мне руку и кладёт ладонь на мой лоб. Дом, Мурай и я сама, все растворяется в белоснежной, ослепляющей вспышке. По двору носится маленькая светловолосая девочка, играющая со своими родителями. По восторженным визгам малютки переходящим в заразительный смех, видно, что девочка счастлива и любима родителями, которые не отгораживаются от ребенка. Напротив, с хохотом за ней гоняются мама и папа. Картинки меняются. Снова маленькая девочка, только платьице другое, играет с собакой и кошкой, рядом ее родители. Сидят на покрывале. Пикник на улице. Энергия у девочки настолько бьёт через край, что усидеть на одном месте ей не удаётся. Животные постоянно появляются вокруг нее. Картинки снова меняются, а живность притягивается к девочке и постоянно ее сопровождает. Ничего дурного в девочке нет. Никаких тревожных признаков или пугающих намеков. Мелькающие перед глазами картины ее детства обещают, что из нее вырастет очень добрый человек. Девочке около двенадцати лет. К ней приходят ровесники-друзья. Повсюду ленточки, шарики и угощения, а родители стараются не попадаться на глаза детям. На праздничном столе много вкусностей. Должно быть, это день рождения или просто маленькая вечеринка. Под вечер трое детей идут в комнату Раи. Она бежит за ними. Не успевает остановить. Они что-то находят. Возможно, что-то личное, ее дневник? Они смеются над девочкой, доведя ее до слез. После она не улыбается. Возможно, девочка была гиперэмоциональной. Столкновение с жестокими детьми её ощутимо качнуло. Отрывками демонстрируется настоящая депрессия. Отстраненность от общества. Попытка закрыться. Но время вылечивает. Девочка снова начинает сиять. К ней заглядывает мальчик. Она счастлива. Он ей нравится. Рая краснеет, пытается кокетничать и смущается от его слов. У неё новая собака. Совсем щенок. Он подбирает ее щенка. Внезапно их разговор расстраивает Раю. Девочка плачет. Мальчик злится… сворачивает шею щенку и бросает в кричащую от ужаса девочку. Он сбегает, но прежде хватает её за горло и угрожает. Тогда и появляется мрак. Девочка темнеет. Её аура, окружающая нас всю историю детства, перестаёт сиять ослепительным тёплым светом. Она приходит домой в слезах. Потом в синяках. Родители не замечают, а синяки проходят. Девочка замыкается в себе, устраивает истерики дома. Животные её больше не посещают. Новой собаки нет. Все ее питомцы пропадают… А потом она начинает рисовать. Рисунки показывают страшные смерти людей, а чуть позже точно в таких же позах находят тела ее мертвых ровесников. Родители что-то подозревают. Вломившись без спроса в ее комнату, они застают дочь за проведением какого-то обряда. Успокаивать Раю пришлось силой. Этот скандал ознаменовался новыми жертвами. Теперь со школы она приходит пугающе спокойной и сразу запирается в комнате. Очередная борьба. Царапины, кровь и цепь. — Нам казалось, что веревки ее не удержат, — говорит появившийся рядом дух Мурая. — Нам пришлось. Мы хотели ее спасти! Последней картинкой родители тащат вырывающуюся девочку в машину. — Последнее, что я помню, — продолжает говорить дух, — как она вырвалась, уже в машине. Нас занесло, и мы съехали в лесополосу. Она сидела со мной на переднем сидении. Цепи внезапно ослабли, и она достала нож. А потом я оказался тут, рядом с женой. Она рыдала, винила во всем себя, но дочь тоже «вернулась» из леса в ту ночь. Он тяжело вздыхает и, поглядев на меня, говорит: — Тебе пора!