Последний Орден Инквизиции: На грани Хаоса

Несмотря на терпение Весемира и стремление Чарли прогрызаться сквозь гранит науки, прогресс шёл крохотными шажками вперёд. Яна с самыми честными глазами клялась, что чувствует что-то близкое к сонливости, когда слышит мерные удары в бубен, но до медитативного сна с навязанным образом «комнаты отдыха» они не смогли продвинуться. Примерно также медленно шел процесс перемещения своего сознания в чужое тело. Однако в этом случае Весемир честно признавался, что навык очень сложный и овладеть им на том же уровне за несколько месяцев или всего лишь год — задача почти невозможная. Для успешных тренировок Грань должна оставаться предельно тонкой долгое время, что ограничивало время практики. А теоретических знаний оказалось катастрофически мало. Только практика. Снова и снова. Биться об лёд, пока он не уступит. Чай помогал не расклеиться и продолжать тяжёлую практику. Выйти в астрал, перестроить своё тело в форму демона, попытаться проползти в мышь, столкнуться с ментальным блоком маленького и беспомощного животного, сделать попытку пробиться и обнаружить себя позорно отброшенной в сторону. После нескольких минут гневного пыхтения повторить, запоминая слова Весемира, его подсказки и советы, и пообещать, что в этот раз получится. За несдержанные обещания он не ругал. Спустя пару дней после первой попытки уложить Марьяну в медитативный сон, пришло новое задание от Анастасии. Заказ на группу из трёх человек — ведьму, шамана и монаха. Яна посмеялась, назвав этот запрос невероятным совпадением, поскольку Анжей и Максимилиан днём ранее были отправлены Виктором разбираться с навками в Выборг, а Таня с Олей не успели вернуться из Вены. — Собираемся в Горно-Алтайск, девочки! — кивнул Лао. — Берите всё, что может пригодиться. — А что нас ждёт? — поинтересовалась Чарли. — В детском доме пропало шестеро детей, — нахмурился Лао, читая подробности заявки. — Маленькие девочки. Пропадают в ночь с пятницы на субботу. Сегодня у нас среда, а значит, надо успеть разобраться до пропажи очередной девочки. — Хм, а почему этот детский дом не закрыт? — удивилась ведьма. — Во-первых, он один на весь город, а детей в нём много. Во-вторых, имеет место не просто детский дом, а центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей. Дети могут просто сбегать к родителям или другим родственникам, лишенным права опеки. Это не криминал. Даже систему исчезновений можно объяснить тем, что в пятницу дежурит кто-то, кто прямо или косвенно помогает девочкам сбежать. — Значит, сначала проверяем, есть ли состав преступления? — уточнила Чарли, ловко вводя в вопрос профессиональный термин. — Именно. А дальше будем решать по ситуации. Весемир рвался пойти четвёртым, но получил в ответ предписание Анастасии вернуться в московский офис и выполнять все свои обязанности там. Нахально пообещав, что прощается ненадолго, черная птица с синеватым отливом на перьях, покинула вместе с троицей новосибирский филиал, вспорхнув с плеча шаманки, когда она садилась в машину, он улетел. Серое здание, построенное методом надстроек к одной серой коробки из бетона другой коробки, производило гнетущее впечатление. Типичное муниципальное учреждение, высасывающее жизнь из всех, кто оказывается внутри. При первом взгляде на здание, которое в глазах шаманки должно было поднимать настроение пёстрой радостной раскраской, по коже побежали неприятные мурашки. Заткнув всколыхнувшиеся неприятные воспоминания многократным повторением, что перед ней не школа, а детский дом, девушка неуверенной походной последовала за Лао и Яной. Их встретила директриса у самого входа и сразу провела в свой кабинет. Низенькая милая старушка, про которых говорят «божий одуванчик» производила впечатление очень доброго и чуткого человека. Добрые помутневшие от возраста глаза смотрели на каждого из детей с нежностью. Без преувеличения женщина любила каждого ребёнка, попавшего к ней. — Моё имя Мария Семёновна, можете так и обращаться, — представилась она, пока вела коридорами к кабинету. Внутри помещение выглядело куда более приветливым, чем снаружи. Стены пестрели яркими приятными цветами, редкая стена не «щеголяла» красивой картиной или большим стендом, состоящим из множества работ детей. Все коридоры утопали в тёплом свете люстр с незатейливыми, но радующими глаз плафонами. Никаких дешёвых гудящих белых ламп и серых тоннелей. Шаги скрадывались ворсистыми коврами ярких цветов. Детский дом изо всех сил стремился стать больше домом, чем учреждением содержания детей, и внешне казался обителью уюта. Но нечто неуловимое проходило ледяными мурашками по спине Чарли. Что-то не так. Особенности строения подобных зданий давали о себе знать — из-за постепенного наслоения новых конструкция, здание превратилось в лабиринт нелогичных коридоров. — Моё имя Лао Шин, моих спутниц зовут Марьяна и Чарли, — представил всех монах и, оценив необходимость подняться на третий этаж, а потом спуститься до первого, чтобы пройти витиеватый коридор и наконец добраться до кабинета на втором этаже, со вздохом отметил: — Нам здесь потребуется карта. Мария Семёновна на ходу отдала приказ своему секретарю подготовить три карты и не беспокоить её во время переговоров. На глазах удивлённого работника немного странная троица спокойно прошла в кабинет директора. — Присаживайтесь, где вам будет удобнее, — предложила она, и потянулась к электрическому чайнику в углу кабинета. — Чай или кофе? — Спасибо, чай, — кивнул Лао, выразительно глянул на своих спутниц и получив согласные кивки добавил: — Три чая. Женщина улыбнулась и немного нервной походкой вернулась за свой рабочий стол. — Я понимаю, что в данных обстоятельствах сначала полагается вызывать местный орган опеки и полицию, чтобы проверить, не сбежали ли детишки, что я сделала после пропажи первой девочки. О, чуть не забыла. Вот, — она подтолкнула к краю стола горку папок, — это все их дела. Участковые ничего не обнаружили у родственников и знакомых девочек, органы опеки тоже развели руками и забыли о нас. Но отец Пётр, он пару лет назад помогал с одержимым мальчиком, предупреждал, что в таких случаях лучше обращаться к вам! — Расскажите, пожалуйста, с самого начала, что произошло? — прервала её поток речи Яна. — Да-да, конечно! — кивнула директриса. — Шесть недель назад, пропала первая девочка десяти лет. Маша Петрова. Отказница, есть родственники в Горно-Алтайске. Подумали на них, разумеется, хотя и странно выглядело похищение среди ночи. В полночь нянечка проверила всех детей, а в половину первого, во время следующей проверки, девочка пропала. Никто из детей её не видел. В туалет она не отпрашивалась и из комнаты не порывалась выйти. Обыскали всё здание вдоль и поперёк. Проверили весь персонал. Никто ничего не видел и не слышал. По камерам наружного наблюдения всё чисто. Никто не приходил, никто не уходил. — Нам потребуется список всех работников, которые дежурили ночью, а также тех, кто работал днём ранее и днём позднее, — отметила Яна. — Разумеется, — кивнула директриса, — уже составили и предоставили. У нас не так много работников, поэтому режим работы таков: в семь утра, перед завтраком приходит дневная смена, половина из которых потом вступает в ночную. В восемь вечера, после ужина, половина дневной смены уходит, вторая половина дежурит до семи утра следующего дня. По факту вам потребуется две дневные смены — пятничная и субботняя. Завтра заступает пятничная, но я вызвала и субботнюю, чтобы вы могли опросить всех. — Ещё мне нужно будет поговорить со всеми детьми, с которыми могли бы общаться девочки, — добавил Лао. — Ну, — замялась Мария Семёновна, — тогда вам придётся разговаривать со всеми. Мы не разделяем детей и они все могут общаться. — Это я беру на себя! — кивнул монах, под удивлённым взглядом Чарли. Раньше интереса к общению с детьми Лао не проявлял. Чарли мысленно спрашивала себя, какую пользу в возможно самом обыденном побеге девочек может принести шаман. Ситуация выглядела слишком приземлённой и только странное ощущение холодка, бегущего вдоль хребта, не давало расслабиться. Что-то в здании ей очень сильно не нравилось, но девушка никак не могла понять, что именно. — Мы с Чарли опросим других свидетелей! — отозвалась Яна, подмигнув шаманке. — Если что-то потребуется, — застенчиво улыбнулась директриса, — всё что угодно, то обращайтесь. Я за своих детей… ничего не пожалею! Про чай все давно забыли. Агенты встали со своих мест, распрощались с директрисой и покинули кабинет. Перед тем как откланяться Лао забрал папки с делами детей. Марьяна цепкой рукой перехватило у него добычу. По выходу из кабинета их ожидал секретарь с тремя распечатанными картами детского дома. — Нам ещё потребуется, помимо карты, полный план здания. Каждого этажа! — потребовал Лао, передавая девушкам листы. — В таких строениях бывают неожиданные секреты. — Всё будет к ужину! — кивнул секретарь. Агенты, ориентируясь по листочкам с картой, отправились смотреть на детей. Общие комнаты пестрили яркими наклейками, где разноцветными буквами обозначались их назначения. В читальном зале, зале кубиков, лепки и музыки никого не обнаружилось. Несколько детей старательно рисовали в зале изобразительного искусства. Большая часть детей заняла компьютерный зал. Самые младшие смотрели мультики по телевизору. Вокруг большого плоского экрана современного телевизора сидели дети не старше десяти лет, и хихикая смотрели мультфильм про домовёнка Кузю. Пока Яна бегала глазами по папкам с делами, усевшись на первое попавшееся свободное место, а Лао бодро бегал и здоровался с детишками в своей гиперактивной манере, Чарли с подозрением осматривала большую комнату для просмотра фильмов и мультиков. Яркие стены с рисунками детей. Несколько простеньких картин с цветами. Большой телевизор. Старинная мебель. Настолько старинная, что в Эрмитаже царская мебель выглядела моложе. Перед глазами девушки, сироты восседали на подлинном антиквариате, от которого воздух едва не звенел от мощного резонанса энергий. Чтобы убедиться в своей правоте, хотя все чувства кричали о невероятном возрасте стульев, шаманка сфотографировала ближайший свободный стул. Поиск по совпадениям в смартфоне подтвердил все подозрения. Мебель шестнадцатого века, стартовая цена на аукционе от двухсот тысяч долларов. Мехельский стиль. Девушка обвела взглядом комнату, насчитав около двадцати стульев, не считая другой мебели в том же стиле и мысленно окрестила комнату сокровищницей. Продажа всего на аукционе могла бы обеспечить детей приюта если не собственными квартирами, то собственными комнатами. Вишенкой на торте стало осознание природы неприятного чувства. Когда мысли по поводу бесценности антикварной мебели утихли в голове, остро прочувствовалась разница, между вибрирующими энергией стульями и гнетущей пустотой коридоров, кабинетов и комнат. Второй подсказкой стал мультфильм. Даже в городских зданиях должен был найтись хотя бы один домовой, дружественный дух или хоть какая-то энергия жизни, но в детском доме её не было. Отсутствие дружественных духов напоминала сосущую пустоту музея после ритуала, но в меньшей степени. «Что-то здесь высасывает всю жизненную энергетику без остатка, но как-то незаметно для остальных!» — напряглась девушка. Дело почти казалось обыденным, но только на первый взгляд. — Лао, — вскочила с места Марьяна. — Мы идём осматривать все места, где могли скрываться девочки! — Вместе с Лёхой! — строго погрозил пальцем монах. Яна решительно схватила Чарли за руку и понеслась на выход. Лёха с готовностью завёл мотор и поехал, направляемый шустрой ведьмой. Чарли с удивлением смотрела, как её коллега уверенно попросила остановиться у магазина, купила продукты по мелочам и три блока сигарет. Голубые глаза ведьмы смотрели вперёд колючим взглядом, а в движениях чувствовалась привычная ершистость. Яна точно знала, что делает. По адресам родственников они не стали ездить. Напротив, девушка указывала на теплотрассы, заброшенные дома и прочие злачные места, от которых хрупким девушкам следовало бы держаться подальше. При этом она запрещала Лёхе появляться, если не будет прямой угрозы. Ведьма метко находила в закутках под теплотрассой беспризорников и уличных хулиганов всех мастей. За сигареты и палки колбасы она обменивала у них информацию. Вопросы задавала на языке улиц, не смущаясь витиеватого грубого слова, а то и крепкого матерного направления. Сиплые подростки со звериным взглядом, вызывающие у Чарли тревогу за собственную жизнь, быстро понимали, что перед ними своя, и говорили с Марьяной наравных, рассказывая не только то, что знают о пропавших девочках и детском доме, но и городские страшилки. Некоторые за дополнительный продуктовый паёк раскрывали ей местонахождение скрытых мест для ночёвки бездомных детей. Миниатюрная ведьма с кротким взглядом и нежным личиком в момент разговора сама казалась беспризорницей. Даже вид домашней девочки в свитерке с юбочкой и милыми туфельками никак не могли перебить этот образ. Расспросы по всем девочкам ничего не дали. Некоторые беспризорники знали то одну, то другую, но после исчезновения их не видели. Шесть пропавших девочек не появлялись на улицах своего города. — Теперь к родственникам? — поинтересовалась Чарли. — Нет, теперь мы идём пить чай со сладеньким! — объявила Яна и показала Лёхе точку на карте. — Едем туда, я хочу немного погулять, прежде чем мы вернёмся в приют. Как-то там… Ведьма поёжилась, пошевелив плечами. Детский дом ей не слишком нравился. — Там вся энергия поедена, — сообщила шаманка, — как в музее. Вместо дружественных духов или отпечатков жизненной энергии детей — одна только пустота. Единственные вещи, которые вибрируют энергией, это мебель. — Да, и мебель не по статусу! — Тоже заметила? — А то! Если всю эту мебель продать, то можно половину Горно-Алтайска выкупить. Про неё надо будет поинтересоваться. Не думаю, что она по случайному совпадению в детском доме! Троица устроила себе отдых в кафе и, заказав чай со сладким, принялись обдумывать последующие действия. Лёха со всем своим прагматизмом, отметил, что недалеко от приюта следует найти ночлежку, чтобы можно было легко сорваться с места и вмешаться в процесс похищения ребёнка. Получив одобрение от обеих девушек, он принялся разыскивать подходящее местечко для четверых людей. Сама Яна призналась, что помощь в общении с детьми ей не требовалась, просто хотелось вытащить шаманку из неприятного места. Проветриться вместе. Чарли дивилась, глядя на козу-дерезу, в которую превратилась ведьма в процессе общения с детьми. Марьяна больше казалась принцессой, нежели нищенкой. Не выдержав, шаманка спросила: — Откуда ты знаешь, как нужно общаться с беспризорниками? Про теплотрассы и про всякие ночлежки? У тебя же были родители! — Были, — кивнула Яна, грустно улыбнувшись, — а когда мне исполнилось одиннадцать, их не стало. Других родственников не нашлось, а наш доблестный Орден хоть и жал на все рычаги, забрать меня долгое время не мог. Что такое детдом, как оттуда сбегать, прятаться под теплотрассой и ночевать по заброшкам, я на собственном опыте знаю. Удивительно, что мне это пригодилось! За чаем со сладким даже грустные воспоминания горчили не так сильно. — Подведём предварительные итоги, — простучала пальцами по столешнице Чарли. — В приюте подозрительно дорогая мебель. По пятницам пропадают девочки, и, возможно, приют они не покидают. Демон или Иной обглодал всю энергию из помещения. — Вывод — это наше дело! — хмыкнула Марьяна.

✠✠✠

По возвращению в приют девушки застали очаровательную картину. Лао Шин и его боевой шест заняли всё внимание детей всех возрастов. С ловкостью опытного аниматора, монах развлекал детей, уделяя внимание каждому своему зрителю. Под звон детского смеха девушки направились к кабинету директрисы. Вопросы о мебели заставили секретаря забегать между рабочим компьютером и полкой с распечатанными документами. Получив обещание после ужина или, в крайнем случае, утром обзавестись всеми документами, сопровождавшими мебель, девушки вернулись к монаху. Лао с видом заговорщика подозвал их и в игровой форме привлёк во всеобщему веселью. Обе девушки чувствовали себя чужими во время совместных игр, но стоически подыгрывали монаху. Тот же со словами «а давайте покажем нашим новым друзьям, что у нас есть» вёл их по комнатам, в которых девушки обращали внимания на старинные картины и мягкую мебель из одного «набора» со стульями. Оценив оригинальный способ продемонстрировать свои находки, ведьма с шаманкой влились в игру охотнее. Последней остановкой стал чердак приюта. Чистый и тёплый, без грязи паутины и прочих неприятных атрибутов типичного чердака, он хранил тайны детей. Два больших рукотворных шалаша «только для девочек» и «только для мальчиков» поражали своими оригинальными характерами и отнюдь не крохотными объёмами. В шалашах, которых правильнее было бы назвать шатрами, помешались все, для кого они были созданы. У мальчиков к стенам шатра были приколоты картинки танков, фотографии героев фильмов, неровно вырезанные из журналов, и постеры с монстрами. В шалаш девочек Лао не пустили, прогнав с визгом, зато Яна с Чарли спокойно прошли туда в виде почётных гостей. Пока ведьма развлекала детей, демонстрируя множество своих амулетов в виде подвесок и браслетов, девочки с хихиканьем готовили какой-то сюрприз гостьям. Следуя примеру Яны, Чарли показала свои чётки с клыком волколака. В ответ на демонстрацию сокровищ, им показали старинное настольное зеркало, от вида которого Яна едва не потеряла дар речи. С круглыми от восхищения глазами, она с благоговением коснулась старинного потемневшего и местами позеленевшего предмета. Чарли с не меньшим восхищением обводила взглядом все изящные завитки кованой рамы и старинной зеркальной глади, давно утратившей свою чистоту, но ещё способной отражать почти без искажений. Ведьма осторожно перевернула зеркало, проводя пальцем по клейму мастера-изготовителя. — Это венецианское антикварное зеркало! — прошептала Марьяна, едва не роняя слёзы от трепета. — Работа мастеров с Мурано! На выходе из шалаша их поджидал Лао с хитрой улыбкой. По лицу монаха было понятно, что он уже видел зеркало, как-то получив доверие девочек. — За мебель в этом приюте можно купить половину Горно-Алтайска, — хмыкнул он. — А за картины и зеркало вторую половину. Однако они почему-то здесь. — Проверял зеркало на энергии? — поинтересовалась Яна, нервно постукивая пальцами руки по своей шее. — Мастер был невероятно талантлив. Я сделал запрос по клейму в Москву, но, думаю, они вернут ответ про какого-нибудь знаменитого мастера или мастеров. — Сегодня-завтра узнаем, откуда в простом приюте такие сокровища! К ужину Лёха отчитался, что нашел в соседней гостинице номер на четырёх человек и забронировал его на одну ночь с возможностью продления. Не самый популярный номер в придорожной ночлежке был готов принять их даже на неопределённый срок, настолько он никому не был нужен. Лао было заикнулся, что они вполне могли вчетвером поместиться в машине без лишних поисков крыши над головой, но выразительные взгляды голубых и зелёных глаз, обещающий расправу за такие спартанские условия, заставили его замолкнуть. Троица тепло попрощалась с детьми, разбредающимися по своим постелям и, получив на выходе из рук секретаря большую папку с бумагами. — Два месяца назад нам был отправлен подарок от спонсора в качестве акта благотворительности, — пояснил секретарь, одеваясь на ходу. — Ничего подозрительного, богатые люди частенько дарят нам не совсем соответствующие учреждению подарки для освобождения от налоговых выплат. Тут все документы, акт приёма, опись полученного, присвоение инвентарного номера. И ещё что-то… я взял на себя смелость, распечатать всё, что было по этой мебели, вдруг будет необходимо. — Большое спасибо! — вежливо кивнул Лао, оценивая вес предоставленных документов. После заселения в отель, всё содержимое папки пошло по рукам. Набор стульев, набор кресел, две софы, пять картин и два зеркала, описанные как современные репродукции предметов шестнадцатого века, вызвали скепсис у всех троих. В приюте находились без преувеличения бесценные оригиналы. — А вот и имя нашего щедрого господина, — ткнула на строчку в документе Яна. — Сейчас посмотрим, кто у нас так расщедрился. Чарли и Лао оцифровали все подозрительные бумаги для проверки в московском офисе. Отчёты экспертов о факте репродукции, заверенная копия информации о мастерах, которые якобы эти репродукции создавали и почти всё, что касалось приобретения дарителем антикварной сокровищницы. Тем временем Яна без труда нашла информацию по самому благодетелю. — Ого, мальчики и девочки, — присвистнула она, — у нас тут интересный господин. Песцов Владимир Сергеевич. В сотне самых богатых людей России. Основные источники обогащения — металлургия и транспортная логистика. Состояние у него ого-го, но не это самое главное! Пять лет назад он и его семья проходили в агентстве по одному делу, довольно-таки щекотливому. — А что и такое бывает, чтобы самые богатые шишки обращались в агентство? — поразилась Чарли. — Не в агентство, поэтому по отчётам будет глухо, — покачала головой ведьма, — он обращался лично к Виктору и Владу. Со своей стороны он предоставил в благодарность очень много полезных плюшек. Важнее денег только связи, и треть того, что сейчас имеет агентство, пришло именно от Песцова. Но там и дело было нетипичное, по слухам. — Значит, в теории нам есть на что надавить? — хмыкнул Лао, рассматривая дела. — Совпадения, конечно, существуют, но последнее время их слишком много! — Пока рано думать, что в приюте что-то связанное с демонами и страницей! — парировала Чарли. — Или я чего-то не понимаю? — Сейчас все на ушах из-за крота в агентстве, — тяжело выдохнул Лао. — Все совпадения теперь равны очередному заговору. — Надо найти способ его допросить. Любой, но поговорить с ним необходимо! — решительно заявила Марьяна. — Он не из тех, кто мусорит там, где ест! — покачал головой Лёха. — В Горно-Алтайск его не заманить. — У нас даже в Африке есть агенты, — пожала плечами шаманка. — Найти его, и пусть кто-то из агентов задаст все необходимые вопросы. — Рискованно. Из-за крота… — Но ведь в агентстве есть те, кому ты доверяешь? — перебила монаха она. — Да и потом крота ищут в московском офисе, значит, представители филиалов чисты… относительно кротовьей деятельности чисты. Монах задумался. Из-за сложившейся ситуации каждый запрос требовалось делать с осторожностью. — А если через мои каналы? — подал голос Лёха. — У меня остались должники из ФСБ которые вежливо зададут все необходимые вопросы и, когда он ответит им чистую правду, передадут всё до последней буквы нам. — А вот это хорошая идея! — кивнул монах. — Лучше пока не ворошить наших, раз можно через людей! Лёха после нескольких коротких звонков объявил, что на пару часов должен уехать. Лао ушел на ночную пробежку, путь которой «случайно» проходил вокруг приюта. Тем временем Яна, разложив у открытого окна свой ритуальный набор, начала колдовать над кристаллами и склянками, пуская в ход собственную кровь и несколько отрезанных волосинок. Стараясь не смотреть на обнажённую по пояс ведьму, Чарли присела в угол и после короткого дыхательного упражнения, ухнула в Астрал. Дух-защитник и дух-покровитель следовали за своей шаманкой повсюду шаг в шаг и могли рассказать, что видели, пока она находилась в сиротском приюте. Пока ведьма колдовала, шаманка выполняла свои обязательства перед духом-хранителем и в игровой форме расспрашивала обоих. К возвращению Лао девушки закончили все свои дела и успели по очереди сходить в душ. — В приюте всё тихо и спокойно. Но это и неудивительно. Всё страшное будет завтра ночью, — отчитался он. — Есть новости? — Лёха ещё не возвращался. А поспрашивала своих духов о приюте. Они тоже заметили, что вся энергия там съедена, но это сделал или какой-то дух, или какой-то амулет. Точно не страница или ритуал из неё! — отчиталась Чарли, укладываясь спать. — И демона там тоже нет и не было, — добавила от себя Яна. — Я проверила зеркало на наличие энергии смерти. Я его касалась, и если бы что-то было, то на мне остался след, но всё чисто. Просто бесценный антиквариат. Без проклятий. — Тогда ждём Лёху с новостями, а пока ждём, можно поспать. Утром Лёха объявил проснувшимся агентам о «вежливых вопросах» меценату и спонсору в одном лице, относительно его подарка приюту. Песцов оказался крепким орешком и с кристально чистыми глазами предоставил оригиналы документов с аукциона, где он приобрёл «копии» антикварной мебели шестнадцатого века. На вопросы отвечал спокойно и без умалчивания сразу заявил, что подарок был предоставлен приюту именно в целях получить за благотворительность освобождение от налоговых выплат. Кроме дополнительной кипы документов, электронные копии которых Лёха переслал агентам, ничего не удалось узнать. — Разве что кое-какие догадки человечка, который задавал «вежливые вопросы». Этот Владимир Сергеевич говорит складно и в своих словах не врёт, но что-то скрывает. И, судя по всему это «что-то», если не «кто-то», его пугает намного больше, чем пристальное внимание ГХ и ФСБ. — А твой «человечек» может копнуть глубже? — поинтересовался Лао, когда они уже выходили из гостиницы. — Уже копает, но это потребует больше времени. Одновременно ищут и откуда появилась эта внезапная вспышка меценатства, и откуда явилась эта якобы репродукция шестнадцатого века. — Хорошо закопали все следы? — Закопали отлично. По бумагам всё чисто, комар носа не подточит. Тот, кто это делал, знал наши методы! Как директриса обещала, в приют явились обе смены воспитателей — пятничная и субботняя. Помимо них и весь штат работников пожелал принести пользу. От дворника и до врача педиатра имели при себе истории ссор, споров и драк, множество подозрений и подозреваемых. Их взял на себя Лао Шин. Воспитательницы и учителя были опрошены Чарли и Яной. Из-за маленького бюджета, многие из них совмещали две-три должности. Несмотря на уставший вид и не самую прибыльную работу, все работники абсолютно искренне желали добра пропавшим девочкам. Ни в одной не проскользнуло ни в голосе, ни в жесте лицемерия. Они болели и горели за своих детей. Странностей никто из них не замечал. Жизнь до и после появления старинной мебели в сиротском приюте никак не отличалась. — Спасибо большое всем за помощь, мы сделаем всё возможное, чтобы разгадать это дело, найти девочек и наказать виновного, — тяжело вздохнула Марьяна. Время близилось к вечеру. Опросы один на один, порой не по одному разу выпивали и силы и тратили слишком много времени. Ночь с пятницы на субботу уже стояла на пороге, а зацепок не появлялось никаких. Слишком уж персонал обычный и дружелюбный. Ведьма вычислила едва глянув на работников, что одна нянечка часть еды из столовой забирает себе домой, дворник любит выпить на работе, а главный бухгалтер дарит себе тринадцатую зарплату. Грешки проглядывали у всех, но ничего зловредного для детей они не подразумевали. — У нас остались вопросы к людям, которые принимали мебель и картины с зеркалами, хм, — нахмурилась Чарли, — а второе зеркало где находится? — В актовом зале, — без запинки ответила она из воспитательниц ночной смены с мягкой улыбкой. — Там детишки сценки любят ставить. По книжкам, по пьесам, иногда собственного сочинения. Оно их очень вдохновляет. — Проводите меня, пожалуйста, к зеркалу, — встрепенулась Яна и под руку с медицинской сестрой направилась дальше по коридору. — Вернёмся к первому вопросу, кто принимал мебель? — спросила чуть громче шаманка, провожая взглядом ведьму. — Это была я, — подняла руку та же воспитательница, что сказала про зеркало. — Хорошо, — кивнула Чарли, посмотрев в записи по всем работникам она уточнила: — Вера Павловна? — Просто Вера, меня так и дети называют, — отмахнулась миловидная воспитательница, представляя собой воплощение крестьянской красоты. Голубоглазая пышечка Вера не могла не понравиться большинству мужского населения в Горно-Алтайске. Длинная русая коса и большие голубые глаза заставляли вздыхать весь мужской персонал детского дома, да и старшие мальчики среди воспитанников смешно краснели, останавливая взгляд на воспитательнице. Одевалась она просто, но одежда ей несомненно шла. Ансамбль простой, но со вкусом подобранной одежды портило жемчужное ожерелье на шее воспитательницы. Слишком уж не подходило простоте аристократическое украшение. Три ряда натурального жемчуга, которые сцепляли вместе три броши с тёмными драгоценными камнями. «Ей бы одну жемчужную нить или цветные бусы, смотрелись бы органично! Хотя даже если это не натуральные камни, смотрится дорого!» — оценила ожерелье Чарли. — У вас очень красивое ожерелье, — не выдержала девушка, — не боитесь, что дети его порвут во время игр? — О, нет! — усмехнулась Вера. — Оно очень крепко сидит. Просто так его не снять и уж точно не порвать. — Красивое, — выдохнула шаманка и, тряхнув головой, пробормотала: — Давайте побыстрее закончим с вопросами. Когда прибыло все эти пожертвования? — Это было примерно месяц назад. В первых числах октября. Меня тогда вызвали не в мою смену. Во вторник или в среду, кажется. Простите, не помню, — расстроенно опустила она голову. — Некому было провести инвентаризацию. У нас была эпидемия ветрянки и людей совсем не хватало. Мебель стояла в актовом зале по коробкам и ждала, когда хоть кто-то подойдёт. Я тогда сутками тут оставалась и плохо помню весь процесс. Сами знаете, бумажная волокита убивает! Принял очередной предмет, сверил со сметой и всеми бумажками, присвоил номер, записал среди нашей мебели и дальше. Но до конца недели управились, точно помню! Или нет… — Это не так важно, — поспешила её успокоить Чарли. — Может быть, вы заметили что-то странное, пока проводили инвентаризацию? Что-то пугающее, странное или такое страшное, что прямо не забыть? — Нет, это точно! Мы тогда были на нервах и что-то странное или страшное, точно заметили! Детки болели и любой шорох или хрип мы списывали на ухудшение и сразу бросались на звук. Чертовщину мы бы точно не упустили, вот вам крест! — Вы не думали поменяться сменами, когда начали пропадать дети? — Я хотела, но… — она замялась, — у нас есть и охранник, и дворник по пятницам теперь дежурит. На обходе двое воспитателей и медсестра. Если меня заменить на другую воспитательницу, много ли изменится? А если дежурить ночью в пятницу, то выходные выпадают на субботу и воскресенье. Очень удобно, с учётом нашей шестидневки. — Сегодня ночью мы будем дежурить с вами, — пообещала Чарли, — и никто не пропадёт!