Солнце… Яркое, слепящее солнце. Света попыталась спрятаться от наглых лучей и накрылась с головой тонким байковым одеялом. Но безрезультатно. Одеяло оказалось коротким и когда она натянула его на голову, то по оголившимся ступням тут же прошелся достаточно прохладный, нахальный ветерок. Сурганова поежилась и попыталась подтянуть ноги к груди — выпутываться из сладких объятий сна не хотелось, но все-таки пришлось. Усевшись на импровизированном ложе, она поняла, что по-прежнему находится на крыше, куда вечером привела ее Диана. Только вот самой девушки рядом не было. Вещи оказались сложенными аккуратной стопочкой рядом и придавлены обломком какой-то доски.
Диана не нашлась и внизу, в квартире, куда Света с трудом спустилась, нагруженная вещами. Но на столе для нее явно был оставлен завтрак — омлет и кофе. Все уже успело остыть, а значит приготовлено было давно. Разочарованно, с грустью вздохнув, Сурганова проглотила по-прежнему восхитительно вкусный бодрящий напиток, и отправилась на поиски своего телефона. Сомнений в том, что Жукова ее потеряла — не было. Пятьдесят пропущенный и почти столько же сообщений явственно об этом говорили. Света нервно хихикнула, взъерошила и без того растрепанные волосы и с опасением нажала на вызов. Трубку она предусмотрительно держала на расстоянии, потому что от вопля директора можно было оглохнуть:
— Сурганова! Ты в порядке?! Ты где?! Ты смерти моей хочешь?! Я чуть с ума не сошла!!! Не знала куда бежать! Куда звонить! Твоя новая подружайка вообще вне зоны!
— Прости! — тут же скороговоркой начала Света, — Прости, я телефон в квартире забыла, а мы на крыше были… Со мной все в полном порядке, — наверно в ее голосе проскользнуло нечто такое, на что Лена громко выматерилась.
— Светка, твою мать! Ну как?! Как так можно?! Ты влюбилась! — и прозвучало совсем не вопросом, а утверждением. Света уже собиралась возразить, но поняла, что нет смысла. Лена, кажется была права, а она и правда влюбилась. Ну, что же, пусть так, ей не привыкать жить с разбитым сердцем.
— Лен, все нормально, — заверила своего директора Сурганова, — Только я, скорее всего, без Дианы не выберусь отсюда… А ее пока нет… Но ты не волнуйся! Следующий концерт только послезавтра, и до него я точно вернусь в гостиницу! Обещаю! Следи там за нашими мальчиками!
— Слежу… И я очень надеюсь, что хотя бы к чеку ты вернёшься! — буркнула Жукова и отключилась.
Леночка явно была раздражена и обеспокоена, и имела на это полное право. Света вздохнула, отложила телефон и вернулась за стол. Даже холодный омлет и поджаренный хлеб показались ей очень вкусными.
Помотылявшись по квартире некоторое время и в очередной раз поизучав книги на полках, Света выбрала основательно потрепанную книженцию. Это был Бредбери, в тонкой обложки с которой стерлась почти вся краска кроме черного названия: «Смерть — дело одинокое».
Диана не появилась не через час, ни через два, и Света, гонимая каким-то странным беспокойством, отложила книгу в сторону и покосилась на время на телефоне. Часы показывали полдень, о чем так же свидетельствовало и высокое солнце на прозрачном голубом небе. В сообщениях болталась парочка непрочитанных от Лены, но решив пока их не открывать, Сурганова просто засунула телефон в карман и решила все-таки выйти на поиски девушки.
На этажах стоял полумрак, было прохладно, пахло плесенью, сыростью и пылью. Осторожно спустившись на улицу и оглядевшись, Света в очередной раз убедилась, что выбраться самостоятельно из этих трущоб она вряд ли сможет. Но и где искать Диану, она себе не представляла. Проще было вернуться назад в квартиру и просто ждать. Но почему-то второй вариант ее совсем не устраивал.
Буквально метрах в пятидесяти от входа в здание, в импровизированной песочнице играла смуглая девочка лет пяти-шести — босая в застиранных некогда зеленых шортах и растянутой футболке неопределяемого цвета. Волосы в мелких черных кучеряшках торчали во все стороны. Она самозабвенно возила по песчаным барханам деревянной, потрескавшейся машинкой. Осторожно приблизившись, Света присела на вкопанную в землю покрышку.
— Hi… — как можно приветливее и веселее выдала она. Девочка подняла голову, посмотрела на нее с подозрением, но все-таки соизволила вежливо ответить:
— Hello.
Света нервно провела рукой по волосам, она понимала, что на ее знании английского далеко не уедешь. И даже для общения с ребенком его явно не достаточно. Вздохнув, женщина решила попытать удачу:
— Diana? Do you know Diana?
— Angel? — переспросила девчонка, теперь уже с интересом глядя на Свету. Женщина нахмурилась: прозвище Дианы показалось ей странным. Хотя, если опустить собственную влюбленность и восхищение девушкой, ее, в некоторой степени действительно можно было назвать ангелом-хранителем для ребят в этом квартале.
— Yes, Diana… Do you know where she is?
Девчонка кивнула, поднялась и протянула Свете свою маленькую ручку. Вместе они зашли в дом напротив и начали подниматься вверх по лестнице, на которой напрочь отсутствовали перила, а стены, пол и потолок были покрыты плотным слоем граффити. Света поежилась: внутри завывал ветер, из-за отсутствующих стекол в рамах. Уже в районе второго этажа отчетливо стали слышны громкие голоса. Смысла Сурганова не понимала, но в интонациях отчетливо слышался испуг и беспокойство. Девочка ткнула пальцем в приоткрытую дверь и убежала. Женщина, не задумываясь вошла.
Представшая ее взгляду картина, казалась вырезанной сценой прямиком из фильма Тарантино: два раненых темнокожих пацана на тахте; куски заляпанной кровью ткани, которые когда-то были футболками, на полу; бинты, вата, антисептик и какие-то кровоостанавливающие средства лежащие на рассохшейся тумбочки без дверцы. Один из пацанов, менее пострадавший, держал второго, у которого Диана и пыталась остановить кровотечение. Парень шипел от боли, судорожно сжимал кулаки, но при этом еще и успевал ругаться с высокой худой белой рыжеволосой женщиной в джинсах и некогда кремовой блузке, которая сейчас так же была в следах крови.
— Господи! — воскликнула Света, бросаясь к ним, — Что случилось? — она уверено отодвинула Диану в сторону.
— Полезли на чужую территорию и получили, — тут же ответила та, — How many times I've told you not to go there? — рявкнула она, сверкая глазами из-под свалившейся на лоб челки. Оба мальчишки мгновенно притихли, опустили головы и выдохнули:
— Sorry…
Поизучав рану на предплечье парня, Света с облегчением поняла, что она не глубокая, но все равно надо было зашивать.
— Дин, — позвала она, — Ему надо в больницу, швы наложить.
Девушка отрицательно мотнула головой и поднялась, мальчишки тут же занервничали — и оба попытались подняться.
— No! No! — замахала руками Света и беспомощно повернулась к Диане. Та немного пожевала губы и выскочила из квартиры.
— Don't move, idiots! — рявкнула рыжеволосая, скрестив руки на груди, грозно глянула на пострадавших. Те мгновенно замерли.
Самый пострадавший нервно кусал потрескавшиеся, обветренные губы и сжимал кулаки. Он пытались хорохорится, но Сурганова видела, ему страшно и больно. Подростки не старше пятнадцати, прикинула она, худые, жилистые и растрепанные. Дикие волчата, с самого детства научившиеся выживать, дома она очень давно не сталкивалась с такими.
Диана вернулась через несколько минут с полным набором всего необходимого: хирургические иглы, спиртовые салфетки, нити, перчатки, стерильные бинты, обезболивающее. Света удивленно вскинула брови, но девушка в ответ лишь неопределенно повела плечом. Было удивительно, насколько сама она противилась и возмущалась обработке ее ран и попытке помочь ей самой, и настолько быстро и легко помогала другим. Вдвоем они оперативно справились с одним, а потом пока Диана что-то бормотала ему на ухо, осторожно коснувшись ладонью свежих бинтов, Света обработала ссадины и мелкие порезы второго.
— As good as new, — хмыкнула рыжая, оглядев парочку, — Thank you, you are really an angel, as they say, — повернувшись к Диане с благодарностью выдохнула она, и сжала ее плечо. Та лишь смущённо отмахнулась.
Пока Сурганова все собирала в мусорный пакет, краем уха слышала, как девушка сурово отчитывает подростков. Видимо дав им на последок какие-то ЦУ, она вздохнула и подошла к Свете.
— Теперь с ними все будет нормально. До прихода матери здесь останется Кэт. Так что пойдем, я отведу тебя в гостиницу.
Женщина с трудом подавила вздох разочарования, а потом глянув на нее из-под ресниц, рискнула предложить:
— Может быть вернемся к тебе, и я приготовлю обед? — сейчас в гостиницу совершенно не хотелось. Не хотелось опять отвечать на вопросы Лены, слушать ее нотации.
Диана похлопала глазами, но искренне, даже счастливо улыбнулась.
— Хорошо, — а потом смутилась и пробормотала, — Только у меня почти ничего не осталось…
— Значит, вначале сходим и затаримся! — тоном, не терпящим возражения, отрезала Света.
— Тогда лучше съездим! — с хитрецой во взгляде произнесла девушка и чуть дернула уголками губ, а потом, схватив Свету за руку, потащила за собой вниз по лестнице.
Раскалённое солнце уже потихоньку начало сползать на другую сторону, но все так же опаляло жаром. Резкие порывы ветра, смешанного с песком и пылью, неприятно раздражали кожу. Света недовольно поморщилась, в такие минуты она отчетлива понимала, почему так любит родной Питер. Они обошли вокруг домов, пробрались сквозь дырку в сетке рабице и быстрым шагом пересекли пустырь с выжженной солнцем травой. Света огляделась вокруг с опаской, в ожидании, пока Диана ковырялась с замком на старом сарае.
— Карл с пацанами спер его где-то несколько лет назад, а когда сел за поджег машины директора магазина, в котором работала его мать, ключи оставил мне, — пояснила девушка выводя из гаража красный мопед, — потом вернулась за шлемом, — Пока Карл был на свободе, было проще с местными мальчишками. Большинству он был за отца, а некоторым и за обоих родителей сразу… — Диана вздохнула, нахлобучила золотистый, слегка поцарапанный шлем на голову Светы, и аккуратно застегнула его под подбородком. — Отлично, — улыбнулась она.
— А ты?! — тут же забеспокоилась Сурганова, когда та взгромоздилась на их транспортное средство.
— А у меня голова крепкая, — обезоруживающе улыбнулась девушка, — Запрыгивай!
Мотор чихнул пару раз, после тихо заворчал, и мопед стартанул по выщербленному, кривому асфальту. Он подпрыгивал на колдобинах, поскрипывал и кряхтел под весом ездоков. И Света с каждым новым лихим виражом все ближе прижималась к Диане, даже сквозь слои одежды чувствовала жар ее тела. И страшно ей на самом деле не было. Они быстро выбрались из трущоб, но не остановились у ближайшего магазинчика, где можно было взять продукты. А лихо ускорились по дороге между одноэтажных, однотипных, безликих домой в сторону Юга. Света прикрыла глаза, в ушах шумел ветер, и время словно замедлилось. Наконец, Диана затормозила у двухэтажного строения, когда-то выкрашенного белой краской, но сейчас имевшего желтоватый оттенок, но все равно казавшегося самым новым. Все соседние дома были безжалостно покрыты рисунками граффити и надписями. Света стянула с себя шлем и вопросительно посмотрела на Диану, та чуть дернула уголками губ.
— Пошли, — и кивнула в сторону стеклянной двери, где с другой стороны висела табличка: «Открыто» на двух языках. Внутри пахло свежей сдобой, Света глубоко вдохнула и зажмурилась, пахло булочками с сахарной посыпкой, точно такими, как готовила Мария Евдокимовна в их школьной столовой. Антураж внутри был совершенно классический, и Сургановой на мгновение показалось, что она вовсе не на другом континенте, а в родном Питере, заглянула в магазинчик, расположенный в цокольном этаже их дома по Кавалергадской. На прилавке лежали коробки с песочным печеньем «Курабье», пакетики с конфетами «Москвичка», «Ромашка» и «Буревестник», стояли «Тархун» и «Буратино», в холодильнике в лежали разнообразные сыры и колбасы, и даже коробка «Ленинградского» торта. А на деревянном стеллаже у стены действительно благоухали свежий хлеб и булочки. Несмотря на свою непереносимость глютена Светлане до безумия захотелось этих булочек. На полу громоздились пластиковые коробки с фруктами и овощами.
— Диночка!!! — раздался громогласный возглас и откуда-то из подсобки выплыла высокая женщина в желтом платье в мелкий горошек, чулках с розами, туфлях на каблуках и белом платке, повязанном на пышную черно-кучерявую шевелюру, — Диночка! Я таки думала, шо ты забыла свою тетю Софу! — продолжила она, и Света не смогла скрыть улыбку от этого выделяющегося и запоминающегося одесского говора. Продавщица в тот момент подошла к Диане и сгребла ее в крепкие объятия, и кажется, даже приподняла над землей.
— Как можно… — прохрипела Диана, которую слишком сильно прижали к груди. Наблюдая за ними, Света не выдержала и захихикала.
— А это кто у нас есть? — Софа перевела свой взор на Сурганову, отставив в сторону девушку.
— Подруга, — смущенно пробормотала Диана, и на бледных скулах мгновенно заиграл румянец.
— Да, подруга, — подтвердила Света, — Нам бы продуктов, — добавила она и повернулась к прилавкам, внимательно их изучила. Хотелось основательно затариться, но неожиданно возник вопрос, а как же они все повезут.
— И шо желает иметь подруга из России? — женщина уперла руки в бока и подозрительно прищурилась. Света в ответ хмыкнула и начала перечислять, не обращая внимания, как с каждым словом вытягивается лицо Дианы.
— У меня… А как мы?.. Свет, ну зачем?..
Но Сурганова игнорировала все вялые попытки девушки вклиниться.
— Тортик? Ленинградский, таки настоящий! — в конце предложила Софа.
— А давайте! — широко улыбнулась Сурганова. Ей и самой до одури неожиданно захотелось кусочек, хоть тоже было нельзя.
— Ну и зачем ты? — снова попыталась влезть Диана, но Софа лишь шикнула на нее, укладывая торт в коробку и вручая ее Свете. Когда они вывалились из магазина с огромными пакетами, девушка посмотрела на их транспортное средство и страдальчески вздохнула.
— Может такси? — предложила Сурганова.
— Наш район, даже полиция стороной обходит, не то что таксисты… — проворчала Диана, взъерошив волосы.
Света задумчиво посмотрела на их мопед, на обещанную пакетами Диана, хмыкнула и, развернувшись, вернулась в магазин. А спустя уже десять минут они мчали назад на старом, потрёпанной жизнью, минивэне тети Софы, со всеми пакетами и мопедом. Из раздолбанных колонок внутри неподражаемый Миша Шуфутинский с грустью и легкой тоской рассказывал историю «Еврейского портного», а Софа шумно, громко в лицах, и с неподражаемым одесским колоритом рассказывала о том, как это тощее недоразумение спасла ее внука от местной банды, и каким-то невероятным образом отвадила их так, что теперь они обходят стороной и их дом.
Света слушала с улыбкой, изредка поглядывая на надувшуюся Диану. Она не только оплатила все покупки, но и закрыла долг, который висел на той за продукты, чему та была явно не рада.
— Диана, спрашивается вопрос, как ты здесь живешь? Таки вокруг одни биндюжники! — всплеснула руками Софа, помогая им затащить пакеты на этаж.
Поблагодарив женщину, и вручив контрамарки для нее с внуком на свой концерт, Сурганова тут же взялась за дело. В первую очередь, она вручила Диане торт и отправила ее узнать, как там раненные мальчишки и накормить их сладким за их терпение в перенесении болезненных процедур. Потом разложила продукты — старенький холодильник, видимо давно не видевший в своем нутре такого пиршества, удивлённо хрюкнул. И уж затем занялась обедом: овощной салат и гуляш с пюре. Девушка по мнению Светы была слишком худой, и определенно очень давно не ела домашней еды, яйца во всех их вариация не в счет.
— Как ты здесь оказалась? — Сурганова наконец решилась задать вопрос, который давно ее терзал. Диана на мгновение перестала активно орудовать ложкой, — В этом городе? В этих трущобах? — уточнила она.
— Я… — девушка повернулась к окну и задумчиво уставилась на уже начавшее менять цвет с голубого на фиолетовый небо. Она как будто тщательно, с трудом подбирала нужные слова, — Я была… Няней… у одной счастливой семьи… Моя работа была… наблюдать и оберегать их малышей… Мне доверили сразу двоих, Артем и Марта, такие замечательные, такие классные… Основное правило было — не вмешиваться откровенно в отношения их семьи, в то что происходит… Но я так привязалась к ним… И нарушила это правило. Я, я слишком привязалась к ним… Не смогла не вмешаться, и меня оставили тут… — Диана вцепилась в ложку так, что побелели костяшки пальцев.
— Динечка… — выдохнула Света и резко поднялась обошла вокруг и крепко обняла за плечи, — Но как они могли просто взять и оставить тебя? Как так можно? Ты ведь могла связаться с консульством… Могла… — женщина уткнулась лицом в макушку девушку и закрыла глаза.
— Меня никто и нигде не ждет. А здесь так много тех, кому нужна помощь… и кому я могу помочь… Хотя бы не превратиться в зверей… — выдохнула она, а Света прижалась к ней еще ближе.
— Динечка…
Девушка неожиданно резко и ловко вывернулась из ее рук и встала, обхватила лицо ладонями, и прильнула к приоткрытым, чуть подрагивающим губам.
— Если бы я не осталась здесь, я бы не встретила тебя… — выдохнула она, и снова поцеловала.
Света не помнила, как они оказались на скрипучем диване. Весь мир словно перестал для нее существовать, она лишь чувствовала жаркие, торопливые поцелуи, и прикосновения горячих ладоней к коже. И так хорошо ей не было ни с кем и никогда. Уже просто лежа рядом, переплетясь ногами, слушая уже успокоившееся ровное сердцебиение, Свете казалось, что она никогда не испытывала такого единения ни с кем и такого умиротворения. Судорожно вздохнув Сурганова попыталась прижаться ближе, спрятать лицо на шее девушки. Стало страшно — что будет, когда закончатся гастроли и им придется уехать? Как она сможет отпустить Диану от себя? Ее чувства казались такими острыми, такие яркими и реальными! Для нее это не просто курортный роман, и не был с самого начала! Нет, она действительно влюблена…
— Я люблю тебя… — прошептала она, не сдержавшись, и потерлась носом о кожу, — Давай ты вернёшься со мной в Россию? В Питер?
— Я не могу… — выдохнула Диана, — Прости, но я не могу… Я не могу уехать, пока не закончу… Мне надо отработать… Прости… Прости… Любимая… — выдохнув последнее слово, она будто испугалась, прикрыла глаза. А потом ловко обхватила Свету и уложила полностью на себя, заглянула в серые, блестящие от подступающих слез глаза, — Любимая… — повторила уже уверенно и твердо, потянулась за поцелуем. — Но потом я вернусь! Обещаю…
…Небо окончательно окрасилось в темное, синее с лиловым отливом на горизонте, и звездными россыпями. Завернувшись в простыню Света задумчиво вглядывалась ввысь, пока Диана варила кофе. На душе было, на удивление спокойно, и ни намека на усталость, наоборот она чувствовала энергию на кончиках пальцев. Так было всегда, когда в ней зарождалась музыка. Ей необходимо было дать выход, только вот скрипки не было. Найдя взглядом гитару, она незамедлительно двинулась к ней, а заодно и прихватила по дороге огрызок простого карандаша. С бумагой оказалось сложнее. Но после непродолжительных поисков она нашла потрепанную записную книжку, с парой чистых страничек. Можно было попробовать так! И действительно музыка родилась удивительно легко. Она настолько погрузилась в нее, что даже не заметила, как Диана поставила возле нее кружку с ароматным напитком, а сама бесшумно исчезла в дверях. Когда композиция была готова, и Света пыталась на гитаре доработать ее и убрать шероховатости, что было крайне сложно, девушка вернулась.
— Свет? — осторожно позвала она, и все равно Сурганова, полностью погруженная в музыку, вздрогнула и вскинула голову.
Диана с легкой, почти неуловимой улыбкой на тонких губах протянула ей скрипичный кофр. Было видно, что он очень старый: кожа местами вытерлась и потрескалась, а медные застежки покрылись легким зеленоватым налетом времени. Света отложила в сторону гитару, и Диана тут же опустила ей его на колени, и ловко быстро открыла. Сурганова не была специалистом, но скрипка, лежащая на выцветшем бархате выглядела немного иначе, чем классические инструменты: гриф был покрыт узорами, а завиток не имел такого глубокого изгиба, вместо этого его венчала изображение ребенка или херувима. Осторожно, с трепетом женщина вынула скрипку из чехла, в ней действительно чувствовалась некая сила, история прописанная в каждой черточке светлого дерева. Нижнюю деку так же украшали узоры. Потратив буквально несколько минут на подстройку инструмента, Сурганова глянула в свои записи, вздохнула, вскинула скрипку и заиграла. Она никогда прежде не слышала такого звучания у скрипки, оно чем-то напоминало тембр старинных виол, а когда оно набирало силу, становилось завуалированным, гудящим, несколько альтовым по характеру. И написанное ею произведение преобразилось и раскрылось.
— Это очень старая скрипка… — закончив игру выдохнула Света, еще раз внимательно изучая инструмент, — Откуда она? — но Диана в ответ лишь неопределенно повела плечами, наклонилась и подняла забытую кружку.
— Кофе остыл.
— Ничего, — Света улыбнулась, отобрала кружку и залпом выпила, — Дин, а как местное население относится к концертам?
— Они положительно отнесутся к любому мероприятию, даже если это не драка, — мгновенно отреагировала девушка, сразу сообразив, к чему она клонит.
— Тогда бери гитару и пошли! — Сурганова резко поднялась, прижимая к груди скрипку.
Они обосновались на площадке, где висело баскетбольное кольцо без сетки. Диана откуда-то притащила пару деревянных ящиков, на которые они и взгромоздились. Света снова вскинула скрипку и заиграла. Она боялась, что на открытом пространстве мелодия потеряется, раствориться под звездным небом, но нет звук был мощным, даже несмотря на отсутствие какого-либо усилителя. После опустив инструмент, Светлана повернулась к Диане и просто запела, будто для нее, только для нее одной.
«Белее белого сукна,
Твоих волос легла волна.
И потонули плечи в ней,
Апрель себя со мной лишает сна».
Девушка в ответ тоже не отпускала взгляда серых глаз, ее пальцы коснулись струн и она заиграла. Несмотря на то, она вряд ли когда-то прежде слышала песни Сургановой, и они ни разу не репетировали звучали настолько слаженно, как будто играли вместе всю жизнь. Одна песня сменялась другой, и каждую Диана подхватывала почти без единой задержки. Они настолько были поглощены музыкой и друг другом, что не заметили, как вокруг собрались слушатели. Кажется, на их спонтанный, импровизированный концерт вышли почти все жители близлежащих домов.
В заключение импровизированного сета Светлана начала петь «Птицы», все время чувствуя на себе, опаляющий взгляд темно-зеленых, еще сильнее потемневших глаз.
«Что вас гонит из города в город,
Кто зовёт вас в небесную даль?
Певчие птицы зёрна с ладоней
С детства, увы, не приучены брать.».
Когда она выдохнула последние строчки, а Диана завершила песню гитарным перебором, зрители буквально взорвались аплодисментами. Они подходили к ним со словами удивления, восхищения и восторга. Они говорили, а Света в ответ лишь непонимающе хлопала глазами, Диане же просто не успевала переводить. Мелкая девчушка, с которой Света встретилась утром в песочнице, дернула ее за полы синей в клетку рубашки.
— Да?
— Can you play again? — спросила она и ткнула пальцем в скрипку, лежащую у женщины на коленях.
Сурганова улыбнулась и снова подняла инструмент на плечо, прижалась щекой, прикрыла глаза и отпустила себя. Сегодня определенно была ночь спонтанных импровизаций. Ей никогда не было так легко играть, особенно когда к ее скрипке присоединилась и гитара Дианы — так созвучно, так идеально дополняя друг друга. Никогда и ни с кем у нее не было так. Они совпадали, просто совпадали, теряя счет времени и забывая о пространстве и людях вокруг.
В квартиру они поднялись сильно за полночь, сложив скрипку обратно в кофр, Сурганова повернулась к Диане, застывшей у закрытой двери. Ее глаза казались почти черными, в них снова вспыхивали и гасли сверхновые. Прислонив гитару к стене, она подошла к Свете, и без лишних слов заключила в свои объятия, жарко, страстно целуя…
