Часть 3. Последняя ошибка

      Она… Она преследует меня даже во сне.       Я снова находился в проклятой школе и старался хоть как-то согреться. Было ужасно темно.       — Сэмпай, почему ты меня не дождался?.. — раздался ее тихий голос. Нет… Почему ты не дождалась меня?.. Я ведь был так близко, так близко к своей цели.       Но еще что важно… Где я?.. И почему я здесь нахожусь?       Неожиданно раздался топот. Я поворачиваюсь и вижу, как в темноте по полу появляются кровавые следы.       — Что происходит?..       Не успел я опомниться, как вдруг Хацунэ появляется извне и сильно толкает меня на пол.       — Эй, сэмпай…       Затем она снова исчезает.       Я поднимаюсь с холодного дерева и выхожу из комнаты.       У входа ждал длинный коридор, который, кажется, был для меня бесконечным.       «Куда мне идти?.. Что мне делать?.. — тоскливо раздумывал я. — Почему я здесь нахожусь?»       По стенам прошелся ее пронзительный смех, и он звучал совсем по-другому. Он был… переписан наоборот. Но в любом случае, он все равно был невыносим.       Внезапно Сайко снова появляется перед моими глазами и начинает душить, говоря мне эти постоянные слова:       — Почему ты не подождал меня?..       Мое дыхание стало неровным. Я пытался выйти из ее хватки, но через непродолжительное время она снова исчезает. Я взялся за колени, чтобы хоть немного отдышаться.       Когда я посмотрел на длинный коридор, то сразу осознаю, что в школе стало намного светлее. Я смог развидеть конец этого прохода, но меня это никак не успокаивало. Меня волнует больше всего тишина.       — Где она?..       Я с кряхтеньем осматривал местность, но Сайко было нигде не видать.       — Ладно… — вздыхаю я. — Я просто пойду вперед.       Я пошел по коридору, в надежде того, что я могу найти выход. Но как-бы я не старался что-то искать, я не мог найти хоть одного открытого кабинета. Будто кошмар говорит мне, что я не должен вовсе выбираться. Я должен страдать. Кажется, это и есть мое предназначение.       «Мне плохо… — мысленно жаловался я. — Мне ужасно плохо…»       У меня вдруг скрутил живот. Моя голова ничего не соображала, что я здесь делаю. Мне казалось, что я вовсе не существую. Но что мне делать? Что мне прикажут делать в этом бессмысленном кошмаре?       — Я не могу… больше… — плаксиво закончил я.       Свет снова исчез. В школе опять стало темно, и я не мог увидеть конца коридора. Я дрожащей рукой взялся за стену, чтобы ни за что не потерять равновесие.       — Я не понимаю… Я ничего не понимаю…       Что со мной происходит? Что я здесь вообще делаю?..       Внезапно я стал слышать посторонние шаги. Они приближались ко мне все ближе и ближе, и они были невероятно быстрыми.       — Какого?..       Я оборачиваюсь и краем глаза замечаю, как разъяренная Сайко бежит ко мне с кровавым ножом. Ее внешность сильно изменилась: кровь была темной, а ее глаза очень ярко светились в темноте.       — Нет… Нет…       Она приблизилась ко мне достаточно, чтобы нанести удар.       — Нет!       Она подняла нож и…       — Не-ет!       Я резко поднимаюсь с кровати и мое тело покрылось потом. Я стал разминать мышцы и сильно тряс футболку, чтобы он наконец засох.       — Что это было?..       Я посмотрел в окно и там виднелся маленький треск. Я успел разбить его, когда я был разъярен тем, что я не мог пройти какой-то ужас.       Меня пришивали к игрушке…       Мне отрезали ноги и почку…       Меня бросали в окно, и сам тоже бросился, чтобы спастись без боли.       Я пережил безумие, а теперь… Я переживаю тоску, которая не хочет меня отпускать. Это тот день, когда не стало Сайко. Много всего произошло после ее смерти.       — Теперь вы довольны, что ее больше нет?!       Меня распирало злостью, потому что полиция не хотела признавать, какую ошибку они только что допустили.       — Если бы не вы, то… то…       — Акира, прошу, успокойся, — говорит Эйджи. — Тебя переполняет гневом.       Я невесело засмеялся.       — Гневом?.. Я просто не могу поверить, что из-за полиции я потерял Сайко! И вы еще говорили, что она убийца в школе!       — Акира-кун…       Мама хватает меня за плечо, намекая на то, чтобы я остановился.       — Прости, мама, но это правда. — Я перевел взгляд на виновного. — Вы в этом виноваты! Если бы не ваша чертова слежка…       — Акира! — злостно восклицает мама, хотя я знаю, что она вовсе на меня не злилась. Она тоже грустила об этом и тоже не смогла с этим смириться. — Как это понимать?       — Вы знаете, что мы делали необходимую слежку за Хацунэ, — пытается объяснить полицейский. — Но… кажется, она страдала скопофобией, и из-за этого она не смогла нормально ходить в школу.       — Вот видите? — восклицаю я. — Это все из-за вас! Почему вы просто не могли… придумать альтернативу?       Мама медленно кивает, и она тоже со мной соглашалась, потому что поступок полиции был чрезвычайно эгоистичным.       — Вы и есть убийца, Окумура, — говорит она.       — Но… поймите, это просто недоразумение.       — Теперь уже ничего не изменишь, — говорю я, вытирая с лица слезы. — Страдайте теперь до конца своей жизни!       — Акира!       Я убираю руку с плеча и ухожу подальше из дома Сайко, который был обвешен желтыми лентами.       — Я просто не могу поверить, что ее больше нет…       Я сообщил о самоубийстве где-то три дня назад, и все были в шоке, что ее больше нет, только вот… Это меня не только удивляет. Говорят, что в доме нашли еще трупы помимо Сайко, а именно их родителей.       «Как такое возможно? — размышлял я. — Сайко не могла убить своих родителей».       Я все время опровергал ту теорию, что Сайко и вправду совершила самоубийство. Я тоже в какой-то мере детектив, и меня не так просто обмануть (я имею ввиду себя, а не тот Акира из прошлого, про которого можно подумать). Все странно складывается, очень странно, и я не знаю, почему я в это до сих пор не верю. Все это происходит явью.       Тогда зачем я пытаюсь отрицать тот факт, что семьи Хацунэ больше нет? Элиссу осталась в живых, и все благодаря тому, что она была в это время в школе. Но что-то меня постоянно гложет, и я не могу понять почему. Я подошел к столу и там все еще лежал ключ от дома Хацунэ. Его не хотели забирать как улику, так как полицейские оповестили меня, что ключ подложил неизвестный человек. Отпечатков не нашлось, кроме как моих.       — За кем же ты скрываешься? — спрашиваю я, пытаясь разузнать убийцу. — Зачем ты все это делаешь?       Неужели это все из-за Хабупэйна?.. А, нет, подождите, совсем забыл. Вы не поверите, но его тоже не было в живых. Полиция оповестила всех, что он был найден мертвым с перерезанным горлом, и они смело говорят, что это было обычное самоубийство. Как вам такое, люди? Вам ничего не кажется странным?       Когда я узнал это, я был в полном шоке. Все происходит очень быстро, и я уже стал думать, что за всеми этими убийствами стоит сам Хабупэйн. Может, это он вовсе убил Синдзи? А Сайко в это время стояла в шоке и не знала что делать?       — Конечно, это лишь мой бред, — глубоко вздыхаю я.       Перестав вспоминать этот ужас, я натягиваю на себя школьную форму и собираю нужные вещи в сумку. Затем я кидаю ее через плечо и направляюсь вниз прямиком на кухню.       — Всем привет, — говорю я, и в моем голосе не чувствовалось ни капли веселья.       — А, Акира-кун, — восклицает мама. — Как прошел вчерашний день?       — Просто прекрасно.       Не считая того, что нам рассказали по телевизору.       Я в очередной раз бросил сумку на пол и сел на стул. И ждал, пока мама даст мне тарелку с яичницей.       — Держи, — говорит она, подавая мне еду.       — Спасибо, — тихо поблагодарил я, и принялся завтракать.       Яичница была противной на вкус, и нет, это не из-за того, что она плохо приготовлена или плохо пожарена, просто у меня не было аппетита. Все из-за того, что сегодняшний день может быть ужаснее некуда.       Хабупэйн…       Родители Хацунэ…       Сайко…       Эти слова окружили мою голову. Почему все так вышло?.. И почему… они все мертвы?       «Это было добровольное самоубийство, — вспоминаю я слова Окумуры. — Акира, ты должен это понять. Если бы это было убийство, то мы бы сразу нашли подозревавшего».       Почему вы в этом уверены, наивный офицер? Что, поджали свой хвост и удрали в свой офис в надежде на то, что мы не поднимем бунт? Да черта с два. Я уверен, что в этом кто-то виноват, но кто?.. Даже если это может кто-то другой, то только он. Никто, или ни у кого не должно быть причины убивать моих друзей. Но Сайко ведь мертва, верно? Тогда… тогда… кто это мог быть?       «Не пытайся что-то делать в одиночку, — предупреждал меня когда-то Окумура. — Не ввязывайся в это, потому что это не имеет никакого смысла. Если ты потеряешься, то как о тебе могут волноваться родители?»       Ничего не понимаю… Все совсем изменилось, и произошло все достаточно быстро.       «Странно… — думал я. — Все это очень странно… Очень…»       Плавая в своих мыслях, яичница успела немного остыть. Крепко взяв вилку в руки, я принялся быстро есть, потому что время говорило уже о своем.       — А где папа? — вспоминаю я его. — Что-то его совсем не видать.       — Он пораньше уходит на работу, — отвечает она, — так что об этом не волнуйся.       Ну да, не волнуйся… Папа пораньше уходит на работу, потому что мы постоянно разбирались с этой проблемой. Родители почти переставали идти по своим делам, и из-за этого им нужно в два раза усерднее работать. Я просто поверить не могу, что все стало на свои места. В плохом смысле этого слова. Я хотел, чтобы все стало в норму, а не то, чтобы мы переживали насчет семьи Хацунэ. Все очень плохо… Интересно, смогу ли я все это забыть и идти дальше? Постоянно я слышу от взрослых, что нужно всегда идти вперед несмотря ни на что. Это они имели ввиду?       Жить дальше. Конечно. Это все равно что обойти окровавленный труп и не думать о том, каким способом его убили… Простите, я немного ошибся. Он убил себя, потому что нет смысла идти вперед. Но какая должна быть причина, чтобы они друг друга себя поубивали? Родители перерезали себе горло, потому что Сайко проткнула себе печень и грудь. Хабупэйн тоже перерезал себе горло, потому что он не мог найти выход из этого леса. Это теория, который рассказал нам журналист. Она настолько глупа, что я не могу представить себе, что в нее может кто-то поверить.       — Я пошел в школу, — сообщаю я, уже обутым выходя из дома.       — Хорошо! — успел я услышать крик мамы, когда я закрываю за собой дверь.       Я глубоко набираю в легкие воздуха и резко вздыхаю, потому что день для меня был больным, как и все остальные.       — Я ненавижу себя, — тихо сказал я, двигаясь в направление школы.       Я посмотрел налево и думал, что там меня встретит Синдзи, но увы, меня там ждал уронивший мусор, который катался под воздействием ветра.       Затем я посмотрел направо, и уже подумал, что там меня увидит Сайко, но ее там тоже не было. Тех, кого я знал, — не осталось в живых. По крайней мере осталась в живых Элиссу.       — Я в это не верю, — шепчу я. — Я просто в это не верю…       Мне казалось, что я сейчас расплачусь, но уже передо мной вытянулись белые ворота. Откуда-то уже спешили ученики примкнуться в школу, но я успел зайти первым в здание, быстро сменить обувь и найти художественный клуб.       Первым делом мне хотелось поговорить с Элиссу, ведь после смерти ее сестры, мы никак не разговаривали. Ей было тяжело с этим смириться.       «Но что сейчас изменилось, — узнаю прямо сейчас, — подумал я, открывая дверь клуба».       — Привет, Эли…       Не успел я моргнуть, как Элиссу стояла возле окна и что-то внимательно разглядывала.       — Что ты делаешь?       Она медленно повернулась ко мне головой и фальшиво мне улыбнулась.       — А, Акира! Это ты! — воскликнула она.       Я закрыл за собой дверь.       — Просто кое-что проверяла, — отвечает Хацунэ, плотно закрывая окно. — Ты об этом не волнуйся.       Я уже подумал, что она хочет прыгнуть в окно. Пора уже завязывать с этими суицидами.       — Как ты? — беспокоюсь я за нее. — После того, что произошло со всеми…       — Говорю же, я с этим справлюсь, — пытается говорить она позитивно, но я чувствовал, как ее голос был тоже обеспокоенным. — Пожалуйста, не напоминай мне об этом.       — Прости… просто…       — Слушай, я знаю, что ты тоже в шоке от происходящего, — говорит Элиссу, — но… Постарайся забыть об этом тоже. Хорошо?       — Ага… — киваю я. — Постараюсь.       Но на деле я это никогда не забуду, потому что то, что я сейчас пережил, — это останется у меня в душе. Навсегда. И если бы я тогда поспешил, то, возможно, все стало бы в норму. Но я ошибался. Все, что я делал раньше, — ушло не в бытие. Все ушло зря.       Но неужели все настолько плохо? Неужели мои старания и вправду были пустыми? В это я не мог никак поверить.       «Сомневаюсь, что все так просто, — подумал я».       — Ладно, я пойду.       — Удачи! — воскликнула Элиссу, и она уже принялась что-то рисовать.       Я удалился из клуба и направился к своему классу. И когда я пришел сюда и зашел внутрь, я сразу же грохнулся на свой стул и устало посмотрел на парту Сайко.       — История повторяется, — невесело усмехаюсь я.       После ужаса всегда кто-то умирает. Также случилось и с моим другом Синдзи.       Из-за ревности… Его убили из-за ревности. Конечно странно его вспоминать, ведь он был убит уже давно, но… Боже, он все равно не заслужил такой жестокой смерти. Почему это произошло не только с ним? Почему… все вокруг начали умирать? Что я такого сделал?       — Не понимаю… — бормочу я. — Ничего не понимаю…       Даже зацепок никаких нет. Возможно, полиция может что-то скрывать, но они только говорили, что возле жертв были ножи, и отпечатки принадлежали только самоубийцам.       — Их убили… — отрицал я это. — Их точно убили. Я в этом уверен.       Я разложил вещи из сумки на парту и принялся от скуки водить карандашом по парте.       Все, что мне сейчас оставалось, — это пережить горе и идти дальше. Так мне сказал Окумура, когда мы были у участка. Мне нужно просто это забыть и идти дальше, несмотря ни на что.       «Несмотря ни на что, — мысленно ухмыльнулся я. — В какой-то мере вы все-таки правы».       И если полиция не хочет вести это дело, значит я разберусь с этим один. Я хочу узнать, как все это вышло. Что-то должно после них остаться. Я это гарантирую.

* * *

      После всех уроков я снова иду домой. На этот раз путь был другим, потому что мое настроение было еще ужаснее. С Элиссу теперь у нас уже не те отношения, которые у нас присутствовали. Сердце сжимается, когда я вспоминаю этот ужас…       — Самоубийство… — произносил я каждую минуту. — Это не может быть самоубийство.       Почему я до сих пор не верил, что это может быть суицид? Потому что в этом не было никакой причины. Сайко, может быть, и любит делать глупые вещи, но точно не ослушается моей просьбы.       «У меня оставался один день, — вспоминаю я. — Это значит, чтобы она совершила суицид через двадцать четыре часа. Тогда почему она решила умереть сейчас?» Все совсем запутано. Кто-то специально всех убил, чтобы я оставался в недоумении. Кто-то хочет, чтобы я помучался подольше. Или же…       — Или же хочет, чтобы ответ я узнал сам?..       Может быть. Все может быть…       С опущенной головой, я незаметно оказываюсь у своего дома. Я бросил на него взгляд и, если честно, мне не хотелось туда идти. Когда меня нет дома, моя мама сильно опечалена тем, что случилось с семьей Хацунэ. Ее слезы… я не мог их постоянно видеть.       — Но еще что меня держит, так это лес, — говорю я, переводя на него взгляд.       Я видел верхушки елок, потому что вид загораживали высокие дома. Я был уверен в том, что Хабупэйн мог что-то про это знать. Он же… умный до мозга костей.       — Дневник! — вспоминаю я, и произношу я достаточно громко.       Окумура ничего не говорил про дневник. Может… он до сих пор валяется на засохшей крови, дожидаясь, когда его заберет владелец? Если это так, то, возможно, он может таить в себе несколько ответов.       «Нужно идти туда пока не поздно, — подумал я, открывая входную дверь». Внутри дома меня ожидал вкусный запах… кексов?       — Только не это… — шепчу я.       Я до сих пор помню, что мама составляла таблицу настроений исходя из предпочитаемых сладостей. Вафли означают счастье, пирог — любовь, а кексы… Кексы означают, что случилось что-то плохое.       — Я вам говорю, это не розыгрыш! — обеспокоенно восклицает мама.       Я спрятался за стеной и выглянул на кухню. Там стояла мама и она нервно держала в руках телефон.       — Кто-то снаружи нашего дома хаотично двигается, — продолжает она, и ее голос с каждым словом немного затихал, так, будто «кто-то снаружи» ни за что не услышит. — И я видела, как оно порезало шины моей машины.       Я приблизился, выходя из укрытия. Но я почти вплотную прижался к полу, чтобы меня мама не увидела и не почувствовала.       «Шины? — раздумываю я. — Но зачем?»       Я пока не понимал суть разговора. Но кажется, что она говорит о ком-то, который явно нас недолюбливает.       — Сато, вы бредите из-за того, что из семьи Хацунэ многие убиты, — еле слышу я голос Окумуры.       — С чего вы взяли, что я имею ввиду их? — спрашивает мама. — Я ведь говорю совсем про другое. И если вы считаете нас психопатом из-за того, что якобы они совершили самоубийство, то вы глубоко ошибаетесь!       Она быстро кладет трубку и раздраженно расчесывает свою голову.       — Ни толку от этой полиции…       Мама собирается повернуться прямо ко мне. Я резко встаю с пола и она слегка удивленно бросает на меня взгляд.       — Акира-кун, я и не заметила, как ты пришел домой, — говорит мама, пытаясь скрыть беспокойство.       — Ага… — с усмешкой произношу я. — Мама, о чем вы говорили с Окумурой? — перехожу я сразу к теме.       — Так ты слышал… — тихо говорит она.       — Кто порезал шины? И про кого ты имела ввиду?       Она глубоко вздыхает.       — Думаю, этого нет смысла скрывать…       Мы с мамой садимся за стол и я четко видел, как ее глаза грустно опустились.       — Так что же случилось? — пытаюсь добиться я ответа. — Что с нашей машиной?       — Понимаешь, когда я собиралась на работу, то заметила, как кто-то ходил возле нашей машины и проткнул колеса, — отвечает мама. — Пришлось снова взять отгул от работы, потому что пешком я бы ни за что не добралась.       Вот оно. Это новая зацепка, которую я хотел получить. Это уже явно говорит о том, что они не совершали самоубийство.       — И как он собственно выглядит?       — Не разглядела, — говорит мама так, будто испытывает вину, что она действительно не смогла разглядеть бандита. — Но кажется, что это была девушка.       — Кажется… — со вздохом произношу я, потому что мне нужны четкие ответы, а не то, что это возможно. — Ладно, приму к сведению.       — Что?       «Черт, я сказал лишнее… — мысленно сказал я».       — Просто если вдруг его увижу, то обязательно от него убегу, — добавляю я. — Так что не беспокойся.       Я встал со стула и быстро поднялся по лестнице, чтобы ни за что не услышать ничего от мамы.       — Девушка, значит… — невесело усмехаюсь я. — Интересно…       У меня уже есть список подозревавших, но пока я отложил его вперед. Главное мне сейчас забрать дневник из леса и узнать немного правды.