Обитель, укрытая в облаках.

-Яэ Мико, ты зашла слишком далеко! - вокруг Райден Сёгун кружились в смертельном танце пурпурные вспышки, вторя гневу своей хозяйки - Сколько раз ты еще планируешь вмешиваться в дела Иназумы без моего согласия?! -Некоторых совсем жизнь не учит уважению к вышестоящим. - лениво зевала кицунэ, даже не удостаивая взглядом бушевавшего Сёгуна - Пойми наконец, что я лучше смыслю в управлении страной, у меня больше опыта, я ближе к людям, следственно меня любят больше тебя, к тому же, напомни, кто не только строил бессмысленную Охоту на Глаза Бога, так ещё и по полной облажался в этом? - Жрица приблизилась к Райден Сёгун, казалось, все вокруг замерло, лишь едва слышно потрескивал преисполненный Электро стихией воздухе - Тебя победил простой солдат, Баал, и кучка фермеров-неудачников во всех смыслах с Ватацуми, острова, которому вообще плевать было на Иназуму, ровно до твоего вмешательства. -Не говори так, будто не поспособствовала этому. - отрезала Сёгун. -Я лишь исправляла твои ошибки, - парировала Яэ - впрочем, все больше я убеждаюсь, что исправь мы с Эи одну ошибку давным давно, смогли бы избежать большинства проблем сейчас. Баал едва сдерживалась, чтобы не наброситься на жрицу и разрубить этот насмешливо-презрительный взгляд, испепелить вихрем пурпурный вспышек. Но она смолчала, не единым движением не показывая свой гнев,она прекрасно помнила, как при подписи указа рядом витал стойкий запах сакуры и сладостей, что за долгие годы в храме пропитал лисью шерстку, помнила, как жрица подбадривала её, уверяя, что она поступает верно. -В любом случае, - сменила тему Райден, игнорируя насмешливый взгляд победителя жрицы - я пришла, чтобы обсудить надвигающиеся переговоры с Ватацуми о свободе их морского движения, надеюсь, что ты будешь благоразумна, Яэ, такой шанс наладить отношения мы не можем упустить. -Не волнуйся, с этим я справлюсь лучше кого-либо. - усмехнулась жрица. -Тогда настоятельно прошу вас, Яэ, прислать мне план встречи, чтобы мы с Трикомиссией рассмотрели и спланировали подходящие обстоятельства, в конце концов мы же не можем позволить себе и храму Наруками ударить в грязь перед гостями, не так ли? -Верно мыслишь, дорогая, - пресно ответила Яэ - хоть когда-то твою прелестную головушку посещают здравые мысли. - с улыбкой сказала она. -Прекрасно, что хотя бы меня они посещают. - парировала Баал, не желая дальше вступать в бессмысленно грызню с лисицей, а иначе она это назвать никак не могла, Сёгун покинула гору Ёго... -Отличная работа, - удовлетворённо кивнул мужчина - на сегодня все, можешь уходить, ночью тебя сменит другой ниндзя. - уже оборачиваясь он махнул рукой в сторону, отзывая подчинённого, белый, расписанный искусным мастером рукав изящно взмыл в воздух, отбрасывая тень, в которой и испарился ниндзя. Камисато Аято посмотрел на тонкий, хрупкий и невообразимо далёкий серебряный серп луны, решившись, он лёгкой походкой вышел через потайной ход из поместья Камисато, перед этим он предупредил слуг, что, якобы, идёт проверять накопившуюся за долгий день документацию. -Аято, дорогой, рада нашей скорой встрече. - поприветствовал мужчину нежный перезвон колокольчиков, из своих покоев во двор выплыла изящная фигурка, в своём дворце Кокоми сменила церемониальный наряд на дзюни-хитоэ, из-за особых свойств ткани, изготавливаемой только на Ватацуми и растущего там сорта сияющих водорослей, наряд имел всего три слоя, нижняя рубаха и штаны были из холодного шёлка призрачно-голубого цвета, несмотря на указ Сакоку его привозили из Ли Юэ, определённая семья шелковых ткачей поставляла несколько рулонов на Ватацуми давно проторенными, естественно тайными морскими путями. Следующие два слоя были уже островного производства, нижний, почти полностью скрытый был тёмным, с узором морских глубин, причудливые линии цветных кораллов особенно выделялись на темно-сером фоне пещер. Если нижний слой будто взяли с самого дна глубоких вод, то первый, казалось, окунули прямо воду, неизвестной магией с удивительной точностью запечатлев на материи стайки проплывающих рыб, едва заметную рябь и причудливую игру солнечных лучников на мягких синих волнах, казалось, будто вот-вот сорвётся с места стремительный косяк, испуганный проплывающей неподалеку крупной рыбой. Края всех слоёв были расшиты жемчугами Санго, причём так умело, что те идеально вписывались в композицию. Обычно собранные в церемониальную причёску, кремово-розовые пряди переплетались в невысокий пучок на голове, скрепленный, не вычурной, но изящной жемчужной нитью и шпилькой в виде тёмно-синего коралла, большая часть локонов мягкими сияющими волнами струилась вдоль всего тела до самых ног в мягких, расписанных под стиль костюма, нежно-голубых туфелек. Но несмотря на общую красоту наряда, главным украшением образа были глубокие сапфировые глаза, что смотрели мягко, успокаивающе, но одновременно и так, будто знали о тебе все, они завораживали своей мистической неоднозначностью, завершала все лёгкая улыбка, будто два лепестка, принадлежащих ранее, несомненно прекрасному цветку, сорвал шальной ветер и в играх своих уронил на водную гладь, обычно поджатые в задумчивом смятении, в танце средь урагана мыслей, они были так необычайно расслаблены, придавая такому хрупкому, бледному, словно фарфоровому лицу особое очарование. Вся Сангономия Кокоми будто прекрасная иллюстрация ко всему водному в мире, лучшая из картин морской дали, пейзаж зеркально-гладких озёр и журчащих речек, стремительных ручейков. Спокойные, невозмутимые к миру вокруг них, но в глубине своей таящие невообразимые для простых смертных тайны. Не знай Аято истинную, хотя какая истина в отношении жрицы, природу Кокоми, то замер бы как остальные в экстазе от представшей перед ним красоты, однако вместо этого он лишь приветственно кивнул девушке. -Пройдёмся. - не вопрос, утверждение, но Аято ради приличия кивает - Что расскажешь мне, дорогой друг? -Амбиции Яэ Мико растут с каждым днем. -А там есть куда расти? - улыбнулась Кокоми. -Как оказалась, ещё куда, - с усмешкой ответил Аято - видимо она хочет прыгнуть выше горы Ёго, объем её вмешательства в дела Иназумы все растёт, Сёгуну это естественно не нравится, она сегодня приходила обсудить это с Яэ, но, как ты думаешь, что из этого получилось? -Очередной поток не самых остроумных шуток от жрицы, - не предположила, твёрдо ответила Кокоми - Бездна, эго уже до небес, а репертуар все не меняется, хоть бы придумала что пооригинальнее, если ошибаюсь, поправь меня, в очередной раз намекала Баал на ошибку самого её существования? -Ты как всегда проницательна, дорогая, - улыбнулся Аято - впрочем, я пришел не только обсудить остроумие нашей обожаемой жрицы, мои шиноби сообщили, что на Яэ Мико возложена подготовка к переговорам через неделю, причем приказ отдала лично Райден... -Значит, - задумалась Кокоми - Баал отдает свою часть значимости и вклада в переговоры Яэ, с одной стороны неразумно, так как репутация Сёгуна ещё не до конца восстановлена, но также это неплохой ход, так как она снимает с себя риски в случае провала переговоров, в таком случае Райден получает сразу две возможности: первая - проявить себя как милостивого Архонта, великодушно простив потерпевшую неудачу жрицу, это сулит улучшение отношений среди простого народа, вторая - сделать строгий выговор Яэ, что выставит её как мудрого и строгого Сёгуна, это уважение и почитание среди воинов, а также среди аристократии и более образованных людей, причем отсюда можно получить еще возможность сбросить Яэ с пьедестала, не полностью, так, на ступень другую, зато это повысит её авторитет среди тех, кому Яэ насолила. -Половине Иназумы, не включая нас? - поинтересовался Аято. -Вплоне вероятно. - улыбнулась Кокоми. -Тогда каков наш следующий шаг? -Проведем общее собрание наших сторонников. Не слишком ли рискованно, кто-то ведь может проболтаться и весь наш план пойдет ко дну, не так ли? Хотел спросить Аято, но потом вспомнил, что если жрица Ватацуми выиграла столько сражений с армией Сёгуна, имея не самых подготовленных бойцов, то наверняка она позаботилась о подобных мелочах. -Есть ли что-то, о чём мне стоит знать? - спросил глава Камисато - Вряд ли бы ты собрала всех нас без должной подстраховки. -Правильно подметил, - одобрительно кивнула девушка - насчет того, что кто-то проболтается, не важно по каким обстоятельствам, ты сам подумай, брала бы я в союзники неблагонадежных людей? При этом, подумай, как Баал отреагирует, если к ней внезапно явиться один высокопоставленный чиновник и сознается, что вступил в сговор с жрицей острова Ватацуми, которая, на минуточку, наидобрейший человек, желающий только мира с Иназумой для своего народа, по крайней мере такое мнение установилось в обществе, что произойдёт? Во-первых, ему не поверят, скорее всего неприятеля ещё и обвинят в попытке сорвать мирные переговоры с Ватацуми, а во-вторых, - она внимательно посмотрела на Аято, даже с разницей в росте казалось, будто они стоят на равных - вспомни, как поступила Сёгун, когда возникло подозрение, - она выделила последнее слово - что один из кланов хочет восстать против неё, всего лишь подозрение, намёк, ничем не о основанный? -Велось долгое расследование, всё имущество изъяли, а по итогу все его члены, вплоть до самых дальних родственников, каким-то непостижимым образом погибли, кто утонул будучи пьяным, кого-то кайраги в процессе ограбления убили. Как сейчас помню все шептались, что даже клан известных кузнецов, их самая дальняя ветвь подверглась истреблению, по официальной версии, они не смогли выполнить заказ Сёгуна, якобы все мастера не смогли сделать по чертежу меч, и Баал обратилась к ним, когда и они не смогли, то её гневу не было предела. Арестовали, а позже и казнили всех, не помню только, что за клан был. -Каэдэхара, - напомнила девушка - тогда даже до нас дошли слухи, что их наследник, ребёнок каким-то чудесным, непостижимым образом смог сбежать. -А ведь они наверняка даже и не подозревали, - предположил Аято - за что Сёгун разгневался на них, подозреваю, что чертёж был неправильным, - он пристально посмотрел на девушку - я сомневаюсь, что ты пропустила бы нечто подобное, наверняка за месяц всю правду раскопала. -Так и есть, - не скрывая гордой улыбки ответила Кокоми - мои слуги прошерстили склад стражи с имуществом семьи Каэдэхара и нашли чертёж, как ни странно он действительно был неправильным, хотя, - она задумалась - вернее было бы сказать, что в изначально правильный чертёж внесли поправки, из-за которых и не получалось создать оружие. -Сомневаюсь, - предложил Аято - что наш Сёгун разбирается в кузнечном деле, хотя бы не настолько, чтобы увидеть такие правки, скорее всего другие кузнецы быстро смекнули, что чертёж неправильный, но молчали, подумав, что раз Сёгун дала его кому-то, то он навлек на себя её гнев, провинился. Вероятно, никто не хотел вставать на пути мести Баал, оттого правда так и не вскрылась. -Верно мыслишь. - одобрительно кивнула Кокоми, внезапно она начала рыться в своём рукаве, довольно скоро девушка повернулась к Аято - Насчёт твоего вопроса о том, как я не боюсь доверять людям, у меня на всех есть интересная информация, - Кокоми усмехнулась - к примеру, ты даже не представляешь, чем любил забавляться предыдущий глава клана Хиираги, советник нынешнего, пока его никто не видел - она достала и протянула Аято свиток, обвязанный несколькими витками бусин, глава Камисато решил не тянуть и сразу раскрыл свиток, первое что это он увидел, так это изящное двойное ожерелье в его руках, пара бледно-голубых нитей из перемежающихся между собой жемчуга коралла и агата завораживающе переливались в серебристом лунном свете, а серебряная снежинка-застёжка была настолько хорошо выполнена, что казалось, будто она вот-вот растает на руках. Аято, хоть ему и трудно это признать, но с восхищением разглядывал украшение в своих руках, любовался причудливой игрой идеально гладкой поверхности камней на свету, повернувшись, он успел ухватить гордый взгляд Кокоми, несомненно, она была довольна произведённым эффектом. -Взятка, или что-то иное по смыслу? - сразу спросил Аято, не могла девушка просто так подарить ему такой шедевр. -Подарок для сестры. - с невинной улыбкой сказала Кокоми. -То есть взятка. - сказал Аято, не сказать, что он был не доволен ею, просто его терзала мысль о плате, которую установит жрица Ватацуми. -Не совсем, - вдруг сказала девушка, немало удивив главу клана Камисато, не подтвердила, но не отрицает, становилось все интереснее - помнишь, незадолго после того как ты присоединился ко мне, твоя сестра навещала Ватацуми с дружески визитом, весьма плодотворным, хочу сказать. Тогда она была просто в восторге от наших коралловый, а особенно от жемчуга. -Помню, - кивнул Аято, детали уже сложились в его голове - Аяка с таким восторгом рассказывала мне о них, это был первый раз когда она увидела жемчуг. -Прекрасно, вот я и подумала, что она будет рада такому подарку. -Я очень благодарен жрице Ватацуми, - поклонился Аято - но повторю свой вопрос, в чем подвох? -Ей это не навредит, -сразу указала она на самую важную и значимую для Аято деталь - скорее я решила совместить приятное с полезным, это поможет нашему плану. -Я слушаю. -Твоя сестра, ни много ни мало, цветок светского общества Иназумы, за каждым её движения следят и смакуют потом в малейших подробностях. Прежде всего, Аяка - молодая красивая девушка, - пристально глядя Аято в глаза сказала Кокоми - как бы она ни старалась выглядеть зрелой и умудренной жизнью, это тот возраст, когда людей толкает на всякие безрассудства, парни стремятся в бой, а девушки начинают усиленно следить за внешнем видом. Аяка не откажет себе в удовольствии блеснуть эксклюзивным подарком с Ватацуми перед знатью Иназумы, а это значит, что ближайшую неделю общество будет обсуждать её, Яэ Мико активно следит за светской жизнью и точно заинтересуется твоей сестрой. -Не объяснишь поподробнее, какие выгоды это нам сулит, как мне кажется, сейчас Яэ под стать своей натуре, вопьётся клыками в эту новость и прежде всего её заинтересует вопрос, а какие связи имеет глава Камисато с жрицей Ватацуми, что она дарит такие подарки его сестре? -О, - с хитрой улыбкой протянула Кокоми - естественно она заинтересуется, тогда-то наступит твой момент, ты заявишь, что комиссия Ясиро всеми силами стремится к заключению мира с Ватацуми. Тогда Яэ почувствует, что у неё забирают возможность принять самое активное участие в событиях, убирают на второй план, что сулило бы ей утрату значимости в обществе, что она всеми силами не допустит. Более того ей придётся активно сотрудничать с комиссией Ясиро и тобой, так как теперь вы стремитесь к единой цели, если она встанет особняком, то все подумают, что она не так уж и сильно хочет заключения мира. У тебя же будет большая свобода действий, так как она уже не сможет так активно и свободно вставлять тебя палки в колеса, а если попытается, то ты всегда сможешь обвинить её в намеренном срыве работы комиссии Ясиро на благо Иназумы, это быстро остудит её пыл. Тем временем ты, Аято, запустишь в храм Наруками своих шпионов, что делать ты знаешь, Яэ Мико будет настолько занята подготовкой встречи и соревнование с тобой, что даже если вы у неё из рук будете вырывать документы она ничего не заметит. -Хороший план, - без тени насмешки признал Аято - к тому же у меня появляется причина ещё пару раз навестить Ватацуми под предлогом искренней благодарности Сангономии невыразимые в простом письме. -Я всегда знала, что взять тебя на свою сторону было отличным решением. - улыбнулась Кокоми. Аято задумался над этой фразой, едва получив не предложение, утверждение о сотрудничестве, он был в постоянном напряжении, прежде всего давил страх за сестру, его главную слабость, он боялся, что её могут использовать против него, да ладно что использовать, хуже всего, враги могут навредить ей. Тогда Аято балансировал на грани, между двумя чашами весов, Сёгуном и Иназумой, которым так верна Аяка, и Ватацуми, хранящий в себе множество секретов, способных стереть в пыль все, что ему дорого. Первым было отрицание происходящего, Аято не верил, что все это происходит с ним, он искренне считал, что эти политические закулисные игры не должны касаться зрителя, не должны касаться его с сестрой, да и Аяка такая спокойная и весёлая, действительно, ничего не происходит, это не их дело, пусть Сёгун, Яэ Мико и Кокоми глотки друг другу перегрызут, только его с сестрой не трогают! Вторым было отчаяние, Аято не знал куда ему деться, как тогда, когда, его мать умерла а отец передал главенство ему, отправившись по велению Сёгуна на дальние острова Иназумы, на поиски забытой техник какого-то из давно ушедших кланов, тогда весь клан Камисато стоял под угрозой вымирания, когда Аято до дрожи в пальцах, до их побелевших костяшек и до отвратительного комка страха в горле,так и сейчас, он до одури боялся и ненавидел, даже не мог точно сказать что или кого, Иназуму всю, Сёгуна с его замашками, что второй раз чуть не уничтожает все дорогое Аято, его же слабость, беспомощность. Третьим был торг, Аято успокоился, вспомнил, что он в одиночку тогда поднял клан с колен до возвращения отца, когда в него никто не верил причём с маленькой сестрой на руках, он и с этим справиться, он может не вставать ни на чью сторону, в конце концов годы вынужденной практики дали ему превосходный актёрский талант, он обманет и тех и других, откупиться ресурсами, парочкой услуг, а потом подставит все так, будто он уже и не в состоянии бороться и пользы от него нет, Бездна, проще будет просто отдать Сюмацубан кому-то из них! Четвёртым шло полное обессиливание, Аято, наплевав на все, закрылся в своём кабинете, из последних сил он сообщил, что чувствует себя неважно и какое-то время отдохнёт от дел, это было последней каплей. В пьяном, бредовом, а может и совсем уже безумном угаре Аято исписывал такими несвойственными для него, резкими, отрывистыми движениями бумаги, его разум все придумывал и придумывал планы, один за другим, стратегии, махинации, каждая идея причудливей и безумнее другой. В какой-то момент он просто обнаружил так внезапно для самого себя, что полулежит уже который час на грязном от пролитых чернил столе, а вокруг маршем, шествием безумия в танце без движений кружатся скомканные бумаги, алые от царствующий в полумраке, раскрашивающих все в кровавый багрянец, огненные всполохи печки, и кажется происходящее Аято похоронной процессией в одеяния белых, да украшениях из его же брызг крови. Он выть готов от этой безнадёжности, да только сил нету даже встать, даже глаза закрыть и то не сразу получается. Пятым было смирение, Аято собранными, плавными движениями, так, что даже в этом безумие угадывалась истинно аристократическая натура, собрал все и бумаги и перепачканный костюм, хорошо хоть, что лицо не заляпал и на пол не пролил чернила, все Аято отправляет в топку, проверяет тщательно, ни клочка, ни единой мысли не пропускает о произошедшем. Лишь тогда выпускает обеспокоенную сестру, та смотрит не с ужасом, облегчённо отмечает Аято, но с такой трогательно тревогой. Аяка рассказывает, что из комнаты доносились странные стоны, Аято актёр что надо, отводит смущенный взгляд, постыдный, говорит, что даже не заметил этого в бреду, сестра все сама додумывает, подрывается, едва не визжит, что братец наверняка страдал от боли и так пытался сдержать крики, Аято притворяется, сконфуженно уговаривает её, якобы не говори это слугам, пусть не беспокоятся, хотя прекрасно видит их выглядывающими из-за двери, их взгляды переполнены горьким сочувствием, отлично, думает он. Чернила на столе растеклись чёрными пятнами, будто отчаяние из его души просочилось наружу и заляпал стол, это Аято легко объясняет, мол, почувствовал себя в какой-то момент лучше и решил заняться делами, только вот силы его еше на подходе покинули, и он случайно опрокинул чернила. На следующий день ниндзя сообщает, все в Иназуме говорят о, действительно героическом стремлении Аято послужить своей стране, что тот в полубреду, едва ли не срывая горло от боли, а все равно шёл выполнять свой долг перед Сёгуном, его слава возросла до горы Ёго, откуда он с насмешкой смотрел на ничего не подозревающую Яэ Мико. Потом он смело пробирался на Ватацуми, Кокоми слов не надо, по глазам все прочитала, наизнанку душу вывернула, рассмотрев во всех подробностях её содержимое. Она лишь молча протягивает руку, и Аято, сняв перчатку, сжимает хрупкую ладонь, он все решил.

***

Под самый вечер они сытно поели, Киу оставила все под дверью, утолив голод, они буквально падали в сон и без лишних слов упали на кровать. Итэр просыпается, сквозь сон чувствует чужое ворочанье, сонно открывает глаза и сразу попадается в янтарь глаз Адепта, тот смотрит сначала без эмоций, жадно вглядывается в каждую черточку, запоминает. А потом виновато отводит взгляд. -Я разбудил тебя? - шепотом спрашивает он, хотя зачем так тихо говорить, если сон уже прерван? Итэр сонно моргает, разум затуманен, остатки сна как плотная пелена не дает все разглядеть в подробностях, понять как следует, хотя одно хорошо понимает, тихая, тёплая ночь, серебристый слабый свет луны в окне, тишина, как после раската грома, и так оглушительно в ней звучат чужое и его дыхание, едва слышимое биение сердец, одно спокойное, а другое в скачку сорвалась, все вместе такое уютное, тёплым, мягким одеялом ложится где-то сверху, и так в нем хорошо и приятно, Итэр смотрит на Сяо и как-то вся злость от пробуждения затухает сама по себе. -Нет, - сонно проговаривает он - точнее не совсем, если сейчас уснёшь, то и я за тобой. -Мне не спиться... - спустя время признает Адепт. Во-первых,Итэр понимает, что Сара - лучшая сестра в мире, иначе как она могла его терпеть в такие моменты столько лет, терпеть и с мягкой улыбкой гладить по волосам, так нежно и успокаивающе, что сон как-то сам подкрадывался. Во-вторых, он только что освоил крик шёпотом. -Ну чего тебе не спиться?! - гневно и одновременно сонно шипит Итэр. -Не знаю... - отвечает тот. Итэр думает и приходит к выводу, надо успокаивать, скорее всего Адепту приснился очередной кошмар. Юноша обречённо вздыхает, берет обескураженного Адепта за голову и прижимает к себе, тот сначала недоумевает, а потом прячет лицо в изгибе чужих ключиц,гладит по волосам, проходя пальцами сквозь шёлковые пряди, играется, чуть массирует. Проходит время, а горячее дыхание все так же прерывисто опаляет кожу на шее, Итэр понимает, Адепт бодрствует. -Ты ещё не спишь. - уже спокойно утверждает юноша. -Нет... - немного смущённо отвечает Сяо, ему откровенно стыдно, что он разбудил юношу и не даёт ему спать. -Ну мне что тебя, поцеловать? - не выдержав, спрашивает Итэр. -Ну если это поможет... - не до конца осознав весь вопрос, удивлённо бормочет Сяо. Итэр поднимает лицо Сяо, в полумраке лунного света, такое смущённо и непонимающее, в полудреме кажется Итэру даже милым, юноша с легкой улыбкой приближается к Адепту и прикасаться губами к уголку чужих уст, сначала он хотел к щеке, но, видимо Адепт дёрнулся и получилось так. Итэр обратно прячет лицо Сяо в изгибе ключиц, лениво перебирает волосы и мурлычет себе под нос старую колыбельную, как в детстве, думает отрешенно Итэр, когда разум неожиданно заполняют такие яркие, цветные образы из прошлого, такие отчётливо-ясные, будто все происходит наяву, кажется, только руку протяни и коснешься неспешно опадающего лепестками сакуры, этого невинного детского смеха, этой родной сестринской улыбки. Наверное, внезапно понимает Итэр, только сейчас я по-настоящему понимаю Сёгуна, среди воспоминаний мелькают пурпурные вспышки, то, как она остервенело жаждет вечности, молнии все чаще мелькают перед глазами, потому что жаждет до безумия сохранить такие счастливые моменты. Все заполонили молнии, пурпурным сиянием, кратким, но одновременно вечным мгновением, прыгают с одного места на другое в безумной пляске, Итэру кажется, будто он стал их частью, вновь перед его глазами мелькают воспоминания, одно за другим, а он смотрит на них и отчаянно стремится запомнить каждую деталь, греется под редким солнцем, ловит неспешно опадающий лепесток сакуры, смеётся вместе с Сарой... Душа яростно рвётся туда, куда ему путь уже закрыт, но так сильно хочется оказаться рядом, хоть на мгновение, обнять, вглядываться в родные черты, почувствовать то особенное тепло, ещё один раз, пусть и на краткое мгновение!... -Итэр, - знакомый крик, но откуда она может быть здесь - не спи, а то опять стрела прилетит. -Может твоим лучникам стоит для начала научиться стрелять по мишеням? - не думая отвечает юноша, потом пурпурной вспышкой пронзает мысль, он это уже видел... Ну точно! Резиденция клана Кудзе, тренировочные поля лучников, куда привели тренироваться новых солдат, сейчас Сара должна рассмеялся и вот, негромкий смех уносит ветер вдаль. -Ну уж прости, - передать им свои знания и навыки я никак не могу, сами должны отработать. Итэр молчит, не до конца верит, что все это наяву, может это сон? Юноша выдыхает, точно, он сейчас очень далеко от Иназумы, но раз так, то почему бы ему не насладиться им сполна,не сделать то, что так сильно хочет? Итэр стремительный шагами подходит к сестре, отмечая, что у неё другая прическа, да и сам он моложе, значит это за два года до его отъезда, юноша не придаёт этому большого значения, он подходит к Саре и крепко обнимает её. -С чего это вдруг такие нежности? - удивляется та, но все равно обнимает в ответ и легонько гладит по волосам. -Ничего, - с улыбкой отвечает Итэр - просто хотел сказать сейчас, - ведь больше возможности не будет, не высказанное остаётся повисшим в воздухе - что ты самая лучшая старшая, да и вообще сестра которая только есть на свете, я благодарен Архонту, что ты у меня есть, - он сильнее сжимает её в объятиях - я очень сильно тебя люблю... - тихо заканчивает юноша, сердце так вдруг сильно щемит от столь простых слов, кажется, будто вот-вот по лицу пройдётся обжигающе горячий хрустальный ручеёк. -Итэр, - негромко зовёт сестра, юноша поднимает голову, Сара вдруг так мягко улыбается, так тепло смотрит - я тоже тебя люблю, мой маленький братик. - обнимает так бережно, будто защитить хочет от всех опасностей мира, и Итэр отрешено думает, что точно защитит... Видение исчезает в пурпурный вспышке и юноша проваливается в небытие... А Сяо смотрит, глаз отвести не может и аккуратно стирает с любимого лица хрустальную слезинку, уголок губ все ещё опаляет нежное касание мягких уст, обвивает за талию, прижимает ближе и проваливается в сон...